– Открывайте!
Все так же стучал в отдалении перфоратор, никто и не думал открывать. Участковый сходил к машине, достал молоток и принялся лупить им по обитой металлом двери. Только после этого по ту сторону послышалось движение.
– Кто там? – прозвучал закономерный вопрос.
– Участковый. Разговор есть. Открывай.
Щелкнул замок, из-за двери выглянул Гафур. Убедившись, что перед ним знакомый полицейский, вышел на улицу.
– Какие проблемы? – спросил кавказец. – Мы же все в прошлый раз решили.
– В прошлый раз решили, а в этот – нет, – заявил старлей. – Начальнику о вас кто-то доложил. Бдительные жильцы у нас на районе. Ему тоже надо отстегнуть. Иначе будут проблемы. – Он развел руками и скользнул взглядом по Гафуру, машинально отметив, что ботинки у него густо испачканы землей.
Кавказец явно нервничал.
– Надо, так надо. Проходи, – впустил он полицейского внутрь лабаза. – Деньги у меня там, – и неопределенно мотнул головой.
Старлей зашел. Ярко горел свет, в полу чернел провал люка, у стен стояли туго набитые строительные мешки, а в углу была навалена гора глины. Из открытого люка доносился отдаленный стук перфоратора. Стучал он далеко, явно за пределами лабаза.
– Тут у меня деньги, тут, – приговаривал Гафур.
– Подкоп, что ли, делаешь? – пошутил участковый.
Но это были последние слова в его жизни.
– Делаю, – холодно проговорил Гафур, выхватывая из кармана пистолет с навернутым на ствол глушителем, и выстрелил без предупреждения.
Старлей с простреленной головой рухнул на строительные мешки и сполз на пол. Гафур равнодушно переступил через мертвое тело, закрыл дверь на замок и торопливо спустился в черный провал люка.
…Двое широкоплечих парней-охранников прохаживались возле гардероба. Сегодняшний концерт был для них обычной рутинной работой. Они натренированными взглядами проходились по публике, профессионально определяя степень потенциальной опасности, исходившей от нее.
– Вот эта дамочка одна пришла, без мужика, с цветами, – негромко проговорил приземистый охранник. – Может на сцену выскочить.
– Это точно.
– А вот этот мужик уже успел хорошенько выпить.
– Он не агрессивный. Самое большое, захрапит во время концерта.
– Да тут такие децибелы, что его храпа никто не расслышит.
Охранники дошли до стены возле туалета. Тут народа было немного. Явственно слышался звук работающего перфоратора.
– Совсем строители обнаглели. Задолбали уже. Месяц, как комплекс в строй вошел, а они все время что-то доделывают, – возмутился рослый охранник.
– Теперь уже и по вечерам долбят. Скоро второй звонок дадут, а они все работают. Пора прекращать. Где это они?
Рослый охранник прислушался, даже приложил ухо к стене.
– Кажется, на нулевом – техническом уровне. Ты, Пашка, сходи, разберись. Не дай бог, во время концерта долбить будут. Нам потом начальство премию обрежет, а то и с работы выгонит. Я уж тут сам, один посмотрю. Сходи.
Пашка пожал плечами. Сходить так сходить. В самом деле, непорядок происходит. Наберут в строители всяких мигрантов, которые вчера с гор спустились. Вот и приходится объяснять им правила поведения.
Охранник походил по фойе, прислушиваясь. С местонахождением перфоратора можно было легко ошибиться. Конструкции передают звук с искажениями. Наконец он убедился, что стучит именно на нулевом уровне. Планировку здания охранник усвоил еще не до конца. Пришлось соображать, где находится вход в подвальные помещения. В результате он все же решил воспользоваться техническим лифтом. Тут уж не ошибешься. Над головой раздался звонок.
«Второй, – машинально отметил охранник. – Скоро и концерт начнется».
Он открыл дверцу грузового лифта. Кабинка была просторной, чуть поменьше стандартной гостиной в доме постройки советских времен. Загудела лебедка, и лифт пошел вниз.
На нулевом уровне царил полумрак. Здесь, среди неоштукатуренных, необлицованных бетонных стен чувствовалась сырость. Чернели трубы. Посреди помещения высились три стационарных кондиционера, каждый размером с сельскую избу. Перфоратор работал гулко, практически не останавливаясь, его звук усиливало эхо.
– Эй, вы там! – крикнул охранник. – Охренели, что ли? Концерт начинается, а вы стучите!
