— Ну а кого же еще? Не Саца же.
— Хм. — Денис вновь покачал головой. — Фира Абрамовна, а позвольте полюбопытствовать, откуда вы взяли, что киллер, посланный к Сацу, был профессионалом?
— Как это — откуда? — удивилась Фира. — Тут и дураку понятно. Ведь Сац был крупным бизнесменом. А бизнесменов убивают только по заказу. Заказы же выполняют профессионалы. Или я не права?
— Правы, конечно. Но дело не в этом.
— Да? Интересно, тогда в чем?
— Фира Абрамовна, я предупреждал вас, чтобы вы ничего не предпринимали сами. Люди, имена которых я вам назвал — Сац, Шустов и Леонидов, — всего лишь подозреваемые. И вполне может быть, что они не имели никакого отношения к убийству Доли.
— Это вы девушке своей расскажете, — презрительно фыркнула Фира. — А я достаточно пожила на свете, чтобы чувствовать, когда мне говорят правду, а когда лгут.
— Фира Абрамовна, вы не правы, — спокойно ответил Денис. — И я хочу, чтоб вы это поняли.
Фира насмешливо всплеснула руками:
— Надо же! А какая вам разница — пойму я это или не пойму?
— Разница есть, — твердо сказал Денис. — Я не хочу, чтобы подонки, убившие вашу сестру, ходили по свету и дышали воздухом свободы. Но я также не хочу, чтобы вы провели всю оставшуюся жизнь на тюремных нарах. Вы меня понимаете?
Фира Абрамовна прищурилась. Легким движением откинула со лба рыжую прядь волос.
— Молодой человек, уж не пугать ли вы меня пришли?
— Если бы, — усмехнулся Денис. — Чтоб вас напугать, надо очень здорово постараться. У меня на это никакой энергии не хватит.
Фира Абрамовна хмыкнула:
— Тогда я не понимаю, к чему вы клоните.
— Ах не понимаете? Что ж, тогда я буду абсолютно искренен. Дело в том, Фира Абрамовна, что, по моему убогому разумению, киллер, посланный к Сацу, выполнял ваш заказ.
— Бред, — коротко сказал Фира и закусила губу.
— Хорошо, если так. А если нет? — Денис вынул из кармана авторучку и принялся вертеть ее в пальцах. — Фира Абрамовна, поймите, мы идем по следу преступников. У нас есть подозреваемые. У этих подозреваемых есть свои мотивы. Мы доведем дело до логического конца. Но это лишь в том случае, если вы не будете нам мешать. По вашей вине мы не только упустили одного из подозреваемых, но и чуть не потеряли нашего боевого друга.
— Что с ним? — быстро спросила Фира.
— Ваш киллер ранил его. Забрал оружие. Теперь это оружие будет направлено против…
— Хватит, — оборвала Дениса Фира. — Я не желаю про это говорить. — Она нахмурилась. — И перестаньте вертеть ручкой у меня перед глазами. Голова кружится.
— Извините. — Денис спрятал ручку в карман. — Извините, Фира Абрамовна, но вам придется об этом поговорить. Если не со мной, то со следователем. В общем, так, дорогая Фира Абрамовна, либо вы отменяете свой заказ, либо прокуратура возбудит по данному факту следствие. Я приложу все усилия, чтобы это произошло. Итог может быть самым плачевным. Вы окажетесь в местах не столь отдаленных, а убийцы вашей сестры, которых вы, кстати, спугнули, укатят куда-нибудь на Гавайи и проживут там еще пятьдесят лет в счастье и радости. Вы ведь этого не хотите?
Фира Абрамовна слушала Дениса раскрыв рот, а когда он закончил, как-то сразу сникла. Лицо ее осунулось, прямые прежде плечи сгорбились.
— Я этого не хочу, — тихо сказала она.
— Вы отмените заказ? — строго спросил Денис.
— Да, если это возможно.
