— Спасибо, я уже облизал.
Мазай вновь рассмеялся:
— Облизал, говоришь? Ха-ха! Ну да дело хозяйское. В таком случае, друг мой Зелек, не смею тебя больше задерживать. Передавай мой горячий привет всей еврейской диаспоре! Ха-ха!
Шустов встал из-за стола, буркнул «до встречи» и, не оглядываясь, направился к воротам, где его уже поджидал мускулистый охранник.
Лязгнул замок, и Зелек Александрович оказался на улице.
Глава шестьдесят третья
Он забрался в машину и, прежде чем поворачивать ключ зажигания, достал из кармана сигареты, вытряхнул одну из пачки, вставил в рот и закурил.
«Так, — подумал он. — Главное — успокоиться». Он вытянул правую ладонь и посмотрел на пальцы. Они мелко подрагивали.
«Главное — успокоиться», — повторил про себя Шустов, закрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Волнение и ярость не прошли, но дрожи в пальцах поубавилось.
«И что теперь? — подумал Шустов. — Взорвать этого подонка вместе с его поганой избушкой?» Зелек Александрович медленно покачал головой. «Нет, не пойдет. Я после этого не проживу и дня». Он усмехнулся: «Надо же, „крышу“ он мне обеспечивает. Ах ты лживый подонок. Никакой от тебя помощи. Все приходится делать своими руками… Ну да ладно. Мы еще посмотрим, кто кого. Куда теперь?.. К Крысину. Полковник не захочет делиться с этим уголовным дерьмом. Вот пусть с ним и разберется. Своими методами».
Зелек Александрович злорадно усмехнулся, представив себе поганую чухонскую рожу Мазая, украшенную синяками и кровоподтеками. Руки связаны за спиной. Вокруг — серые влажные стены лубянского подвала.
Шустов окончательно успокоился и завел мотор.
Но не успел он отъехать и на двадцать метров, как зазвонил телефон.
Шустов достал трубку:
— Да.
— Зелек, дорогой, — раздался в трубке мерзкий голос Мазая, — ты себя не очень хорошо вел. Но я решил тебя простить.
— Большое спасибо, — с усмешкой проговорил в трубку Шустов.
— Не благодари. Это я не за какие-то твои заслуги, а просто потому что я сегодня добрый.
— Очень рад, — повторил Шустов тем же тоном.
— А поскольку у меня хорошее настроение, я хочу, чтобы оно и у тебя было хорошее.
— А ты знаешь способ мне его поднять? — поинтересовался Зелек Александрович.
— Знаю, дорогой, знаю. Ты давно не виделся со своей Леной?
Шустов насторожился:
— А что?
— А то, дорогой мой, что, если захочешь узнать, где ее можно найти, позвони мне, и я тебе скажу. Ну пока.
— Подожди! — рявкнул в трубку Шустов. — Где она?
— А, заинтересовался, — радостно сказал Мазай. — Я так и знал, что заинтересуешься. Помнишь парня, который навесил Леонидову «жучка» в «Красных раках»?
— Ну помню.
— Так вот, твоя зазноба у него. — Мазай хихикнул. — Между прочим, минувшей ночью она была там же.
Шустов сжал трубку так, что побелели пальцы.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, дорогой, знаю. Работа у меня такая — все про всех знать. Этот парень завалил двух моих бойцов. Я хотел выпустить ему кишки, но подумал, что тебе приятно это будет сделать самому. Я угадал?
Шустов нахмурился. На скулах у него заиграли желваки. Губы побледнели и задрожали от глухой ярости.
— Говори адрес, — хрипло сказал он.
— Записывай. Хотя, я думаю, ты и так его запомнишь. Кстати, запиши заодно и телефон. Вдруг надумаешь позвонить и проверить.
Мазай продиктовал Шустову адрес и номер телефона.
— Записал? Ну все, дорогой. Если нужна будет помощь — звони, я помогу. — Мазай хихикнул. — Хотя вы, евреи, не привыкли доверять русским людям… Кстати, не забывай про долг. Три дня тебе даю. Три дня. Если через три дня денег не будет, узнаешь что будет. Ну пока, голубок. Не опали крылышки.
