Мне нравилось, как мягкая дымка изменяет все вокруг. Наша домашняя кошка по кличке Пепси, идущая по дорожке в саду, постепенно вырисовывалась из тумана, и в то же время казалось, что ее очертания складываются вдруг, внезапно. Мне правилось, как изменялись в тумане звуки. Лишенные веса, они казались одновременно и близкими, и далекими, раздаваясь и рядом со мной, и в милях от меня. Без слоистых облаков я никогда бы не стал свидетелем таинственного волшебства туманного утра.
Виктор Гюго писал: «Нагая женщина подобна голубому небу. Облака и одежды препятствуют созерцанию. Красоту и бесконечность следовало бы лицезреть непокрытыми»[46]. Мне кажется, что и облака, и одежды выступают орудиями обольщения. «Препятствуя созерцанию», и те, и другие заставляют нас сильнее ценить красоту: в одном случае неба, в другом — человеческого тела. Идти через туман — все равно что испытывать на себе обольстительные чары облачного покрова.
Слоистые — единственные из облаков, снисходящие до нас, земных существ.
Красота должна быть нарисована с головой, сокрытой в облаках, — так писал Чезаре Рипа в «Иконологии», руководстве XVI века по иконографии в изобразительном искусстве и скульптуре, — потому как о ней сложнее всего говорить языком смертных, и она сложнее всего для восприятия рассудочного.
***
Благодаря ощущениям, родившимся в момент прохождения сквозь туман, возник центральный павильон швейцарской выставки «Экспо-2002». Посетители, проходящие к зданию вдоль пешеходного моста длиной в 400 футов[47], перекинутого через Невшательское озеро, что около Ивердона, видят лишь клубы тумана, «привязанные» к водной поверхности. Проект «Дом-облако» был разработан нью-йоркскими архитекторами Лиз Диллер и Риком Скофидио; здание не имело ни формы, ни размеров, ни поверхности. У него не было ни стен, ни крыши как таковых. Строительным материалом для него послужили облака. Если же вдаваться в технические детали — а я думаю, нам следует это сделать, — постройка была сооружена из слоистых облаков, закрепленных на поверхности воды.
В 1999 году Диллер и Скофидио победили в конкурсе на разработку проекта павильона. Их предложение заключалось в том, чтобы возвести металлический каркас и подвесить его над поверхностью озера, покрыв множеством очень маленьких форсунок. Предполагалось, что вода из озера будет помпами подаваться вверх, фильтроваться и разбрызгиваться в воздухе, создавая само здание. «Дом-облако» должен был стать вызовом самой идее того, каким полагается быть зданию, однако он вовсе не был первым архитектурным проектом, в котором использовался рукотворный туман.
В 1970 году на «Экспо-70» в Осаке японский скульптор Накаи Фудзико воспользовалась водяными разбрызгивателями, чтобы покрыть геодезический купол павильона «Пепси» облаками. Однако она работала со зданием, у которого был твердый каркас. А вот Диллер и Скофидио решили шагнуть еще дальше. Предполагалось, что у «Дома-облака» не будет никакого твердого остова — оно, подобное облаку, которое уговорили спуститься с небес на водную гладь озера, должно расширяться и сжиматься в зависимости от преобладающих ветров и влажности на протяжении полугода своей недолгой жизни. А еще оно обещало сниться строителям в кошмарных снах.
Однако несмотря ни на что в мае 2002 года разбрызгиватели были включены, облако начало обретать форму и павильон открылся для посетителей. Его металлический каркас был покрыт 31 400 форсунками, испускавшими водяные струи высокого давления. Прогоняемая по ним вода «дробилась» на крошечные капельки от четырех до десяти тысячных миллиметра в поперечнике — примерно такого же размера, как и капельки влаги в настоящем тумане.
«Дом-облако», построенный по проекту архитекторов Диллер и Скофидио для швейцарской «Экспо-2002», облачен в слоистое облако.
Давление регулировалось хитроумной компьютерной системой, которая принимала в расчет температуру и влажность окружающего воздуха, а также ветер. Чтобы ветреным днем с конструкции не сорвало ее «одежду», форсунки с наветренной стороны выбрасывали в воздух больше влаги, чем форсунки с подветренной стороны. Когда задувал сильный ветер, туман — вернее, само здание — красиво тянулся над гладью озера. Система, чутко реагировавшая на изменчивые атмосферные условия, следила за постоянной подачей достаточного количества воды к форсункам, и здание всегда окутывал приличный слой тумана, однако не слишком густой, чтобы мешать посетителям.
Удаляясь от надежной тверди берега, посетители выставки шли по мосту над озером. Противоположный конец моста исчезал в клубящейся дымке. Вступая в туманную область, они испытывали одновременно и замешательство, и восторг.
Архитекторы, рассказывая о теоретической стороне своего проекта, выражались так, как свойственно выражаться людям их профессии. «"Затуманить” — значит покрыть пеленой, облаком, сделать нечетким, трудноразличимым, едва уловимым, сбивающим с толку, — поясняла Диллер. — Для нашей пресыщенной видимыми образами культуры, избалованной высоким разрешением и четкостью, расплывчатость равнозначна потере… Затуманивание видения порождает многочисленные ассоциации. Мне приходят на ум Джек Потрошитель, Лондон, убийцы, таящиеся в туманной мгле… Затуманенное, покрытое дымкой всегда несет в себе скрытую угрозу». Короче, Диллер хотела сказать вот что: человек, проходящий сквозь туман, испытывает невыразимое волнение.
При возведении «Дома-облака» строители сталкивались с трудностями па каждом шагу. Помимо невероятно сложной технической стороны создания тумана и управления им, проблема заключалась еще и в том, что в самый разгар работ сократили бюджет. Временами и вовсе казалось, что все пойдет коту под хвост. К тому же пробное включение, устроенное для представителей средств массовой информации, съехавшихся со всего мира, провалилось. «От самого дорогого в мире облака остался один пшик, — трубила популярная швейцарская газета «Блик». -За десять миллионов мы получили… водяную пыль!»
Когда, наконец, «Дом-облако» открыли для посещения, публика встретила его с восторгом, а пресса как будто забыла обо всех неудачах, сопровождавших его возведение. «Что за сумасшедшая, исключительная штука! — писала газета «Зоннтагс Цайтунг» в мае 2002 года. — Восхитительное в своей непрактичности здание!.. Облако очаровало всю страну».
***
В каких случаях стелящиеся по земле слоистые облака описывают как туман, а в каких — как дымку? Считается, что тут все дело в степени видимости. Если видимость меньше одного километра, метеорологи называют это туманом. Если видимость между километром и двумя, они называют это дымкой. (Впрочем, если вы не можете разглядеть то, что находится у вас под носом, даже когда слоистых облаков поблизости не наблюдается, у вас попросту близорукость.)
Туман и дымка различаются размером и плотностью капелек воды. Рассказывая об их образовании, в качестве примера приведу туман. И туман, и дымка образуются одинаково, так что вы в любой момент можете подставить вместо слова «туман» слово «дымка».
Существуют два основных типа тумана: «адвективный» и «радиационный». И вот эти-то типы туманов образуются разными способами. Адвективный туман похож на тот самый туман, который в «Тумане», фильме ужасов 1980 года, с угрожающей скоростью накатил на Антонио-Бэй. Сам фильм оказался так себе, и это просто возмутительно, поскольку никаких других ужастиков про слоистые облака я не видел. Однако он дает понятие о том, какой тип тумана образуется и процессе адвекции.
«Адвективный туман» возникает, когда воздух переходит из области над теплой поверхностью моря в область над поверхностью холодной.
В полночь, накануне своего столетнего юбилея, прибрежный городок был поглощен густым туманом, пришедшим с моря. Однако особенную тревогу у местных жителей вызвало то, что вместе с туманом в город проникло «смертоносное зло». Им оказались несколько прокаженных-зомби, вернувшихся, чтобы отомстить за свою смерть от рук основателей городка, вынудивших их когда-то выйти в открытое море во время такого же густого тумана. «То, что для тебя невидимо, не причинит тебе вреда… — вещал хриплый голос в анонсе фильма, — …оно тебя убьет».
В фильме население Антонио-Бэй видело приближающийся вместе с прокаженными-зомби туман; то же и с адвективным туманом: он образуется в результате движения воздушных потоков — располагающийся на низком уровне влажный воздух перемещается над более прохладной поверхностью. Обычно такое происходит на море весной и в начале лета, когда воздух, находящийся над теплой поверхностью моря, движется в сторону поверхности более прохладной. Забирая влагу у теплой поверхности, воздух в процессе охлаждения образует капельки тумана. Адвективный туман ассоциируется с океанами, поэтому его часто называют «морским туманом».
Когда слоистые облака несут зло…
Радиационный туман, напротив, никогда не образуется над водой, только над землей, причем ночью, когда нет облаков и не дует ветер. Воздух, перемещающийся в область других атмосферных условий, не принимает участия в его образовании — радиационный туман возникает в результате охлаждения неподвижной массы воздуха над отдающей тепло поверхностью земли. Воздуху нет необходимости куда-то передвигаться, однако медленное движение способствует охлаждению нижней его части, образуя толстый слой тумана.
Появление данной формы «наземного» слоистого облака возможно при отсутствии его «небесных» родственников; таким образом, радиационный туман в некотором роде похож па отшельника в облачном мире. А все потому, что облачный покров наверху выступает в роли «одеяла», не дающего земной поверхности слишком охладиться за ночь. «Одеяло» вторично излучает определенное количество земного тепла, которое направляется вниз, сокращая охлаждение земли. Безоблачными ночами, в отсутствие такого «одеяла», земля теряет тепло, которое улетучивается в атмосферу гораздо быстрее, создавая тем самым идеальные условия для того, чтобы водяной пар на уровне земли оседал в виде тумана, особенно долгими осенними и зимними ночами.
Когда поднимается ветер и разгоняет слои тумана, смешивая их с более сухим воздухом, радиационный туман рассеивается. Однако безветренным утром в конце года туман может подняться, поскольку встает солнце и снова нагревает землю. Подхватывая вместе с воздухом теплоту, молекулы воды начинают отрываться от капелек тумана быстрее, чем соединяться с ними. Капельки испаряются и снова становятся водяным паром — состоянием воды, при котором она невидима и распространяется вокруг отдельными молекулами.
Если таким образом с земли поднимется особенно толстый слой тумана, получится низкое, но все же «небесное» слоистое облако. Если поднимается тонкий слой тумана, он может на некоторое время задержаться над поверхностью земли, расстилаясь пеленой. Помнится, однажды в Австралии я видел подобное, и зрелище не оставило меня равнодушным. Ранним утром образовался радиационный туман, и его верхний край доставал мне до шеи. По мере того, как светало, и земля нагревалась, туман опустился до груди. Странно, но, проходя через этот облачный «пол», я испытывал некое замешательство. Как будто я привидение и проплываю по дому па уровне провалившихся коридоров, существовавших столетия назад. Понятное дело, я был довольно «плотным» привидением в явно бесплотном доме.
Радиационный туман образуется при охлаждении приземного воздуха, когда в ясную ночь земля стремительно теряет тепло.
Адвективный и радиационный туманы встречаются чаще всего, но они, конечно же, не единственные.
«Туман испарения» появляется тогда, когда прохладный воздух перемещается над теплой водой (в противоположность адвективному туману), и влага, испаряющаяся с водной поверхности, тут же остывает, в результате чего образуются капельки. Кружение поднимающихся в воздухе капелек — видимый невооруженным глазом процесс испарения; вообще-то вода постоянно поднимается с морской поверхности в виде пара, однако обычно мы этого не замечаем. Данный тип тумана производит наибольшее впечатление в полярных областях, где его называют «арктическим паром».
«Туман склонов» появляется, когда легкий ветерок приносит влажный воздух вверх вдоль склонов холма или горы, а в результате перепада давления воздух охлаждается и образуются капельки. «Туман долин» формируется, когда в ночное время воздух остывает над возвышающейся земной поверхностью, отчего становится плотнее и опускается к земле уровнем ниже. Если воздух достаточно прохладный, туман может заполнить все долины, выравнивая ландшафт с помощью облака, похожего на ледник.
