Я кивнула, но он не мог этого увидеть.
– Читала, – ответила я.
– Что думаешь?
– Этим шакалам просто нужны сенсации, – он поднял на меня лицо и удивленно вскинул брови, – Через неделю об этом все забудут, – сказала я, убеждая себя в правдивости этих слов.
Он ничего не ответил, просто откинулся на спинку своего кресла, и потер подбородок, покрытый густой щетиной. Потом он снял очки и зажмурился. Когда Саша открыл глаза, его взгляд стал привычно сконцентрированным на мне. Он молчал, просто сверлил меня своими темно–карими глазами и не говорил ни слова.
– Как ты? Только честно, – спросила я, не отрывая взгляд от его лица.
Он медленно пожал плечами и вздохнул.
– Я не знаю. Я должен испытывать сожаление, но я не испытываю. То, что ты сказала мне… – Саша запнулся и закинул голову на подголовник, прикрыв глаза, – Я понимаю, что это не правильно, – он поднял голову и снова уставился на меня, – Но меня больше волнует, почему тебя так это зацепило.
– Я увидела мертвого человека, Саша, – я шумно выдохнула, – Конечно, это произошло со мной не в первый раз, но… – я пожала плечами, не найдя нужных слов.
Он ничего не ответил, не задал никакого вопроса, но посмотрев на него, я поняла, что он хочет спросить.
– Когда мы хоронили папу, я подошла к его гробу, чтобы попрощаться, – я опустила глаза на свои руки, которые вцепились в край моего шерстяного пальто, – Я не узнала его сначала. Болезнь забрала его полностью, и физически, и духовно. Конечно, – я перевела дыхание и повернула голову, уставившись на фотографии, висящие на стене, – Ему наложили грим, одели в костюм, но это был не он. Он лежал в деревянной коробке на красном атласе, абсолютно чужой и незнакомый. И даже, несмотря на это, я надеялась, что он откроет глаза и улыбнется мне своей улыбкой. Я хотела, чтобы он умер понарошку. Не взаправду. Чтобы все это было просто шуткой.
Я снова посмотрела на Сашу. Он внимательно слушал меня, не отрывая глаз.
– Смерть – это естественно. Я это понимаю. Это нормальный порядок вещей. Но, Саша, когда умирают молодые, или дети, или просто хорошие люди… – я покачала головой, опуская глаза, – Это ужасно.
– Ты ее не знала, – сухо отрезал он.
– Она не заслужила смерти, независимо от того, знала я ее или нет, – я вытянула руки и наклонилась над столом, вглядываясь в его лицо, – У нее осталась мать и сестра. Для них, я уверена, она была самой лучшей. И теперь ее нет.
Он вздохнул и потянулся мне навстречу. Его холодная ладонь накрыла мою, а большой палец принялся поглаживать мое запястье.
– Я помогу им, чем смогу, – тихо произнес Саша.
Я кивнула, и мне стало немного легче. Значит, он понимает, что несет хоть какую–то ответственность за случившееся.
Я убрала руки со стола, и поднялась со своего кресла.
– Саш, я не считаю тебя чудовищем. Просто ты стараешься прятать свои эмоции, закрываясь ото всех. Я знаю, потому что сама была такой же, – я сделала паузу и бросила на него короткий взгляд, – Откройся хоть кому–нибудь. Станет проще. Поверь.
Я вышла из кабинета и бесшумно зашагала по ВИПу. Когда дверь за мной хлопнула, я остановилась. Саша подошел ко мне, я не слышала его шагов, но знала это. Просто чувствовала его присутствие рядом. Он встал сзади и положил руки мне на плечи. Тяжелое дыхание прошлось по моим волосам, а потом опустилось ниже и коснулось моего затылка.
– Алиса, – тихо прошептал он, – Кому открылась ты?
Я развернулась к нему и подняла глаза. Саша взял мое лицо в ладони и прижался лбом к моему лбу.
– Скажи это, – хрипло попросил он, – Скажи, пожалуйста.
Я выдохнула и зажмурилась.
Он знал ответ, но хотел, чтобы я озвучила его. Он знал, что я открылась только ему, рассказав все о себе. Даже моя мама не знала всех подробностей зачатия Тео, она даже не догадывалась, в какой грязи я извалялась. Она думала, что я просто пошла по наклонной в какой–то момент, начав употреблять наркотики, и рано повзрослев. На самом деле, я спустилась ниже некуда, прямиком в ад, и я живу с этим каждый день.
– Тебе. Я открылась тебе, – произнесла я.
– Я люблю тебя, Алиса, – сказал он, прижавшись теплыми губами к моему лбу.
Я ничего не ответила.
– Ты тоже меня любишь.
– Да, – я кивнула ему в шею.