— Возможно, Фира Абрамовна, возможно. Только при условии, что вы не будете требовать обратно задаток. Вы ведь не будете этого делать?
— Не буду, — так же тихо пролепетала Фира.
— Вы сможете связаться с исполнителем?
— Да. Он оставил мне свой… «экстренный телефон».
— Позвоните ему сейчас же. При мне.
— Но…
— Никаких «но». — Денис взял Фиру Абрамовну за тонкое запястье. — Или вы звоните исполнителю, или я звоню в прокуратуру. Ну так как?
— Хорошо… Я позвоню…
— Можете воспользоваться моим телефоном.
Денис достал из кармана трубку и протянул ее Фире.
— Сейчас. Я должна посмотреть номер телефона. Он записан у меня в блокноте.
Фира встала с дивана, подошла к сумочке, висящей на спинке стула, достала из нее блокнот и продиктовала Денису номер телефона.
— Готово, — сказал Денис. — Берите трубку.
Фира прижала ее к уху.
— Алло. Сообщение для абонента 72-733. Диктую… Я отменяю свой заказ. Задаток можете оставить себе. С уважением. Фира Гордина. Да, Фи-ра Гор-ди-на. Повторите сообщение три раза с интервалом в десять минут. Спасибо.
Фира вернула трубку Денису:
— Вот видите. Я сделала что вы просили.
— Благодарю вас. Если исполнитель позвонит, скажете ему, что вы обратились за помощью в другую контору. Если будет настаивать, дайте ему наш телефон.
— А вы не боитесь?
— Не волнуйтесь. Я могу за себя постоять. К тому же… у меня надежные защитники.
Фира Абрамовна улыбнулась, на этот раз без всякого сарказма:
— Да, я имела честь познакомиться с парой ваших ребят. Один такой здоровый, с добрыми глазами…
— Это Володя Демидов.
— Позвольте… это не он… пострадал по моей вине?
Денис отрицательно покачал головой:
— Нет. По голове получил другой наш сотрудник. Но теперь с ним все в порядке. Ну, мне пора. Спасибо за теплый прием. И пожалуйста, ничего не предпринимайте, не посоветовавшись с нами. Идет?
— Идет.
Фира протянула Денису руку. Денис вежливо ее пожал.
— Скажите, Денис Андреевич, только честно…
— Я весь внимание.
— Вы и в самом деле сможете прищучить этих мерзавцев?
— Фира Абрамовна, — с укоризной сказал Денис, — я же вам обещал. Правда, боюсь, что в день или два нам не уложиться. Вы же этого хотите?
Фира прикусила губу, так что та побелела, и еле заметно покачала головой.
— Я готова ждать сколько потребуется. Знать бы, что не зря.
Глава тридцать четвертая
Филипп Агеев сидел в своей бежевой «восьмерке», поглядывал на двери кабака и улыбался. День выдался жаркий, поэтому затемненное стекло автомобиля пришлось опустить.
Глаза Фили прикрывали солнцезащитные очки. Светлый чуб он зачесал назад — из соображений конспирации. Конечно, маскарад не ахти какой, но если кто-то из бандитов, обеспечивающих Шустову «крышу», мельком видел Филю в прошлый раз, то теперь — при первом взгляде, проходя мимо машины, — может и не опознать в этом франтоватом блондине хитрого оперативника. «Второй взгляд» Филю не волновал. К тому времени он и сам успеет заметить противника.
Филя был счастлив — психологическая наука явила ему себя во всей красе. Озерова согласилась сотрудничать с агентством после первой же беседы. «Во всем важен правильный подход, — думал Филя. — А правильный подход только тогда и правильный, когда ты сумел разгадать психологический тип, к которому принадлежит твой собеседник». По всей вероятности, Филе это удалось.
Теперь даже скептик Голованов вынужден будет стереть усмешку со своего широкого лица.
