— О-ох! Странно все это.
— Что странно? — не понял Филипп, глядя на Лену влюбленными глазами.
— Все! Всего несколько дней назад я даже не знала о твоем существовании. А теперь…
Она вновь приникла к Филе и крепко его поцеловала.
— Жаль, что сегодняшняя ночь так быстро кончилась, — улыбнулась Лена. — Не хочется вставать.
— Впереди будет еще одна ночь, — мягко возразил Филя. — А потом еще и еще…
— Да ну тебя, зануда, — капризно надула губки Лена. — Сегодняшняя ночь — это сегодняшняя ночь. Другой такой не будет никогда.
Лена откинула одеяло и еще раз потянулась.
Филя залюбовался ее стройным, гибким телом.
— Ах ты мой маленький романтик! — сказал он, заключил Лену в объятия и притянул к себе. — Я тебе обещаю еще тысячу таких ночей.
— Так мало? — улыбнулась Лена.
— И еще одну ночь, — добавил Филя.
— Ты необычайно щедр.
Филя попытался ее поцеловать, но она положила пальчик ему на губы:
— А как насчет кофе в постель, господин сыщик?
— Вам стоит только пожелать, моя принцесса!
— Ах так? — Лена нахмурила брови, изображая капризную принцессу. — Ну в таком случае я желаю.
— Нет проблем.
Филя улыбнулся и потянулся за халатом. Но Лена остановила его.
— Ладно, — ласково сказала она. — Лежи уж, кулинар. Я сама что-нибудь приготовлю.
— Кто-то здесь говорил, что не хочет вставать…
— Ничего. Это лучше, чем есть твою невыносимую стряпню.
— Вот как? А кто-то вчера ел да еще и нахваливал.
— Это я из вежливости.
Лена выскользнула из постели и подхватила Филину рубашку:
— Не возражаешь, если я это надену?
— Почту за честь.
Лена накинула Филину рубашку и застегнула ее на две пуговицы.
— Надо же, — заметила она, осматривая себя в зеркало. — У нас с тобой почти один размер.
— Поязви, поязви, — пригрозил ей Филя. — Оставлю без завтрака.
— Дорогой, ты не в том положении, чтобы угрожать. На сегодняшний день хозяйка кухни — я.
Она наклонилась, чмокнула Филю в нос и ушла на кухню.
Филя лежал, закинув руки за голову, слушал, как Лена набирает в чайник воду для кофе, напевая какую-то модную песенку, и улыбался. «Действительно, странно, — думал он. — Несколько дней назад я и мечтать о таком не мог». Он вспомнил, как первый раз увидел Лену на фотографии, как защемило у него сердце, исполненное непонятной тоски. «Мне бы такую подружку, — подумал он тогда. — Я был бы самым счастливым человеком в мире».
Теперь мысли, которые пришли ему в голову в тот момент, казались Филе пошлыми и гадкими. «Мне б такую подружку», — вспомнил он, и ему захотелось задушить себя собственными руками. Настолько нелепо и похабно звучало это «подружка». Нет, кто угодно, но только не «подружка». Принцесса… возлюбленная… жена…
«Стоп, — сказал себе Филя. — Что-то ты, дорогой мой, слишком увлекся. Вот до чего доводит людей одиночество! — Он прислушался к пению Лены и улыбнулся: — Хотя… Почему бы и нет?»
За завтраком она что-то весело рассказывала, но Филя только молча смотрел на нее и все никак не мог насмотреться. «Вот, оказывается, как это бывает, — думал он про себя. — Стоило прожить тридцать три года, чтобы узнать такое!»
Взгляд Фили упал на запястья Лены. Они были такие тонкие и хрупкие, что он не смог удержаться и взял ее руку в свою. Лена осеклась на полуслове и посмотрела на Филю с радостным удивлением. Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Вот уж не думала, что суровые рыцари закона бывают такими нежными, рассмеялась она. Показала глазами на салат: — Может, съешь хотя бы немного? Я готовила его для тебя.