— Пока.
Шустов спрятал телефон в карман.
«Вот сука! — подумал он. — Связалась с легавым! И это после всего, что я для нее сделал! Дрянь! Хорошо хоть, эта сука ничего не знает про „Гималаи“. А то бы я уже два дня как парился на нарах. Ремизов молодец. Надо было спалить всю ее поганую квартирку, к чертовой матери!»
Шустов остановил машину. Слишком сильно дрожали руки. Нужно было успокоиться. Он достал из кармана флакончик с таблетками, забросил в рот сразу две штуки и погонял во рту, пока они не растаяли.
«Вот теперь намного лучше, — успокаиваясь, подумал Зелек Александрович. — Сделаю-ка я пару звонков».
Первым, кому он позвонил, был Кирилл Ремизов.
— Спишь? — насмешливо бросил Шустов.
Ремизов смачно зевнул:
— Вы же сами сказали, чтоб я сегодня сидел дома.
— Я сказал, чтоб ты сидел дома и ждал моих поручений, — поправил воспитанника Шустов.
— Ну вот я и жду. А что, есть поручение?
— Есть, Кирюша, есть. Ты хорошо вчера поработал. Спасибо тебе.
— Не за что, Зелек Александрович. Мы ведь одна команда.
— Это ты точно сказал — одна команда. Помнишь ты вчера спросил: «А что делать, если она вернется?»
— Помню.
— А помнишь, что я тебе ответил?
— Да. Вы сказали, чтоб я…
— Не надо по телефону, — оборвал Кирилла Шустов. — В общем, я дам тебе сейчас один адресок. Поедешь и сделаешь то, о чем мы говорили.
— Как скажете, шеф.
— Записывай. Диктую.
Шустов продиктовал Ремизову адрес Фили Агеева.
— Записал?
— Так точно, — ответил Кирилл и с выражением продекламировал: — La gente che per li sepolcri giace potrebbesi veder?
— Что это значит? — недовольно спросил Шустов.
— Это Данте. «Смогу ли я увидеть этих тварей в гробах со скинутой крышкой?» Примерно так.
— Ну-ну. Надеюсь, увидишь. Все зависит от тебя.
— Само собой. Это все, шеф?
— Пока все. Да, и учти — скорей всего, она там будет не одна.
— Ага! У нашей нимфы нашлись поклонники? И сколько их?
— Один точно. Возможно, что и больше. Справишься?
— Не проблема.
— Ну тогда действуй. Как отстреляешься — позвони мне. И будь там поосторожней.
— Не волнуйтесь, шеф. Я сегодня в форме. Брата взять?
— А он тебе нужен?
— Хм. Лишние руки никогда не помешают.
— Да? Ну так бери. В конце концов, тебе же работать, а не мне. Задание понял?
— Да.
— Тогда до связи.
Поговорив с Ремизовым, Шустов заметно повеселел.
«Не все еще потеряно, — подумал он. — Еще никому не удавалось загнать Шустова в угол. Мы еще с вами повоюем, господин Грязнов».
С торжествующей улыбкой на пухлых губах он набрал номер полковника Крысина.
— Алло. Владимира Владимировича будьте добры… Шустов… Ничего, я подожду.
Приятная музыка, зазвучавшая в трубке, заставила Шустова расслабиться и откинуться на спинку сиденья.
— Зелек Александрович? — Все тот же медоточивый тихий голосок.
— Да, я.
— Какого хрена вы звоните?
Шустов опешил.
— То есть? — спросил он обиженным голосом.
— Мы же договорились — никаких контактов. Так какого хрена ты, мать твою, выходишь на контакт?
— Да, но…
— Тупой болван! У меня из-за тебя проблемы. Кто-то только что забрался в наш компьютер.
Зелек Александрович вздрогнул. Никогда еще полковник Крысин не разговаривал с ним в подобном тоне. Шустов был оскорблен до глубины души.