– Возвращайся, – прошептал он, перемещая руки с моего лица мне на плечи, сжимая в крепких объятиях.
– Я не могу, – сказала я, вдохнув его терпкий запах, ставший более резким от пота, который впитала смятая рубашка. Но он все равно оставался таким же приятным и мужским, – И ты это прекрасно знаешь.
Он вздохнул, и наклонил голову, целуя меня в щеку.
– Тогда позволь мне открыться тебе, – попросил он.
Я отстранилась и внимательно посмотрела на него.
– Попробуй. Но только как друг, ладно?
Саша лукаво улыбнулся и выдал:
– Я попробую быть тебе другом. Но, когда ты попросишь меня о большем, я не буду отказывать.
ГЛАВА 12
– Ты вообще питаешься? – спросила я, когда мы уселись в мою машину.
Помимо Сергея, в Палаццо теперь работал еще и администратор, который замещал Сашу. Я смогла уговорить его нормально поесть, помыться и отдохнуть дома.
Босс устало откинул голову на подголовник и буркнул что–то нечленораздельное. Я расценила это примерно так:
– Я заказывал еду в кабинет.
Нахмурившись, я выехала с парковки и свернула на Лаагна тээ. Включив музыку, я поморщилась от резкого баса, и сделала звук потише.
– Что это за хрень? – спросил Саша, начав переключать треки.
– Диск Никиты. Мой айфон утонул в унитазе, поэтому я слушаю музыку по старинке.
Саша хмыкнул:
– Между прочим, по старинке люди слушали музыку на кассетах. А еще раньше на винилах. Были и бабины, когда–то.
Я невольно рассмеялась:
– Ты такой древний. В каком веке это было?
– Может, лучше радио включим? – раздраженно спросил он, и я пожала плечами.
– Валяй.
Он проделал нужные манипуляции и динамики начали вещать голосом диктора, или как их там называют. Нам пообещали композицию от Джона Ньюмана, и я порадовалась такой удаче. Обычно я не слушаю радио по причине того, что крутят откровенную фигню.
– Прям в тему, – вырвалось у меня, и я прибавила звук.
I know I've done wrong,
I left your heart torn
Is that what devils do?[6]
– Серьезно? – вопрошает Саша с соседнего сиденья.
Я ничего не ответила, а просто улыбнулась. Когда в песне появилась небольшая пауза с гитарными аккордами, я приготовилась проорать припев во все горло. Через несколько секунд я это и сделала:
I need to know now, know now
Can you love me again? [7]
На третьем повторе босс присоединился ко мне. Я неслась по трассе, слегка превысив скорость. Мы пели хором:
I need to know now, know now
Can you love me again?
Забавно, правда?
Я притормозила у шлагбаума возле дома Саши. Он замялся и начал ерзать на сиденье.
– В чем дело? – спросила я, с интересом наблюдая за ним.
– У меня дома есть нечего.
– Я схожу в магазин. Есть пожелания к жратве? – я вскинула бровь, и он заржал громким хриплым смехом.
– Нет. Я не привередлив в еде.
Саша открыл дверь и вышел из машины. Сообразив, что я не знаю номер квартиры, я крикнула в окно:
– Какая квартира?
– Тридцать пятая, – ответил он и направился к своему дому.
Я развернула машину и поставила ее на парковку возле магазина. Зайдя внутрь, я быстро пробежалась между торговых полок, набрала нехилую корзину, и расплатилась на кассе за покупки. Вышла я из другого входа, который ближе к подъезду. Я позвонила в домофон, и Саша сразу открыл дверь. На площадке он меня встретил, и помог допереть пакеты.
– Ты скупила все, или что–то оставила? – ухмыльнулся он, поставив мои покупки на барную стойку, отделяющую кухню от гостиной.
Я бросила пальто на диван, и подошла к нему. Выудив шоколадку со дна пакета, я открыла ее и откусила половину. Саша снова разразился хохотом.
– Что? – спросила я с набитым ртом, – Я голодная, как собака.
Я вытащила из пакета еще один сникерс, и протянула ему. Он посмотрел на него, и нахмурился.
– Вражеская еда. Алиса, ты меня убиваешь. А если мне нужно будет пойти с тобой в разведку?
Я фыркнула:
– За бургер из МакДональдса, я вообще готова продать душу дьяволу.
Саша весь сморщился и простонал.
– А говорил, что не привередлив в еде, – я пожала плечами и залезла на столешницу, скрещивая ноги.
Прикончив свою шоколадку, я приступила к следующей. Он разбирал пакеты и загружал еду в холодильник. Я наблюдала за тем, как он непринужденно двигается, и поймала себя на мысли, что мне этого не хватало. Я соскучилась.
Прикончив свою шоколадку, я приступила к следующей. Он разбирал пакеты и загружал еду в холодильник. Я наблюдала за тем, как он непринужденно двигается, и поймала себя на мысли, что мне этого не хватало. Я соскучилась.
