Вера – это фальшивая монета. Она претендует на подлинность, она пытается играть роль доверия.
Миллионы людей попадают в сети веры, потому что она дешева. Доверие же дорого, очень дорого.
Доверие стоит дорого, потому что оно связано с риском, опасностью. Оно предполагает, что вы открываетесь, становитесь уязвимыми для тех, кто может причинить вам вред. Вы отбрасываете все меры предосторожности. Вы будете беззащитны – вас можно эксплуатировать, обманывать, разрушать.
Каждый человек возводит вокруг себя оборонительную систему, чтобы защитить себя от других.
Жизнь – это конкуренция. Все стремятся к одним и тем же целям, и вы не можете оставаться любящими, сострадательными, добрыми в мире конкуренции, иначе вы будете неудачниками. В этом мире конкуренции преуспевают те, кто готов кого угодно принести в жертву, уничтожить любого. Они карабкаются вверх по головам других людей, как по ступеням. Их заботит только одно – успех.
Естественно, каждый человек должен быть наготове, чтобы не оказаться растоптанным, уничтоженным.
Доверие означает движение против течения этого мира конкуренции. В мире конкуренции доверие просто невозможно.
Макиавелли написал один из самых значительных трактатов о дипломатии – «Государь». Как это ни странно, его очень отдаленная праправнучка является саньясинкой – Макиавелли и представить себе не мог, что кто-то из его рода когда-либо кому-то доверится.
В «Государе» – а это небольшой трактат, максимы, которым должен следовать каждый политик, если он хочет преуспеть, – Макиавелли пишет: «Никому не доверяйте, но пусть все верят, что вы доверяете им. Не говорите другу того, что вы не сказали бы врагу, – ведь никто не знает: завтра друг может превратиться в вашего врага. Не говорите против вашего врага ничего такого, чего вы не сказали бы против вашего друга, – ведь в этом мире конкуренции враг может стать другом, а друг может стать врагом. Главное – оставайтесь полностью закрытыми и замкнутыми. Если вы говорите что-то, говорите это таким образом, чтобы это можно было истолковать двояко: за или против. Не говорите ничего такого, что имеет одно-единственное значение, потому что каждый день вы можете сталкиваться с новой реальностью, и вам придется менять ваше мнение».
Макиавелли – вот реальный лидер этого мира, а вовсе не Иисус Христос или Гаутама Будда. Это странный мир. Здесь не поклоняются реальным лидерам, но им следуют. Здесь поклоняются нереальным лидерам… но им не следуют.
Когда встречаются любовь и доверие, конечным результатом их слияния будет сдача. Вы расслабляетесь в мастере, в его существе, ничего не удерживая.
Разумеется, это только для тех, кто готов пойти на риск.
Но вера очень дешева. Каждый является верующим: кто-то – индуист, кто-то – мусульманин, кто-то – христианин. Вам предлагается вера всех размеров, всех форм, всех цветов – можете выбирать. И вам не надо ничего платить за нее. Обычно вы получаете ее вместе с молоком матери, бесплатно.
Во-вторых, верят всегда в некую идею, а доверяются всегда некоему присутствию.
Это очень тонкое различие. Вера – это нечто теоретическое. Доверие – это нечто экзистенциальное.
Вы можете без особого труда переменить вашу веру, это все равно что переменить одежду. Из индуиста вы можете превратиться в христианина, из христианина – в мусульманина, из мусульманина – в коммуниста. Нет никаких проблем, потому что вера – это всего лишь нечто, исходящее из ума. Если что-то окажется более убедительным, более логичным, вы можете переменить веру. У нее нет корней в вашем сердце.
Вера подобна искусственным цветам, которые издалека очень похожи на настоящие. У них нет корней, о них не нужно заботиться – никаких удобрений, никаких химикатов, никакого полива, никакой обработки, ничего не нужно. И они постоянны, они могут оставаться с вами всю вашу жизнь – ведь они никогда не рождались, поэтому они никогда не умрут. Их просто изготовили. Если только вы не уничтожите их, они будут оставаться с вами всегда.
Доверие – это настоящая роза. У него есть корни, и эти корни уходят глубоко в ваше сердце и в ваше существо. Вера же находится только в голове.
Доверие пребывает в сердце, в самой глубине вашего существа. Переменить доверие почти невозможно – такого никогда не случалось, за всю историю человечества не было ни одного такого случая. Если вы доверяете – вы доверяете, нет никакой возможности переменить доверие. И доверие все время растет, поскольку у него есть корни. Доверие никогда не остается статическим, оно динамично; доверие – это живая сила, оно продолжает расти: появляются новые листья, новые цветы, новые ветви.