— Владимир Владимирович, — произнес он дрожащим от обиды голосом, — я не понимаю…
— Ах, ты не понимаешь? — В голосе Крысина появился холодок. — Ну так я тебе объясню. Какая-то сволочь попыталась взломать нашу базу данных.
— Да, но при чем здесь я? — почти взмолился Шустов.
— А кто мне жаловался, что его обложили?
— Влади… — начал было Шустов.
— Заткнись и слушай, — оборвал его Крысин. — Помнишь, что я тебе говорил про твоего ненаглядного Саца?
— Да, — пролепетал Зелек Александрович.
— Ну так вот. Или я устраиваю похороны ему, или я устраиваю их тебе. Ты понял, жидовская рожа?
Трубка затряслась в руке Шустова. На глаза накатили слезы.
— По…понял… — прошептал он.
— Ну а понял, так действуй. И чтоб никаких больше звонков! Понадобишься — я сам тебя найду.
Разговор был окончен. Теперь помощи Зелеку Александровичу ждать было неоткуда. «Что ж, — подумал Шустов, глотая очередную таблетку и закрывая глаза, — придется выкарабкиваться самому».
Он тронул «ауди» с места и выехал на шоссе.
Стоявшая у обочины шоссе машина тихонько тронулась следом за ним. Сева Голованов, которому Денис поручил следить за Шустовым, достал из кармана телефон и позвонил директору. Пришло время отчитаться.
Глава шестьдесят четвертая
Едва Денис взялся за дверную ручку, как в кармане у него запиликал телефон. Он остановился. Достал трубку:
— Да.
— Денис, это Коля. Слушай, твой Житинский до сих пор не появлялся дома. Соседи сказали, что он может быть на даче. Я сгонял туда, но бесполезняк. Пусто. Потом один из соседей вспомнил, что Житинский любит развлекаться в местном ночном клубе «Макс». Я съездил и туда. Пришлось потратить десять долларов, но зато я узнал, что Житинский зависал в клубе всю ночь. Говорят, много пил. А когда отрубился, его отнесли в комнатку для гостей. Есть там такая — для постоянных клиентов. Говорят, отоспался и рано утром отчалил в неизвестном направлении.
— Ты где сейчас?
— Возле дома Житинского. Жду у моря погоды.
— Ладно. Оставайся там. Если клиент появится — позвони.
В кабинете Макса стояла страшная жара. Несмотря на это, окна были закрыты.
Макс сидел перед компьютером в белой футболке, плотно обтягивающей его круглый живот, склонившись над клавиатурой так, что едва не касался ее своей черной, разбойничьей бородой.
Его короткие, покрытые черными волосками пальцы летали над клавиатурой компьютера как птицы. Со стороны он напоминал пианиста, исполняющего фортепьянный концерт. Футболка на его спине взмокла от пота.
— Ты бы хоть окно открыл, Стравинский, — недовольно проворчал Денис, прикрывая за собой дверь.
— А? Что? Какое окно?
Макс нехотя оторвался от своих клавиш и посмотрел на Дениса так, словно видел его первый раз в жизни.
— А, Денис, привет! — узнал он наконец своего начальника. — Извини, старик, заработался совсем.
— Над чем колдуешь?
— Пробую разные лазейки для твоего «Сокола». Одна вроде сработала.
Денис расстегнул верхние пуговицы рубашки и с вожделением взглянул на окно.
— Слушай, Макс, а это так положено, чтоб у тебя в кабинете была парилка? От этого что, мозги лучше работают?
— Какая парилка? — удивился бородатый компьютерщик. — А, ты про духоту… Нет, не положено. Просто забыл с утра открыть окно, а потом как-то не до этого было.
Денис подошел к окну, отодвинул щеколду и распахнул створки.
— Фу-у, — сказал Денис, подставляя лицо свежему ветерку. — Вот это другое дело. Теперь можно и поговорить. — Он повернулся к Максу: — Так что там у тебя с «Соколом»? Неужто удалось ощипать эту птичку?
— Иди сам посмотри.
Макс щелкнул пальцем по клавише и отодвинулся от компьютера, так чтобы Денису лучше было видно.
