– Пять звезд, – проговорил он, не сильно впечатленный.
– Думаю, что Мэри права. Ты ревнуешь. – После этих слов мое сердце бешено заколотилось.
– Ревную? – захлебываясь от возмущения, проговорил он. – Я вообще не ревнивый!
Мы снова посмотрели друг на друга, поняв, что происходит что-то не то.
– Наконец-то я с кем-то познакомилась, – сказала я, понизив голос. – Начала менять свою жизнь, делать новые вещи, а ты не можешь с этим смириться, так?
Гай схватил меня за руку и потащил подальше от магазина. Мы быстро зашагали по улице.
– Конечно, могу! Но я не хочу смотреть, как вы вдвоем…
– А что насчет тебя? – Я сердито остановилась. – Твои отношения зашли в тупик?
– Прости, что?
– Ты стоишь здесь и критикуешь нас с Джеком, но взгляни на ваши отношения с Флорой! Это что, нормально, что она уезжает не пойми насколько, после того как ты делаешь ей предложение?
– Это не одно и то же! – Но по его оскорбленному выражению лица я поняла, что затронула больную тему. – Это не твое дело, Джилли!
– Точно! Я не вмешиваюсь в твои отношения, но почему ты считаешь, что имеешь право лезть в мои?
Я развернулась и побежала к магазину.
– Джилли! – Гай закричал мне вслед.
– Мне нужно идти работать! Оставь меня в покое! – Я протиснулась мимо Боба, который поспешил посторониться, и прошла в глубь магазина.
Гай вернулся только спустя несколько минут. Мэри почувствовала неловкость между нами, когда Гай спросил, может ли поговорить со мной наедине.
– Мы можем поговорить нормально? – спокойно предложил он, взял меня за руку и повел в другой конец комнаты. – Кроме того, я оставил Бедолагу в саду. Да, Мэри, я должен кое в чем признаться. Это я разбил вазу, – сказал Гай.
– Нет, Мэри. Не слушай его, – возразила я. – Он врет. Я разбила вазу.
– Это моя вина, Мэри. Я отвлек Джилли.
– Нет, ты не отвлекал, – запротестовала я. – Я целиком и полностью виновата, Мэри. Я потеряла равновесие и…
– Да, но ты бы не сделала этого, если бы…
– Тихо! – закричала Мэри.
Потрясенные, мы все глубоко вздохнули. Мэри покачала головой.
– Возьми на полдня отгул, Джилли. – Она пристально посмотрела на нас. – Что бы у вас там ни происходило, разберитесь, – закончила она.
Молча мы с Гаем и собаками шли по Пимлико-роуд в сторону метро. Зазвонил мой мобильник, нарушив тишину.
– Тебе удобно говорить? – на другом конце провода раздался голос Джека.
– Удобно. – Джек предлагал пойти сегодня на вечеринку и настаивал, что будет необычайно весело. – Боже, я так устала… после вчерашнего вечера, – попыталась отмазаться я.
Гай пристально посмотрел на меня.
– У меня такое чувство, что я гуляла всю ночь, – продолжила я, понимая, что не хочу идти. – Слушай, иди один. – Джеку эта идея не понравилась. – К тому же мне нечего надеть, – в качестве последнего аргумента произнесла я.
– Ну и отлично, значит, идем, – сказал Джек. – Я тут подумал, может, мы пригласим Нэнси, будет неплохо, если нам составит компанию кто-то из твоих подруг.
Я нахмурилась.
– Для Нэнси слишком поздно…
– Она согласна, – весело произнес Джек.
– Что? Ты ее уже пригласил? Откуда у тебя ее номер?