Филя молча кивнул, не сводя с ее лица зачарованного взгляда.
— Да-а, — вздохнула Лена. — Вижу, мои кулинарные способности здесь никого не интересуют. Надо же, а ведь я всегда считала, что умею готовить.
— Солнце мое, это самый вкусный салат в мире. Но в твоем присутствии мне как-то неловко двигать челюстями. Это все равно что сесть перед картиной Леонардо да Винчи с тарелкой попкорна и бутылкой пепси в руках.
Лена игриво нахмурила бровки:
— Но-но, поосторожней со сравнениями, милый. Для музейного экспоната я еще слишком молода. И кстати, как насчет того, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок?
— Мужчины бывают разными, — сказал Филя. — Одни любят животом, другие — сердцем. Хотя… — он усмехнулся, — одно другому не мешает.
Филя выпустил ладонь Лены из своих рук и взялся за вилку:
— Посмотрим, что ты тут наготовила, хозяюшка.
Через двадцать минут завтрак был съеден, посуда вымыта.
— Ну как? — спросила Лена, подходя сзади к Филе и обнимая его за шею. — Я сумела угодить моему повелителю?
— Вполне, — кивнул Филя, прижимая ее ладонь к своей щеке. — Ты настоящая хозяюшка. О таком друге я мечтал всю жизнь.
Лена вырвала свою ладонь из руки Фили и легонько шлепнула его по голове:
— Друге?
Филя кивнул.
— Конечно. А ты что-то имеешь против?
— Ах, друге? — сердито повторила Лена. — Ну, господин сыщик, пеняйте на себя. Сейчас я начну бить тарелки и возвращать обратно все твои подарки!
Филя хмыкнул:
— И много их у тебя?
— Н-да… — протянула Лена. — Действительно… Даже подарки я из тебя не успела вытянуть. Что ж, в таком случае с битьем посуды придется немного повременить.
Она вновь обняла Филю, уселась ему на коленки и, притянув к себе его голову, крепко поцеловала в губы.
— Ну что, мой повелитель, заслужила я подарок? Ну хоть самый маленький?
— Ну разве что совсем маленький, — милостиво согласился Филя. Настолько маленький, что я даже не могу придумать, что бы такое тебе подарить… Чтоб подарок был и полезный и недорогой…
— Так, — улыбнулась Лена. — Давай подумаем вместе… Маленький, полезный и недорогой… Милый мой, так ведь это ты.
— Ах ты оскорблять! — с притворной яростью воскликнул Филя. — Ну я тебе покажу, чертовка!
Лена соскользнула с коленей Фили и, издав веселый крик ужаса, убежала в спальню. Филя бросился за ней.
Глава семьдесят третья
Утро было жарким. Однако к полудню небо затянуло тучами. Однако воздух был сырой и душный, как в парной. Дышать было тяжело, промокшая от пота рубашка прилипла к спине.
— Слушай, — обратился к брату Мефодий, — я больше не могу. Мне… мне как-то не по себе… Давай ты сделаешь все один.
— Один? — Кирилл повернулся к Мефодию и пристально на него посмотрел. — Да что с тобой, братишка? Уж не заболел ли ты?
— Да, — кивнул Мефодий, обливаясь потом. — Наверное. Я… я задыхаюсь. Ты же знаешь, что у меня клаустрофобия… Я не могу больше сидеть в машине. Я должен выйти.
— Скоро, брат. Уже совсем скоро.
Кирилл достал из-за ремня пистолет.
— Что, уже? — задыхаясь от волнения, спросил Мефодий.
— Да. Ты же сам сказал, что не можешь больше сидеть в машине.
Он достал из кармана глушитель и принялся неторопливо навинчивать его на ствол пистолета.
— Киря… послушай… — Мефодий потер ладонями горевшее лицо. — Я и в самом деле не могу. Мне плохо.
— Это от жары, — успокоил брата Кирилл. — С минуты на минуту должен начаться дождь. Тебе станет легче.
— Нет, ты не понимаешь… Я… я не могу убивать. Это нонсенс. Абсурд!