Денис склонился над монитором компьютера и присвистнул:
— Вот это да! Молодец, борода. Не зря ешь свой хлеб.
— А то! — чуть не зажмурился от удовольствия Макс. — Это только Агеев считает, что я нахлебник. Но на него я не обижаюсь — у нас с ним разный коэффициент интеллекта.
— Послушай, вот эти цифры, — Денис показал пальцем на экране монитора, — перечисления из фирмы «Гималаи» в фирму «Сокол», так?
— Так.
— А вот эти?
— А это деньги, перечисленные «Соколом» в счет покупки акций телеканала.
— Н-да, высоко парит наш «Сокол». Как тебе это удалось?
— Что значит — как удалось? — обиделся Макс. — Это ведь моя работа. Я же тебя не спрашиваю, как ты…
— Стоп. А это что?
— Где?
Макс приник к экрану монитора:
— Ах ты черт! Кажется, нас засекли!
Он оттолкнул Дениса от компьютера и кинулся к клавиатуре.
— Вот собаки! — зарычал он, яростно хлопая по клавишам.
— Что случилось? — встревоженно спросил Денис.
— Они запустили вирус! — крикнул Макс. — Гады! Вот гады, а! Проклятые гэбэшники!
Через минуту все было кончено.
Макс опустил лохматую голову на руки и заплакал.
— Что такое? — недоуменно спросил Денис. — Макс?
Плечи бородатого компьютерщика сотрясались от рыданий.
— Да объяснишь ты, наконец, или нет? — начал сердиться Денис. — Что случилось?
— Что случилось? — Макс поднял на директора мокрое от слез лицо. — Сам не видишь? Они все стерли. Я ничего не успел сделать. Вирус необычный. Я никогда с таким не сталкивался.
— Успокойся и скажи толком. Что стерли? То, что мы сейчас просматривали?
— Да, — вытирая хлюпающий нос тыльной стороной ладони, сказал Макс. Все! От нашего «Сокола» ничего не осталось. Ни перышка, ни пушинки. Хорошо, успел блокировать, а то бы они весь хард нам стерли. — Макс всхлипнул и горько вздохнул: — Вот это я понимаю — специалисты. Не то что я.
Денис утешительно похлопал коллегу по плечу. Слезы бородача искренне его растрогали.
— Не расстраивайся, старик. Будь у тебя их возможности…
— Да ну тебя к черту, с твоей жалостью! Тоже мне доброхот, — внезапно окрысился Макс. Коллеги уже привыкли к приступам обидчивости и внезапным перепадам настроения, посещающим время от времени гениального компьютерщика, поэтому Денис никак не отреагировал на оскорбление. В конце концов, у всех гениев сложные характеры.
— Возможностей и у меня достаточно, — продолжил Макс. — Просто меньше надо было ушами хлопать и больше работать…
— Вот с этим я полностью согласен, — поддакнул Денис.
— Я должен был предусмотреть этот ответный ход! — продолжил приступ самобичевания Макс.
— Ладно, — оборвал его излияния Денис, — хватит о грустном. Лучше скажи, что у нас осталось?
— Немного, — насупился Макс. — Но достаточно, чтобы прокуратура возбудила дело против твоих «Гималаев».
— Отлично. Хотя они такие же мои, как и твои.
Денис присел на стул и с усмешкой поглядел на компьютерщика. Борода у того была всклокочена, нос покраснел от рыданий, на щеках пролегли темные борозды. «Порошок от принтера», — установил Денис.
— Хорошо. Подведем итог. У нас есть вскрытые тобой файлы фирмы «Гималаи» — раз. У нас есть…
— «Свободная волна», — угрюмо перебил директора Макс.
— Что — «Свободная волна»?
— «Свободная волна», — повторил Макс. — Я взломал их компьютер.
— Ты серьезно? — недоверчиво спросил Денис.
— Абсолютно.
— Так какого же черта ты до сих пор молчал?
— А я не молчал, — возразил компьютерщик. — Просто не успел сказать.