– Хоть бы пиво взяла, – недовольно буркнул он, когда с покупками было закончено.
– Хватит бухать. Между прочим, Сергей волнуется, – ответила я, смяв упаковки от шоколадок в кулаке.
Саша отодвинул один из кухонных ящиков. Я забросила фантики туда, догадавшись, что там была мусорка.
– Точно в цель, – улыбнулся он.
– Просто повезло.
Босс, отвернулся от меня, и достал с верхней полки пачку кофе и фильтры для кофеварки. Он выбросил старый туда же, куда улетели мои обертки, и поставил новый. Через минуту кухню наполнил аромат кофе, и я довольно улыбнулась.
– Когда ты виделась с Сережей? – спросил он, когда снова развернулся ко мне лицом.
– Случайно встретились сегодня в магазине. Тео развел меня на елку, – я пожала плечами, и взглянула на часы, – Сегодня вечером будем наряжать.
– А Никита где? – спокойно спросил он, скрестив руки на груди.
– В Англии. Сборы, – вздохнула я, – Рождество будем отмечать втроем с мамой.
– Ясно, – отрезал он.
Кофеварка подала сигнал, что кофе готов. Саша снова отвернулся с недовольным лицом, и достал две белых кружки. Налив кофе, он добавил мне сливок и подошел, протягивая чашку.
– Я могу, как друг, кое–что спросить? – выдал он напряженно.
– Валяй.
– Тебе нравится твоя жизнь?
Я пожала плечами и нахмурилась:
– Почему она должна мне не нравиться?
– Просто странно, что твой муж в праздники находится не со своей семьей, – он повторил мой жест и тоже пожал плечами.
– Это его работа, – отрезала я, уставившись в свою кружку.
– Хреновая у него работа, – вздохнул он, переводя взгляд в окно.
Я видела, что в голове у него что–то происходит, но я не умею читать мысли.
– А ты? – спросила я, – Как ты будешь встречать Рождество?
– В клубе, – спокойно сказал он, отпивая глоток кофе.
Я уставилась на него, прикидывая, шутит он или нет.
– Ты серьезно? – вырвалось у меня.
– У меня здесь никого нет, так что, да. Я серьезно, – ответил Саша с невозмутимым лицом.
– У тебя же есть дочь? Почему не поедешь к ней?
Саша нахмурился и вздохнул.
– Бывшая не горит желанием, чтоб я общался с дочерью.
– Почему?
– Это долгая история, – ответил он, пристально меня разглядывая.
– Ну, у меня есть время, – я снова взглянула на часы, – Час точно.
Саша отставил свою кружку, и подошел ко мне вплотную. Нас разделяли только мои скрещенные колени. Меня обдало волной знакомого запаха, и я сглотнула. Он заметил это и ухмыльнулся.
– Я обещаю, что расскажу тебе как–нибудь. Но не сейчас.
– Дело твое, – я пожала плечами, и уставилась в свою кружку, делая вид, что пью проклятый кофе.
– Мне нужно до праздников купить машину, – спокойно сказал он, отходя в сторону и разворачиваясь боком ко мне, – Побудешь моим водителем?
– Легко. Что планируешь покупать?
– Хотел бы Бентли, но не горю желанием брать кредит. Так что, возьму Кадиллак.
Мое лицо удивленно вытянулось:
– А прошлый Бентли был не в кредит?
– Нет. Я откладывал.
Ух ты, это что–то вообще из ряда вон.
– То есть, ты купил машину, откладывая деньги?
– Да, – Саша улыбнулся.
– Почему?
– Я люблю хорошие машины, – он пожал плечами, – Но содержать их не так просто. Не хочу работать только на автосалон, банк и страховку.
– Логично, – буркнула я.
– А ты? Как ты согласилась променять свой мотоцикл на машину?
– У Никиты Корвет. Сам понимаешь, он не приспособлен для семейных поездок. Поэтому решила взять что–то для себя и Тео.
– И Корвет, как я понял, в кредит? – Саша ехидно улыбнулся.
Мне захотелось стукнуть ему по башке, но я сдержалась.
– Я не лезу в его дела.
– Это мудро. Ему повезло.
– Значит Кадиллак? – я решила перевести тему.
– Угу, – промычал он, разглядывая мои часы, – Откуда они у тебя?
Я посмотрела на свою руку. Титановый корпус потерял блеск и покрылся царапинами. Циферблат по–прежнему был черным, но механизм ходил с точностью до секунды, несмотря на то, что ему было столько лет.
Я расстегнула ремешок, и перевернула часы. На задней крышке красовалась гравировка: «С любовью от Анны. 1999г»
– Они папины. Мама подарила их ему, когда мне исполнилось два года.
– Он отдал их тебе?
– Нет. Я сама забрала, после его смерти. Хотела, чтобы у меня осталось что–то от него, – я улыбнулась, – Он носил их, не снимая.
– Ты делаешь то же самое, – заметил босс с улыбкой, – Я хотел купить себе такие, но их не так просто достать. Цена заоблачная, – вздохнул он, поглаживая ремешок моей Омеги.
– Для меня они бесценны, – вздохнула я.
Что–то странное произошло со мной. Я поняла, что мы никогда не разговаривали вот так, просто, не считая нескольких ночей в Женеве. Я почувствовала, что я хочу узнать его, понять, как он думает и что им движет. И я хочу, чтобы он знал меня, чтобы он залез ко мне в голову и прочитал каждую мою мысль.
ГЛАВА 13
В тот же вечер, я все–таки покончила с елкой, и нарядила ее. Тео вешал игрушки на нижние ветки, а я на верхние. Когда мы повесили лампочки и включили гирлянды в розетки, елка как будто начала парить в воздухе. Я уже забыла, что это такое. Ощущение уюта, предвкушение праздника, чувство, что ты дома, что у тебя есть семья. Мне было немного жаль, что Никиты нет рядом. Мне хотелось, чтобы он разделил мое первое настоящее Рождество после стольких лет.
Но еще больше, мне хотелось, чтобы рядом был Саша. Когнитивный диссонанс какой–то получается.
Когда мама с Тео легли спать, я положила под елку маленькие подарки, которые успела купить сегодня, пока Тео носился по торговому центру. Маме я купила новые прихватки и набор кухонных принадлежностей, все из силикона яркого оранжевого цвета. Она сделала ремонт и обновила кухню, заказав светло–серую мебель, и теперь цвета в ней не хватало. Для Тео я купила несколько футболок с птичками из Angry Birds. Никите я подарок пока не купила, решив сделать это тогда, когда пойду закупаться к Новому Году. Он давно хотел себе новые часы, Breitling Avenger, но стоят они как моя машина, и я не уверена, что смогу расстаться с такой суммой. Их стоимость покроет и рождественский, и новогодний подарок. На несколько лет вперед.
Я приготовила себе большую пятилитровую кастрюлю попкорна и взяла двухлитровую бутылку Колы лайт. Выключив свет в гостиной, и оставив сверкающую елку, я завалилась на диван в старых серых трениках и решила пересмотреть «Сумерки». Свадьба Бри и Сергея навеяла.
Домофон зазвонил как раз в тот момент, когда Белле снился кровавый сон перед свадьбой. Я нажала на паузу и вышла в коридор. Сняв трубку, я услышала голос Александра:
– Впустишь? Мне скучно дома.
Я ничего не ответила, просто нажала кнопку. Раз уж лед между нами тронулся, и мы как–то обозначили рамки наших отношений, я решила впустить. Тем более, мне тоже скучно смотреть фильм в одиночестве.
– Привет, – сказал Саша, отряхивая свое пальто от снега и разуваясь на коврике.
– Привет. Каким ветром тебя занесло? – я улыбнулась и повесила его верхнюю одежду на вешалку.
– Скорее вьюгой. Ну и холод, – он потер ладони друг о друга, – Чаем угостишь?
– Я там киношку смотрю. Проходи в гостиную.
Он пошел в заданном направлении, а я принялась готовить чай на кухне. Когда дело было сделано, и долька лимона опустилась в чашку, я зашла в свой маленький кинотеатр и плюхнулась на диван рядом с боссом. Он растирал уши. Бедняга не надел шапку, и они у него приобрели пунцовый оттенок. Так и отморозить недолго.
Протянув ему чай, я нашла пульт и включила фильм дальше. Саша уставился на экран:
– Что смотришь?
– «Сумерки».
– Я пойду, – он дернулся с дивана, и я засмеялась.
– Слабак.
Саша улыбнулся.
– Серьезно? Ты смотришь эту муть?
– Почему ты считаешь «Сумерки» мутью? Ты вообще читал книги или смотрел фильм? – я начала медленно закипать.
Взяв гость попкорна, я принялась яростно его жевать, чтобы как–то отвлечься.
– Упаси Бог!
– Вот и не надо мне тут, – пробормотала я, – Красивая история о любви, между прочим. Дай помечтать.
Я отвернулась к экрану и уставилась на сцену, предшествующую непосредственной свадьбе главных героев.
Саша фыркнул и запустил руку в мой попкорн. С хрустом жуя жареную кукурузу, он вытянул ноги в серых брюках на диван и скрестил лодыжки. Говнюк занял мое законное место.
На экране появилась невеста в ее сногсшибательном платье. Я глубоко вздохнула. И зачем я послушала Никиту и позволила ему купить мне наряд на свадьбу?