Что говорить о какой-то полунелегальной афере теневых банковских и масонских кругов, если генерал рассказывает:
«Даже в России, где и мысли, казалось бы, не могло быть о том, чтобы финансовой политикой страны руководили какие— либо другие интересы, кроме интересов Государства, золотая валюта была проведена совершенно своеобразным порядком, путем испрошения в Беловеже, где в это время ГОСУДАРЬ был на охоте, 29 августа 1897 года, Именного Указа Министру Финансов о реформе, без предварительного рассмотрения в Государственном Совете, несмотря на то что в Указе тому же Министру Финансов от 4 января того же 1897 года прямо было сказано:
“Для устранения некоторых силою обстоятельств и времени возникших недостатков денежного обращения Империи МЫ повелеваем вам внести на рассмотрение Государственного Совета выработанные в Особом Комитете предложения об установлении новых, соответствующих изменившимся условиям оснований нашей монетной системы и правил выпуска государственных кредитных билетов. По своей важности и сложности дело это может еще потребовать продолжительного обсуждения”».
Итак, распятие народов России на золотом кресте состоялось, и горячий патриот России генерал А. Д. Нечволодов с горечью констатирует:
«Цель масонства ясна: создать всемирное царство главарей капитала на развалинах современных Государств, причем бессознательными каменщиками, разрушающими свой государственный строй, а вместе с ним свою свободу, силу, здоровье и нравственность, являются сами же народы, вследствие существующей пагубной для них денежной системы, сущность которой затемняется целой армией гнусных мошенников из подкупленных государственных людей, проводимых масонами подкупом же к заведованию государственным хозяйством, и из ученых масонов, проповедывающих на строго “научных” началах неизбежность разрушения современного строя, чтобы вновь создать его для осуществления всемирного счастья и братства».
Одним словом, по Интернационалу:
Сей глас вопиющего в пустыне в надежде, что кто-то его услышит и расскажет другим, Александр Дмитриевич подкрепляет свое исследование вскрытием «тайны золота». Его рассуждения об этой тайне столь ценны и точны, что я привожу их целиком с минимальными сокращениями. Так, он в своей работе пишет:
«Установим, прежде всего, некоторые положения:
а) золото в деньгах само по себе никакой реальной ценности не имеет, так как не имеет никакого практического применения, а служит лишь знаком обмена всех остальных реальных ценностей для человека: земли, хлеба, угля, предметов роскоши и проч.;
б) по общепринятому ходячему понятию ценность золота неизменна вследствие его неизменяемости от времени и незначительности ежегодного прироста из земли; цена на это золото изменяема и зависит от спроса и предложения. Последнему учит отец всей современной политической экономии Адам Смит, и этому положению все поверили. С конца XVIII века книга его “О богатстве народов” послужила краеугольным камнем экономической политики всех цивилизованных наций и в результате привела к концу XIX века — к почти полному переходу этих богатств из рук народов в руки торговцев золотом.
Создатель же современного социализма Карл Маркс, строя всю свою теорию на строго “научных” началах, доказал также строго научным способом — неизменную ценность золота. “Деньги как мера стоимости, — говорит Карл Маркс, — есть необходимая форма проявления внутренней меры стоимости товаров — рабочего времени”. “Цена есть денежное название рабочего времени, овеществленного в товаре”. “Вследствие того, — продолжает он, — что товары выражают в золоте свою относительную стоимость, золото относительно их играет роль меры стоимостей (всеобщего эквивалента)”»[10].
«Это научное доказательство неизменной стоимости золота, основанное на количестве рабочих часов, необходимых для его извлечения из недр земли, заключает в себе величайшее недоразумение, на котором построено, однако, все учение Маркса о капитале, вся неизбежность выводов научного социализма, а также все без исключения современные теории политической экономии и социального устройства, причем нигде не разбирается вопрос об истинном значении современных денег, т. е. золота, а потому их конечные выводы и невозможны для осуществления на практике.