Его крик отразился от стен и вернулся к нему. Перфоратор как стучал, так и продолжал стучать, причем явно за выступом стены. Но когда охранник завернул в «карман», то остановился. В «кармане» никого не было. Звук перфоратора шел из-за стенки, сложенной из газосиликатных блоков. Пашка даже ладонь к ним приложил и ощутил сильную вибрацию. Он попытался припомнить, что может находиться за этой стеной, но по всему получалось, что там ничего не должно быть. Бродить по комплексу, искать вход, хрен знает куда, не оставалось времени, концерт вот-вот должен был начаться. Охранник поискал взглядом, поднял с пола короткий обрезок полуторадюймовой трубы и что было силы стал колотить им по стене. Перфоратор смолк.
– Эй, уроды! – закричал Пашка в надежде, что по ту сторону стены его услышат. – Кончай работу! Концерт начинается!
Наступила пауза. Охранник решил, что цели своей достиг, его поняли и строители прекратили шумную работу. Но тут вновь ожесточенно заработал перфоратор, к тому же добавились удары чем-то тяжелым. Пашка еле успел отскочить, когда стена, сложенная из газосиликатных блоков, обвалилась, обнажив черный пролом.
– Ёпсь! – вырвалось у него. – Какого фига, твари вы, семь раз не русские, творите?
Из проема на него испуганно смотрел небритый кавказец с кувалдой в руке, из-за его плеча выглядывал соплеменник с тяжелым перфоратором. Кавказцы ничего не ответили, переглянулись и посторонились. За ними возник Гафур в длинном пальто. В руке он сжимал пистолет с навернутым на ствол глушителем. Все замерли.
– Руки подними, – процедил «прораб».
Охранник медленно поднял руки с растопыренными пальцами, меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы незваные гости подумали, будто он собирается сопротивляться. И тут у него в кармане захрипела, затрещала рация, из динамика послышалось:
– Второй, второй, что там за грохот у тебя?
Охранник стоял, выпучив глаза от напряжения, и не шевелился.
– Тебя как зовут? – спокойно спросил Гафур.
– Павлом, – растерянно ответил охранник.
– Так вот, Павел, – все так же спокойно продолжал Гафур. – Сейчас ты ответишь, что все хорошо. Больше никто стучать не будет. Ты понял меня?
– Понял.
– Ну, так отвечай. – Гафур сделал два шага вперед.
Теперь кавказца и охранника разделяли каких-нибудь три метра, промазать с такого расстояния было просто невозможно. Ствол пистолета с глушителем смотрел Пашке прямо в лоб.
– Второй, ответь. Что там у тебя? – донеслось хриплое и встревоженное из динамика.
Продолжая держать правую руку поднятой, охранник левой полез в карман светлого пиджака, достал рацию, вдавил кнопку.
– Я – второй. Все уже нормально. Больше стучать не будут, – ответил он дрогнувшим голосом.
– А чего там было?
– Строители.
– Значит, так. Не вздумай их через парадный вход из здания выводить. Выведи через служебный, чтобы публике на глаза не попадались. Понял меня?
– Понял, вывести через служебный.
– Тогда конец связи, – донеслось из динамика, и рация замолкла.
Пашка стоял с поднятыми руками и смотрел на Гафура, пытаясь прочитать его мысли. Ствол по-прежнему смотрел ему прямо в лоб. Если бы не было глушителя, то можно было бы рассчитывать на то, что выстрел не прозвучит. Но глушитель присутствовал, и это было плохим знаком. Однако людям свойственно верить в чудеса, особенно в ситуациях, когда выбор у них небольшой.
– Я все сделал, как вы сказали, – помертвевшими губами проговорил он.
– А я разве говорю, что это не так? – спросил Гафур и нажал на спуск.
Выстрел прозвучал негромко, словно вылетела пробка из бутылки шампанского. Пуля вошла точно между глаз охранника, оставив после себя черный кружок. Пашка качнулся и рухнул на бетонный пол.
Гафур щелкнул предохранителем и опустил еще дымящийся пистолет в карман длинного пальто.
– Выходим! – бросил он через плечо своим головорезам и стал сбивать налипшую на полу землю.
Кавказцы вытащили из подземного хода ящики и начали их распаковывать, доставая оружие.
– Переодевайтесь, – приказал Гафур.
Мрачные боевики надели темную камуфляжную форму, натянули на головы маски с прорезями для рта и глаз. Меджидов в это время, присев на корточки, чистил обувной губкой ботинки, смахивая с них песок.
Вооруженные автоматами террористы двинулись к лестнице и остановились у закрытой двери с надписью «ВЫХОД».
– Хамет, – обратился Гафур к немолодому боевику, – поработай немного.
Хамет достал из чемоданчика аккумуляторный шуруповерт с вставленным в патрон толстым сверлом. Тихо загудел двигатель, из-под сверла посыпалась стружка. Когда оно «провалилось» в дверь, Хамет опустил дрель и доложил:
– Готово!