Вера – это нечто мертвое, искусственный цветок; она никогда не растет.
Индуисты могут верить во что-то на протяжении десяти тысяч лет – и ничего не меняется, нет никакого роста.
«Корова – это мать». Индуисты верят в это вот уже десять тысяч лет. Их вера не выросла даже настолько, чтобы включить в себя тот факт, что их отец – бык. Их вера статична. И если вы скажете какому-нибудь индуисту, что бык – это его отец, он сам станет быком и докажет, что бык определенно является его отцом, – но он не поверит в это. Он будет вести себя в точности как разъяренный бык, но он не признает этого факта.
Все веры стары, все веры мертвы. Никакая вера не может прорасти даже одним-единственным листочком.
Вера – это нечто идеологическое, философское, но это не сила, которая трансформирует ваше существо. Вера может сделать вас великим ученым, она может сделать вас великим философом, богословом – но она никогда не сделает вас новым человеком, молодым и свежим, она не даст вам никакого переживания. Она может принести вам ученые степени разных университетов, награды и Нобелевские премии, она может все. Но она ничего не изменит в вашем внутреннем мире, он будет оставаться пустым.
Этот вопрос тем более важен, что он поступил от человека, который в течение тридцати лет был буддистом.
После того, как этот человек тридцать лет был буддистом, он приходит ко мне, чувствует ко мне некое доверие, влюбляется. Естественно, неизбежен конфликт. Его ум наполнен тридцатью годами буддийской идеологии, которая является системой веры, – а его сердце пускает свежие ростки доверия. Этот человек непременно должен находиться в большом затруднении. Его верования тянут его в одном направлении, а его доверие движется в другом направлении.
Верования имеют определенный вес, ведь им уже тридцать лет, но доверие – хотя оно возникло совсем недавно – обладает своей собственной силой, потому что оно живое. Верования – это трупы тридцатилетней давности. У них есть вес, но у них нет никакой силы. Этот человек вынужден разрываться на части. Но это можно очень легко разрешить.
Вот о чем надо помнить прежде всего: если бы буддизма было достаточно, не было бы никакой необходимости приходить ко мне. То, что ты тридцать лет был буддистом, ничего тебе не дало. Ты можешь быть буддистом на протяжении тридцати жизней, но вера никогда не изменит твоей реальности. Срок не имеет никакого значения.
Поэтому первый вопрос, который ты должен задать себе, таков: почему после этих тридцати лет тебе приходится искать какой-то новый источник, какой-то новый свет, какое-то новое указание.
Если ты отважен, тебе нет нужды вовлекаться в конфликт, ты можешь просто осознать, что эти тридцать лет были потрачены впустую. Но что ушло, то ушло, больше не трать на это время. И запомни: я не говорю, что Будда не прав.
Я просто говорю, что Будда был прав только для тех людей, которые могли пить из его присутствия, для кого он был мастером. Но для тебя он лишь объект верования.
Лучше избавиться от этих тридцати лет и всей той информации, которую ты накопил в себе, потому что это ненужный груз и препятствие для твоего духовного роста.
Если ты отважишься не быть буддистом, я обещаю тебе, что у тебя появится возможность самому стать буддой. Зачем быть буддистом, когда есть возможность быть буддой? Зачем довольствоваться мертвыми теориями, когда доступна живая вода? Быть буддой – красиво. Быть буддистом – глупо.
Будда не был буддистом, запомните, он никогда не слышал этого слова. Никто не называл его буддистом.
Иисус никогда не был христианином. Поэтому со всей определенность можно сказать одно: ни один христианин, который остается христианином, не может обрести то переживание, которое обрел Иисус. Если какой-то христианин хочет пережить то, что пережил Иисус, он прежде всего должен избавиться от христианства – ведь Иисус не был христианином.
Твоя система верований должна быть полностью отброшена, чтобы твои жизненные соки не растекались в разные стороны и вся твоя энергия направлялась в твое доверие.
Твое доверие растет, но под тяжелым бременем, под напряжением. Оно может расти в расслаблении, под открытым небом. Просто скажи «прощай» всем этим верованиям, которые ты нес в себе, и позволь твоему доверию расти.
Твое доверие растет, но под тяжелым бременем, под напряжением. Оно может расти в расслаблении, под открытым небом. Просто скажи «прощай» всем этим верованиям, которые ты нес в себе, и позволь твоему доверию расти.
Теории не могут быть тем, чем Будда был для своих учеников.
