— фуга означает бегство. это один из механизмов психологической защиты. пациент внезапно уходит из дома или с работы, ассоциирует себя с новой личностью, а о своей действительной личности ничего вспомнить не может. уходит он, как правило, далеко. знаете, был такой писатель лев толстой.
— уже потом, оказавшись на свободе, я заглянул в справочник по психиатрии. в нем утверждалось, что выздоровление от этого расстройства наступает спонтанно. будучи профессионалом, карраско никакой спонтанности допустить не мог, а потому взялся за меня всерьез. параллельно со мной он занимался одной сеньорой, утверждавшей, что ее сын — иисус христос. это неизбежно делало ее девой марией. главная же проблема заключалась в том, что у нее вообще не было сына. и когда карраско хотел меня приободрить, он непременно апеллировал к ее случаю. по его мнению, у меня были хорошие шансы на выздоровление, потому что у моего основного психоза, дульсинеи тобосской, имелся прототип. карраско быстро свел все мои проблемы к фрейдистским правдам–маткам, поставив во главу угла сексуальное расстройство — черт меня дернул дважды усмотреть в полотнах роршаха декольте. вам нужно перестать любить иллюзию, — говорил он, — думайте о рельной женщине. по большому счету, он был неплохим парнем, стихи писал. только уж очень верил в химию. его щедрая таблеточная диета делала мысли о женщине, хоть реальной, хоть воображаемой, невозможными в принципе.
дон кихот схватился за правое плечо. приступ боли возник внезапно и так же внезапно ушел.
— women. troubles guaranteed. когда воображаемая баба становится реальной, начинается настоящая психиатрия. через два месяца карраско отпустил меня, снабдив горой надежных нейролептиков и четким планом дальнейших действий. как подметил другой мозгоправ, кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, вернее всего поставит на брак. я приехал в тобосо, разыскал альдонсу лоренсо и сделал ей предложение.
Часть 4
● Apr. 28th, 2009 at 5:41 AM
— вы самая лучшая. самая красивая и самая добрая.
— ой, перестаньте! хи–хи–хи. я смущаюсь.
— это правда.
— вы ведь совсем меня не знаете! хи–хи–хи.
— знаю и очень хорошо. вы так много сделали для меня.
— когда же я успела?
— это не важно. просто поверьте.
— хи–хи–хи.
— вы и останетесь самой–самой. потому что вы единственная. потому что других нет и не было никогда.
— мне кажется, вы пьяны.
— возможно. но это ничего не меняет. я выпил, чтобы побороть застенчивость.
— вот вы завтра проснетесь и пожалеете.
— не пожалею. теперь, когда вы расколдованы, я думаю лишь о том, как сделать вас счастливой.
— расколдована?
— поэзия, не обращайте внимания.
— и с чего же вам так приспичило делать меня счастливой?
— это сущий эгоизм.
— хотите потешить самолюбие?
— вовсе нет. просто когда вы счастливы, вы особенно прекрасны.
дон кихот прикурил очередную сигарету.
— через неделю альдонса убедилась в серьезности моих идиотских намерений и попросила прийти за ответом еще через неделю. карраско настаивал, чтобы я занялся каким–нибудь делом, утверждал, что это отвлечет меня от провоцирующих болезнь идей. я понимал, что если альдонса ответит согласием, дело будет необходимо вдвойне. люди не признают слова «странствующий», для них все одно — бомж и бездельник. я решил обсудить это с санчо — тот снова нуждался в деньгах. тереса не могла простить ему добровольного отказа от губернаторства и с утра до ночи изводила упреками. когда–то мы собирались податься в пастухи, однако сей романтический промысел никак нельзя назвать прибыльным. посовещавшись, мы решили начать небольшой хм… животноводческий бизнес, благо у меня еще были для этого средства. санчо очень воодушевился и уехал покупать овец, я же отправился к альдонсе. поначалу я был совершенно спокоен — транквилизаторы карраско делали свое дело — но увидев ее заплаканной, не на шутку разнервничался. она сказала, что, несмотря на большую ко мне симпатию, вынуждена отказать, потому как уже успела побывать замужем и боится возвращения плохого опыта. оказалось, что бывший муж крепко ее бил. я, конечно, сразу взбесился и вознамерился наказать сукиного сына изо всех праведных сил, но альдонса меня удержала. она потребовала пообещать, что я никогда не стану его искать и, тем более, расправляться с ним. я восхитился ее бесконечно добрым сердцем и, желая успокоить его, согласился. но в душе, конечно, тут же поклялся в обратном.
