– Отлично, – подумал Дима, который и не знал, что брелок настроен и на прием сообщений. – Знать бы теперь, когда прибудет дисколет.
Скалы, что возвышались неподалеку от его дома, Дима облазил вдоль и поперек, знал там все укромные местечки и тропинки. Прятаться, вроде бы, было незачем, но и торчать на виду у всей деревни не стоило. Дима уселся на маленьком пятачке за большим округлым камнем. Здесь почти никогда не чувствовался даже самый сильный ветер, отсюда открывался прекрасный вид на деревню, а, пройдя несколько шагов, можно было очутиться на верхушке скалы и увидеть приземлившийся дисколет. Дима полагал, что пилот даст о себе знать, когда посадит машину. Или через брелок, или, на худой конец, просто покричит.
Ожидая дисколет, Дима измерил дальномером расстояние до крыши своего дома. Оказалось ни много, ни мало – шестьсот тридцать два метра. Когда Дима начал измерения, часы показывали десять минут третьего. В пятнадцать минут третьего над мостом через Синюху прямо из воздуха проявился дисколет. Он был темно-зеленым, переливчатым. Висел и слегка покачивался метрах в трех над речкой.
– Надо же, как быстро прилетел, – подумал Дима, вылезая на круглый камень, чтобы пилот его заметил. И тут же понял, что совершил непоправимую глупость. Дисколет из Москвы не мог оказаться здесь так быстро. Даже “Супер-Гелиосу” нужно было для этого десять минут. А за ним обещали прилететь на разваливающейся “Радуге 101”. У Блескальцева, наверное, тоже были дисколеты. И один из них он послал сейчас охотиться за ним. Летательный аппарат запеленговал сигнал, пришедший от его брелка вызова, потому что висел над тем же местом, где он нажал на кнопку!
Дима спрыгнул с камня, надеясь, что его не заметили. И вовремя спрыгнул, потому что воздух над ним вдруг затрещал. Камни полетели в разные стороны, зашипела мокрая земля, вспыхнула дымным пламенем мокрая трава. Дисколет поднимался вверх, поливая лазерными лучами камень, за которым укрылся мальчик. Галкин понял это уже тогда, когда по незаметной от речки тропинке помчался дальше – в скальный лабиринт, где были узкие щели, густые заросли терновника и даже небольшие пещерки. С дисколета мальчика заметили и вновь ударили лазером. За его спиной ярко полыхнул облетевший куст. Но Дима вновь скрылся за большой скалой, защитившей его от следующего удара.
Долго так продолжаться не могло. С воздуха расстрелять человека, прячущегося в скалах, немудрено. Надежных укрытий здесь не было. А если даже его не накроют с воздуха, то спуститься и обшарить все внизу – дело одного часа. И, главное, бежать Диме было некуда. До сих пор его спасало только то, что пилоты и стрелки с дисколета видели эти скалы в первый раз, а он знал их прекрасно.
Задыхаясь, мальчик мчался по тропкам, пригибаясь и прячась за кустами и высокими камнями. Интересно, если здесь появится заказанная им “Радуга” – что бандиты Блескальцева сделают с ней? Подобьют лазером? Или просто отправят обратно? А, может быть, при свидетелях они не будут его усыплять?
Меньше, чем за минуту, Дима добрался до места, где надеялся спрятаться хотя бы на некоторое время. Вглубь скального массива уходила глубокая узкая трещина – не больше метра шириной, которая на пять метров уходила вглубь скалы. Сверху ее прикрывал скальный карниз. Одна беда – высотой трещина была метров в десять, и заметить ее с дисколета – проще простого. Галкин юркнул под колючий куст известным ему лазом, прижался к самой дальней стенке и замер. Здесь было почти темно – карниз отбрасывал глубокую тень. Дима стоял, прислушиваясь, и надеялся на чудо. Собственно, с дисколета это место увидеть было нельзя. Нужно только спуститься и отыскать его пешком. Что люди Блескальцева, конечно же, скоро сделают.
Вдруг стена за Димой покачнулась, раздался тихий скрип и шуршание, и Галкин почувствовал, что сзади его обхватила огромная волосатая лапа. Схватила за обе руки, прижав их к груди. Шершавая ладонь зажала ему рот. Мальчик почувствовал такой ужас, что не мог даже пошевелиться. Мало того, что он попал в лапы какой-то твари – эта тварь появилась неизвестно откуда, прямо из стены!
Между тем свет померк окончательно. Дима мог лишь понять, что его тащат куда-то неведомыми ходами, обнаружившимися внутри скалы.