Теории – это просто слова. В них нет обаяния Будды, его изящества, его харизмы, они не обладают его магнетизмом.
И поскольку ты находишься здесь и для тебя есть возможность стать пробужденным, стать буддой, я не думаю, что это плохая сделка… отбросить буддийские теории ради того, чтобы стать самим Гаутамой Буддой.
За две с половиной тысячи лет сколько будд дали миру буддисты?
Один английский буддист – Бхикху Дхарм Ракшита, очень религиозный человек, – отрекся от христианства, принял буддизм и стал одним из величайших знатоков буддистской литературы. У него был ашрам в Калимпонге. Время от времени он участвовал в буддийских конференциях, и каждый раз, когда он спускался с Гималаев, он считал обязательным для себя найти меня и провести со мной день или два.
Он был всемирно известным буддийским ученым. Его книги ни с чем не сравнимы, если рассматривать их с точки зрения точности переводов.
Я спрашивал его: «Дхарм Ракшита, ты посвятил почти пятьдесят лет жизни изучению буддистской теологии и переводу буддийской литературы, но ощутил ли ты хоть какой-то вкус буддовости?»
И на его глазах появлялись слезы. Он говорил: «Пожалуйста, не задавай мне этого вопроса. Ты – единственный человек, который спрашивает меня об этом. Кажется, никого больше это не интересует. Меня спрашивают о литературе, меня спрашивают о принципах, о философии, обо всем, но никто не спрашивает: „Дали ли что-то твоему существу эти пятьдесят лет напряженных усилий? Или они принесли только дюжину книг и всемирную славу? Вы удовлетворены?“»
Однажды вечером он сказал мне: «Мы встретились слишком поздно. Я стар, я попусту растратил всю мою жизнь. И сейчас мне очень трудно отбросить весь тот мусор, на изучение которого я потратил столько усилий, и начать все с нуля. Но всякий раз, когда у меня есть возможность, я стараюсь побыть рядом с тобой. И всякий раз, когда я рядом с тобой… Не знаю, как бы это было – находиться рядом с Гаутамой Буддой, но мне кажется, что это было бы похоже на пребывание рядом с тобой – тот же вкус. Мне уже слишком поздно меняться, но, по крайней мере, в самом конце моей жизни я уже не буду умирать просто как ученый, я буду умирать как ищущий. В этой жизни я не мог стать ищущим, но ты создал во мне жажду. Возможно, в моей следующей жизни я не заблужусь в джунглях теорий и попытаюсь проникнуть внутрь себя».
Здесь у вас есть редкая возможность.
Ничего похожего на это никогда не существовало в мире. У меня нет никаких предубеждений: здесь вы можете стать Христом, вы можете стать Буддой, вы можете стать Махавирой, вы можете стать Лао-цзы. У меня нет никаких предубеждений, потому что я знаю, что это – всего лишь разные имена. За ними – одно и то же вселенское сознание.
Так что не беспокойся о своих верованиях, просто отбрось их.
Доверия достаточно, более чем достаточно. Для твоего паломничества это будет хорошей поддержкой.
Третий вопрос:
Ошо,
Внутри меня, кажется, есть так много вопросов, но когда я пытаюсь задать тебе один из них, они все как будто исчезают, и я не знаю, действительно ли я хотел спросить у тебя о чем-то. Но тем не менее чувство вопроса остается. Пожалуйста, объясни, откуда появляется это чувство?
Это очень просто. У тебя нет вопроса, ты просто пребываешь в состоянии поиска. И ты не осознаешь различия между вопросами и поиском.
Твой поиск не ясен для тебя, он затуманен. Ты думаешь, что, может быть, есть некий вопрос – поэтому ты создаешь много вопросов, и они исчезают, но у тебя остается смутное чувство, что все еще есть нечто, похожее на вопрос. Что же это? Все вопросы подобны листьям. Духовный поиск подобен корням.
Тебе повезло, потому что сначала людям приходится задавать тысячи вопросов, и тогда, один за другим, листья исчезают. Затем приходит очередь ветвей, затем – ствола, и в конце концов люди осознают, что настоящее – это поиск.
Тебе повезло – у тебя есть только корни. Но с корнями проблема в том, что они всегда под землей, и ты не видишь, где они находятся. Ты пытаешься тем или иным образом создавать вопросы, но они исчезают, потому что они не связаны с твоими корнями. Поиск – это самое важное для искателя.
Поиск означает, что ты хочешь познать, пережить истину, ты хочешь быть самой истиной. Вопрос требует, чтобы на него ответили. Поиск хочет стать самим ответом. Вопросов много, ответ один.