Недоразумение заключается в следующем:
1. Именно ценность золота не может определяться количеством рабочих часов, истраченных для его добычи, так как условия ее совершенно различны: они всецело зависят от процента содержания руды в земле, колеблющегося от 2 долей до нескольких золотников на сто пудов земли, от орудий промывки, от потребного времени, чтобы добраться до рудника из мест постоянного жительства, и прочее. Наконец, случается, что золото находят в виде жил или целыми самородками. Так что даже по одному этому определять стоимость золота в зависимости от количества рабочих часов, потраченных на его разработку, — явно нелепо.
2. Главное же недоразумение заключается в следующем: допустив даже, несмотря на явную нелепость, что при извлечении золота из недр земли затрачивается в среднем на каждые две унции — 40 рабочих часов, мы все-таки отнюдь не можем его считать эквивалентом для определения стоимости продуктов человеческого труда, и вот почему:
Золото, добытое из недр земли, остается навеки неизменным, а все продукты человеческого труда подвержены изменению и уничтожению, начиная от свежевыпеченного хлеба и кончая египетскими пирамидами. Поэтому если 2 унции золота и приняты в каждый момент при обмене равными по стоимости товару, на производство которого потрачено 40 рабочих часов, то громадная разница в положении потребителя товара и хозяина золота. Потребитель товара, для того чтобы вновь получить такое же количество его, должен истратить 40 рабочих часов на производство какого-либо труда, обменять это производство на 2 унции золота и купить на него известное количество нужного ему товара, а затем потребить его, опять же приняться за работу и т. д. Хозяева же золота не работают; они только отдают его взаймы для производства операции обмена, а затем получают его обратно, но уже с процентом в золоте же, купленным ценою человеческого труда, и так при каждом обороте. Поэтому каждые две унции заключают в себе не 40 часов, а миллиарды их, причем в виду того, что количество золота крайне мало, сравнительно с потребностями для человечества в знаках для обмена, стоимость его обладания хотя бы на самое короткое время, нужное для обмена, все возрастает, но не прямым путем его вздорожания, а скрытым, выражающимся в понижении стоимости товара, т. е. человеческого труда.
Вот истинная, чисто магическая ценность золота: в нем, благодаря его неизменяемости, незаметно сосредотачивается весь труд и капитал человечества, временно пользующегося им, лишь с целью обмена своих произведений труда.
Это, разумеется, отлично понимал Карл Маркс, как еврей. Но ему, конечно, невыгодно было объяснить тайную силу, заключающуюся в золоте, непосвященным, а потому он и дал научное определение его стоимости в рабочих часах, “как необходимой формы проявления внутренней (имманентной) меры стоимости товаров — рабочего времени”.
Исходя из этого якобы научного основания, он создал потом путем строго логического построения и всю теорию так называемого научного же социализма.
Если выяснить это недоразумение в понятии неизменности ценности денег, т. е. золота, поставленным Адамом Смитом и Карлом Марксом в основании их учений, то, конечно, все современные теории политической экономии, неизбежно приводящие к социалистическим принципам, совершенно неприменимы к жизни, сейчас же рухнут, и человечество может пойти по новым путям, имея впереди самые светлые и притом достижимые идеалы, — простым изменением своих понятий о деньгах.
В понятии этом необходимо поставить положение прямо противоположное поставленному Адамом Смитом и Карлом Марксом, а именно: ценность золота постоянно изменяется, так как на одно и то же количество золота возможно приобрести в разное время и при разных условиях — разное количество одного и того же товара, который представляет из себя всегда одинаковую реальную ценность для человечества».
Завершая свое исследование о золоте, генерал как бы мимоходом обращает внимание на одну важнейшую деталь в «научном» социализме:
В понятии этом необходимо поставить положение прямо противоположное поставленному Адамом Смитом и Карлом Марксом, а именно: ценность золота постоянно изменяется, так как на одно и то же количество золота возможно приобрести в разное время и при разных условиях — разное количество одного и того же товара, который представляет из себя всегда одинаковую реальную ценность для человечества».