– Ты же сама его мне дала, – ответил он. Ему явно не понравился тон моего голоса. – Вчера вечером, на тот случай, если я заблужусь или буду опаздывать, – напомнил он. – Слушай, я попытался позвонить сначала тебе, но ты была на работе, поэтому я решил позвонить ей, чтобы поблагодарить за вчерашний ужин, потом я подумал, что ей не помешало бы развеяться… это вышло как-то само собой, под влиянием ситуации. К тому же мне стало жаль ее после выходки этого идиота, и я решил, что надо как-то подбодрить человека.
Я посмотрела на Гая.
– А почему ты утром не сказал про эту вечеринку?
– Потому что мы были слишком заняты спором. Подумай над моим предложением, – умолял Джек. – Прошлый вечер выдался слишком напряженным, и нам нужно расслабиться. Ты так не считаешь? – не унимался он.
Я взглянула на часы. Было три часа дня. Нэнси согласилась. Не знаю почему, но меня бесило, что она собралась идти. Я решила, что у меня еще есть время подобрать нужный наряд. Мне вдруг вспомнилась статья в глянцевом журнале, который я просматривала на днях, в нем читателей убеждали, как важно периодически выходить в люди в чем-то новом, потому что привычная одежда способна свести на нет все удовольствия от вечеринки.
– Ну хорошо, – решительно сказала я. – Где это место?
Когда мы распрощались с ним, я сказала Гаю, что Джек приглашает меня на вечеринку.
– Звучит заманчиво, – кивнул Гай. Он ждал, что я скажу дальше.
– Это вечеринка в издательском доме журнала «Плейбой», – пробормотала я.
– Прости? Где?
Делайте что-то, что способно удивить окружающих… – советовали в статье.
– Он пригласил меня на вечеринку журнала «Плейбой», – пояснила я, когда мы остановились около пешеходного перехода.
Гай расплылся в улыбке.
– Что в этом смешного? – с вызовом спросила я.
– Ничего.
Теперь настало время засмеяться мне.
– Я не хочу идти. – На этот раз я не кривила душой.
– Хочешь.
– Нет, правда не хочу. – Мы перешли дорогу. – Я уже ни в чем не уверена, – сказала я, пытаясь перекричать шум машин, и почти побежала вперед, чтобы избавиться от него.
– Иди, Джилли. Тебе понравится. – Он нагнал меня и положил руку мне на плечо, когда мы дошли до метро. – Постой! – крикнул он, когда я снова устремилась вперед. – Прости за то, что я наговорил тебе утром про Джека.
– Да все в порядке. И ты меня прости за то, что наговорила про Флору.
– Не бери в голову. Почему бы мне не помочь тебе?
– Помочь мне? – с удивлением спросила я.
– Что ты наденешь сегодня?
Джек сказал, что одежды должно быть минимум. Я рассмеялась.
– Понятия не имею. Ну почему Джек не сказал мне об этом раньше?! Ненавижу, когда у меня нет времени собраться. Гай, я не могу что-то делать спонтанно. Мне нужно настроиться. Я даже письмо не отправлю, не перечитав его миллион раз прежде, чем запечатать конверт, – сказала я, стоя посреди тротуара, пока не осознала, что мы с Раскином преграждаем дорогу пешеходам. Гай отвел меня в сторону.
– Ты отвергла мое предложение.
– Нет, конечно.
– Конечно, да.
– Мне нечего надеть.
– Ладно, раз уж так сложились обстоятельства… Я знаю одно местечко, – произнес Гай таким тоном, словно он теперь моя новая фея. – Давай, пошли. Веселье тебе гарантировано.
Гай притащил меня в гламурный костюмированный магазин в западном Лондоне. Я зашла в примерочную, занавешенную пышной бархатной ширмой. Внутри стоял обитый мехом табурет и висело замысловатое зеркало, рамку которого украшали амурчики. Я запихнула себя в крохотное открытое алое платье с «ремешком» вокруг шеи, натянула белые ажурные чулки и встала на убийственные шпильки. Взглянув на себя в зеркало, я улыбнулась, задаваясь вопросом, откуда Гай знает об этом тайном местечке. Попробовала пройтись. Боже! Как люди могут передвигаться на этих штуках?! Я любила каблуки, но эти были выше моего понимания.
