Тень леденила руку, только в отличие от куска льда она не таяла, и нагреть ее в кулаке оказалось невозможно. Люгер сунул подарок в карман жилета, но даже сквозь плотную ткань продолжал ощущать холод.
Странник внезапно потерял к нему всякий интерес и заковылял в чащу. Провожая его взглядом, Стервятник заметил, что слепец не оставляет следов на снегу.
Слот продолжил свой путь, и уже через минуту ему могло бы показаться, что нелепая фигура в лохмотьях была лишь плодом воображения. Но тягостное чувство не покидало Люгера; в душе Стервятника надолго поселилась тоска — неизбежная спутница тех, кто имел несчастье встретить Странника и услышать его речи, — ведь этот неподкупный глашатай отравленной правды не упускал случая разбить иллюзии и развеять благодушный самообман, который люди называют надеждой.
* * *Лес по обе стороны затерянной в снегах дороги был тих и неподвижен. Люгер подолгу вглядывался в его сумеречные глубины, но так ни разу и не увидел волка или хотя бы волчьих следов. А когда Слот подъезжал к окраине Элизенвара, он уже испытывал полную уверенность в том, что сегодня не увидит и Сегейлу.
Глава седьмая Бойня
На городских улицах лежал грязный снег. Экипажи проносились мимо, как смутные сны. Прохожие кутались в плащи и меха, прятали лица от ветра. Калеки и нищие, придавленные к земле свинцовой тяжестью избранников неба, выпрашивали подаяние, ползали, подбирая брошенные гроши, и бормотали то ли слова благодарности, то ли проклятия. Некоторые, наиболее отчаянные, дрались за мелкую монету, лезли под копыта лошадей, рискуя уже сегодня попасть в рай.
Подъезжая к роскошному, но имевшему несколько запущенный вид особняку Тротуса, Стервятник почуял неладное. Дом казался необитаемым, и вблизи это впечатление только усиливалось. Окна первого этажа были закрыты решетчатыми ставнями; ни одно не светилось и на втором. Небольшой парк, обнесенный низким каменным забором, был погружен в мертвое безмолвие.
Поначалу осторожность взяла верх над охватившей Люгера тревогой. Он медленно проехал по улице из конца в конец, но не заметил ничего необычного. Это был тихий квартал, населенный теми, кто сочетал достаток с размеренным образом жизни. Единственным и неодолимым врагом здешних обитателей являлась скука. При этом неприкосновенность жилищ оберегалась свято. Серые фасады отличались прочностью, основательностью, грубоватой тяжеловесностью без каких-либо претензий на изящество. В этом смысле особняк Тротуса тоже мало чем отличался от склепа. Предположение, что хозяева среди зимы перебрались в загородный дом, Люгер отмел сразу же ввиду его явной нелепости. Тротус был не из тех, кто добровольно хоронит себя в деревенской глуши.
Раздираемый противоречивыми побуждениями, Люгер решил все-таки осмотреть особняк внутри. Калитка, сделанная из переплетенных металлических прутьев, была незаперта, и он беспрепятственно преодолел границу чужих владений. На широкой аллее, ведущей к главному входу, осталось множество следов, однако свежих среди них не было — со времени последнего снегопада прошло уже больше недели.
Люгер слез с коня. Дверь из мореного дуба, обитая медными листами, казалось, могла выдержать удар осадного тарана, но распахнулась от легкого толчка рукой. Стервятник вошел в дом своего старого приятеля Тротуса. Он бывал здесь не однажды. В тот день его никто не встречал.
* * *Бурная молодость канула в бездну прошлого, но остались воспоминания.
Вург Тротус начинал ростовщиком и не раз давал Люгеру в долг, когда тот затевал очередную авантюру. Стервятник рисковал своей шкурой, Тротус — только деньгами. При этом Вург знал, что в случае успеха прибыль многократно покроет возможные потери. Чаще всего так оно и было. Сомнительные связи и делишки Люгера заставляли Тротуса держаться на известном расстоянии от опасного проходимца. Ростовщик не хотел навредить своей репутации. Но что касается денег, то тут он был гораздо менее брезглив и никогда не задавал вопросов об их происхождении. И если Стервятник пустил на ветер все, что добыл контрабандой или игрой, то Тротус неизменно богател, становился все более толстым и степенным, обрастал жирком, обзавелся новыми влиятельными друзьями и полезными знакомствами при дворе, однако, к чести своей, никогда не забывал о человеке, которому во многом был обязан сытой жизнью и благополучием.
Около шести лет назад Люгер появился в Элизенваре после многих месяцев отсутствия. Те, кто был уверен, что его наконец настигла смерть, которую он так долго дразнил, ошиблись. Стервятник вернулся невредимым. Более того, он привез с собой бриллианты исключительной ценности и женщину необыкновенной красоты. Тротус и на этот раз ни о чем не спросил. Внакладе он, конечно, не остался: от посредничества при продаже камешков немало перепало и самому Вургу. Потом у Сегейлы родился сын, и Стервятник, кажется, угомонился. Надолго ли? Зная Люгера, Тротус готов был поспорить на половину своего состояния, что нет.
Он получал сведения из многих источников. От его внимания не ускользнули некоторые многозначительные совпадения: исчезновение королевы Ясельды, невиданный доселе в Валидии произвол Серой Стаи, гибель генерала Ордена Святого Шуремии и загадочная пропажа из Тегинского аббатства тщательно охраняемого артефакта, что привело к ослаблению влияния Ордена во всех западных королевствах.
Слухи о войнах на юге и немыслимом оружии, с помощью которого неизвестный корабль потопил целый флот возле островов Шенда, также не способствовали хорошему пищеварению Вурга Тротуса. Ему было что терять, и потому он чуял даже самую отдаленную угрозу. Он не сомневался, что Люгер причастен к происходящему, а значит, и к грядущим потрясениям. При этом одна только мысль о каких-либо переменах вызывала у Тротуса тошноту. Он пытался выведать кое-что у Сегейлы, в которую был немножко влюблен, но та умело избегала расставляемых им словесных ловушек.
Тротус мог подкупить кое-кого из чиновников и неоднократно проделывал это, однако в политике он проявлял чрезвычайную осторожность, поскольку знал, что случалось с теми, кто по глупости или по неведению попадал в беспощадные жернова власти, перемоловшие не одну сотню блестящих карьер и жизней. Долгих пять лет он терпеливо ждал развития событий — смены власти, появления новой земмурской принцессы, начала войны с Морморой, — но странное затишье установилось в западных королевствах. Впрочем, это затишье было лишь видимостью. Шпионы Серой Стаи и братья-шуремиты наводнили Элизенвар и другие столицы; вражда оборотней и монахов обострилась до предела, а последствия не заставили себя ждать: убийства, отравления, похищения, бесследные исчезновения людей. Трупы считали десятками. В смутную пору многие высокопоставленные покровители Тротуса оказались жертвами придворных интриг.
Вург Тротус старался быть полезным всем, не принадлежа и не отдавая предпочтения ни одной из враждующих сторон. Ему удавалось долгое время оставаться вне подозрений. Он умел произвести обманчивое впечатление человека, у которого на уме лишь вкусная еда и удобная мягкая постель, который будто бы достиг всего, чего хотел, имея хороший дом, пышнотелую жену, послушных отпрысков и приличный экипаж. Кроме того, он излучал уверенность в том, что завтрашний день непременно окажется лучше сегодняшнего, жизнь пройдет под знаком изобилия, а старость будет обеспеченной и вполне безоблачной.
Тротус мог ввести в заблуждение кого угодно, только не Стервятника. Люгер отлично знал: под маской благодушия и вежливости, граничившей с угодничеством, дремал зверь. Но этот зверь просыпался и пускал в ход когти и клыки лишь тогда, когда обладателю колоссального богатства и хранителю важных тайн угрожала опасность.
* * *В доме Тротуса пахло, как на бойне.
Следы на полу выглядели более чем красноречиво и отмечали путь, которым пытался спастись человек, истекавший кровью. Судя по ее количеству, шансов выжить у него оставалось не много.
Вскоре Люгер обнаружил первых мертвецов. Он узнал в них слуг: оба были убиты совсем недавно. Стервятник нагнулся и дотронулся до руки мужчины, лежавшего на боку, — тело еще не успело окоченеть. Кто-то зарубил беднягу мечом или топором, и случилось это незадолго до появления Слота.
Люгер осознал, что может никогда больше не увидеть Сегейлу живой. Он бродил по дому, где было совершено зверское преступление, в ожидании самого худшего — того, что рано или поздно наткнется на ее труп. Но вместо этого он попал в засаду.
На первом этаже Стервятник насчитал шестерых убитых. Среди них были вооруженные охранники, а в женщине он узнал незамужнюю дочь Тротуса. По всей видимости, охранники пытались оказать сопротивление, которое было подавлено быстро и с впечатляющей жестокостью. Раненых добили, расколов им черепа.
Жена Тротуса лежала в спальне на втором этаже. Ее убили прямо в супружеской постели, и простыни успели пропитаться кровью. Бездыханное тело служанки находилось возле зашторенного окна. У обеих женщин не было ни малейшей возможности спастись. Убийцы действовали наверняка, хладнокровно уничтожая всех, кто имел несчастье оказаться в тот день в особняке.
Однако самого хозяина дома Люгер так и не нашел. Это дало ему лишний повод к размышлениям. Он терялся в догадках относительно того, кто совершил бессмысленное, с его точки зрения, убийство, столь непохожее на изощренные и тонкие, хотя и смертельно опасные игры Серой Стаи или тайной королевской службы. Страх обывателя являлся лучшим помощником и надежным оружием этих малопочтенных, но чрезвычайно влиятельных организаций, а мертвые, как известно, не испытывают страха…
Среди убитых не было и Сегейлы. Люгера это не слишком обрадовало — ведь с нею могло случиться все что угодно. В его воображении возникали сцены изнасилований, пыток и казней, однако едва ли не самым ужасным казалось другое: возвращение в подземелье оборотней, способных своим черным колдовством превратить женщину и ребенка в орудие мести.
Внезапно Люгер ощутил удушье, будто на горло легла незримая карающая рука, протянувшаяся сквозь время. Он пытался справиться с наваждением, но от дальнейшей борьбы с призраками прошлого его избавило появление двух человек, вооруженных арбалетами. Те поднимались по лестнице, отрезав ему путь вниз.
Пожалуй, Стервятник мог бы разбить окно в конце коридора, от которого его отделяли добрые двадцать шагов, но помышлять о бегстве или превращении было по меньшей мере неблагоразумно — для арбалетчиков он являлся идеальной мишенью. Кроме того, теперь было совершенно ясно, что дом окружен. И кто бы ни устроил эту засаду, Люгер оказался легкой добычей.
Однако, похоже, его не собирались убивать — во всяком случае, сразу. Лица арбалетчиков оставались бесстрастными. Это были люди, давно привыкшие к виду изуродованных мертвых тел и своей грязной работе. Слот начал догадываться, с кем имеет дело.
Наконец появился тот, кто отдавал приказы. Он был в мундире со знаками отличия, судя по которым, Люгер удостоился внимания помощника королевского прокурора.
Стервятник понял, что попал в крайне неприятное положение. Огласка была для него равносильна гибели, однако еще менее привлекательно выглядела перспектива провести остаток своих дней в сырых застенках Дворца Правосудия, где подвергались пыткам и гнили заживо сотни людей, объявленных врагами государства. Он попытался снова прибегнуть к помощи земмурских рыцарей, но, конечно, не сумел произнести свое запретное имя. Меч же в качестве обыкновенного оружия не давал ему никаких преимуществ.
Люгер подумал, что хуже не будет, и, улучив момент, сунул себе в рот сгусток черного вещества, который получил в дар от Слепого Странника. Ему показалось, что он глотает еще живого, покрытого холодной слизью моллюска. Ощущение тающего внутри и медленно растекающегося по жилам льда осталось надолго…
К нему бросились арбалетчики, очевидно, решив, что он принял яд. Возможно, они были недалеки от истины.
Получив сильный удар в живот, Люгер согнулся пополам, но не исторг из себя липкое нечто, которое, казалось, вцепилось в его глотку сотнями щупалец. Подручные помощника прокурора заломили ему руки назад, и он с относительным достоинством перенес еще несколько ударов. Сопротивляться было бесполезно. Люгер предпочел сдаться.
В глазах Стервятника низость сторожевых псов власти выглядела совершенно естественной. У него отобрали оружие, затем его тщательно обыскали. Он даже не подозревал, какой подарок сделал помощнику королевского прокурора. Тот с восторженным трепетом принял меч из рук переодетого офицера тайной службы, хорошо знавшего о страсти своего начальника.
Время играть в вопросы и ответы наступило позже.
Глава восьмая Мальвиус
Одиночная камера в подвале Дворца Правосудия оказалась сырой и очень холодной. Впрочем, на лучшее Люгер и не рассчитывал. К роли заключенного ему было не привыкать — когда-то он получил достаточное представление о тюрьмах в Эворе, Белфуре и Гарбии. Особенно в Гарбии, где он провел за решеткой около полугода в компании отъявленных мерзавцев. Влиятельные покровители, заинтересованные в продолжении своей не вполне законной торговли, вытащили его оттуда гораздо раньше срока, назначенного властями Эльмарзора за контрабанду золота.
Но сейчас дело обстояло иначе. Им занимался лично помощник королевского прокурора, и это говорило о многом. У Люгера больше не было покровителей. По тому, как с ним обращались, Стервятник понял, что считается государственным преступником.
Когда головорезы из тайной службы привезли его во Дворец, он снова подвергся обыску. На этот раз у него отобрали верхнюю одежду, оставив ему только рубашку, штаны и сапоги. Затем его бросили в темную камеру, где он провел бессонную ночь, стуча зубами от холода и тщетно пытаясь согреться среди покрытых влагой каменных стен. К утру Люгер готов был подтвердить любое обвинение, лишь бы оказаться в местечке потеплее.
В полдень его повели на допрос.
* * *Помощник королевского прокурора Мальвиус был молод и честолюбив. Свою должность он использовал прежде всего для того, чтобы сделать карьеру при дворе, но пока еще не достиг сияющих вершин, хотя и стремился к ним любой ценой, не брезгуя никакими средствами. Преступников, попавших в его руки, он безжалостно приносил в жертву на алтарь своего честолюбия, а из выигранных судебных дел складывал ступеньки, по которым карабкался вверх с завидным упорством. Вдобавок помощник прокурора в глубине души ненавидел всех мужчин выше себя ростом, а значит, подавляющую часть мужского населения Валидии. Он был тщедушен и, мягко говоря, не пользовался успехом у женщин, что только усиливало его служебное рвение и весьма отягощало удел тех, кого угораздило оказаться в его власти. Поэтому Люгеру крупно не повезло.
Мальвиус прекрасно провел вчерашний вечер, уединившись в оружейной комнате своего дома. Изучение меча, который был отобран у схваченного преступника, доставило ему немало приятных минут. Помощник прокурора долго терялся в догадках относительно места и времени изготовления клинка. В конце концов, перебрав все известные ему признаки, он пришел к выводу, что меч мог быть выкован на крайнем юге или в Земмуре. В любом случае возраст этого оружия исчислялся несколькими веками, но оно прекрасно сохранилось.
Мальвиус почувствовал, что прикоснулся к настоящей тайне. Меч излучал мистическую силу, отравляя воздух какой-то неясной тревогой. Никогда раньше Мальвиус не поверил бы в то, что кусок металла сам по себе может внушать страх. Но в продолжение всей ночи ему не удавалось избавиться от завораживающего влияния меча.
Сейчас помощник королевского прокурора рассматривал Люгера своими маленькими светло-голубыми глазками и наслаждался явным превосходством над узником. Тем более что человек, пойманный на месте преступления, принадлежал к одному из древних родов, особо ненавидимых Мальвиусом, который не отличался знатным происхождением.
На тонких губах служителя правосудия появилась легкая улыбка. Он был чрезвычайно доволен собой и блестящим воплощением своего плана. Время от времени перед внутренним взором Мальвиуса возникали изысканные и хищные линии меча, ставшего жемчужиной его коллекции.
К оружию помощник прокурора был неравнодушен с юношеских лет. Он владел им из рук вон плохо, предоставляя совершенствоваться в этом занятии менее утонченным натурам, а вот собирание постепенно превратилось в почти маниакальную страсть. В общем, участь Стервятника была предрешена с той самой минуты, когда Мальвиус углядел эфес древней и весьма необычной работы.
Помощник прокурора смотрел на Люгера, но мысли его блуждали далеко, снова и снова возвращаясь к трофею. Неожиданная и странная находка. Никогда прежде ему не доводилось видеть такого оружия. Впрочем… Покопавшись в памяти, Мальвиус вспомнил, что один из высших офицеров Серой Стаи носил меч, отдаленно похожий на этот. Но человек, схваченный в доме Тротуса, безусловно, не принадлежал к Стае, потому что был валидийцем в истинном смысле этого слова. Зато клинок наверняка имел отношение к дьявольской магии оборотней. Тайна меча манила и отпугивала. Красивые предметы скрывали в себе ядовитую начинку…
Мальвиус сделал над собой усилие и вернулся к действительности. Допрос был еще одним маленьким удовольствием, в котором он не хотел себе отказывать, поскольку это сулило возможность потешить непомерное тщеславие.
— Вы, конечно, догадываетесь, за что вас арестовали?