Завершая свое исследование о золоте, генерал как бы мимоходом обращает внимание на одну важнейшую деталь в «научном» социализме:
«Замечательно также, что вожди социализма, призывая пролетариев всех стран к борьбе с существующим порядком и капиталистами, под последними разумеют только землевладельцев и фабрикантов, но ни слова не говорят — ни о банкирах, ни о биржах».
А вот это уже интересно. Как тут не вспомнить слова Бакунина о Марксе и его сторонниках:
«Это может показаться странным. Что может быть общего между коммунизмом и высокими банковскими сферами? Но дело в том, что коммунизм Маркса желает мощной централизации государства, а там, где есть централизация государства, сегодня обязательно должен иметься Центральный банк государства, а там, где подобный банк существует, паразитирующая нация евреев, спекулирующая на работе народа, всегда найдет средства к существованию….
Итак, весь этот еврейский мир, образующий эксплуатирующую секту, народ-пиявку, единого прожорливого паразита, тесно и глубоко организованного не только сквозь границы государств, но и через все разнообразие политических мнений, этот еврейский мир сегодня по большей части находится в распоряжении Маркса с одной стороны и Ротшильдов — с другой. Я уверен, что Ротшильды, со своей стороны, ценят заслуги Маркса и что Маркс, с другой, чувствует инстинктивную привлекательность и большое уважение к Ротшильдам»[11].
Однако в данном случае Бакунин приземляет замысел Маркса-Ротшильда. Их врагами, как указывает Александр Дмитриевич, является весь мир, состоящий из национальных государств. Идеи Маркса, в частности его теория классовой борьбы и теория прибавочной стоимости, значительно шире и имели глобальный характер. Они позволяли раскалывать промышленный класс, составляющий единый массив населения национальных государств, на эксплуататоров — промышленников и эксплуатируемых — пролетариат. А далее появлялась возможность осуществить проект «перманентной», или мировой, революции, приводящей к насильственному разрушению всех национальных государств с установлением диктатуры какого-либо «Центрального банка». Ибо на выходе получалось общество, состоящее из «атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов», споры между которыми должны решаться все тем же «Центральным банком». А кому еще решать споры в обществе, где царят деньги, этого ревнивого «БОГА ИЗРАИЛЯ».
В конце концов генерал приходит к выводу:
«Установив изложенные выше положения, мы логически приходим к заключению, что разумная денежная система должна быть основана на следующем:
Делание и установление денежных знаков составляет исключительную прерогативу Государства, так как знаки эти служат для производства в нем операций обмена и выпускаются в том количестве, которое необходимо для страны, а потому должны изготовляться из такого товара, который отнюдь Государству не приходилось бы брать в долг, да еще вдобавок на невыразимо тяжелых условиях.
На практике это сводится к бумажным деньгам, невыразимым (неразменным) на золото».
Показательна дальнейшая судьба генерала Нечволодова. Как только свершился февральский переворот, новый военный министр, известный негодяй, по выражению царя Николая, и масон, Гучков отстраняет боевого генерала от командования 19-й дивизией. И сам отставленный, и его семья начинают подвергаться травле, им угрожают расправой, что заставляет Нечволодовых навсегда покинуть свою Родину. Там, во Франции, генерал продолжает свою борьбу с масонами, выступая в защиту истинности «Протоколов Сионских мудрецов». Умер он в 1937 году.
P. S. Как-то Александру Дмитриевичу сказали, что он антисемит. На что он ответил:
«Мне искренне жаль тех людей, которых сорок лет водили по пустыне. Но я от всей души ненавижу тех мерзавцев, которые их водили».
Снарядный голод
Но вот пришел 1914 год. Началась так лелеянная Британией война. С первых же дней в русской армии стали нарастать сложности в снабжении снарядами, винтовками, другим военным снаряжением. Все это получило в истории название «снарядного голода». При расследовании главным виновником был признан тогдашний военный министр генерал В. А. Сухомлинов.
12 июня 1915 года министр был уволен с должности по подозрению в измене и отдан под суд. За решение возникшей проблемы с вооружением взялся назначенный начальником Артиллерийского Управления Российского Генштаба генерал Алексей Алексеевич Маниковский, который привлек к выяснению обстоятельств возникшей ситуации курирующих военную контрразведку генералов Нечволодова и Бонч-Бруевича.