Гафур просунул в отверстие гибкую трубку с миниатюрной камерой на конце, взял в руки подсоединенный к ней нетбук. Поворачивая трубку, он осматривал фойе.
– Пока еще немного рано, – произнес он.
Над головами громыхнула музыка. Концерт начался с выступления группы «разогрева». «Музыкальная легенда» должна была прибыть ко второму отделению.
– Теперь замок сверли. – Гафур отступил в сторону, давая Хамету возможность подойти к двери.
Глава 20
Князев с Ларисой сидели в третьем ряду с самого края, рядом с дверью, ведущей в фойе. Грохотала музыка. Солистка московской группы, работавшей на «разогреве», извивалась на сцене. Полыхал сценический лазер, выписывая на заднике замысловатые узоры. Песня была на английском языке. Богдан успевал лишь выхватывать ухом некоторые знакомые слова, а смысл текста ускользал от него. Он смотрел не на сцену, а на первый ряд, где по самому центру сидели Бакланов и Кристина. Он заметил их еще в фойе, хотел подойти, но, встретившись с испуганным взглядом Кристины, решил, что не стоит. Георгий его не заметил.
Песня отзвучала, раздались свист и аплодисменты. Лариса склонилась к уху Князева и спросила:
– Почему ты не подошел к своему другу? Вы поссорились?
– Давай не будем об этом, – попросил Богдан.
– Он не один, – проговорила Лариса. – Женщину рядом с ним зовут Кристина? Это она?
– Да, – несколько раздраженно ответил Князев.
– Не злись. Это не просто бабское любопытство. Я же вижу, ты ее до сих пор любишь. И любишь сильно. Если мужчина называет в постели свою любовницу именем другой женщины, значит, он не забыл прежнюю любовь, и она сильнее. Ты не думай, я не ревную.
– Я же просил, не надо, – недовольно произнес Богдан, а про себя подумал: «Ну почему и Бакланова угораздило пойти на этот концерт, да еще с женой? Что, мне теперь подойти к нему во время антракта и начать расспрашивать при Кристине?»
Было что-то неправильное в том, что Лариса назвала себя его любовницей, он ни разу так о ней не думал.
В пустынном фойе возле рамки металлоискателя у входа скучал охранник. Он пропускал редких опоздавших, торопливо проверял их, подсказывал, как подняться на балкон или пройти в зал так, чтобы не сильно мешать зрителям. За спиной у него раздались шаги. Охранник обернулся. К нему спешил ухоженный кавказец в длинном пальто, левая рука была опущена в карман.
– Не подскажете, уважаемый, где здесь у вас туалет? – вежливо поинтересовался он.
Охранника немного напрягло то, как близко подошел к нему мужчина, это было уже вторжением в личное пространство. Но профессия обязывала подсказывать зрителям дорогу. В конце концов, немаленькие зарплаты охранников брались из стоимости билетов.
– Это в конце фойе. – Он повернулся к Гафуру спиной, чтобы показать рукой направление, а тот в это мгновение выхватил пистолет и выстрелил охраннику в голову.
Ослабленная глушителем пуля вошла в череп, не сделав выходного отверстия. Гафур тревожно глянул в стеклянную дверь тамбура – не спешит ли кто-нибудь из опоздавших. На стоянке виднелись лишь оставленные владельцами машины.
– Мурад, Салим! Быстро! – позвал он.
Двое боевиков в камуфляже, с масками на головах выскользнули из-за колонны, схватили мертвое тело за ноги, бегом потащили его по блестящему мраморному полу к женскому туалету и забросили в кабинку. Салим закрыл ее изнутри и перевалился через перегородку.
– Гафур, переходим к следующему, – проговорил в рацию Мурад.
– Сейчас, меня только Хамет сменит, – ответил Меджидов.
На стоянку возле концертного комплекса на большой скорости завернул джип.
– Черт, опаздываем! Могут и в зал не пустить. Придется первое отделение на балконе стоять, – произнесла девушка, сидевшая за рулем.
– Если что, дадим охраннику денег, пустит, – поспешил успокоить свою спутницу парень.
– Припаркуйся, у меня это всегда плохо и нудно получается, – попросила девушка.
– У тебя же парктроник стоит. Зачем навороты устанавливать, когда ты ими пользоваться не умеешь?
– Не зли меня. Я всегда злюсь, когда опаздываю.
– Сама виновата. Слишком долго одевалась.
– Помолчи лучше.
Парень запрыгнул за руль, лихо припарковался в узкий зазор между машинами.
– Блин! – выругалась девушка, когда поняла, что, открывая дверку, сильно ударила в соседскую машину.
Парень присел на корточки, разглядывая повреждение.
– Ты даже дверцу ему погнула. Вмятина.