– Я не могу в этом выйти! – прокричала я из-за ширмы. – Я похожа на пирог!
– Пока это только твое мнение, – возразил Гай. Бедолага устроилась у него на коленях, а Раскин лежал в ногах. – Выходи. Мы с собаками выскажем свое объективное мнение.
Я отдернула ширму и для начала просто высунулась. Гай стал изучать меня.
– Шесть из десяти, – в итоге изрек он.
Я посмотрела на себя в зеркало.
– И это все, что ты можешь сказать?
Он кивнул.
– Ты должна не просто надеть платье, а сродниться с ним, – посоветовал он. – Ты выглядишь так, словно испытываешь смертельные муки.
– Ладно, подберу что-нибудь, что сразит тебя наповал.
– Жду с нетерпением.
Вскоре я перемерила все наряды в магазине. Я сразила Гая в классическом платье французской горничной, с белым передником и сексуальными подвязками, в котором мой скромный бюст буквально вываливался из плотного черного корсета. Я с трудом могла дышать, но тем не менее изобразила перед ним вызывающую позу.
– Бонжур, месье! – Он засмеялся, когда я стала щекотать его шею розовой перьевой щеткой для пыли. Я также пощекотала Раскина, и он тут же попытался сгрызть ее. Затем я взяла детский маскарадный костюм. Один из ассистентов помог мне с крыльями.
– Становится жарко, – сказал Гай, когда я послала ему легкий воздушный поцелуй. – Семь из десяти.
– Уверена, этот тебе точно понравится, – прокричала я, напялив следующий костюм.
– Давно я так не веселился, – последовал его ответ, когда я выбежала из примерочной, тряся чирлидерскими помпонами.
– Я тебе говорила, что Нэнси тоже пойдет на вечеринку?
– Нэнси? О боже! Это еще зачем?
– Джек решил, что мне будет не так страшно идти туда, если со мной будет кто-то из знакомых.
– Ты отважнее, чем я думал.
– Давно я так не веселился, – последовал его ответ, когда я выбежала из примерочной, тряся чирлидерскими помпонами.
– Я тебе говорила, что Нэнси тоже пойдет на вечеринку?
– Нэнси? О боже! Это еще зачем?
– Джек решил, что мне будет не так страшно идти туда, если со мной будет кто-то из знакомых.
– Ты отважнее, чем я думал.
– Как ты догадался, что Нэнси не сама испекла торт? – спросила я, высовывая голову из-за ширмы.
– Помнишь, я пошел в туалет?
– Ты отсутствовал довольно долго.
– Я вышел на улицу покурить, – признался он. – И увидел спрятанные в саду коробки фирмы Gourmet. Паэлья тоже была покупная. – Я сказала Гаю, что Нэнси всегда гордилась и подчеркивала свои кулинарные способности. Интересно, знал ли Николас об этих коробках? Когда я прокрутила в голове этот эпизод, то невольно улыбнулась.
– Она всегда казалась такой совершенной, но теперь в ее броне появилась брешь, – заключила я, представ перед ним в сатиновом жилете, галстуке-бабочке, белых атласных перчатках и шляпе волшебника.
– Я бы сказал, что там довольно много брешей, – добавил Гай, когда я сняла шляпу и нахлобучила ее на него, и его затрясло от смеха.
– Кстати, мне очень нравится шляпа, которую ты подарил мне, – сказала я.
– Когда снова поеду в Прагу, куплю себе такую же. Но тебе она идет больше, чем мне, – признался он.
Я улыбнулась, пытаясь понять, почему меня так тянет к Гаю.
– Вдохните и задержите дыхание, – сказала ассистентка магазина, когда помогала мне облачиться в новый наряд.
– Стараюсь, – хихикнула я. Это действительно было смешно. Я не представляла, насколько мне удастся войти в образ прожигательницы жизни.
