Поэтому, наверное, она энергично отрицала заболевание фюрера неизлечимой формой третичного сифилиса, а также склонность его к извращенным формам секса.
Возможно, Гитлер заключал в себе не одну, а несколько индивидуальностей. И, вероятно, умел удовлетворять свои похоти с разными особами и с каждой по-своему.
После войны Генриетта постарела и обеднела. Союзники в свое время реквизировали как ценную библиотеку её отца, так и вообще бесценный фотоархив. Правда, кое-что она с братом отыскала. На жизнь этого хватало. Кроме того, Генни жила ещё и на гонорары от своих мемуаров.
ЛЮБОВЬ К АНГЛИЙСКОЙ ДЕВУШКЕ
Англичанка Нэнси, старшая сестра Юнити Митфорд, ставшей впоследствии поклонницей Гитлера, присутствовала её рождении. В одной из своих книг "Водяной паук" она так описывает это событие. В 1914 году Нэнси гостила в доме дедушки Редесдейла, на Кенсингтон-Хайстрит, вместе с Пам, Томом, Дианой, Блор (няней Митфордов) и Адой, кормилицей, когда 8 августа родилась девочка, которую окрестили Юнити - по имени актрисы, которую обожала мать, и Валькирией, в честь девы войны.
Юнити и её сестра Джессика быстро росли и развивались. Джессика так описывает развлечения изобретательных малышек: "Юнити и я создали целый язык, названный будледидж, непонятный всем, кроме нас самих, на который мы переводили различные грязные песенки (чтобы можно было безопасно распевать их перед взрослыми) и обширные куски из "Оксфордской книги английской поэзии". Дебо и я организовали "Общество Гоне..."
Сама Джессика развила теорию, из которой следовало, что их отец реликт раннего развития человечества, "недостающее звено", "Старый недочеловек". Суждения и поведение сестер были похожими - бунт, революция, стремление отбросить патерналистское влияние, каким бы оно ни было. В этом чувствовалось что-то люциферианское. Восстание против любого влияния привело к парадоксальному результату: одна из сестер стала коммунисткой, другая - фашистской. Обе попали в зависимость от двух наиболее демонических идеологий XX века.
О повороте Юнити к национал-социализму её сестра рассказывала: "Это был год, когда Гитлер пришел к власти. Боуд (еще одно прозвище Юнити) намеревалась поехать в Германию, выучить немецкий язык и встретить фюрера... Над её преданностью нацизму нельзя было подсмеиваться. Она полностью запродалась нацистам. Их салют - "Хайль Гитлер!" с поднятой рукой - стал её стандартным приветствием каждому человеку, семье, друзьям, даже удивленной почтальонше в деревне Свинбрук".
Нацистские взгляды сблизили Юнити с до сих пор далекой от неё Дианой, которая сопровождала Боуд в Германию и вошла в тесный круг нацистского нобилитета. Фюрер не замедлил оценить расовую безупречность подруг, и газеты пересказали слова Адольфа Гитлера, который назвал их "совершенными образцами арийской женственности".
Но все это произошло несколько позже, а в первый раз Юнити увидела фюрера, определившего её судьбу осенью 1933 года, когда в составе английской делегации приехала на съезд нацистской партии. Он проходил с 1 по 5 сентября. В присутствии иностранных делегаций Гитлер обратился к Лиге германской культуры. Юнити пожирала фюрера глазами и упивалась звуками его голоса. "В первый же момент, когда я его увидела, я поняла, что нет больше никого, с кем бы я хотела встретиться", - заявила она. Сохранилась официальная нацистская брошюра, напечатанная через несколько недель после съезда, где поместили фотографию английской делегации, в составе которой Юнити оказалась единственной женщиной. Она изображена там в твидовом пиджаке с поясом, черной рубашке, перчатках и с рукой, поднятой в привычном германском приветствии. Юнити с неестественно напряженным лицом и всепоглощающим вниманием смотрит туда, где, как можно догадаться, находится Адольф Гитлер. В это время ему исполнилось 45 лет. Гитлер был более чем в два раза старше своей юной поклонницы, но у него было все, что сводит с ума женщин - успех, слава, деньги, а главное, власть, власть, которая обещает все и дает ещё больше.
В 1934 году Юнити оставалась в Германии чаще, чем в родной Англии. Но окончательно она утвердилась на немецкой земле с мая, приехав к баронессе Ларош.
Юнити Митфорд была подготовлена к встрече со своим идолом не только идеологически (полагая, например, что фашизм неизбежно распространится на весь мир, а евреи настолько живучи, что их нужно просто сжечь), но и... психологически. В Свинбруке, где располагалось поместье Митфордов, не терпели слабых людей. Сестры вонзали себе в руку перочинный нож, и боль следовало переносить, не высказывая никаких эмоций. В семье часто рассказывали жуткую историю о студенте-медике, наверное, чтобы приучить девочек к сложностям реальной жизни. Молодой человек из хорошей семьи подвесил над кроватью своей подружки замерзшую человеческую руку так, чтобы девица обязательно схватилась за холодную, как лед, конечность, когда потянется включать свет. Все с нетерпением ждали воплей девушки, но время шло и никто не кричал. Пошли посмотреть, что происходит. Юная леди сидела в кровати и ела отрубленную руку. Эти, несомненно, фрейдистские истории гармонировали с общей атмосферой дома пятого барона (в котором Юнити была пятым ребенком). Леди и лорд Редесдейлы были непредсказуемы и передали свою эксцентричность детям, отдавшимся всевозможным крайностям: Диана стала женой английского лидера чернорубашечников, Джессика - коммунисткой, Дебора - герцогиней, Нэнси - новеллисткой, Юнити - любовницей Гитлера.
Принцесса фон Гогенлоэ рассказала красивой иностранке, что фюрер время от времени обедает в полдень в ресторане "Остерия Бавария". Узнав об этом, Юнити устроила там засаду. Это случилось, по одним источникам, в конце 1934-го, по другим - весной 1935 года. Нежная блондинка с задумчивым взглядом и врожденным благородством аристократки регулярно приходила в "Остерию". Никто из постоянных посетителей толком не знал, что, собственно, изучает эта студентка, так как она плохо говорила по-немецки. Элла, официантка, получавшая от англичанки царские чаевые, с молниеносной предусмотрительностью предоставляла ей место напротив стола, который Гитлер считал своим.
Наконец, настойчивость Юнити была вознаграждена: её белокурые волосы (Фриделинда Вагнер верила, что Юнити их обесцвечивала) нордическая внешность, мечтательный взгляд, которым она пожирала фюрера, пробудили интерес Гитлера. Он послал помощника, чтобы завязать знакомство. Адъютант-эсэсовец Шауб, навел справки у владельца ресторана и сообщил фюреру, что это никому не англичанка. Гитлер пригласил юную студентку за свой стол. Беседа протекала вяло, так как девушка едва понимала по-немецки, а познания Гитлера в английском всегда оставались весьма скромными. С этого времени немецкого вождя и его английскую "леди" (он использовал эту форму обращения) все чаще видели вместе.
Юнити делала удивительно быстрые успехи в языке и скоро уже могла без всякого труда и даже с легким баварским акцентом вести беседу. С первой же минуты Гитлер, этот тонкий знаток женщин, воспламенился: его захватила ослепительная внешностью, горделивая походка, белокурые волосы и лайковая нежность кожи. Склонившись к раскрасневшейся Юнити, грудь которой оживленно поднималась и опускалась, Гитлер шептал ей на ухо: "Только англичанки обладают подобной кожей; частые дожди и долгие прогулки в восхитительном климате Британских островов создают такую". Наделенный живым воображением, фюрер увидел в английской студентке расовый шедевр, прототип германской красоты, подтверждение своей теории, что бритты и немцы-единственные представители германского класса господ; они созданы для того, чтобы править миром.
Гитлер оказывал иностранке, чрезвычайные милости.Стоило появиться Юнити, как его лицо светлело. Она всюду следовала за ним и его солдатами. Во время аннексии Чехословакии корреспондент лондонской "Санди экспресс" писал: "В этом напряженном кризисе национальной капитуляции мило прогуливалась юная английская женщина, светлые волосы которой падали на её плечи, как у какого-нибудь саксонского тана... На отвороте её серого твидового пиджака - эмблема свастики германского агрессора. Юнити Митфорд объявила на террасе Пражского Эспланад-отеля: "Я ношу её, потому что мне так нравится. Ее дал мне Гитлер!"
Юнити постоянно в эскорте Гитлера, её видели везде: в Байрейте, Мюнхене, в Берлине, во время партийных съездов в Нюрнберге, даже в Берхтесгадене. Редчайшая фотография ясно показывает отношение Гитлера к Юнити Митфорд. На ней Ева Браун и Юнити стоят плечом к плечу на трибуне партсъезда, где могли находиться исключительно персональные гости фюрера.
Ева Браун пишет о новоявленной Валькирии в презрительных и злобных тонах. Судя по дневнику, который она вела до второй попытки самоубийства, можно почувствовать её завистливую ревность и мрачное отчаяние. Были ли для них основания? Из всех женщин вокруг Адольфа Гитлера Юнити Митфорд более всего была готова вытеснить Еву с её привилегированного места. Браун не только много раз встречалась со своей соперницей, но по прямому приказу Гитлера должна была знакомить её со своим домом в Берхтесгадене. Ева получила воспитание в монастырской школе и никогда не могла позволить себе какого-либо нарушения этикета. Наверное, на душе у неё скребли кошки, но Ева демонстрировала по отношению к англичанке изысканную вежливость
Ева Браун пишет о новоявленной Валькирии в презрительных и злобных тонах. Судя по дневнику, который она вела до второй попытки самоубийства, можно почувствовать её завистливую ревность и мрачное отчаяние. Были ли для них основания? Из всех женщин вокруг Адольфа Гитлера Юнити Митфорд более всего была готова вытеснить Еву с её привилегированного места. Браун не только много раз встречалась со своей соперницей, но по прямому приказу Гитлера должна была знакомить её со своим домом в Берхтесгадене. Ева получила воспитание в монастырской школе и никогда не могла позволить себе какого-либо нарушения этикета. Наверное, на душе у неё скребли кошки, но Ева демонстрировала по отношению к англичанке изысканную вежливость
Увлечение Адольфа Гитлера молоденькой девушкой зашло настолько далеко, что, когда капитан Фриц Видеманн (некогда, во время Первой мировой войны, командир Гитлера, а потом - его адъютант и эпизодический дипломатический сотрудник) возвратился из Лондона, где выполнял чрезвычайно важное задание и встречался с лордом Галифаксом, поспешил в Бергхоф, к Гитлеру, чтобы информировать его о результатах своей миссии, ему сказали, что фюрер занят и не может его принять! И чем же? Что могло так занимать Гитлера, чтобы он пренебрег сообщением о крайне натянутых отношениях с Англией? Фюрер прогуливался по зеленой травке с мисс Юнити Митфорд!
Гитлер, вероятно, ценил её крайнюю простоту и невинность - ведь Юнити никогда не испытала ни одной серьезной любовной истории.
Диана Мосли тоже восхищалась Гитлером, и одно время была почти так же близка к нему, как и её сестра Юнити. Она присоединялась к ним и другим видным нацистам во время ланча и вечерних парти в простой мюнхенской траттории на Шеллингштрассе. Диана вспоминала: "Я не находила его особенно привлекательным для женщин... У него был шарм великого умницы и, конечно, имелся ещё невероятный дар речи. Речи Гитлера, - как и у Ллойда Джорджа, который, я думаю, имел много общего с ним, - отличались исключительной эмоциональностью. Она была абсолютно бессознательной и, может быть, в ней проглядывалось нечто сексуальное... Люди стараются сейчас показать, будто он смотрел на Англию её (Юнити) глазами, но я считаю это абсолютной чушью. Люди не настолько просты. Он был невероятно блестящей, умной личностью, и никто не мог провести его за нос. Мысль о том, что если какой-нибудь англичанин входил в его комнату, то это уже была для него Англия, нелепа..."
Леди Мосли счтала Гитлера некоей разновидностью немецкого буржуа, который живет в маленькой квартире и проводит много времени в ресторанах. Она вспоминала, что Адольф любил собирать вокруг себя компанию, стимулирующую его мысли. "Еще один нонсенс, - считает Диана, - будто он всегда окружен охранниками, готовыми в любой момент выхватить пистолеты. Гитлер верил, что в Мюнхене он является всего лишь частным лицом. Он не считал, что кто-либо проявляет к нему особенный интерес, пока он там находился... Он был человеком настроения, временами болтлив, иногда мрачен и молчалив. Полной чепухой является утверждение, будто он всегда произносил длинные монологи, так что никто больше не мог и слова вставить. Гитлер любил беседу, обмен репликами, и если Юнити вставляла какое-нибудь меткое замечание, ему это очень нравилось".
Леди Диана находила особый интерес в том, чтобы быть возле фюрера ведь все зависело от воли этого человека. Вечером, когда посыльный приносил фюреру дневные новости, её возбуждала возможность стать свидетельницей того, как он именно в этот момент формирует течение событий, истории. Юнити была с ней солидарна..
Брак с сэром Освальдом Мосли - второй для Дианы. В то время, когда Мосли ухаживал за её сестрой Юнити, число британских чернорубашечников, имевших членские билеты, доходило до миллиона. Это была впечатляющая сила и попасть в партию считалось престижным. Первые успехи тоталитаризма давали о себе знать - Гитлер создавал рабочие места, строил в своей стране отличные дороги, возрождал настоящее экономическое чудо. Муссолини также "творил чудеса" для своей страны.
Оставив известного промышленника Гиннесса, Диана вышла замуж за перспективного политика. По странным причинам, которые так никогда и не были прояснены, нацисты не устанавливали прямых отношений с британскими единомышленниками. Гун утверждает, что Юнити устроила свадьбу своей сестры с сэром Освальдом Мосли в Мюнхене, но не в квартире Гитлера, а у одного из его друзей. Гитлер не был свидетелем, но пригласил молодых к себе на ужин. Он беседовал с Мосли, о котором позже снисходительно заметил: "У этого парня очень много доброй воли". А Юнити услужливо поддакивала: "Мой зять, мой фюрер, должен ходить к вам в школу".
Гитлер воспринимал Юнити Митфорд очень серьезно. Он подарил ей, как было сказано выше, партийный значок национал-социалистов, что для иностранки крайне необычно, послал ей свой портрет в серебряной рамке, который она повсюду показывала и ставила на свой ночной столик, даже когда путешествовала в спальном вагоне. Гитлеру, который знал о Великобритании только из альманах военно-морских сил "Джейн", Юнити рассказывала о своей стране много такого, чего он не знал. Она отнюдь не была последним человеком в Англии: её представляли ко двору, она часто встречалась с Чемберленом, Уинстоном Черчиллем, лордом Ротермиром, Антони Иденом и другими знаменитостями политического истэблишмента. В словах Юнити было много такого, что импонировало Гитлеру: английское правительство якобы не представляет страну... в Британии существует сильное националистическое течение... одни только евреи хотят войны и покупают голоса политиков, включая Черчилля, которого Юнити называла могильщиком Британской империи... английская молодежь восхищается немецким вождем... объединившись с Англией, Германия могла бы вместе с ней править миром.
Эти рассказы восторженной девочки служили для Гитлера неопровержимым доказательством правильности его политического инстинкта. Автомобиль Юнити украшали два флага: со свастикой и английский - "Юнион Джек". Она утверждала, что выкует неразрушимый союз между немецким фюрером и английским королем - Господином Суши и Властелином Морей. Она была убеждена в своей миссии и говорила: "Уже мое имя, Юнити, тому залог. Оно обозначает единство".
Имел ли Гитлер реальное намерение жениться на Юнити Митфорд? Хотя бы для того, чтобы соединением кровей мистически укрепить будущее объединение мировой англо-германской империи? Или же он давал девушке повод тешиться обманчивыми надеждами? Во всяком случае, близость между ними имела как будто не столько физический, сколько политический характер. Так, Юнити официально хвасталась, что Мюнхенский договор был заключен именно благодаря ей, как, впрочем, и договор об ограничении военно-морского флота; она клялась берлинцам, что её отчизна, Англия, никогда не пойдет войной против Германии.
Но наступило 3 сентября 1939 года, день, в который Англия объявила войну Германии. Еще за год до войны в нацистской клинике, где Юнити лечилась от пневмонии, она обронила: "Если будет война с Англией, меня не будет". Теперь в своем обращении к нации Чемберлен заявил, что его страна находится в состоянии войны с Германией. Мир Юнити рухнул. Уже через час после объявления войны по радио она разыскала мюнхенского гауляйтера Адольфа Вагнера и передала ему большой запечатанный конверт, адресованный Гитлеру. Прежде чем переговорить с фюрером, находившимся тогда в Польше, Вагнер, разумеется, вскрыл конверт. В нем находились партийный значок, подарок Адольфа, фотография с его посвящением и мелодраматичное послание: "Я разрываюсь между моей лояльностью к вам, мой фюрер, и своим долгом как англичанки... Оба наши народа рухнули в одну и ту же пропасть... Один увлечет за собой другой... Моя жизнь больше ничего не стоит".
Узнав от Вагнера о содержании конверта, Гитлер, просил его найти и успокоить девушку, но тот не смог её найти. Только во второй половине дня 4 сентября мюнхенской полиции стало известно, что вчера вечером на скамье Английского парка была найдена неизвестная с тяжелыми ранениями. Врач из хирургического отделения клиники на Ореховой улице показал, что молодая женщина, не имевшая при себе никаких документов, два раза выстрелила себе в голову. Одна из пуль застряла в черепе и парализовала нервную систему. Состояние самоубийцы безнадежное. Вагнер установил, что это действительно была Юнити Митфорд. Гитлер приказал, чтобы Юнити лечили самые лучшие врачи за счет государства. Больной занимался знаменитый профессор Магнус. Он считал, что в данный момент она вне опасности, но необходима операция по удалению пули.
Вернувшийся из Польши 10 сентября Гитлер тут же проведал свою поклонницу, но она его не узнала. Месяцами Юнити оставалась в состоянии беспамятства, потеряв дар речи. По распоряжению фюрера с пациенткой обходились по-царски. Ева Браун по желанию Адольфа посылала в больницу цветы, заботилась о белье и необходимых туалетных принадлежностях раненой англичанки. Гитлер приказал также передать своему послу в Берне (Швейцария была посредником между двумя воюющими сторонами), чтобы он доверительным образом известил о случившемся родителей Юнити. Только весной 1940 года она вроде бы вернулась к нормальному состоянию.