— милая альдонса, заверяю вас всем лучшим, что есть во мне, своей нескончаемой любовью к вам и господу богу, что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если небо упадет на землю, а солнце укатится в самый ад, я не подниму на вас руки. мне отвратительно даже подумать об этом. и пусть пекло поглотит меня, если я когда–нибудь сумею выродиться до такого позора.
— через десять дней мы сыграли свадьбу.
паромщик снова распалил чиллум и протянул его дон кихоту. тот отрицательно покачал головой.
— от одного у меня развязывается язык, от двух же я делаюсь туп, как ишак. если хочешь дослушать сказку, отдувайся сам.
паромщик наполнил легкие дымом и закивал. дон кихот продолжил.
— первое время все было неплохо. альдонса мало соответствовала взрощенному моим воображением миражу, но раз уж я встал на путь выздоровления, мне следовало признать, что мираж это всего лишь мираж. я старался полюбить жену такой, какой она была, концентрируясь на свойственных ей простых добродетелях. я сразу рассказал ей о пережитой болезни, и, к счастью, ее это не смутило. пару раз в месяц я наведывался к карраско — условия освобождения предполагали регулярное наблюдение — и в один из визитов поделился с ним проблемой. нейролептики и транквилизаторы снижали мои способности, и я опасался, что альдонса от этого страдает. она, конечно, заверяла меня в обратном, но, как мне казалось, из жалости.
— как часто вы занимаетесь сексом?
— дважды, максимум трижды в неделю. на большее я не способен.
— учитывая побочное действие препаратов, это вполне приличный результат.
— учитывая то, что мы женаты второй месяц, приличный результат это трижды в час.
— я все понимаю. но и вы должны понять — если вы перестанете принимать лекарства прямо сейчас, болезнь может вернуться. и, поверьте, для вашего брака это будет настоящей катастрофой. вам нужно потерпеть еще четыре месяца. потом вы будете проходить один трехнедельный курс в год и все! счастье не за горами. если ваша жена любит вас, а я в этом нисколько не сомневаюсь, она подождет.
— карраско сказал, что у нас нет выбора. требовалось мириться с реальностью еще четыре месяца, и мы мирились. что же до дел, то они шли в гору. мы понемногу начали зарабатывать, тереса была довольна, санчо тоже. однако со временем с ним произошли неприятные перемены — человек, некогда ставший мне близким другом, вдруг начал вести себя, мягко говоря, недружественно. раньше нам было нечего делить, теперь же у нас был бизнес. несмотря на всю абсурдность своего недовольства, он выражал его все чаще и все более открыто. временами он смотрелся натуральным сумасшедшим, я думал даже познакомить его с карраско.
— это не партнерство, это эксплуатация! я делаю всю работу, пока ты бегаешь по врачам! если со мной что–то случится, всему тут же придет конец — ты даже не в курсе, как устроено реальное дело! да, это твои деньги, но в таком случае ты обычный инвестор! я чувствую себя рабом, и это возмутительно, потому что рабство вообще–то давно отменено!
— о каком рабстве ты говоришь? мы делим прибыль поровну, как договаривались…
— да, но мы не договаривались, что я буду тянуть все в одиночку! если ты и занимаешься работой, то бумажной, я же копаюсь в овечьем дерьме! моя жена отказывается со мной спать, потому что от меня за версту несет овцами! и хорошо еще, если ты не приписываешь себе деньги!
— я сделаю вид, что не слышал этого.
— я ничего не утверждаю. просто говорю, что такая возможность существует.
— если мне не изменяет память, ты сам настаивал на таком разделении. говорил, что не разбираешься в бумагах, разве нет? что ты простой человек и тебе в радость возиться со скотиной. я что–то путаю?
— ну конечно! раз мне в радость возиться со скотиной, значит я сам скотина! давай, скажи это! тебя прямо распирает от чувства превосходства! ты всегда смотрел на меня сверху вниз!
— я сделаю вид, что не слышал этого.
— я ничего не утверждаю. просто говорю, что такая возможность существует.
— если мне не изменяет память, ты сам настаивал на таком разделении. говорил, что не разбираешься в бумагах, разве нет? что ты простой человек и тебе в радость возиться со скотиной. я что–то путаю?
— ну конечно! раз мне в радость возиться со скотиной, значит я сам скотина! давай, скажи это! тебя прямо распирает от чувства превосходства! ты всегда смотрел на меня сверху вниз!
— прекрати!
— только ты ничем не лучше меня! ты презираешь чернь, но при этом ведешь с ней дела! ты оформил на меня бизнес, потому что состоишь на учете! хорошее партнерство, да? психопат и овцееб! ха–ха–ха!
— санчо, ты не в себе.
— с кем поведешься.
— чего ты добиваешься?
— справедливости. я хочу, чтобы все получили по заслугам.
— тереса постоянно накручивала его, из–за чего он напивался, а в сочетании эти скорбные факторы приводили к психозу. алкоголь вообще сыграл в этой истории одну из главных ролей. сейчас я могу легко об этом рассказывать, потому что мне давно наплевать, но тогда я будто угодил в жернова кармической мельницы. я нашел бывшего мужа альдонсы в толедо, один человек сделал это для меня. записав адрес, я решил выпить, чтобы пробудить в себе пару рогатых демонов и перестарался — пробудил добрую дюжину. а за полчаса до звонка из толедо я принял очередную порцию лекарств. в результате болезнь вернулась, усиленная серьезным подкреплением. ворвавшись в его дом я некоторое время был дерзким паладином, а потом пропустил в челюсть и оказался на полу.
— а она не рассказывала тебе, почему я ее бил? лежи, я сказал!
— никакого оправда…
— потому что пока я зарабатывал деньги, она трахалась с моими друзьями. друзей у меня много, но ни один не ушел обиженным. у нее бешенство матки. ты в дерьме, приятель.
— да как ты смеешь, лжец!
— ты клоун, ей–богу. посмотри на себя, самому не смешно? принц выезжает из леса и видит на балконе принцессу, которая машет ему платком. он подъезжает ближе — она стоит облокотившись на перила, а сзади ее пользует крестьянин, за которым еще очередь таких же выстроилась. принц разворачивается и уезжает, а принцесса сетует, что рыцари в наше время перевелись. очнись, придурок! с твоими представлениями о бабах недалеко до дурдома.
— он ничего не сказал, просто спустил меня с лестницы. а дальше события развивались, как в плохом анекдоте — я вернулся домой и застукал альдонсу с санчо пансой. толстяк, конечно, не ее трахал, а меня. не успев подумать о злых волшебниках, я сильно избил его, а затем подошел к альдонсе и ударил ее по лицу. мне сразу же стало горестно, ведь я предал себя. но, как известно, тяжелее всего дается первая измена. дальше привыкаешь.
— ты говорил, что никогда не сделаешь этого! ты такое же ничтожество, как он!
— я сильно напился. уснул во дворе, а проснулся уже у карраско — санчо заявил на меня. я еще удивился, когда его бил, почему он не пытается защищаться, а, наоборот, подставляется под удары. овцы достались санчо, а я достался науке. что поделаешь‑love hurts.
паромщик хмыкнул.
— love never. she was a wrong princess.
— в этом мире все вожделеют несуществующего. фотошоп дан нам милостивым господом.
дон кихот сплюнул и воткнул в рот сигарету.
— на этот раз я загремел надолго. самое яркое воспоминание — хорхе из альбасете, слепой на один глаз. однажды он попросил бога подсказать ему гениальную идею, чтобы с ее помощью разбогатеть. бог подсказал, и хорхе, дабы ничего не забыть, решил отправить ее себе подробным эсэмэсом. он был очень возбужден, поэтому ошибся в одной цифре и послал сообщение незнакомцу. страх, что незнакомец использует его идею для собственного обогащения, быстро перерос в психоз. он отправлял на неведомый номер по сотне посланий в день, чередуя мольбы с угрозами, и через некоторое время получил ответ — спасибо за идею, идиот, я буду за тебя молиться. возможно, он просто достал парня на другом конце, тот понял, что имеет дело с психом и захотел его приложить. но хорхе все воспринял всерьез — вычислил беднягу и зарубил киркой. после интенсивной терапии он начисто забыл суть божественной идеи. ему могли напомнить ее врачи или полицейские, изъявшие его телефон. но предпочли не напоминать.
Часть 5
● May. 18th, 2009 at 10:51 PM
по поверхности моря промчалась единственная волна — коснулась берега и сразу устремилась обратно, как на экране радара. паром закачался и медленно потянулся за ней стертой метафорой, некогда полной высокой тоски.
дон кихот покосился на собеседника, тот все видел, но оставался невозмутим. через пару условных минут паром жалобно скрипнул и остановился, успев отдалиться на пару десятков условных метров.
— больше рассказывать нечего. это все.
— сколько ты пробыл у карраско на этот раз?
— полтора года. шесть месяцев добавили за попытку сбежать, еще четыре — за драку, в которой я не участвовал.
— болезнь возвращалась?
— только пока был там. несколько эпизодов в самом начале.
— а сейчас?
— а сейчас все в порядке. с первого раза я не понял главного. в третьем нужды нет.
— что же ты понял?
— я ошибся, решив, что избавился от иллюзий и отправляюсь в реальный мир. поэтому все закончилось скверно.
— то есть, иллюзии остались?
— дело не в этом.
— а в чем?
— в том, что реального мира не существует. тот, который я ошибочно за него принял — просто иллюзия большинства. тебе надо разделить ее, чтобы сойти за нормального.
— неужели нет альтернативы?
— разумеется, есть. держись в стороне и не навязывай миру своих иллюзий. мир не любит самодеятельности, для особо упорствующих петрушек у него есть лечебницы.
— и ты, конечно, выбрал держаться в стороне.
— конечно.
— ты выбрал печаль.
— ну я же рыцарь печального образа.
паромщик улыбнулся и повернулся к дон кихоту.
— я хочу тебя кое с кем познакомить.
— с кем?
— сид ахмет бен–инхали. помнишь такого?
— меня не приняли в «аль–каиду». я провалил собеседование.
— это псевдоним. на самом деле, он швед. бывший летописец.
— зачем же мне с ним знакомиться?
— ты не волнуйся, это ненадолго. просто закрой глаза.
дон кихот пожал плечами и театрально зажмурился. паромщик выдержал короткую паузу.
— открывай.
от прибрежного пейзажа не осталось и следа. теперь они сидели на внушительных размеров прямоугольнике, за периметром которого не было ничего, кроме равномерно серого неба. продолжая ощущать спиной расколотый валун, дон кихот обернулся и уперся взглядом в бетон вентиляционной шахты. поднявшись на ноги, он подошел к самому краю крыши, посмотрел вниз и присвистнул. бесчисленные ряды этажей уходили вдаль стеклянным наконечником гигантского копья, нацеленного на плотную облачную завесу. судя по всему, крыша у небоскреба была с противоположной стороны. даже для привыкшего к аномалиям дон кихота это было слишком — почувствовав тошноту, он попятился назад и наткнулся на подоспевшего паромщика.
— мы внизу или наверху?
— наверху.
— а облака?
— мы над облаками. за ними — нижние этажи. это самое высокое здание в мире. по крайней мере, пока… а вот и наш шведский камрад.
дон кихот проследил за взглядом паромщика и увидел сидящего на вентиляционной коробке человека. видимо, он был там с самого начала. человек спрыгнул на крышу, распахнул объятия, и на его кипенно–белой футболке «зажглась» красная надпись — «don’t quixote».
— монтесинос!
швед подошел к паромщику и крепко его обнял.
— я начал забывать, как ты выглядишь.
— tjena. как ты тут?
— в порядке. most of the time the beast is humble.
— знакомься — дон кихот ламанчский. the original one.
дон кихот кивнул.
— ом малыш ом карлсон.
сид ахмет из вежливости рассмеялся.
— большая честь для меня. по правде говоря, не думал, что когда–нибудь тебя встречу. спросил бы автограф, да не перед кем хвастаться — я здесь совсем один.
разобравшись с приветственной частью, все трое уселись на краю небоскреба, свесив ноги вниз. паромщик по обыкновению занялся чиллумом. сид ахмет подмигнул дон кихоту.
— кавер–версия популярного чуда. maybe he’s not divine enough to turn water into wine, but he easily turns tobacco into charas.
— многократно повторенное, чудо перестает удивлять.
— дон кихот ламанчский… ну надо же. последнее, что я о тебе слышал — та история с телебашней. а ведь когда–то я следил за каждым твоим шагом.
— ты ничего не пропустил.