Когда Лена зашла в кабак, Шустов был уже там. Он сидел за столиком, читал газету и время от времени тревожно поглядывал на дверь. Что он мог там увидеть — непонятно, Лена прекрасно знала, что Зелек близорук.
Был у большого человека Зелека Шустова такой недостаток, даже лучше сказать — такая странность: он ни за что не соглашался носить очки, считая, что они старят его сразу лет на десять. Довольно глупо было слышать это от солидного богатого мужчины, которому перевалило за полтинник. Но в конце концов кто из нас без странностей? Зелек отчаянно молодился, он носил короткие молодежные прически, одевался либо в яркие тенниски, либо в стильные костюмы, подчеркивающие его по-юношески стройную фигуру (которой он, кстати говоря, очень гордился).
«Я не хочу, чтоб окружающие принимали меня за твоего папу», — говорил он Лене.
Лена подошла к столику и положила ладонь на седой затылок Шустова. Он вздрогнул, оторвал глаза от газеты и быстро поднял их на Озерову.
— Ну здравствуй, золотце.
Шустов встал, пододвинул Лене стул и, лишь когда она уселась, позволил себе снова сесть.
— Ну рассказывай, что там у тебя произошло.
Голос у Зелека был твердый и спокойный. Взгляд — открытый и чуть-чуть насмешливый.
«Разве человек, у которого такой голос и такой взгляд, может быть преступником?» — подумала Лена. А вслух сказала:
— Я хочу поговорить о Доли.
Зелек кивнул:
— Что ж, давай поговорим. Я думал, что эта тема давно себя исчерпала, но, видимо, я ошибся…
Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на Лену. Та не отвела взгляд, как это бывало обычно.
— Ты что-то хотела мне сообщить, так? — продолжил Зелек.
— Так. Помнишь, месяца три назад Доли затеяла у себя в квартире ремонт? — спросила Лена.
Шустов пожал плечами:
— Я таких подробностей не запоминаю.
— Неважно. Главное, что несколько дней — пока в ее квартире перестилали паркет — Доли жила у меня.
Скучающее выражение покинуло смуглое лицо Шустова. Он с тревожным интересом взглянул на Лену и сказал:
— Ну.
— Я ложусь спать рано, ты знаешь, — продолжила Лена. — А Доли — сова. Она привыкла работать по ночам…
К столику подошел официант:
— Желаете чего-нибудь, Зелек Александрович?
Шустов поморщился. А Лена улыбнулась официанту и сказала:
— Принеси-ка нам коньячку с лимоном. Ну и чего-нибудь легкого.
Официант кивнул и удалился.
— Так что там с Доли? — нетерпеливо спросил Шустов. — Чем она занималась по ночам.
— Каждый вечер она садилась за компьютер, вставляла дискету, раскрывала какой-то текст и начинала его править. Когда я подходила к ее столу, Доли как бы невзначай сворачивала текст. Мне удалось увидеть только одно слово в заголовке.
— Что за слово? — коротко спросил Зелек.
— «Заявление», — сказала Лена тихим, заговорщицким голосом (так учил ее Филя).
Шустов нервно повел плечами и усмехнулся.
— Ну и что? Что странного в том, что человек сидит вечером за компьютером и пишет заявление? Тем более когда этот человек — журналист? А что, — Шустов хмыкнул, — это вполне могло быть название какой-нибудь статьи. К примеру, «Негры Зимбабве заявили о своих правах». Или «Заявление, не подлежащее рассмотрению». Что-нибудь в этом роде.
Взгляд Шустова стал жестким.
— Ты только за этим позвала меня?
— Ну, во-первых, позвал меня сюда ты. А во-вторых, я что, похожа на идиотку?
Лена обиженно надула губки. Шустов примирительно положил свою ладонь на Ленину и сказал:
— Золотце, прости, если я был слишком груб, но ведь ты должна понимать: я человек занятой, у меня куча важных дел, часть из которых я вынужден был отменить ради встречи с тобой… Понимаешь?