Денис покачал головой:
— Конспиратор хренов. И что тебе удалось надыбать?
— Незаконные финансовые операции. Шустов и Леонидов втихаря снимали со счетов радиостанции бабки и переводили их на счет твоих… то есть не твоих, а просто «Гималаев». Самая большая сумма была переведена буквально через несколько дней после регистрации фирмы. — Макс воодушевился. — Делали они это очень хитро, ни о каких собраниях акционеров и прочей дребедени даже и речь не шла…
— Что это были за деньги?
— О, это самое интересное. Судя по их бухгалтерии, бабки шли с Запада. А точнее — из Соединенных Штатов…
— То есть «Свободная волна» ободрала как липку американских налогоплательщиков, на эти деньги основала фирму «Гималаи» и та в свою очередь принялась за наших честных граждан?
— Желающих быстро обогатиться, — закончил мысль директора Макс. — Судя по всему, так оно и было.
— Затем бывшие гэбисты, а возможно, и кое-кто из нынешних фээсбэшников, спасли фирму от банкротства, а ее учредителей — от суда, так?
— Так, — кивнул лохматой головой Макс.
— Хорошая «крыша», — похвалил Денис. — Это тебе не какой-нибудь Мазай в лаптях и с балалайкой. Ладно. Идем дальше. Затем господа спасители поняли, что настало их время, и первым делом решили вбухать награбленные у народа деньги в контроль над СМИ. Они принялись скупать акции телеканала. Причем действовали через подставные фирмы, главным образом — через фирму «Сокол». Так?
— Так, — опять поддакнул Макс. — Только на «Сокол» у нас теперь ничего нет. Они нас раскусили и быстро успели свернуться. А эти господа умеют заметать следы. Концов теперь не найдешь.
— Возможно, ты и прав, — грустно согласился Денис. — Но за «Гималаи» мы взялись крепко. Так просто они от нас теперь не уйдут.
Зазвонил телефон.
Макс снял трубку:
— Да… «Кто», «кто», конь в пальто… Что?.. Сам ты Гейтс… Что?.. От Электроника слышу…
Он протянул трубку Денису и хмуро произнес:
— Тебя. Головач.
Денис усмехнулся и покачал головой: «Как дети, ей-богу».
— Сева, привет. Я тебя слушаю.
— Здорово, Денисыч. Принимай отчет, командир. В общем, дело было так. Шустик вышел из подъезда часов в восемь утра, но на работу не поехал. Сначала заехал в бар «Красные раки». Бар еще не открылся, но для нашего Шустика закрытых дверей, видимо, не существует. Там он перекусил и выпил две чашки кофе — я видел в окно. Затем двинул за город. Я — за ним, и заметь — безо всякого кофе. Минут через сорок приехали. Как думаешь куда?
— Не томи.
— В резиденцию нашего славного деда Мазая, любителя лаптей и деревянных ложек. Ты слушаешь?
— Слушаю, слушаю. Давай дальше.
— Пробыл он там около получаса. Вышел на негнущихся ногах. Весь такой жалкий, подавленный… Не гроза каменных джунглей и не бог журналисток, а маленький гоголевский чертенок.
— Давай без образов.
— Понял. Короче. Сел наш Зелек в машину, но сразу не поехал, сначала покурил. Видимо, решил успокоиться. Затем заметно приободрился и тронулся. По пути разговаривал по телефону…
— Не знал, что ты такой глазастый! — восхитился Денис.
— Цейссовская оптика, — самодовольно пояснил Сева. — Еще с войны осталась. Ладно. Короче, базарил наш Зелек по телефону, пока мы проезжали поселок, но у шоссе опять остановился. Тут я его немного обогнал и тоже встал. Вылез, покопался под крышкой капота. Стоял он довольно долго, а когда завелся и проехал мимо, на него жалко было смотреть. Такое ощущение, что человек отравился. Весь бледный, скрюченный, вцепился руками в руль и что-то шепчет, вроде как — бредит. Оттуда он прямиком двинул на работу. Пока все. Есть какие-нибудь мысли по поводу услышанного?