Мефодий взъерошил ладонями потные волосы.
— Не можешь? — От удивления Кирилл даже перестал навинчивать глушитель. — Что-то я не пойму. А кто замочил Гордину? Кто замочил того воришку на обочине?
— Как — кто? — Мефодий посмотрел на брата расширившимися от ужаса глазами. — Ты.
— Я? — Кирилл усмехнулся. — Нет, братишка. Не я, а мы. Мы это сделали. Ты, — он ткнул Мефодия пальцем в грудь, — и я. И отвечать, если что случится, будем оба. Понял? Или ты с чем-то не согласен.
Мефодий открыл было рот, чтобы возразить, но натолкнулся на взгляд Кирилла и ничего не сказал. Только облизал пересохшие губы и отвернулся к окну.
— Вот и правильно, — кивнул Кирилл. — Не хватало мне здесь истерик. Сделаем дело, а потом хоть по траве катайся и волосы на себе рви. Но сейчас, — он обхватил Мефодия ладонью за затылок и с силой повернул его голову к себе, — ты будешь делать то, что я тебе скажу. И будешь это делать хорошо, если не хочешь загреметь на нары. Учти, братишка, обратно для нас с тобой пути уже нет. Слишком много мы натворили. Хватит на три пожизненных срока.
Мефодий обхватил запястье брата и убрал его руку со своей головы.
— Я понял, — сказал он, вновь отворачиваясь к окну. — Я сделаю все, как ты скажешь.
— Вот и молодец, — похвалил брата Кирилл. — Я знал, что ты сможешь взять себя в руки. В конце концов, ты мой брат. Ремизов!
— Хватит лирики, — оборвал его Мефодий. — Говори, что мы будем делать?
Кирилл удивленно взглянул на брата и покачал головой.
— В общем, так, — сказал он после паузы. — Для начала я им позвоню. Мы должны быть уверены, что они дома. После этого… Подай-ка мне сумку. Она лежит на заднем сиденье, у тебя за спиной.
— В общем, так, — сказал он после паузы. — Для начала я им позвоню. Мы должны быть уверены, что они дома. После этого… Подай-ка мне сумку. Она лежит на заднем сиденье, у тебя за спиной.
— Сам, что ли, взять не можешь? — пробурчал Мефодий, но сумку достал.
Положил ее себе на колени.
— Раскрой, — приказал Кирилл.
Мефодий раскрыл сумку, заглянул в нее и хмыкнул.
— Пицца? Ты что, собрался перекусить перед дальней дорогой?
— Нет, братишка. Ты позвонишь им в дверь и представишься разносчиком пиццы. Вид у тебя для этого вполне подходящий. Для больших понтов натянешь на глаза бейсболку. Она тоже в сумке.
— А если Озерова меня узнает?
— В бейсболке не узнает, — заверил брата Кирилл. — Я буду стоять за углом. Как только они откроют дверь, я начну стрелять. — Он усмехнулся. — А стрелять я умею, будь спокоен. Как тебе мой план?
Мефодий вытащил из сумки бейсболку и вытер ею пот со лба.
— Бред какой-то, — тихо сказал он. — Ты насмотрелся американских боевиков. Неужели ты думаешь, что этот дурацкий фокус с пиццей и правда сработает?
— А у тебя есть другой план?
Мефодий пожал плечами:
— Нет. Но… Но что, если они не откроют? Скажут, что не заказывали никакой пиццы?
— Будь настойчив, мой мальчик. Скажи, что ты не можешь возвращать пиццу назад… Импровизируй! — Кирилл проверил обойму пистолета и защелкнул ее назад. — Ладно, хватит трепа, пора начинать.
Глава семьдесят четвертая
Лена Озерова стояла перед зеркалом и старательно причесывала влажные волосы.
— Эх, мужчины, мужчины… И как только вы живете без фена? Если вдуматься — настоящие дикари. Хорошо хоть расческой иногда пользуетесь.