– Потрясающе, – проговорила она, – просто ничего не ешьте и не пейте. И желательно не садитесь и не дышите.
– Давай выходи, – потребовал Гай. – Я жду.
– Чуточку терпения! – прокричала я.
Наконец я предстала перед ним в серебристом платье с оторочкой из искусственного меха.
– Вы забыли вот это, – напомнила мне девушка, нахлобучивая поверх блондинистого парика головную повязку из меха белого кролика.
– А это еще зачем? – спросила я.
– Для красоты, – просто пояснила она. – Чтобы заманивать в свои сети добычу.
По ее словам, мой костюм назывался «белый кролик». На этот раз Гай почти лишился дара речи.
– Остановлюсь на этом, я уже все перемерила, – сказала я. Мое терпение лопнуло, и я раздраженно сняла эту проклятую головную повязку. – Хочешь не хочешь, но брать придется.
Гай сделал вид, что прислушивается к Раскину.
– Он говорит, что ты выглядишь сексуально. Одним словом – круто.
– А что думаешь ты?
– Десять из десяти, – проголосовал он. В его взгляде читалось одобрение.
38
Готовясь к сегодняшней вечеринке, я задавалась вопросом, почему так сложно настроиться на то, к чему у тебя не лежит душа. Несмотря на заверения Гая, что я превосходно проведу время, правда состояла в том, что я была в этом совершенно не уверена. Я улыбнулась, когда вспомнила, как мама тащила папу на уроки сальсы, в то время как единственное, о чем он в тот момент мечтал, – лежать в ванной с сигарой.
Теперь, когда мне уже исполнилось тридцать пять, мне нужно было переосмыслить свою жизнь, потому что за годы мои привычки, как вредные, так и безобидные, совершенно не изменились. Например, в тренажерном зале я всегда занимала шкафчик под номером девяносто девять. Однажды мне пришлось воспользоваться шкафчиком с другим номером. Я была убеждена, что вещи из него непременно украдут, и даже предупредила об этом персонал. К тому же я была в бешенстве, что может пропасть мой новый дорогущий шампунь «антихлор». В конце концов до меня дошло, что мне пришлось воспользоваться шкафчиком с другим номером, поскольку девяносто девятый кто-то занял.
В тренажерном зале я все время сушила волосы одним и тем же феном, расположенным с левой стороны от первого стола в нижнем секторе. И только им. Когда я начала размышлять над своими привычками, то сразу подумала о том, что с моими друзьями-собачниками мы неизменно встречались каждое утро под одним и тем же дубом. Почему только под ним, всегда находящимся в тени, учитывая, что солнечных дней в Лондоне не так уж много? Тем не менее мы не единственные люди, ставшие рабами привычек. Например, мы с Гаем заметили, что Рита, бывшая глава управы Хаммерсмита, каждый день кормила белок в парке, сидя на своем скутере, всегда припаркованном прямо около польской мемориальной статуи. Возможно, правда состояла в том, что мы и не думали изменять своим ритуалам, даже если дело касалось того, где и когда кормить белок.
Добавляя последние штрихи к своему образу, я обула туфли на высоченных каблуках и твердо решила, что пора меняться и я во что бы то ни стало получу удовольствие от сегодняшней вечеринки. Быть может, Джек и есть тот человек, который мне нужен. Мне необходимо иногда совершать спонтанные поступки, снова почувствовать себя молодой и живой. Джек прав – иногда я задаю слишком много вопросов и из-за этого лишаю себя половины удовольствия, какое могла бы получить.
Мне позвонила Сюзи. Она хотела посплетничать о «трагедии», случившейся вчера вечером.
– Чем-чем ты занимаешься? – будто не веря своим ушам, спросила она, хотя я четко и доходчиво все объяснила..
– Только не смейся, – умоляла я. – Мне нужен твой совет, как перебороть стеснение и не провалиться сквозь землю от унижения.
– О’кей. Я бы купила большую подарочную коробку, как бы презент для устроителей вечеринки, и залезла в нее.
Я улыбнулась.
– Кстати, как тебе Джек? – не выдержала и спросила я, поскольку Сюзи пока не обмолвилась о нем ни словом.
– Мне он понравился, – робко начала она, – он очень красивый, но…
– Что «но»?
– Не знаю. Не бери в голову, он хороший, – закончила она.
– Он забронировал для нас номер в отеле на один из уик-эндов в следующем месяце.
– Отлично! А где?
– А как тебе Гай? Что ты о нем думаешь?
– О! Он интересный. – Ее голос прозвучал уже тверже. – Мы с Марком говорили о нем. Он был великолепен, правда, ничего общего с тем, каким я представляла его, но… – Я ждала продолжения. – Мне понравилось, что он бросил вызов Нэнси. Гай хороший человек, и здорово, что рядом. Прости, но мы до сих пор хохочем, когда вспоминаем про инцидент с тортом, – со смехом заключила она.
Нэнси присоединилась ко мне в такси. На ней был потрясающий красный корсет, расшитый стразами, и рыжий парик. Она выглядела великолепно, настоящая роковая женщина. Пока мы ехали, я извинилась за ляп Гая, подчеркнув, что у него совершенно не было намерения изобличить ее. Но оказалось, больше всего ее беспокоило, чтобы я не сомневалась, что праздничный торт и паэлья – единственные готовые блюда, которые она купила за всю свою жизнь. Пришлось сделать вид, что я поверила ей.
– Не могу представить, что у тебя может быть общего с этим типом, – сказала Нэнси, пока наносила на губы очередной слой кроваво-красной помады, а затем наорала на водителя из-за того, что он едет слишком быстро и поэтому у нее немного размазалась помада.
Она утверждала, что Ник совсем не возражал против ее похода на сегодняшнюю вечеринку и даже обрадовался перспективе «поработать» нянькой в этот вечер.
– Он совсем не представляет, чего себя лишил, – продолжила она. – Можно подумать, Ник не воспользовался бы возможностью, если бы ему предложили поглазеть на женщин в утягивающих корсетах. Он совсем разучился веселиться.
Наше такси остановилось около роскошного особняка в Южном Кенсингтоне. Нас провели внутрь в широкий холл с мозаичным полом, освещенный люстрами в стиле модерн; стены украшали картины с изображением людей в вальяжных позах, хотя висели и несколько портретов мрачных аристократов. Нэнси вела себя довольно раскрепощенно; она позволила помочь снять с себя пальто и небрежно дала его гардеробщику, бросив ему лишь «спасибо». Я же, напротив, разделась сама и поблагодарила его за нас двоих.
Мы показали наши приглашения, и джентльмен в черном галстуке поставил нам на ладони логотип «Плейбоя». Я последовала на шум, раздающийся снизу. У меня подкашивались колени, и по иронии судьбы я обрадовалась, что сзади меня идет Нэнси; до меня отчетливо доносился аромат ее духов.
– Как у тебя с Джеком? – поинтересовалась она, пытаясь перекричать шум.
– Отлично! – прокричала в ответ я.
Мы вошли в переполненную людьми комнату, где почти на каждом шагу толпились женщины в подвязках, корсетах и ажурных чулках. Я случайно задела одну из них, ту, на которой были только стринги и блестящие крылья за спиной.
– Вся хитрость в том, – прошептала Нэнси, как будто была в этом профи, – что нужно вести себя так, чтобы никто не догадался, кто ты, и не стал задавать вопросов.
На другом конце комнаты фотографировалась девушка с наращенными белокурыми локонами; на ней не было ничего, если не считать кисточек на сосках. Я от неожиданности остановилась; ее уверенность в себе внушала мне страх, и я оказалась не в силах оторвать от нее взгляд.