Лена ядовито усмехнулась и произнесла сладчайшим голосом:
— Какая жертва! На том свете тебе это, безусловно, зачтется.
— Иронизируешь? — грустно сказал Шустов. — Да. Ты всегда была такой. Может быть, за это я тебя и полюбил.
Лена вырвала свою ладонь из руки Зелека.
— Хватит юродствовать! — громко произнесла она. — Ты прекрасно понимаешь, что раз я тебя оторвала в разгаре дня от работы, значит, у меня была на то веская причина. Или ты спутал меня с кем-нибудь из твоих истеричных дурочек?
— Тише, тише, — недовольно сказал Зелек и огляделся по сторонам. — На нас люди смотрят.
— Какие люди? — фыркнула Лена. — Кроме нас, здесь почти никого нет.
— «Почти», — повторил Шустов, — это не то же самое, что «абсолютно». Ладно. Рассказывай, что там у тебя произошло. Я постараюсь больше не перебивать.
— Ваш заказ!
Официант поставил на стол графинчик с коньяком, две изящные рюмочки, блюдечко с тонко нарезанным лимоном и кое-какую закуску.
— Приятного аппетита! — улыбнулся официант.
Когда он ушел, Зелек взял графинчик и разлил коньяк по рюмкам:
— Твое здоровье.
Зелек чокнулся своей рюмкой о рюмку Лены, стоящую на столе, и плеснул коньяк в рот. Заел лимоном.
Лена чуть-чуть пригубила из своей рюмки.
— Ну, — Зелек потер ладони, — теперь можно и продолжать.
Лена кивнула.
— Ты прав. Я продолжу. Вчера вечером я работала на компьютере и случайно наткнулась на файл… на неизвестный мне файл. Он назывался «Гималаи».
Шустов насторожился.
— Само собой, я попыталась его открыть, — продолжила Лена, — но у меня ничего не вышло.
— Почему?
— Потому что файл был защищен паролем.
— Интересная информация, — с видимым облегчением сказал Шустов.
Он вновь наполнил рюмки.
— За конспирацию! — провозгласил Шустов.
Они чокнулись и выпили.
— Это еще не конец истории, — сообщила Лена, лизнув лимон.
— Как? — Вилка с салатом замерла в руке у Шустова. — Ты еще что-то нашла?
Лена кивнула:
— Ты помнишь Женю Кириллова? Он работал у нас дизайнером, пока ты его не уволил.
— Кириллова? — рассеянно произнес Шустов. — Фамилия вроде знакомая…
— Неважно. Так вот этот самый Женя на досуге занимается программированием. Он очень хороший компьютерщик.
— Так, — мрачно произнес Шустов. — Позволь догадаться. Ты связалась с этим самым Кирилловым, он приехал к тебе и за бутылку водки вскрыл файл. Так?
— Примерно, — кивнула Лена. — Обошлись без водки. Видишь ли, Женя славный мальчик. Он когда-то был в меня влюблен, и я об этом знала. Не знаю, прошла его любовь или нет, но какие-то светлые чувства ко мне у Жени остались. В общем, он довольно долго просидел перед компьютером, но в конце концов ему удалось открыть файл «Прокурор».
Глава тридцать пятая
Филя Агеев сидел в машине, слушал, как Лена обрабатывает Шустова и восхищенно качал головой. Озерова была прирожденной актрисой. Легенду про файл они придумали только сегодня утром. Отрепетировать свою роль Лена не успела, и Филя боялся как того, что она неправильно себя поведет, так и того, что она попросту забудет текст.
«Разве я похожа на склеротика?» — зазвучал в ушах у Фили ее нежный, звонкий голос.
Филя улыбнулся.
«Кажется, я на нее запал, — сказал он сам себе. — И черт побери, мне это нравится!»
Лена замолчала и постучала наманикюренным ногтем по графинчику: мол, не пора ли добавить.