— Нам не до фена и прочих женских радостей, — сурово возразил Филя. У нас есть проблемы поважнее.
— Это какие же? — озорно улыбнулась Лена. — Охота на мамонта?
— Хотя бы, — пожал плечами Филя. — Мы, мужчины, должны добывать пищу и обеспечивать вам безопасность. А вы — охранять наши тылы.
Лена фыркнула:
— Тылы? Это что ж за тылы такие?
— В смысле — следить за тем, чтобы в очаге всегда был огонь, поправился Филя. — Долго ты еще будешь вертеться перед зеркалом, солнце мое?
— Сколько надо, столько и буду. Ты же хочешь, чтобы я была красивой?
— Красоту ничем не испортишь, — заверил ее Филя. И с улыбкой добавил: — Даже расческой и феном.
Лена положила расческу на трельяж и повернулась:
— Ну я готова. Куда ты меня поведешь?
— Боюсь, что пока никуда, — грустно сказал Филя. — Помнишь, что я тебе говорил насчет безопасности?
— Но ведь ты будешь рядом со мной.
Она подошла к развалившемуся в кресле Филе и уселась ему на коленки.
— Филипп. — Лена провела ему ладонью по щеке. — Мужчине с таким мужественным именем можно доверять. Не бойся за меня. Шустову я не нужна. Он, наверное, уже и забыл о моем существовании. А мне так хочется развеяться. Посмотри, какая на улице прекрасная погода.
— И не говори, — согласился Филя. — Погода просто замечательная! Вот-вот хлынет ливень.
— Ну и что? Посидим в каком-нибудь кафе. Я хочу тебя угостить.
— Ты? Меня? Я что, похож на альфонса?
Лена хитро улыбнулась и отрицательно покачала головой:
— Ни капельки. Значит, договорились: угощаешь ты. — Она соскользнула с Филиных колен и потянула его за руку: — Поднимайся, идем.
— Ах ты хитрюга. Между прочим, я не сказал «да».
— Но ты же пообещал меня угостить? А обещания надо выполнять. Поднимайся, хватит сидеть. Город ждет!
Филя вздохнул и поднялся:
— Вижу, тебя не переупрямить. Ну хорошо. Так и быть, съездим в какую-нибудь кафешку.
— Умница, — улыбнулась Лена, целуя его в щеку. — А потом в кино. Сто лет не была в кино!
Она крутанулась по комнате, со смехом увлекая за собой Филю.
— Расшевелись, увалень! Дама ждать не будет.
Они сделали по комнате несколько бальных па, после чего Филя взмолился:
— Хватит! Совсем закружила голову старику!
Лена фыркнула:
— Тоже мне старик. С виду так совершенный мальчик.
— Деточка моя, — проблеял Филя гнусавым, старческим голосом, — да я ж тебе в отцы гожусь. — И, подбоченясь, добавил: — Просто хорошо сохранился. Так это все у нас в роду такие.
— Ах так? Ну тогда покажи, на что ты способен, дедушка.
Филя попытался ее обнять. Лена игриво увернулась.
— Я не в этом смысле, — рассмеялась она. — Просто покажи, как ты быстро умеешь собираться… Кстати, у тебя есть сигареты?
— А тебе зачем?
— Как это зачем — курить.
— А ты разве куришь? — удивился Филя.
— Так, балуюсь иногда.
— Ах, ах, ах. Какое безобразие. — Филя покачал головой. — Ладно, чего не сделаешь для друга.
Он подошел к книжному шкафу, взял с полки пачку «Мальборо» и протянул Лене с таким видом, словно протягивает флакон яда.
— Ага! — сказала Лена. — Нашлись все-таки? Как же это понимать, господин сыщик? Все-таки курите? И это в вашем-то преклонном возрасте…
— Балуюсь, — со вздохом ответил Филя. — В моем возрасте только это и позволительно. Кстати! — Он воспрял. — Я, кажется, придумал, что тебе можно подарить.
Он подошел к письменному столу, открыл нижний ящик, долго в нем рылся и, наконец, вытащил оттуда небольшую блестящую вещицу.
— Вот, — сказал он, протягивая вещицу Лене. — Это, пожалуй, самое ценное, что у меня есть.
Лена взяла вещицу и поднесла ее к глазам:
— Что это? Зажигалка?
— Да. Немецкая. Трофейная. Ей больше полувека.
— Неужели в рабочем состоянии? — усмехнулась Лена.
— Вот чего не знаю, того не знаю. Давай проверим.
Филя взял у Лены зажигалку и крутнул большим пальцем металлическое колесико. Из зажигалки выскочило несколько искр, но и только. Филя чиркнул зажигалкой еще несколько раз — безрезультатно.
— Наверное, не заправлена, — вздохнул он.
— Наверное, — кивнула Лена.
Она достала из пачки сигарету и пластиковую зажигалку. Чиркнула. Кверху взвился небольшой язычок пламени. Лена прикурила и, взглянув на расстроенного Филю, улыбнулась:
— Агеев, возьми себя в руки.
Она забрала у него зажигалку.
— Солидная штука, — похвалила она.
— Еще бы! — отозвался Филя. — Любой коллекционер удавится.
Лена взвесила подарок на руке и присвистнула:
— Тяжелая! Откуда у тебя такая редкость?
— Я же говорю — трофейная. Дед с войны привез. Так что, бери, заправь и пользуйся. И каждый раз, когда будешь смотреть на пламя, вспоминай Филиппа Агеева.
— Дурачок, — ласково сказала Лена. — Для этого мне не нужна зажигалка. — Она улыбнулась. — Мне ее и положить-то некуда. У меня вся сумочка бензином провоняет.
Филя нахмурился.
— Ладно, ладно, — примирительно сказала Лена. — У меня же с собой джинсовая куртка. Положу в карман.
Таким образом, мир был восстановлен.
Глава семьдесят пятая
Кирилл Ремизов достал из кармана телефонную трубку и листок бумаги с номером, который дал ему Зелек Александрович. Посмотрел на брата и усмехнулся:
— Не дрожи. Все будет хорошо… До сих пор нам везло.
— Когда-нибудь и везению приходит конец, — тихо сказал Мефодий.
Кирилл хмыкнул, набрал номер и приложил трубку к уху. Подержал несколько секунд и, нахмурившись, нажал «отбой».
— Странно, — сказал он. — Никто не отвечает. Шустов сказал, что они должны быть дома.
— Попробуй еще раз, — сказал Мефодий.
— Еще раз?
Кирилл задумчиво почесал телефоном переносицу.
— Вообще-то это плохая примета… Ну да ладно.
Он снова набрал номер Фили. Послушал:
— А теперь занято! Ни черта не понимаю… Ладно. Хватит звонков. Сейчас поднимемся и проверим. — Кирилл повернулся к брату: — Давай, братишка, хватит гужеваться, натягивай бейсболку. У нас сегодня много дел.
Мефодий, не говоря ни слова, вытащил из сумки бейсболку, надел ее и натянул козырек до самых бровей.
— Ну-ка покажись. — Кирилл усмехнулся. — Вылитый разносчик пиццы. Главное — не забудь сказать: «Ваш заказ». А потом, если не откроют, начни качать права. Все, пошли. И ствол не забудь. Вытяни рубашку из брюк и спрячь его за ремень.
Мефодий сделал все, как велел брат, открыл дверцу и выбрался наружу.
— Эй, разносчик, — окликнул его Мефодий. — А пиццу кто будет брать? Пушкин?
Мефодий взял протянутую братом пиццу, повернулся и быстрыми шагами направился к подъезду.
«Скорей бы уж все это кончилось», — думал он в отчаянии.
Кирилл накинул на плечи легкий летний пиджак, вышел из машины, внимательно осмотрел двор и двинулся следом за братом. Руку с пистолетом он держал за полой пиджака.
…Филя зашнуровал ботинки и выпрямился. Лена только что подкрасила губы и теперь укладывала губную помаду и зеркальце в сумочку.