Результатами действий генерала Маниковского, его решительными организационными и финансовыми мерами восхитилось не только русское общество, но и Уинстон Черчилль, написавший:
«…Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916 году. К лету 1916 года Россия, которая 18 месяцев перед тем была почти безоружной, которая в течение 1915 года пережила непрерывный ряд страшных поражений, действительно сумела собственными усилиями и путем использования средств союзников выставить в поле — организовать, вооружить, снабдить — 60 армейских корпусов вместо 35, с которыми она начала войну…»[12].
Выяснилось, что снаряды отсутствовали только непосредственно на линии огня, в то время как в тылу склады были ими забиты (знакомая нам по 1991 году картина: в магазинах ничего нет, а склады ломятся от товаров). Генерал Маниковский прямо говорил, что предприниматели «организовали крестовый поход на казенный сундук под видом спасительных для армии предложений»[13]. Оказалось, что саботаж поставок был организован придворной камарильей, включая Великих князей и ближайших родственников царя, а также думской оппозицией во главе с Гучковым. Все они находились в доле с оружейными промышленниками.
Если с предпринимателями было все ясно, то Львов, Гучков, Милюков, Керенский жаждали, чтобы Россия потерпела жестокое поражение. Тем самым была бы окончательно дискредитирована российская монархия, и установился бы «республиканский строй», во главе которого встали бы они, члены масонской ложи «Великий Восток Русского Народа», действующие под эгидой масонской ложи «Великий Восток Франции». О чем они всегда помалкивали, это то, что масоны всегда и везде действовали под негласным покровительством триумвирата: Букингемский дворец — банк Англии — Лондонская биржа. Другими словами, «снарядный голод» стал начальной фазой первого ПЛАНА ПОРАЖЕНИЯ РОССИИ, который необходимо отличать от второго ПЛАНА ПОРАЖЕНИЯ, разработанного впоследствии Троцким и Тухачевским.
В результате проведенного контрразведкой Генштаба расследования на свет божий полезла из всех щелей такая грязь… взятки, контрабанда, мародерство вперемешку с прямым предательством и шпионажем. Ибо дело бывшего министра тут же обросло делом внештатного агента Московской полиции Н. Соловьева, нечистым на руку дельцом и фальшивомонетчиком, который втерся в доверие к жене Сухомлинова и через нее добился протекции министра и даже работы в контрразведке.
В общем-то, Сухомлинов обвинялся в двух деяниях: 1) в преступном бездействии; 2) в измене, шпионаже в пользу противников России в Первой мировой войне — Германии и Австро-Венгрии. Первый пункт обвинительного акта указывал на следующие факты:
а) несмотря на предуказания военного совета, выраженные там-то и там-то, допустил непринятие главным артиллерийским управлением необходимых мер… б) оставил без пересмотра для проверки степени достаточности запасов сообразно позднейшим данным и сведениям и по более современным обстоятельствам и ожиданиям потребностей войны, произведенные в прежние годы при участии генерального штаба и артиллерийского управления. в) допустил непринятие главным артиллерийским управлением необходимых мер, для того чтобы обеспечить казенным пороховым заводам и заводам взрывчатых веществ переход на случай войны…
И так далее. Всего 10 подпунктов.
Сейчас везде и всюду находятся люди, утверждающие о невиновности Сухомлинова. Однако куда денешься от простой логики. Факт нехватки оружия и боеприпасов в 1914–1915 годах был зафиксирован колоссальными потерями наших солдат на фронте. И этот факт, судя по тексту, ассоциируется в обвинении прежде всего с деятельностью Главного Артиллерийского Управления. Таким же фактом является и то, что приход в это учреждение генерала Маниковского решительно изменил ситуацию. Поэтому однозначно для истории: Сухомлинов или подлец, или дурак. Ответ на этот вопрос дает некий документ, находящийся в деле, в котором сообщается следующее: