— Вот так паук муху приглашает, — проворчал Бакстер и глянул на Еву. — Дамы вперед.
Ева ненавидела себя за то, что замерло ее сердце, что кровь застыла в жилах. Стараясь не обращать внимания на страх, узлом свернувшийся у нее внутри, она пересекла танцплощадку, покрытую еще более плотными клубами и кольцами тумана, и стала подниматься по грохочущим под ее башмаками ступеням.
Растягивая рот в улыбке, Дориан сделал шаг назад и растворился в тумане.
Ева выхватила оружие и тут же усилием воли заставила себя не отпрыгнуть от неожиданности, когда Дориан словно из-под земли внезапно возник прямо перед ней. Зрачки его глаз были расширены настолько, что она не могла понять, где начинается радужка. Она знала, что если заглянет в них, то увидит все ожившие кошмары своего детства.
— Ловко, — небрежно бросила она. — И верный способ схлопотать заряд.
— Я доверяю вашей выдержке. Добро пожаловать в мое жилище, — сказал он, проходя в открытую дверь и маня ее за собой.
«Черное с красным и серебром. Готика, но с шиком», — отметила про себя Ева. В кованых подсвечниках горели белые свечи, в стенных нишах были выставлены статуэтки демонов и женщин в вызывающе откровенных позах.
Комната — явно гостиная — была меблирована черными диванами и черными креслами с высокими спинками и металлическими узорами. Стену украшал единственный портрет: женщина в прозрачно-белом платье, бессильно повисшая на руках у мужчины, облаченного в черный плащ с высоким воротником. Глаза ее были расширены от ужаса, рот раскрыт в безмолвном крике, а он тянулся к ее шее, оскалив клыки.
— Мое скромное жилище, — добавил Дориан. — Надеюсь, вам нравится.
— По мне, так слишком мелодраматично, — ответила Ева и, обернувшись, посмотрела ему прямо в глаза — глаза, от которых в памяти оживали все так и не похороненные страхи. — Дориан, мне потребуется еще один образец вашей ДНК. И на этот раз взятый в нашей лаборатории.
— В самом деле? Мне казалось, крови я вам дал предостаточно для нужд расследования. Не желаете выпить?
— Нет.
— А ваши спутники? Нет? Ну тогда позвольте, я налью себе. Не привык вставать в такой час. — Дориан подошел к бару, открыл дверцу мини-холодильника и вынул невысокую толстую бутыль черного стекла. Потом снял с полки серебряный кубок, налил в него из бутыли что-то густое и красное.
— Мы вас доставим туда и обратно, так что сможете досмотреть свои сны.
— Рад был бы вам удружить, но боюсь, это совершенно исключено. — Дориан извиняющимся жестом приложил ладонь к груди. — По закону я ведь и не обязан этого делать.
— Обсудим в управлении.
— Не думаю. — Не выпуская кубка, Дориан подошел к письменному столу. — У меня здесь документ, согласно которому я — вполне официально — не переношу солнечного света. По религиозным причинам. — Он протянул ей бумагу. — Что же касается еще одного образца, боюсь, в этот раз вам придется предъявить ордер. Помощь правосудию я уже однажды оказал. — И Дориан опустился на диван, небрежно раскинувшись на подушках. — Если все это по поводу Тиары Кент, у меня есть свидетели. Они подтвердят, что в момент убийства я был здесь, в клубе. Вы сами вчера с одной из них разговаривали.
— Ваше алиби сегодня ночью убили, — не отрывая взгляда от бумаги, сказала Ева.
— В самом деле? — спросил он, небрежно отпивая из кубка. — Какое досадное происшествие. Она была прекрасной барменшей.
— Где вы были сегодня между двумя и четырьмя часами ночи?
— Естественно, здесь. Мне, знаете ли, нужно управлять клубом и развлекать посетителей.
На этот раз Ева метнула в него взгляд. «Пусть видит, — подумала она. — Пусть видит, что я знаю. Что я не отступлю».
— И запугивать свидетелей?
— Скажете тоже, — повел плечом Дориан, и на лице у него отразилась усмешка, веселый задор с ухмылкой, полной злобы. — На мой взгляд, религиозные предрассудки скучны, но так по-человечески объяснимы. Люди, далекие от культа вампиров, нас часто боятся или высмеивают. Лично мне он нравится, к тому же он приносит неплохой доход. Есть у него и иные, более интимные плюсы.
Он снова поднялся на ноги, прошел к двери и отворил ее.
— Кендра, ты не могла бы на секунду зайти?
Кендра оказалась одетой в тонкую, как воздух, ночную рубашку, довольно откровенно обнажавшую ее роскошные формы. Волосы у нее были спутаны, глаза мутные от сна и, Ева готова была поспорить, наркоты.
Она узнала блондинку, липнувшую к Дориану предыдущей ночью. Теперь она подошла, обвила руками его шею и непристойно потерлась об него телом.
— Идем назад в постель.
— Сейчас пойдем. Лейтенант Даллас и ее спутники, — представил он их. — Кендра Лейк, моя подруга. Кендра, лейтенант хотела бы знать, где я был сегодня ночью с двух до четырех.
Кендра повернула голову к Еве и постаралась сфокусировать взгляд. Зрачки у нее были так расширены, что в них, казалось, можно было утонуть.
— Дориан был со мной в постели, у нас был секс. Много секса. Мы и сейчас с ним займемся сексом — как только вы уйдете. Или хотите остаться и посмотреть?
— На чем торчите, Кендра? — спросила ее Ева.
— Только на Дориане. Кроме него, мне ничего не нужно, — томно ответила Кендра и, поднявшись на цыпочки, что-то прошептала на ухо Дориану. Он рассмеялся от души, которой у него, впрочем, скорее всего, не было, и покачал головой.
— Как грубо. Почему бы тебе не вернуться в спальню и не подождать меня там? Я долго не задержусь.
— Кендра, — в дверях окликнула ее Ева, — вам он тоже обещал вечную жизнь?
Та обернулась через плечо, улыбнулась и захлопнула за собой дверь.
— Больше у вас ко мне никаких вопросов нет, лейтенант? — спросил Дориан. — Не люблю заставлять красивых женщин ждать.
— Возможно, это вам и поможет, — проговорила она, кладя его документ на стол. — А возможно, и нет. В любом случае мы с вами еще не закончили. Не стоило использовать кровь Грегора Пенски, потому что я докажу вашу с ним связь. — Ева подошла к нему вплотную и заглянула прямо в опасные глаза, стараясь не обращать внимания на неизвестно откуда взявшийся ком в горле. — Мы очень скоро с вами встретимся, Дориан.
Он схватил ее руку и поднес к губам. Самой себе Ева сказала, что не отдернула ее, только чтобы доказать, что не боится. Но она вовсе не была в этом уверена.
— Буду ждать с нетерпением.
По-прежнему глядя ему в глаза, Ева обмакнула кончик пальца в его кубок и слизнула жидкость.
— Вкусно, — бросила она с вызовом, наблюдая, как меняется выражение его глаз.
Ева опознала в нем радостное возбуждение.
Она вышла из комнаты и спустилась по лестнице к выходу. Когда Дориан снова материализовался прямо перед ней из покрывшего весь нижний уровень тумана, она сделала над собой усилие, чтобы остаться внешне бесстрастной.
— Я всегда провожаю своих гостей до двери. Счастливого пути, лейтенант. До скорых встреч.
— Как это у него получается? — не унималась, поминутно оглядываясь через плечо, Пибоди. — Ну вот как это у него получается?
— Бесшумные подъемники, потайные двери. Зеркала и этот мерзкий дым. — Ева злилась, потому что сама чуть не подпрыгнула от неожиданности и еще потому, что по коже у нее по-прежнему бегали мурашки, словно Дориан проводил по ней пальцами.
Ей пришлось напомнить себе, что она попала в его логово и не сломалась. Пульс у нее частил, но она не сломалась.
— А трюк все-таки отменный, — шепнул за спиной Бакстер. — Заценил блондинку? — Он пихнул Трухарта локтем в бок. — Такую и я бы куснуть не прочь.
— Дура она, но везучая, — бросила через плечо Ева. — Теперь она нужна ему живой, если только он не полный идиот.
— А вы были правы, лейтенант. Она была под кайфом, — заметил Трухарт с едва заметной хрипотцой в голосе. — Я много торчков повидал, когда работал под прикрытием, косил под бомжа. Она накачалась под завязку.
— Хорошо. Стало быть, он любит фокусы и обкуренных девиц. Не так уж и страшно, — выдохнула Пибоди, переступая через лужу непонятной жидкости. — А что он там пил? Это же сок был, да? Просто томатный сок.
— Нет, — ответила Ева, ускоряя шаг навстречу видневшемуся вдали бледному дневному свету. — Кровь.
— Э-э-э… — пробормотала Пибоди, сжимая на груди крест. — Ну ладно.
Выбравшись на уличный уровень, Ева раздала указания прямо по пути к машине.
— Бакстер, вы с Трухартом ищите связь между Вадимом и Пенски. Задействуйте ОЭС, если нужно, проверьте, не наследил ли Вадим неподалеку от места убийства Пенски. Я пришлю все, что у меня есть. Пибоди, ищи следы драгоценностей первой жертвы. Может, он все-таки не удержался и толкнул их кому-нибудь.
— Надо прокачать эту дуру Кендру. Спорим, кошелек у нее набит не дерьмом, в отличие от головы. Дориан любит доить богатеньких. Как бы он себя ни раскрутил, что бы из себя ни строил, держится он только за счет этих глупых гусынь. Я к прокурору, — добавила Ева, садясь в машину. — Нужно добыть ордер и послать его религиозные убеждения к чертям собачьим.
Но не прошло и часа, как она уже рвала и метала в кабинете у заместителя прокурора Шер Рио.
— Ты это что, серьезно?
— На полном серьезе. — Рио была хоть и блондинкой, но умной, профессионально подкованной и энергичной. Она подняла руки в знак своего бессилия: — Нет, я не говорю, что его документ нельзя обойти. Я говорю, что дело это щекотливое и потребует кучи времени и денег налогоплательщиков. Прокурор на это не пойдет. С тем, что у тебя есть, точно не пойдет. Добудь нам доказательства, пусть даже намек на вероятную причастность к убийству, тогда повоюем. И ключевое слово — «повоюем», потому что судьи терпеть не могут разбираться с религиозными убеждениями и оправданиями, даже если это полнейшая чушь.
— Он убил двух женщин. Выпустил им всю кровь.
— Может, и так. Но это ты так говоришь, и лично я тебе верю. А вот ордер на обыск его дома и офиса на основании этого дать не могу. И обойти его убеждения против дневного света тоже. Хуже того: ты сама взяла у него образец ДНК, на пробирке твои инициалы. И эта ДНК не совпадает с найденной на месте преступления.
— Он подменил образец.
— Каким образом?
— Да не знаю я! — огрызнулась Ева и с силой пнула стол.
— Эй, полегче!
— Рио, он ведь набирает обороты. Входит во вкус. Он бог знает на чем сам торчит, но от убийств и самомнения его просто распирает. У него там каждую ночь набивается полный клуб потенциальных жертв. Прямо чертов шведский стол, жри сколько влезет.
— Дай мне улики. Ты же знаешь, я ради тебя на многое пойду. Добудь улики, и я выбью тебе ордер. Пока поищу, какие были прецеденты обхода религиозных убеждений. Если зацепишь хоть что-нибудь, указывающее на употребление или хранение наркотиков, достану тебе ордер на обыск и изъятие. Даллас, это максимум, чем я тебе могу помочь.
— Ладно, ладно. — Ева обеими руками взъерошила волосы. — Что-нибудь я тебе отыщу, — пообещала она, вспомнив бывшего мужа Алессерии. «„Дурь“ гостям разве что сами в карманы не суют», — так он сказал. Добавить к этому трех копов и еще гражданского, которые тоже там были и под присягой покажут, что наркотики в клубе продают, покупают и употребляют. — Да, для облавы из наркоотдела я тебе улики добуду
— За дело. И знаешь что? — добавила Рио, глянув мельком за окно. — Постараюсь, пожалуй, сегодня успеть домой затемно и не забыть запереться на второй замок. Конкретно так постараюсь.
9
Ева нашла Фини и Рорка в ОЭС. Они стояли, засунув руки в карманы, перед экраном и внимательно его изучали. Ева заметила, что с таким же точно выражением мужчины часто разглядывают автомобильные моторы и прочие механизмы, кажущиеся им интересными.
Внешне между ними не было ничего общего. Фини почти на голову ниже Рорка, и его непослушные рыжие, с проблесками седины волосы торчат во все стороны. Ходит он, ссутулив плечи, рубашки гладит, наверное, раз в полгода. Рорк же, хотя и сбросил пиджак, и закатал рукава безупречно отглаженной белой сорочки, не растерял свой лоск. А вот мыслили они зачастую одинаково, Еве это хорошо известно. Особенно когда дело касается компьютеров. «Сыновья одной материнской платы» — так она называла их про себя.
Она их любит, в этом ей нетрудно себе признаться. Каждый из них для нее по-своему дорог, каждый привнес в ее жизнь что-то важное. А уж после противостояния с Дорианом и очередной встречи с собственными пробужденными им демонами особенно приятно снова увидеть двух самых дорогих ее сердцу мужчин.
— Почистили запись? — спросила Ева, войдя в комнату.
Фини обернулся. Как никогда, он был похож на печального бассета, нет, скорее на сенбернара: уголки глаз и губ опущены. Рорк глянул на нее неистово-синими глазами, и опять, как в случае с Дорианом, Ева ощутила узнавание. Как будто что-то щелкнуло. Только на этот раз щелчок не испугал ее. Ева улыбнулась.
— Лейтенант? — насмешливо наклонил голову Рорк.
— Да так, ничего, — ответила она, но сама подумала: «Демоны. Ха! Да кому вообще нужны распятия и святая вода, когда есть такие вот мужчины! Дориану в жизни не понять то светлое, что нас связывает. Отец тоже никогда бы не смог понять».
— Ну так? — переспросила она, подойдя к ним и, копируя их позы, сунула руки в карманы. — Какие новости?
— Хорошая новость, — отозвался Фини, — запись мы почистили. Плохая — лица убийцы на ней не видно.
— Можно и без лица.
— Да там и всего остального немного. Компьютер, запустить восстановленную запись.
Принято.
На экране возникло лицо Алессерии. Теперь и она, и ее голос, и ночь вокруг — все было очищено от помех. Над ее головой виднелся уличный фонарь. Все ее движения из дерганых и быстрых скачков, усиленных ее торопливыми шагами, превратились в более медленные и плавные.
Послышался какой-то звук: шум, свист рассекаемого воздуха. Ева увидела, как в кадре, на мгновение закрыв собой изображение, возникла рука в перчатке и анакондой сжала горло Алессерии. Телефон в ее руке дернулся, успев запечатлеть выражение боли и ужаса в ее глазах. Затем изображение закувыркалось: небо, улица, тротуар. Телефон упал на мостовую. Чернота.
— Черт! — отозвалась Ева, стиснув руки в карманах в кулаки. — А если замедлить и увеличить, ничего нового не увидим?
— Можем увеличить перчатку так, что стежки на шве пересчитаешь, — ответил Фини. — Можно прогнать через опознавательную программу, узнаем, какой размер он носит. По размеру и направлению движения можно высчитать вероятный рост убийцы. Но того, чего там нет, мы тебе показать не сможем. Хотя есть обрывки звуков, если они тебе чем-то помогут.
Он снова запустил запись, теперь уже с другими параметрами.
Сначала ничего не было слышно.
— Мы заглушили звук ее голоса и шагов, — объяснил Рорк, — и фоновые шумы. Вот, сейчас…
Ева расслышала звук еще чьих-то шагов, еле различимый шелест, а затем шум, который она определила как бросок в прыжке или что-то вроде этого. Слышен был прозвучавший выдох, и на экране рука убийцы Алессерии. И одно-единственное произнесенное вслух слово: «Ты…»
— Для идентификации по голосу этого мало, — заметил Фини. — Даже если докажем сходство по одному только слогу, в суде это не примут.
— А ему необязательно об этом знать, — задумчиво прищурилась Ева. — Может, этого хватит, чтобы его припугнуть? Пусть думает, что у нас есть на него еще что-то.
— А у нашей девочки кое-что в черепушке варится, — подмигнул Фини Рорку, постукивая пальцем по лбу.
— Кое-что варится, — кивнула Ева. — Не все ж ему народ дурить, пусть теперь сам побудет лохом.
Рорк зашел в кабинет Евы вслед за ней и закрыл за собой дверь.
— Мне это не нравится.
Ева как ни в чем не бывало направилась через свою тесную комнатку прямиком к автоповару и заказала кофе.
— Хороший план. Должен сработать, — ответила она, взяв две кружки горячего черного кофе и протягивая одну Рорку. — Я так и знала, что тебе не понравится. Вот почему я не хотела привлекать тебя к расследованию.
— Ева, есть и другие способы его обложить
— Этот быстрее прочих. — Ева изложила ему свой план. — Стандартную слежку за ним не устроить. В этих тоннелях десятки входов и выходов. Невозможно представить, какой у него там в клубе, в его апартаментах, может быть запасной выход. Если он решит, что здесь ему уже неинтересно или слишком опасно, все, поминай как звали, он нырнет на дно, и мы не успеем его взять.
— Придумай, как закрыть клуб. Облава отдела по наркотикам выведет его из игры.
— Это, конечно, вариант. Мы так и поступим. Но если, кроме облавы, мы ничего не предпримем, он просто растворится в воздухе. У него же там подставные фирмы, — напомнила Ева. — Ты сам мне говорил. Чтобы продраться сквозь них к нему, уйдет время, а времени у нас как раз и нет. Он успеет смотаться, и нам его не найти.
— Ну хорошо, — ответил Рорк, поставив кружку на стол. — Даже если я признаю, что это верно или, по крайней мере, весьма правдоподобно, все равно это не повод тебе одной затевать такую авантюру. Ты это задумала, потому что он надул тебя с ДНК, ты себя винишь и теперь хочешь отыграться.
— Неправда. — «Не вполне правда», — уточнила Ева про себя. — Конечно, меня злит, что он меня так обставил. Но я делаю это не для того, чтобы сравнять счет. — «Ну, не только для этого».
Ева решила, что лучше всего объяснить все логически. Поцапаться с Рорком, конечно, было бы приятнее, но времени отняло бы больше.
— Ладно, суди сам: если я к нему завалюсь с толпой копов, даже если, допустим, он все еще там, на месте, и я прижму его к стенке, он ничего не скажет. А может, его там уже нет, какой ему смысл там ошиваться? Я даже на божий свет его вытащить и допросить в управлении не могу. Нет, все должно произойти на его территории и только между ним и мной.
— А это почему? — удивился Рорк. — Я про последний пункт.