– Машина же старая, «Жигули» долбаные, ремонт много стоить не будет, – махнула рукой молодая особа.
– Именно на таких убитых тачках и ездят любители строчить заявления в ментуру. Лучше всего напиши свой телефон и сунь ему под «дворник».
Девушка прямо на капоте машины принялась писать записку.
«Уважаемый неизвестный, извините, но я немного помяла вам дверку. Готова компенсировать. Мой телефон…»
Бумажку парень сунул под «дворник» машины Князева.
– Бежим!
Взявшись за руки, парочка побежала к сияющему огнями концертному комплексу.
– Что они делают?! – на ходу воскликнула девушка, увидев, как на входе опускается металлическая роллета.
– Эй, погодите закрывать! – крикнул парень охраннику в камуфляже и маске, выпустил руку девушки и рванул вперед. Он успел поднырнуть под роллету и, схватив ее руками, остановил.
– Ты опоздал, отойди, – нервно сказал охранник, пытаясь оттолкнуть его.
Если бы парень приехал один, возможно, он бы и ретировался. Но с ним была девушка, а потому он хотел открыть ей дорогу.
– Эй, погоди, – продолжал удерживать роллету парень. – Мы же деньги за билет заплатили!
– Ничего не знаю. У меня приказ.
– Какой такой приказ?
Подбежала запыхавшаяся девушка.
– Не пускает? – спросила она у своего парня, хотя, по логике, следовало спрашивать у охранника.
– Все, уходите! – рявкнул кавказец в камуфляже, теряя терпение.
Девица спохватилась, достала портмоне, протянула охраннику купюру и ласково проговорила:
– Держите. Это вам за беспокойство.
Кавказец в маске очумело смотрел на деньги. Такое предложение переклинило ему мозг.
Девушка воспользовалась случаем, сунула купюру в карман боевику и поднырнула под роллету. Парень отпустил ее. Теперь выход на улицу был закрыт. Роллеты опустились и на окна и на другие выходы.
– Мы пошли? – спросил парень.
«Охранник» пробурчал что-то невразумительное.
– Пошли, пошли… – потянула за руку своего приятеля девушка.
Они торопливо поднялись по лестнице, миновав еще одного камуфлированного с автоматом и маской на голове. В фойе тоже прохаживались вооруженные боевики, прятавшие свои лица.
– С этой безопасностью в общественных местах власти уже совсем с ума посходили, – тихо проговорила девица. – Это же надо додуматься, спецназ с автоматами на концерт пригонять.
Они приоткрыли тяжелую дверь и проскользнули в зал…
…Кассирша концертного комплекса поглядела на часы. Уже прошло двадцать минут с момента начала концерта. Желающих приобрести последние пять билетов не наблюдалось.
– Наверное, и не будет, – проговорила себе под нос пожилая женщина, складывая бумаги в папку.
Через полтора часа должна была приехать инкассация – забрать выручку. Кассирша открыла заложенный закладкой женский роман и принялась читать. В окошечко вдруг потянуло холодным воздухом, и она подняла взгляд. В стеклянный киоск кассы с улицы зашел посетитель – кавказец в длинном пальто.
– Добрый вечер, – поприветствовал он кассиршу, нагнувшись.
– Добрый, – ответила женщина. – Желаете купить билеты? У меня есть только разрозненные. Чтобы сидеть вместе, не получится.
Кассирша за годы работы твердо усвоила, что мужчины обычно покупают билеты на концерты парами.
– Мне билет не нужен. – Внезапно голос мужчины стал холодным, и в окошечке кассы появился пистолет с глушителем. – Не вздумай, старая дура, жать тревожную кнопку. Голову прострелю.
– Что вам надо?
– Поднимайся и открывай дверь.
Кассирша нервно оглянулась на дверь, ведущую внутрь комплекса.
– Да-да, я сейчас.
Она встала, медленно, как загипнотизированная, подошла к двери и провернула замок. Дверь с другой стороны тут же рванули на себя. В проеме возник боевик и направил на женщину ствол автомата.
– Сейф открывай, выручку сюда положишь, – бросил он кассирше скомканный строительный мешок.
– Я все сделаю, как вы скажите. Даже полицию могу не сразу вызвать, – дрожащим голосом проговорила пожилая женщина. – Я же вашего лица не видела. – Она обернулась и, увидев за стеклом ухмыляющегося Гафура, добавила: – Я вас не запомнила. Вы тоже в маске были.
– Деньги складывай, – сказал Меджидов и поморщился.
Кассирша стала вытаскивать из сейфа наличность, уже перевязанную в пачки. Когда последняя из них исчезла в мешке, боевик с автоматом схватил женщину за руку и буквально вытащил ее из кассы.