Глава тринадцатая Переворот
Министр авиации и космонавтики Лукьян Дермидонтов просматривал документацию на новый дисколет “Юпитер”, предназначенный специально для детального исследования этой планеты и, главное, ее спутников. Космический корабль весил сорок две тонны. Его диаметр составлял тридцать метров, высота – шесть. Строился он в джунглях Амазонки неподалеку от Учкубасу. Там, где активность “продвинутых” не была заметна для остального населения земного шара – в просторечии, пахальцев.
С новыми системами жизнеобеспечения дисколет мог находиться в открытом космосе несколько лет. Он был прообразом межзвездного корабля, который проектировали лучшие конструкторы. Но не “Юпитер” волновал сейчас одного из главных министров “продвинутых”. Гораздо сильнее его занимал собственный проект “Солидарность”, который он хотел воплотить в жизнь с помощью нового курсанта академии – Димы Галкина. Дима мог помочь Дермидонтову связаться с магами, или “махальцами”. Это дурацкое слово министр терпеть не мог, но постоянно пользовался им – чтобы не обвинили раньше времени в отступлении от доктрины развития “продвинутых”.
На экране видеофона, который работал сейчас в режиме часов, светились цифры: 22.32. Не слишком поздно, но лететь домой пора. Жил Дермидонтов неподалеку от Рязани, совсем рядом с Москвой, в большом поместье, где свободно могли приземляться дисколеты любого типа. Дом Лукьяна Степановича был замаскирован под закрытый санаторий, а сам он, для обычных людей, числился в этом санатории завхозом. Конечно, можно было и не устраивать маскарад – просто запереть ворота или посадить на вход пару охранников с автоматами, но министру “продвинутых” нравилось играть с пахальцами. Было в этом что-то увлекательное. Возможно, поэтому он так заинтересовался Галкиным, простым деревенским мальчишкой. Ведь, по большому счету, он был олицетворением всего пахальского – только что соображал хорошо, да еще этот ненормальный пик в энцефалограмме…
В дверь Дермидонтова осторожно постучали. Министр испуганно вздрогнул. К нему никто не мог стучать! Свои сотрудники всегда входили без стука – он не любил церемоний – а чужих здесь просто не могло быть.
Лукьян Степанович резко выдвинул ящик стола, где лежало его личное оружие – автоматический пистолет с сорока патронами. Пули – не больше горошины, но из-за большого веса обладают приличной убойной силой.
– Войдите, – пригласил Дермидонтов, держа руку с пистолетом под столом.
В кабинет вошел мужчина в форме курьера Высшего Совета. Дермидонтов в ужасе воззрился на него. Что может означать его появление?
– Вас приглашают на Совет, – объявил курьер.
– Почему так срочно? И почему об этом не сообщили по видеофону?
– Мне велено доставить вас на Совет, – отрапортовал посланец. – Курьерский “Тайфун” ждет нас на взлетно-посадочной площадке.
Дермидонтов задумался. Курьер – лицо неприкосновенное, и приказать арестовать его он не может. Но и сам курьер власти над министром не имеет. Стало быть, Дермидонтов сделает так, как пожелает.
– Я полечу на своем дисколете, – объявил он.
– Глава Совета приказал мне доставить вас как можно скорее, – попытался спорить курьер.
– Глава Совета может приказывать вам, но не мне. А я подчиняюсь только всему Совету, который еще не собрался. Вы будете сопровождать мой дисколет.
– Нам нужно добраться в Учкубасу до полуночи. Вы не успеете на обычном дисколете.
– Не забывайте, с кем разговариваете, – нахмурился Дермидонтов. – Я пять лет служил пилотом на боевом штурмовике. И сейчас мой собственный дисколет не отстанет от вашего. Следуйте за мной.
– Слушаюсь, – щелкнул каблуками курьер.
Дермидонтов сунул пистолет за пояс, подумал о том, что неплохо было бы взять из шкафа лазерную винтовку, но при курьере было как-то неловко. Он все-таки ехал на совет, а не на войну. Да и “Супер-Гелиос” министра имел гораздо более мощное вооружение, чем большинство военных кораблей.
Почти невидимый “Тайфун” курьера стоял рядом с дисколетом Дермидонтова. Не говоря лишних слов, Лукьян Степанович сел за штурвал машины и рванул на себя рычаги управления. “Супер-Гелиос” взмыл вертикально вверх с трехкратной перегрузкой. Взлетевший на полминуты позже “Тайфун” курьера стремительно догонял машину министра. Видно, шел с пятикратной перегрузкой.
Дермидонтов скрипнул зубами и потянул рычаг на себя. Министра со страшной силой вдавило в кресло. Пиджак стал словно бы свинцовым, дыхание затруднилось, как будто бы воздух затвердел. Дисколет министра начал отрывался от курьерского “Тайфуна”. Через две минуты он был уже в верхних слоях атмосферы.
Летательный аппарат курьера потерялся где-то внизу. Лукьян Степанович изменил направление ускорения и заскользил над ночной землей в сторону Учкубасу. Теперь ему не нужно было управлять машиной – компьютер дисколета сам поддерживал направление и необходимую скорость. Светлые пятна больших городов с огромной скоростью проносились внизу. Обшивка “Супер-Гелиоса” нагревалась от трения об остатки воздуха, сохранившиеся на высоте в шестьдесят километров.
Минут через десять Дермидонтов обнаружил на локаторе в километре позади “Тайфун” курьера. Тот все-таки прилично летал, да и машина у него обладала хорошими характеристиками.
Еще пять минут, и “Супер-Гелиос” пересек терминатор.[7] Солнце осветило землю, точнее, западный берег Африки и Атлантический океан. Над синей гладью министр мчался не больше десяти минут. Когда показался зеленый берег, он начал медленно тормозить и идти на снижение. До Учкубасу осталось около тысячи километров.
Подлетев к столице, Дермидонтов завис над Дворцом Совета и вызвал по видеофону Главный зал. Почти все члены совета собрались. В зале Лукьян Степанович заметил Крэя Адамсона, оживленно беседовавшего с председателем, корейцем Чен Вук Паком. Неподалеку прохаживался Блескальцев. Попечителей округов, особенно северных, не так часто можно было увидеть на Совете – обычно они поддерживали связь по секретным линиям видеофонов. Дермидонтов утвердился в самых худших своих предположениях.
Немного подумав, он вызвал председателя.
– Господин Чен Вук Пак! Я намерен участвовать в дискуссии заочно, по видеофону. Мой дисколет находится над зданием совета, экранированная линия связи установлена.
Маленький кореец забеспокоился.
– Почему, господин Дермидонтов? – спросил он.
– Я имею право заочно участвовать в заседании, согласно Уставу Совета пятьдесят третьего года, – ответил министр космонавтики.
– Но это выглядит странно, – заметил Чен Вук Пак.
– Тем не менее, я настаиваю.
– Спускайтесь, Дермидонтов, – крикнул в микрофон Крэй Адамсон.
– Не приказывай мне, – холодно ответил министр. – Подключите меня к терминалу заочного совещания. Если потребуется – я спущусь в зал.
Председатель подал сигнал к началу заседания. Похоже, все, кроме Дермидонтова, были осведомлены о предстоящем Совете заранее. Ждали только министра авиации и космонавтики.
Слово взял Блескальцев. Он поведал присутствующим о том, как министр забрал у него мальчика по фамилии Галкин, которого нужно было изолировать от общества, и тем нарушил все законы. Он обвинил Дермидонтова в подготовке заговора и попытке захватить власть. Крэй Адамсон поддержал обвинения попечителя Кавказского округа. Он предложил Совету временно отстранить Дермидонтова от управления министерством – до выяснения истинных причин его странного поведения.
– Чем вы можете объяснить ваши попытки выйти на руководство наших врагов – махальцев? – спросил Чен Вук Пак. Этот вопрос вертелся сейчас на языке у большинства членов Совета. – Почему вы отказываетесь спуститься сюда? Неужели ваши дела так печальны, что вы боитесь, что вас арестуют прямо на заседании?
– Я ничего не боюсь, – жестко ответил Дермидонтов. – Но я действительно опасаюсь, что ко мне будут предприняты неадекватные меры. Тогда, когда я уже наполовину добился успеха. И вовсе не в контакте с нашими извечными врагами. Я собираюсь установить связь не с так называемым “Орденом магов”, именуемым еще “Афанадором”, но с их конкурентами – черными магами. Наши прогнозисты доказали, что они должны существовать, хотя мы ни разу еще не выходили с ними на контакт. Именно для этого я взял в школу перспективного ребенка, из-за которого так беспокоиться господин Блескальцев. И собираюсь принимать таких детей в свою академию впредь.
– Не в вашу академию, а в авиационно-космическую академию, – поправил министра Адамсон. – Это наша общая академия.
– Что даст нам контакт с черными магами? – спросил Чен Вук Пак.
– Откроет новые измерения, – горячо ответил Дермидонтов. – Мы получим возможность по собственной воле переходить в другие миры. Как вы знаете, технического способа осуществить переход мы в настоящее время не имеем, хотя махальцы путешествуют между мирами давно и успешно.
– Мистификации. Суеверия. Мир только один, – бросил попечитель Германии Карл Рейнгардт.
– Нет, иные миры – реальность, – возразил Дермидонтов.
– Ставлю вопрос о временном отстранении министра Дермидонтова, – объявил Чен Вук Пак. – Для принятия решения достаточно половины голосов присутствующих.
Почти все члены совета, собравшиеся в зале, подняли руки.
– Завтра вы передадите дела вашему заместителю, Крэю Адамсону, – констатировал председатель.
– Как бы не так, – ответил Дермидонтов, рванув на себя рычаги управления дисколетом. Главный диспетчерский пункт Учкубасу пытался взять управление компьютером “Супер-Гелиоса” на себя, но бывший министр отключил бортовой компьютер и в ручном режиме вышел в открытый космос.
– Вы низложены! – неслись вслед Дермидонтову возмущенные крики членов Совета. Но он не обращал на них никакого внимания.
Глава четырнадцатая Йети и Тардавкус
Диму тащили по совершенно темному коридору довольно долго. Мальчик изредка дергался – особенно когда им задевали за каменные стены – но молчал. Да и как покричишь, когда рот закрыт огромной лапой? Что и говорить, было жутко. Сколько Дима не вглядывался в темноту, различить он ничего не мог.
Тот, кто нес Диму, остановился. Он прислонил мальчика к стене. Что-то клацнуло, подул ветер, и, самое главное, появился свет. Диму рывком подняли, повернули и поставили посреди освещенной комнаты. В ней за большим дубовым столом сидел седобородый карлик. Борода у него была умеренно короткая, кудрявая. Из-под лохматых бровей он внимательно рассматривал Диму, который был вынужден прищуриться – свет в комнате был ярким. Он исходил от двух шаров, висящих сбоку от стола.
– Поймал, – пророкотал бас у него из-за спины.
Дима запоздало оглянулся и увидел огромного, выше двух метров великана. Густо покрытый шерстью человечище был то ли одет в длинную рубашку-безрукавку, то ли просто завернут в кусок бледно-зеленой ткани. Лицо великана также было волосатым – лишь вокруг глаз шерсть была почти незаметна. Соседство с таким существом Галкину совсем не понравилось. Да и карлик, откровенно говоря, ему доверия не внушал.
– Так-так, – высоким голосом закричал старичок, потирая руки. – Чуть не подстрелили тебя, милейший? Или это удачное представление?
Дима не понял, о чем говорит карлик, и промолчал. Старик тем временем извлек из-под стола хрустальный шар и вгляделся в него.
– Рыщут над скалами, – объявил он. – Не верят, что потеряли. Или делают вид. Ты почему убегал от них, мальчик? – он пронзительно воззрился на Галкина.
– Не знаю, – пробормотал Дима.
– Интеллектом ты не блещешь, – заметил карлик.
– Точно, – подтвердил великан.
Галкин решил, что слышать такое от большой обезьяны довольно-таки неприятно. Обида придала ему смелости.
– Вы кто такие будете? Тоже у Блескальцева на службе? – спросил он.
– У Блескальцева? – удивился старичок. – Стало быть, у тебя с ним ссора вышла?
– Можно сказать, – признался Дима.
– Сколько же тебе лет, ребенок, что ты ссоришься с самим Блескальцевым? – спросил старик.
– Тринадцать.
– По какому календарю?
Дима подивился нелепости вопроса, но понял, что ответить на него не может. Действительно – по какому календарю? По нашему, понятное дело. Только по какому нашему?
– Он притворяется малышом, – подал голос волосатый великан из-за спины мальчика.
– Никакой я не малыш! – возмутился Галкин.
– Ты прав, Ых, – вдруг согласился старик. – Он и есть малыш. Никто не будет спорить с тем, что он ребенок, кроме настоящего ребенка…
– А если я назову ребенком вас? – спросил Дима.
– Утверждение это абсурдное, и спорить с ним, в силу его абсурдности, я, конечно, не стану, – ответил карлик. – Присаживайся, мальчик. От Ыха не убежишь, так что расслабься и чувствуй себя как дома.
Дима увидел несколько деревянных стульев возле стены и сел на один из них.
– Вы, наверное, тоже меня усыпить хотите? – спросил он.
– Да не мешало бы, – прорычал сзади Ых. – Ведь ты участвовал в нападении на старину Ника?
Дима изумился еще больше, если только это было возможно.
– В нападении? Да только на меня в последнее время и нападают. То одни бандиты, то другие.
– Что скажешь, Ых? – спросил старик.
– Улики налицо, Тардавкус, – ответил волосатый. – От него пахнет бронзой навигационного шара Афанадора. На руке у него – прибор задвинутых. О чем это говорит, если не о том, что он их агент? И что он приложил свою маленькую лапку к исчезновению нашего доброго товарища?