И ты в таком положении… Если ты будешь просто медитировать, ты не натолкнешься на вопрос, ты натолкнешься на ответ. И ответ – не нечто отдельное от тебя. Ты и есть ответ.
Просто двигайся к самому центру. Ответ – там, он ждет тебя уже тысячи жизней. Не заставляй его больше ждать. Иногда он тоже испытывает нетерпение. И из-за нетерпения он начинает создавать вопросы. Вопросы просто свидетельствуют о нетерпении.
Но твое положение совершенно ясно: тебе не нужно ни о чем спрашивать, тебе нужно просто все глубже и глубже погружаться в тишину, и ты найдешь ответ.
Четвертый вопрос:
Ошо,
До установления контакта с тобой профессор Джоши из Катманду получал духовные наставления от одного буддийского ламы. Этот лама в юности оставил свою семью и деревню и сорок лет странствовал по Тибету, Бирме и Таиланду, предаваясь медитации и поиску истины.
В возрасте шестидесяти лет лама однажды вечером тихо вернулся в свою деревню, к своей семьей и старому образу жизни. Но его благодать и тишина привлекли многих ищущих, и теперь он известен как «Аватари лама». Лама произвел очень сильное впечатление на профессора Джоши, и в порыве любви профессор подарил ему твою книгу «Антар Янтра». Лама не умел читать на хинди или по-английски, поэтому он попросил господина Джоши прочитать ему несколько отрывков и показать ему твой портрет.
Увидев твой портрет, лама сказал: «Ошо пришел из той страны, куда я отправляюсь каждый день в моей медитации. На этот раз он пришел в полной славе – что случается только при воплощении Кришны или Будды. Теперь тебе не нужно мое руководство, следуй за Ошо, он – настоящий мастер».
Ошо, как могут люди видеть в твоем портрете так много такого, что мы, ученики, не можем осознать даже после продолжительного общения с тобой?
Дело не в продолжительности общения.
Дело в глубине прозрения. У вас нет той медитативной перспективы. Вы можете видеть только то, что видят обычные глаза.
Но когда человек становится более медитативным, его чувствительность достигает таких глубин и таких высот, что он способен видеть то, что для вас является невидимым.
Жизнь – это не только то, что доступно нашим пяти органам чувств.
Только представьте себе… Например, если бы вы были совершенно лишены зрения, вы бы никогда не узнали, что существует нечто, подобное свету, хотя свет окружает вас со всех сторон. Но самого по себе существования света недостаточно, вам необходимо то, чем вы можете воспринимать его.
Ученые сейчас проявляют большой интерес к тому обстоятельству, что по крайней мере на пятидесяти тысячах планет возможна жизнь. С определенностью можно сказать только одно: если на этих планетах есть жизнь, то она везде развивается по-разному – потому что везде разные климаты, разные ситуации.
Возможно, что на какой-то планете могут существовать живые существа, которые имеют больше пяти органов чувств. Сейчас это всего лишь гипотетический вопрос, но он важен, такая возможность существует. Если на каких-то планетах есть живые существа, которые имеют семь или восемь органов чувств, то они должны воспринимать в два или три раза больше информации, чем мы. И мы даже вообразить не можем, что это за информация, – потому что даже в воображении мы можем представить только то, что мы уже видели. Мы даже не можем представить это в своих мечтах, поскольку наши мечты – это всего лишь отражения. Вы не можете быть настолько творческими в ваших мечтах, чтобы создать что-то новое: в них отражается только то, что способны воспринять ваши пять органов чувств.
До того, как было открыто рентгеновское излучение, мы понятия не имели, что существуют лучи, которые могут проникнуть в ваше тело и сфотографировать ваши внутренности.
Люди, которые веками занимались медитацией, познали многие явления, но поскольку они не были учеными, они никогда не пытались представить объективных доказательств существования этих явлений.
Например, на Востоке уже много столетий известно, что медитирующий человек может увидеть, умрет ли кто-то в течение шести месяцев или нет. И это так просто, что дело даже не в медитации, вы сами можете узнать, умрете ли вы в течение шести месяцев или нет. Как только вы перестаете видеть кончик вашего носа, значит, вам осталось жить всего шесть месяцев – потому что, когда человек умирает, его глаза закатываются вверх, и они начинают закатываться за шесть месяцев до смерти, очень-очень медленно. За шесть месяцев до смерти человек перестает видеть кончик своего носа. Это известно даже крестьянам, которые не занимаются медитацией и не имеют медитативного понимания.