Шустов не заметил ее намека или сделал вид, что не заметил. Ему сейчас было не до того.
— Что было в файле? — спросил он.
— Видишь ли… Вышла какая-то неувязка… не то с редактором, не то еще с чем-то… В общем, вместо букв и слов в тексте были лишь какие-то пустые квадратики. Но некоторые слова сохранились. Насколько я могла понять, речь в тексте шла о фирме «Гималаи», об ее участии в создании фирмы и о деньгах, которые ты, Зелек, ей задолжал…
Лена выдержала эффектную паузу и посмотрела на Шустова. Если он и был в чем-то виноват, то ничем себя не выдал.
— По-моему, Доли писала послание прокурору, — продолжила Лена. — Там было что-то про черную кассу, про то, что ты нечист на руку, про какие-то незадекларированные миллионы и еще… про какие-то угрозы, которые Доли получала.
Про угрозы Лена придумала сама, только что — посмотрела на хмурое, желчное лицо Зелека, и слова про угрозы сами сорвались с ее языка.
«Молодец девчонка! — восхищенно подумал Филя. — Про какие-то угрозы… Теперь медведь просто вынужден будет проснуться и выбраться из берлоги. Ну а схватить этого медведя — это уже моя задача».
Внезапно в наушнике послышались какие-то шорохи.
«Переключает на другой микрофон», — догадался Филя.
Он щелкнул парой кнопочек и закрутил ручку настройки.
«Ты куда?» — раздался в наушнике голос Шустова.
«В дамскую комнату, — ответила Лена. И насмешливо добавила: Подождешь меня здесь или пойдешь со мной?»
Филя усмехнулся.
«Посмотрим, господин Шустов, чем вы займетесь в отсутствие вашей пассии. Кому кинетесь звонить».
Лена вынула из сумки косметичку и встала из-за стола.
— Ты куда? — быстро спросил ее Шустов.
По его лицу пробежала тень. Лена улыбнулась любовнику самой ядовитой из своих улыбок и пропела нежным голосом:
— В дамскую комнату. Подождешь меня здесь или пойдешь со мной?
Шустов посмотрел на девушку грустным взглядом, покачал головой и тихо сказал:
— Ты изменилась. Стала какая-то… злая. Что с тобой творится, золотце?
Лена пожала плечами и сказала:
— Просто хочу в туалет. Не думала, что это может тебя так расстроить.
Как только Лена скрылась за углом, Шустов тут же достал из кармана телефон и быстро набрал номер.
— Алло, — сказал он. — Юлий Семенович? Привет, Шустов говорит. Только что беседовал с Озеровой. Она утверждает, что у нее в компьютере остались черновики заявления Доли… Что?.. Нет. Там произошел какой-то сбой. В общем, она смогла прочесть только несколько слов. Фразы самые общие… Что? Нет, в принципе ничего страшного. Тут дело в другом. А вдруг она врет? Вдруг никакого файла с черновиками не было… Нет. Я имею в виду другое. Она упомянула черную кассу. Ты помнишь, как они были дружны с Ефимом Виленкиным?.. Да-да. Именно это я и имею в виду. А что, если они, то есть Озерова и Виленкин… Нет. Перестань. Так дела не делаются. Хотя Виленкина потрясти не мешало бы… Ладно. Кажется, она идет… Уходила в туалет… Да. Все… Об этом поговорим позже. Пока.
Зелек спрятал трубку в карман.
— Ты кому-то звонил? — спросила Лена, усаживаясь за стол.
— С каких это пор тебя стало интересовать, куда и кому я звоню? подозрительно воззрился на нее Шустов.
— С тех самых, когда я поняла, что между тобой и Доли что-то было… Что-то нехорошее.
— Золотце мое, — Шустов вновь положил свою ладонь на ее руку, — люди ссорятся, мирятся, потом снова ссорятся и снова мирятся… Это жизнь. И не нужно делать из этих нескольких слов далеко идущие выводы…