Его вообще много обсуждали в сети.
Друзья – их было меньше, высказывали весьма лестные отзывы.
Недруги – их было гораздо больше – шипели от ненависти и отвращения.
Сообщение, удивившее Влада, было следующим:
Какой-то «Гадкий Утенок» (видимо с претензией вырасти в светлого Лебедя – в общем, какая-то пернатая сволочь) писал, что у него есть в папашином архиве фотография, где «Молодой Штангер в военной форме держит в одной руке отрезанную голову, а в другой – большой блестящий нож».
Фото, как отмечал Утенок, из «папашиного архива». (Большой блестящий нож, видимо, имелся в виду отполированный Владом до зеркального сияния НР-1. – Примечание Вадима Шлахтера .)
Влад зарегистрировался в этом ресурсе и очень попросил Утенка выложить это фото в сети, «так как не помнил, чтобы его в таком виде фотографировали».
Обоср. шийся Утенок слился.
Так Влад этой фотки и не увидел.
Когда-то Влад тренировал команду бойцов одной маленькой прорашенски настроенной республики, противостоящей проюсовски настроенной республике. Влад должен был из простых деревенских ребят, когда-то отслуживших в армии, сделать эффективную боевую группу.
Он дал им офигенное упражнение.
Надо было зарезать обычным штык-ножом (Влад предпочел бы свой нож, но с собой у него был только финский коротыш) кавказскую овчарку, получившую команду «ФАС», и вырезать ей сердце.
Тем самым проверить в деле, как научились резать, и избавиться от страхов.
Первым показал упражнение Влад, за ним пошли его гвардейцы.
Кавказская овчарка – это реально медведь, вставший на четвереньки. Псина-гигант. Ярость и свирепость зашкаливают.
Уход с линии прыжка, тычок, проворот, извлечение под углом, и вот псина скулит и агонизирует.
Одним движением рассекается подреберье, вырывается сердце, и, еще трепещущее, сжимается в руке.
– Ясно? – спрашивает Влад. – А теперь ты!
И показывает пальцем на лучшего ученика.
Семь псов заходятся лаем, видя и чуя происходящее.
Семь гвардейцев ждут своей очереди пройти этот жесткий тест на пригодность.
Как-то один приятель Влада, офицер одного из спецподразделений армии, возмущенно говорил, после немалой дозы алкоголя:
– Что, бля, за пополнение такое! Горло пленному перерезать не могут!
Влад это понимал.
У каждого мужчины лет в девять-двенадцать был барьер – ударить по лицу.
Этого барьера не было в раннем детстве, но от всеобщего зачморения он появился позже.
Многие смогли поломать этот барьер, но многие остались с ним на всю жизнь, так и не одолев его.
Еще более сильный барьер перед «резать»!
Потому Влад частенько рекомендовал своим ученикам купить кусочек колбасы, покормить бродячую собачку, погладить ее, и аккуратно от уха до уха перерезать ей горлышко. (Я всегда его осуждал за такие упражнения. – Примечание Вадима Шлахтера. )
Но Влад всегда предупреждал:
– ПУТЬ ГЕРОЯ – ЛЕЗВИЕ БРИТВЫ! Шаг вправо – и вы унылый соплежуй.
Шаг влево – и вы социально опасный психопат.
Влад видел тех, у кого от резни сносило крышу.
Они начинали от нее балдеть.
Влад видел тех, кто от резни уходил в штопор – запой, за. б и т. д.
Самому Владу крышу не сносило, и в штопор он не уходил.
И к резне относился как к тяжелому, не очень приятному, но нужному делу.
Наверное, это самая здоровая реакция психики.
Этому Влад и учил своих последователей.
Когда он тренировал нефтегазов для борьбы с их оккупационным режимом, он учил их исполнению силовых акций ножом.
Укол под лопатку. Порез шеи. Стремительная атака при проверке оккупантом документов, при покупке оккупантом товаров в магазинах или ларьках, при досмотре одного из партизан.
Нож – прекрасное оружие городского партизана.
А еще – неплохое ружье для подводной охоты.
Влад учил их выходить со спокойной уверенностью и установкой:
«СЕГОДНЯ Я УБЬЮ ОККУПАНТА!»
Влад учил их трансформировать свой страх.
Как-то один горец сказал замечательные слова, на которые Влад наткнулся потом в какой-то книге.
■ Преврати свой страх в ненависть – и ты станешь непобедим.
■ Преврати свой страх в ненависть – и ты выстоишь там, где выстоять невозможно.
■ Преврати свой страх в ненависть – и ты даже мертвым пойдешь в атаку.
Влад умел резать…
Европа
С 1989 года Влад стал трезвенником.
В 1989 году Влад поехал за границу.
По комсомольской путевке.
Как по комсомольской путевке поехал тот, кого в ВС СССР исключили из комсомола – тайна сия великая есть. Но факт остается фактом – поехал. Как победитель в «Что? Где? Когда?» в своем городе.
Вместе с Владом поехали несколько советских туристов, комсомольцев, в основном какие-то занудные тетки. И один конченый отморозок Коля-ВДВ, с которым Влад сразу же почувствовав душевное родство и скорешился.
Русские за границей в те года были бо-о-ольшой редкостью.
В славном городе Бухаресте, заявившись в ресторан «Афин Палац», где гуляла вся дипломатическая братва, Влад с Колей соизволили покушать, а так как оба в то время, бывало, злоупотребляли алкоголем, еще и злоупотребить. В памяти остался какой-то американ, который интересовался, почему они не падают от немыслимой дозы спиртного. Коля, когда Влад перевел ему слова американа, сообщил, что американ сейчас сам офигенно упадет, но тот куда-то пропал. Влад болтал с каким-то бошем о жизни в Фатерлянде и о том, что зер шлехт напиваться шнапсом, как швайне , когда друзья увидели двух очаровательных фройлян.
Познакомились. Одна албанка – Марьям, другая болгарка – Елена. Худощавая брюнетка Марьям с длинными ногами, круглой попой и пушистой головой потрясла воображение Влада. Мясистая Лена с необычайно пышным бюстом задела сердце (или что-то еще) Николая. Влад перетащил девушек к себе за столик. Плохо, что они ни фига не говорили ни по-немецки, ни по-английски. Но неожиданно оказалось, что Лена немного знает тюркский (жила в Болгарии среди турок), хотя тоже хреново.
Друзья (а в их глазах плескалось уже почти по литру водки) пообещали девушкам офигенный вид из окна их гостиницы и потащили их за собой.
Они, как нормальные советские парни ничего не знали ни о проститутках, ни о сутенерах, ни о крышах. К ним прицепился какой-то мерзкий типчик с крысиной мордой и тоненькими усиками. Он пытался объяснить, что ему нужно «мани-мани» и, тыча пальцем в девушек, писал какие-то цифры с нулями. Владу его мысли показались слишком сложными, и он спросил:
– Коля, чего он хочет?
– В бубен он хочет, – предположи Коля.
– Так уважь его!
И Коля уважил. Сто двадцать килограммов Колиных костей, мышц и сухожилий сосредоточились на площади в один кулак. Девочки от восторга и ужаса завопили, но друзья, не особо вникая в возражения, волокли их за собой. Надо заметить, однако, что они не так уж и сопротивлялись…
Придя в отель, дали пинка под зад портье, который имел какие-то возражения против поздних гостий, и немножко погоняли по холлу швейцара, который вздумал возражать доблестным советским десантникам!
Девочки просто сходили с ума от ужаса и восторга!
Забравшись в свой «барский» двухкомнатный номер, друзья только-только успели поближе познакомиться с фройлян, как в дверь начали громко и хамски барабанить.
Открыв дверь, Влад с Колей узрели крысеныша с усиками, швейцара, портье и двух местных ментов. Парни переглянулись и с криком: «ВДВ – вперед!» – спустили с лестницы всех пятерых, а потом завалили дверь в номер какой-то мебелью.
Только хотели вернуться к прерванным радостям любви, как какие-то морды полезли в окно.
Влад с Колей выпихнули их обратно, Влад обрезал веревку. Внизу раздался шлепок, и кто-то дико завопил. Передвинув шкаф, закрыли им окно. Но не суждено им было продолжить наслаждения…
В дверь снова постучали.
– Ну кто там еще? – осведомился Коля.
– Это я, советский консул, – раздалось из-за двери. – Пустите меня, пожалуйста.
– Пустим, – сказал Коля, – но если ты с нами выпьешь!
– Я с вами выпью, но вы меня пустите!
Влад подал Консулу стакан со словами « шнапс, битте, геноссе », консул выпил. Его пустили. Усталый мужчина за пятьдесят в костюме и галстуке, похожий на артиста Табакова.
– Ну, – сказал он, – где заложницы?
– Заложницы? – переспросили друзья.
Тут из ванной весело и довольно щебеча, завернутые в полотенца, выпорхнули Марьям и Лена.
– Так, с заложницами все понятно, – сказал консул. – Ну, парни, вы и влипли. По версии местных властей, вы избили трех уважаемых граждан, нанесли увечья местным правоохранителям, а напоследок уронили с большой высоты трех бойцов «секуритат». Захватили двух заложниц, но требований пока не выдвигали.
– П..дец! – сказал Коля.
– Дас ист аллес капут, – задумчиво произнес Влад. – Бу халяс! Безырхе халяс.
– Парни, – сказал консул, – моя машина – суверенная территория СССР, но вам до нее не добраться: полон холл ментов и секуритатов.
– Парни, – сказал консул, – моя машина – суверенная территория СССР, но вам до нее не добраться: полон холл ментов и секуритатов.
– А вы ее к окошку подгоните, – осенило Влада.
– Третий этаж, – засомневался консул. – Метров шесть…
– Справимся.
Последние объятия, поцелуи, девушки остаются наверху, сумки летят вниз, а за ними и Коля с Владом. Отовсюду бегут менты, но парни уже влезли в машину, на суверенную территорию СССР.
Самолетом – спецрейсом с дипломатической почтой – два непротрезвевших тела прибыли в Москву.
С аэропорта – на Лубяну. Не приходя в сознание, мужчины ответили на вопросы конторских. Конторские, в общем-то, как ни странно, симпатизировали парням. Кто-то даже сказал: «Пусть знают сволочи, что такое Советская Армия!»
Ознакомившись с послужным списком Влада, конторские порадовались, что обошлось без потерь в живой силе с румынской стороны.
В общем, напугав, как следует, Влада и Колю отвезли на вокзал и через два часа они автобусом уже ехали в Волгоград…
– Ну, Влад, отметим возвращение? – спросил Коля.
– Нет, Коля, – сказал Влад. – ТРЕЗВОСТЬ ОТНЫНЕ НОРМА ЖИЗНИ!
Кольцо
Как-то однажды Владу попал в руки один очень странный предмет.
Кольцо.
Надо заметить, Влад не любил побрякушки: ни цепи ни браслеты не надевал. Считал, что все украшулечки – для женщин.
Хотя таскал одно время то на цепочке, то на шнурке алюминиевый армейский жетон с надписью «ВС СССР» и своим личным номером. На обратной стороне было выбито «МАСТЕР».
Еще Влад иногда носил кольцо с рубином, который нашел далеко на юго-востоке в высоких-высоких горах. Местные умельцы обточили камешек и вплавили его в серебро. С одной стороны изобразили полумесяц со звездой, а с другой символ «Бисмилля».
А иногда носил подаренное Суфием кольцо с именем Создателя на арабском языке.
Но все это были предметы обычные.
И хотя Влада за найденный камушек местные памирцы стали называть «Везунчик», ничего необычного ни в находке, ни в самом камушке не было.
А вот этот ПРЕДМЕТ был очень странным и в руки Влада попал очень странным образом.
Влад спешил к «Олимпийскому». В мечети у него была назначена встреча с одним арабским востоковедом. Звали его Халид абдул-Азиз. Умнейший человек, говорящий по-русски, как диктор ленинградского телевидения, знаток Писания и мухаддис. Влад планировал обсудить с ним книгу Н. Н. Вашкевича «Системные языки мозга», где автор выводил мысль об универсальности арабского языка как ключа к пониманию психических процессов.
Влад не любил опаздывать.
Но он терпеливо ответил на все вопросы участников тренинга, и лишь потом сорвался с места.
Во дворе мечети он остановился перед лотком с книгами – там иногда попадались книги весьма непростые.
И вдруг перед Владом оказался высокий седобородый мужчина. Резкие черты лица выдавали в нем горца, но одет он был весьма необычно. Мягкие красные сапоги, широкие штаны заправлены в голенища, рубаха длиной до середины бедра, и войлочный жилет. Штаны и рубашка белые, жилет черный. На бритой голове – черная каракулевая пилотка странного фасона.
– Салам!
– Ваалейкум ас-салам, – ответил Влад.
– Купи кольцо, – сказал он, протягивая Владу что-то блестящее.
– Зачем? – спросил Влад.
– Оно тебе нужно, – сказал Седобородый.
– Для чего?
– Для Дела.
Вот так именно с большой буквы – Дело.
– Хорошо, сколько?
– Все.
– Что все?
– ВСЕ, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ С СОБОЙ. ПОНИМАЕШЬ – ВСЕ!
– Это может быть и очень много, и очень мало.
– Барбир. (Без разницы)
С какого-то момента они перешли с русского на тюркский. Влад не мог понять диалекта горца. В нем были и азербайджанские нотки, и тюрко-северокавказские, и что-то еще. А некоторые слова он произносил, как перс.
– Но я же могу тебя обмануть.
– Нет.
– Хорошо.
Влад вспомнил, что все деньги оставил в сейфе в гостинице, а с собой у него не больше сотни долларов. Влад выгреб из кармана деньги. Пересчитал – 2700 рублей, протянул Горцу.
Горец покачал головой:
– Все, все!
Влад выгреб из куртки последнюю мелочь. Еще рублей пятнадцать.
– Все, все, все, – повторил Горец.
Влад вытащил завалившиеся за подкладку 50 копеек.
Горец взял их, передал кольцо Владу и скользнул мимо, произнеся странные слова:
– Твоя очередь. Во имя Создателя!
– Именем Его! – почему-то ответил Влад.
Повернувшись, Влад не увидел Горца (да и Горца ли?).
Как сквозь землю провалился.
В руке осталось массивное серебряное кольцо с красноватым камнем. На камне была вырезана надпись. Арабские буквы. Но Влад, хоть и читал по-арабски, надпись прочесть не смог. Надпись будто ускользала от него.
– Ас-салам алейкум!
– Ваалейкум ас-салам!
Халид. Побеседовали, не спеша, на лингвистические и богословские темы. И в конце разговора Влад спросил:
– Халид, а переведи мне, что здесь написано.
Халид всмотрелся.
– Необычная каллиграфия, – сказал он. – Либо очень старая, либо стилизация. Здесь написано «Служу Господу Миров». Странно.
– Что странно?
– Надпись арабская слова арабские, смысл (этимологическая нагрузка) абсолютно не арабский. Скорее, что-то персидское…
Влад надел кольцо на мизинец. Подошло.
Влад, попрощавшись с Халидом, доехал до отеля и тут только сообразил, что у него нечем заплатить таксисту.
– Подожди, уважаемый, – сказал Влад, – я сейчас поднимусь и вынесу тебе деньги.
– Хорошо.
Рассчитавшись с таксистом, Влад поднялся к себе в номер и уставился на кольцо. Надпись завораживала. Она как будто медленно менялась. И опять становилась прежней.
Вернувшись в Питер, Влад показал кольцо своему давнему знакомцу из Эрмитажа, спецу по древностям. Почему-то Владу СТРАШНО не хотелось оставлять ему кольцо. Пофотографировав, спец вернул его Владу.
А через два дня позвонил и взволнованно предложил встретиться.
– Как оно к тебе попало? – спросил спец.
– Как попало, так попало. Что узнал?
– В принципе, такие кольца не редкость. В мире их десятка два точно известно. Семнадцатый век, Иран. Серебро и сердолик. Кольцо исмаилита, есть такой орден в исламе.
– Знаю, дальше.
– Этими кольцами очень интересуется правительство Ирана. Покупает их у частных коллекционеров. Могу…
– Перебьется правительство Ирана. Дальше.
– Все. Только вот такой надписи нет ни на одном из известных колец. «Бисмилля», «Альхамдулиллях» и тому подобные известны, а вот такая – нет.
– Хорошо, спасибо.
Влад вышел на воздух. Камень на кольце отливал тусклым багровым светом.
«Интересно, – подумал Влад, – что все это значит?»
И было у Влада предчувствие, что это начало чего-то ТА-А-АКОГО…
Обзывалки
Влад умел наклеивать ярлыки.
При мне он назвал мужчину с фамилией Кискин Пиписькиным. И все долго смеялись, и за глаза его так зовут до сих пор.
Как-то мы разговорились с Владом на тему прозвищ, погонял и дразнилок.
Я рассказал ему, что меня в детстве звали «Танкист», потому что у меня была игрушка-танк. И солдатский ремень с красной звездой. И танковый теплый шлем, который я иногда носил зимой вместо шапки.
Влад долго смеялся, а потом рассказал, что его в детстве часто дразнили «Фриц» и «Фашист». Влад отучал от этого побоями, в драку кидался сразу и не задумываясь, невзирая на неписанный «табель о рангах».
О, этот «табель о рангах»!
Дети, как животные стадные, моментально распределялись, кто кого угнетает!
Как сюсюкают взрослые, забывшие детство: «Ах, Ванюша! Ах, Сюсюша!» Идиоты!
Они забыли, как жестоки, лживы, коварны дети!
Вся палитра человеческой мерзости в детях!
И неписанный закон, выстраивающий всех по ранжиру. С учетом силы, достатка родителей, безбашенности, талантов, умений.
Так вот, ВЛАД В СИСТЕМУ РАНГОВ НЕ ВПИСЫВАЛСЯ НИКОГДА!
«Шахтером» его тоже иногда величали. За это Влад тоже придумывал разные обидные прозвища. Причем, те погоняла, что придумывал Влад, прилипали намертво!
Когда его называли «Штянгер», Влад всегда морщился, но, если хватало терпения, терпел.
Игорю Долгоносику, обладателю феноменальных ушей, он дал погоняло «Заяц-ушан». Просто, совершенно не напрягаясь, спросил других детишек:
– А где этот ушастый заяц?
И все поняли, о ком речь, и подхватили:
– Заяц! Ушан! Ты где? Отзовись!
Фарида Асланова он как-то назвал не Аслан, как его величали, урезав фамилию, а «КОЗЛАН», что прилепилось намертво. И даже то, что Фарид и Влад подрались, не избавило от погоняла.
Ашота Фолиянца Влад назвал «Вафлиянц»! Дети радовались и вопили: «Вафлиянц, Вафлиянц!»
Ашот драться не полез, натравил на Влада своего братца старшего.
– У меня такой же фамилие, – сказал тот, – я что, тоже Вафлиянц?
– Нет, – сказал Влад, – ты – Фолиант.
– Это что такой?
– Это большой толстый книг, – сказал Влад.
– А, – подумал брат, – ну, книг, это хорошо. Толстый книг читают умные люди. Понял? Читай, Ашот, толстый книг, будь умный и много денег имей!