«Леденящий туман» получается при достаточно низких температурах, когда капельки воды замерзают и при контакте с твердыми предметами превращаются в ледяной «иней». Но «леденящий туман» не стоит путать с «ледяным туманом», при котором капельки тумана замерзают ледяными кристаллами в воздухе. Такое происходит только при ну очень низких температурах: ниже -30 °C. «Ледяной туман» красиво блестит на солнце. У него существует еще и близкая родственница, «алмазная пыль», образующая более крупные кристаллы льда, которые выпадают в виде осадков; при взаимодействии с солнечными лучами появляется красивый оптический эффект, такой же, какой был обнаружен в высоких ледяных облаках, называющихся перистыми и перисто-слоистыми. Из всех туманов этот редкий, сверкающий блеском драгоценностей ледяной туман выделяется своим волшебством.
***
Я очень люблю разглядывать облака на фотографиях — для меня это все равно что рассматривать реальные предметы. Кажется, что фотографии, снятые без всяких ухищрений, ближе всего к тому, что называется абстрактным искусством, они — своего рода реестр мира и в то же время средство передачи ощущений.
Американский фотограф Альфред Штиглиц чувствовал то же самое. В 1922 году он начал делать целые серии фотографий облаков, которые позднее назвал «Эквиваленты». Штиглиц стал первым фотографом, избравшим облака предметом фотографирования исключительно из соображений их художественных достоинств. «Эквиваленты» были выполнены в черно-белом цвете высокой контрастности. Поначалу Штиглиц снимал облака вместе с пейзажем, однако в 1925 году он стал нацеливать фотокамеру прямо над собой, добиваясь того, чтобы облака заполняли все пространство кадра. Свои снимки он считал выражением состояния собственной души. «У меня есть свое представление о жизни, — писал он в письме другу, — и я пытаюсь подобрать ему эквиваленты»
Штиглиц был не просто фотографом. Он также был владельцем «291», художественной галереи на Пятой авеню в Нью-Йорке, благодаря которой прослыл влиятельным сторонником абстрактного искусства. Штиглиц способствовал знакомству Америки с довоенными европейскими художниками-авангардистами; в период с 1908 по 1914 гг. его галерея «291» была первой американской галереей, выставлявшей работы еще не получивших известность Матисса, Руссо, Сезанна и Пикассо.
«Туман долин». Название говорит само за себя.
Страсть фотографа к абстрактному искусству (Штиглиц отозвался о нем как о «новом способе выражения — истинном способе»[48]) могла сравниться только с его решимостью добиться признания фотографии как самоценной формы искусства. Возможно, вы усмотрите в этом противоречие: искусство было авангардным потому, что отвергало реализм, в то время как фотография по природе своей едва ли могла бы быть более предметно-изобразительной.
Серии фотографий под названием «Эквиваленты» демонстрировали то, как Штиглиц разрешил это противоречие. Облака — абстрактное искусство Природы, настроения неба, они являются отличным объектом для выражения абстрактных эмоций посредством фотографирования. «Я понимаю, что предпринял нечто такое, чего до сих пор никто не предпринимал. Может быть, это подход, иногда [находимый] в музыке», — писал Штиглиц другу[49]. Фотограф пытался «посредством облаков выразить свою жизненную философию, показать, что фотографии эти появились не благодаря предметам фотографирования — каким-то там особенным деревьям, лицам людей, видам или чему-либо еще, дающему преимущества снимающему; облака доступны для всех, их пока еще не обложили никакими налогами, они пока бесплатны»[50].
***
Между тем в Лондоне рабочий день подошел к концу, и я возвращаюсь домой. Слоистые туманообразные плотные облака, которые еще утром так негативно отразились на моем настроении, претерпели изменения. Днем, после моросящего дождя, низ бесформенного серого слоя облаков стал комковатым. Местами облака посветлели до белого, а местами потемнели до цвета грифеля. Слоистые облака преобразовались в комковатый слой, называемый слоисто-кучевыми облаками. Эти промежуточные облака начали формироваться как раз в момент рассеивания слоя.
Слоистые облака во всем своем великолепии, наблюдаемые с горной вершины
Когда я добрался домой, солнце уже заходило и в облаках появились просветы, через которые мне открылись парящие высоко в небе мягкие завитки облаков из ледяных частичек — перистых. Теперь низкие облака оказались в тени, однако перистые вверху все еще улавливали солнечные лучи — блестящие желтые полосы облачков сверкали на фоне темнеющего зимнего неба.
Я сразу воспрянул духом. Гнетущие слоистые облака растаяли, и мне вспомнились строчки из стихотворения Джеймса Рассела Лоуэлла, американского поэта: