– Благодарю за прекрасный комплимент, но вот называть меня «миссис Боннер» не стоит. Чувствуйте себя подростком, но не заставляйте меня ощущать себя почти четырехсотлетней старухой. Для вас, мои дорогие, я просто Астрид. – Она проказливо взмахнула руками. – Или мне придется выставить вас за дверь. И Боже упаси называть меня тетушка Астрид.
Все трое засмеялись, она сняла туфли и, поджав ноги, уютно устроилась в большом удобном кресле.
– Я рада, что вам понравился дом. Но в нем очень не хватает Тома. Иногда это так угнетает. Временами я не могу избавиться от ощущения, что никогда он не станет родным. Я хочу сказать.., это так.., так.., как будто дом принадлежит моей матери, а я всего лишь присматриваю за ним. Я ли это? В этом особняке? Как смешно!
Но в этом не было ничего смешного. Ян задавался вопросом, знала ли Астрид, как превосходно она смотрелась среди всей этой роскоши. Он представил себе Тома, мысленно вписав его в интерьер дома, включая картины и вид из окна.
– Знаете ли, вам все это очень идет. – При обмене любезностями Ян внимательно следил за выражением ее глаз, Джессика же ограничилась ролью стороннего наблюдателя.
– Да, в какой-то степени, но не всегда. Порой это отпугивает людей. Стиль жизни. Богатство. То, что.., полагаю, вы можете назвать аурой. В основном причина тому – Том и… окружавшие нас вещи.
Она небрежно повела кругом рукой, обводя нешуточное состояние, заключенное в произведениях искусства. Вещи.
– И отчасти я. – Яну понравилось, как она допустила такую возможность. – Когда живешь вот так, от тебя ждут чего-то экстравагантного, чего во мне нет ни грамма. Случается и так, что людям просто некогда понять, что я собой представляю. Я уже говорила Джесси, что поменяла бы свой дом на ваше гнездышко в любую минуту. Но… – Она расплылась в улыбке, как нежащаяся на солнце кошка. – И здесь неплохо жить.
– Совсем неплохо, миссис… Астрид.
Они ответили взрывом смеха на его оговорку.
– Сомневаюсь, что вам понравится наше «гнездышко».
Как-то раз, когда мы включили фен, у нас сгорела сушилка, в другой – прорвало водопровод и в подвале появилась вода. У нашего жилища свои причуды.
– Похоже, немало смешного.
Было ясно, что ничего подобного в ее замке произойти не может. Джессика улыбнулась, вспомнив, как однажды, когда перегорели пробки, а Ян отказался ими заниматься, они провели остаток вечера при свечах, пока ему не понадобилась для работы электрическая пишущая машинка.
– Ну, детки? Не хотите отправиться на экскурсию? – прервала Астрид их размышления. Джесси еще не видела всего, а Ян был у нее дома впервые.
Босиком Астрид прошла через застланный ковром холл, щелкая выключателями под медными канделябрами, открывая двери и прибавляя свету. Наверху находились три спальни. Принадлежавшая ей была выдержана в ярко-желтых тонах и выходила окнами на залив. В ней стояла большая кровать с пологом на четырех столбиках и скромное зеркальное трюмо.
К спальне примыкала отделанная белым мрамором ванная; такая же, но в бледно-зеленых тонах располагалась по другую сторону холла, за ней начиналась элегантная спальня, обставленная старинной французской мебелью.
– Здесь спит моя мама, когда приезжает в город, ее это как нельзя более устраивает. Вы поймете, что я имею в виду, когда познакомитесь с ней. Она очень подвижная, небольшого роста, смешная; любит, чтобы повсюду было много цветов.
– Она живет на востоке? – заинтересовался Ян. Он вспомнил, как Джесси упомянула, что Астрид приехала из Нью-Йорка.
– Нет, мама живет на ранчо, подальше от городской суеты. Купила его несколько лет назад и очень довольна. К нашему удивлению, оказалось, что ранчо на самом деле ее стихия.
Мы думали, что эта затея надоест ей через полгода, но ошиблись. Она – очень независимая, ездит верхом и любит изображать из себя ковбоя, несмотря на свои семьдесят два года.
Джессика улыбнулась, представив себе седую старушку в ковбойском костюме, уютно устроившуюся в хорошо обставленной комнате.
Спальня, разместившаяся рядом с покоями Астрид, выглядела более унылой и принадлежала, вероятно, ее мужу. Джессика и Ян обменялись вопросительным взглядом: у них были раздельные спальни? Джесси, однако, не забывала о разнице в возрасте. Рядом с его комнатой находился небольшой рабочий кабинет с кожаной мягкой мебелью и красивым столом старинной работы, заставленный портретами Астрид.
Хозяйка дома быстро проскользнула через эту часть особняка, выйдя опять в холл, и, после того как за ней проследовали Ян и Джессика, закрыла за собой двери зеленой комнаты для гостей.
– Великолепный дом. – Джесси вздохнула. – Да. Сюда хочется вернуться разодетым в пух и прах, со всеми своими драгоценностями и остаться хоть навсегда.
Теперь им было понятно, почему Астрид не продала дом и не нашла что-нибудь поменьше. Он поведал им о людях, которые ко всему относились с любовью: к красоте, друг к другу, к жизни.
– То, что вы уже видели внизу, не очень впечатляет, но красиво.
Джесси с удивлением отметила отсутствие прислуги. Можно было бы обзавестись по крайней мере горничной в белом переднике или дворецким, но Астрид, похоже, жила одна.
– Вы любите крабов? Я должна была спросить вас заранее, но забыла.
– Любим! – ответила за двоих Джесси.
– Отлично! Похоже, каждый раз, когда я заказываю их для друзей и забываю предварительно спросить, оказывается, что у кого-то на них аллергия или что-нибудь в этом роде.
Мне они нравятся.
В столовой был необычный пир. На огромное блюдо в центре стола Астрид выложила гору расчлененных крабов, поставила рядом внушительный графин белого вина, добавила салат и горячие булочки и пригласила гостей отведать угощение. Она закатала рукава своего черного вязаного платья, предложив Яну снять пиджак.
– Ян, ты – чудовище, – воскликнула она капризно, как ребенок. – Сам знаешь, я первой увидела. – Взяв клешню с блюда, она легонько дала ему по рукам, хихикая и потягивая вино. Астрид была права: больше всего она напоминала маленькую девочку, чья мать ушла из дома, позволив ей пригласить друзей на обед «до тех пор, пока им не станет плохо». Она была в ударе, и они оба, Джессика и Ян, влюбились в нее.
– Троица безмятежно наслаждалась приятным вечером. Глядя на них, создавалось впечатление, что они напрочь лишены всяких проблем. Было уже за полночь, когда Ян встал и протянул руку Джесси.
– Астрид, я мог бы остаться здесь и до утра, но мне надо завтра пораньше встать, чтобы поработать над книгой, а если Джесси не выспится, то превратится в ужасную зануду. – Всем было жаль, что вечер подошел к концу. – Надеюсь, ты пойдешь с нами на балет?
– С удовольствием. Тебе, думаю, просто необходимо знать, что Джесси убеждала меня, что ты мне понравишься, и оказалась права на все сто. Не могу себе и представить, что с вами я буду третьим лишним.
– Третий лишний – какая чепуха! – Все дружно засмеялись.
Когда они уходили, Астрид обняла их, словно старых знакомых. Иначе нельзя описать и их чувства по отношению к хозяйке дома, которая, стоя босиком в дверях, помахала им на прощание рукой, прежде чем захлопнуть сияющую черную дверь с кольцом в виде головы льва.
– Боже, Джесс, что за чудный вечер. И какая замечательная Астрид. Она – исключительная женщина.
– Ты прав. Но, похоже, очень одинока. В ней чувствуется много нерастраченной любви, но не на кого ее излить.
На последних словах Джессика зевнула. Ян кивнул: разговоры за столом всегда оставались лучшей частью вечера. Она уже и не помнила, было ли такое время, когда Яна не было рядом, чтобы поделиться с ним секретами, высказать свое мнение, задать вопрос. Казалось, они знали друг друга с самого рождения.
– Как ты думаешь, что собой представлял ее муж, Джесс?
Полагаю, он не был таким добродушным, как она.
– С чего ты взял? – удивилась Джессика, а потом засмеялась" когда поняла, что имел в виду Ян. – Раздельные спальни? – Он покорно ухмыльнулся, и она ущипнула его. – Ну и мерзкий ты тип.
– Вот уж нет. И позвольте вам заявить, мадам, что, даже если я доживу до девяноста лет, вы никогда не выкинете меня из нашей спальни.., или из нашей постели!
Он выглядел таким непреклонным и очень довольным собой.
– Это – обещание, мистер Кларк?
– В письменном виде, если вам так больше нравится, миссис Кларк.
– Я обяжу вас к этому. – Они замерли на минуту и поцеловались, прежде чем одолеть последние несколько ступенек в дом.
– Я рада, что тебе понравилась Астрид, дорогой. Мне с ней хорошо. Хотелось бы узнать ее получше. С немногими можно так запросто поговорить. Знаешь, я… Ну, я чуть было не рассказала ей, что с нами происходит. Мы беседовали на днях и… – Джесси пожала плечами, ей было трудно передать словами свои чувства, а Ян начал хмурить брови. – Она располагает к общению.
Ян остановился и посмотрел на жену:
Ян остановился и посмотрел на жену:
– Сказала?
– Нет.
– Правильно. Думаю, ты ошибаешься, Джессика. Астрид – прекрасный человек, но никто не в силах понять, что с нами сейчас происходит. Никто. Как можно признаться, что тебя обвиняют в изнасиловании? Сделай одолжение, детка, не распространяйся об этом. Будем надеяться, что вся эта неразбериха скоро закончится, и мы забудем обо всем. Если мы кому-то расскажем, то потом годами это будет неотступно следовать за нами.
– Я так и рассудила. Доверяй мне хоть немного, хорошо?
Я не такая глупая. Понимаю, что для большинства людей будет трудно переварить то, что случилось с нами.
– Так не проси их о таком одолжении.
Джессика не ответила, и Ян обогнал ее, чтобы открыть входную дверь. В первый раз на ее памяти их добровольное уединение от остального мира, схожее разве что с тайным обществом, оборачивалось изоляцией. Она не могла поделиться своими переживаниями с людьми. Ян запретил. Прежде выбор всегда оставался за ней. Она общалась, с кем хотела. Джесси проследовала за ним, оставив жакет в передней.
– Любимый, не хочешь выпить чая перед сном? – Она поставила чайник на плиту и услышала, как он поднимается в кабинет.
– Нет, спасибо.
Джессика на минуту остановилась в дверях его кабинета, улыбнувшись ему, когда он сел за стол. Сбоку стоял бокал коньяка, а перед ним лежала небольшая стопка бумаг. Он ослабил узел галстука и сел, посмотрев на жену.
– Здравствуй, прекрасная леди.
– Привет. – Они обменялись наинежнейшими улыбками, и Джесси склонила голову набок. – Собираешься поработать?
– Совсем немного.
Она кивнула и ушла снять с плиты чайник, который уже неистово свистел. Она налила чашку чая, выключила свет и медленно прошла в спальню. Джесси знала, что Ян не появится в течение нескольких часов. Он боялся. Он боялся новой неудачи после того, что случилось накануне. Как и все остальное, что происходило с ними в последнее время, это явилось неожиданностью и принесло новую боль.
* * *Посещение балетного спектакля тоже удалось на славу, так же как и последовавший ужин у них дома. Джесси приготовила мясо по-татарски, холодную спаржу, домашний пирог со сливочной помадкой, подала несколько сортов сыра и рогалики, а также большую тарелку клубники. Это было просто объедение, о чем одобрительно высказалась дегустировавшая ее изыски аудитория.
– Девочка, дорогая, есть ли что-нибудь, чего ты не можешь сделать?
– Много чего. – Но Джесси была польщена комплиментом.
– Не верь ей. Она может сделать что угодно, – повторил комплимент в ее адрес Ян, подкрепив его поцелуем, после того, как разлил «Шато Марго» пятьдесят пятого года. Подходящий случай для того, чтобы выставить одно из своих самых любимых вин.
Все трое чувствовали себя непринужденно, шутили и рассказывали забавные истории. Они уже хорошо приложились ко второй бутылке вина, когда Астрид встала и посмотрела на часы:
– Бог ты мой, два часа. Не скажу, что меня завтра ждут какие-то дела, но у вас-то полно забот. Я чувствую себя виноватой, что задержала вас.
Ян и Джессика обменялись проницательным взглядом: им надо было рано вставать завтрашним утром. Однако Астрид ничего не заметила, ища глазами сумочку.
– Глупости. Такие вечера – подарок для нас, – улыбнулась Джесси.
– Не говоря уже обо мне. Вы и понятия не имеете, как мне у вас понравилось. Какие планы на завтра? Может быть, пообедаем в «Вилла таверна»?
– Я… Извини, Астрид, но я не могу составить тебе компанию завтра. – Еще один взгляд метнулся в сторону Яна. – У нас назначена деловая встреча утром, и я не знаю, когда мы освободимся.
– Тогда почему бы нам всем троим потом не отправиться на ленч? – Астрид нашла сумочку и была готова уйти. – Вы можете мне сообщить, когда освободитесь.
– Астрид, мне неприятно об этом говорить, но как-нибудь в другой раз, – произнес с сожалением Ян.
– Какие вы неуступчивые. – Но теперь и она почувствовала напряжение, которого раньше не было. Что-то нарушало их идиллию. Астрид вспомнила о проблеме, на которую намекнула Джесси, когда они впервые встретились. С тех пор о ней никогда не упоминалось, но она пришла к выводу, что это касалось денежных затруднений. Трудно поверить, но ничего другого ей и в голову не приходило. На здоровье они не жаловались, да и браку их, похоже, ничто не угрожало – слишком много было ласковых прикосновений, быстрых похлопываний по спине, объятий, когда они стояли рядом.
– Возможно, нам удастся сходить в кино на этой неделе. – Ян посмотрел на женщин, пытаясь сгладить неприятный момент. – Не такое шикарное зрелище, как балет, но в «Юнионе» идет новый французский триллер. Есть желающие?
– Есть! – Джесси захлопала в ладоши и взглянула на Астрид, которая ухмыльнулась и приняла строгое выражение.
– Только в том случае, если вы пообещаете купить мне галлон поп-корна.
– Клянусь. – Ян с серьезным видом поднял руку в торжественной клятве.
– Перекрестись!
– Вот вам крест. – Он выполнил требуемое, и вся троица начала смеяться. – Ты много запрашиваешь.
– Иначе нельзя. Я сижу на поп-корне. С маслом! – Она строго посмотрела на них, и он по-братски обнял ее. Астрид тоже обняла его и вытянулась, чтобы чмокнуть в щечку Джесси. – А теперь я желаю вам обоим спокойной ночи. И дайте друг другу немного поспать. Мне правда жаль, что так поздно.
– Все в порядке. – Джессика проводила ее до двери, и Астрид оставила их, унося с собой смутное ощущение надвигающейся беды. Что-то нависло над ними, как бетонная глыба.
Предварительные слушания были назначены на следующее утро.
Глава 12
Джесси вошла в небольшой зал суда под руку с мужем.
Она предпочла темно-синий деловой костюм и темные очки, Ян выглядел бледным и усталым. Накануне он мало спал, и теперь у него болела голова от выпитого вина. Втроем они осушили две полные бутылки «Марго».
Мартин Шварц ожидал их, копаясь в стопке бумаг на маленьком столе, поставленном чуть в стороне от центра зала.
Мартин сделал движение в их сторону, чтобы перехватить пару на полпути.
– Я собираюсь просить о закрытом слушании. Вам следует знать об этом. – Шварц казался до ужаса профессиональным, они оба испытали смущение.
– А что такое закрытое слушание?
– Полагаю, жертва может говорить более открыто, если в зале суда нет обозревателей. Только вы, она, помощник прокурора, судья и ваш покорный слуга. Это – разумная мера предосторожности. Если она приведет своих друзей, то пожелает, чтобы о ней сложилось такое впечатление, будто она чиста, как первый снег. Кроме того, она может непредсказуемо отреагировать на присутствие Джессики.
По непонятной для нее самой причине Джессика невольно вздрогнула при упоминании своего имени.
– Послушайте, если я могу с этим справиться, сможет и она.
Джесси была на взводе, ее тошнило от одной мысли, что придется встретиться с той особой. Она хотела убежать отсюда куда глаза глядят. Каждая клеточка ее тела протестовала против предстоящего испытания. Как много бед обрушилось на нее по милости этой женщины.
Мартин видел, как напряжены были они оба. Он пожалел их и безошибочно определил, что лежало в основе тревоги Джессики: Маргарет Бертон.
– Доверься мне, Джесси, думаю, закрытое слушание будет лучшим выходом для всех заинтересованных лиц. Мы должны начать через несколько минут. Почему бы вам не пойти пока прогуляться в холл? Не уходи далеко, я выйду и приглашу тебя, когда судья готов будет начать слушание.
Ян скупо кивнул, и Мартин вернулся на свое место. К рукам Яна будто подвесили свинец. Джесси. Им нечего было сказать друг другу, пока они ходили вперед-назад по холлу.
– Джесси? – неожиданно окликнул ее Ян.
– Да? – Она странно нахмурила брови, когда посмотрела на него, казалось, ей было трудно оторваться от своих воспоминаний.
– Ты в порядке? – забеспокоился он. Джесси сильно сжимала его руку и все убыстряла шаг. Ему пришлось Потрясти ее за руку, чтобы она обратила на него внимание.
– Да. Я – в порядке. Просто думаю.
– Перестань. Все будет отлично. Расслабься.
Она хотела что-то сказать, судя по выражению ее лица, отнюдь не комплимент.
– Мне.., мне жаль.., такой неудачный день. А тебе так не кажется? Или это только мне?
Джессика спрашивала себя, не сходит ли она с ума.
– Нет, не кажется. Дерьмовый – да, но не неудачный.
Ян попытался улыбнуться, но она не смотрела на него.
Она вновь ушла в себя. Джессика начинала его пугать.
– Черт побери, послушай, если ты сейчас не соберешься, я отправлю тебя домой.
– Почему? Чтобы я не увидела ее?
– Неужели тебя это волнует? Увидеть ее? И все? Боже, речь идет о моей жизни. Кому она нужна? А если они аннулируют залог?
– Нет.
– Откуда, черт возьми, тебе знать?
– Я.., я… Ян, я не знаю. Не могут же они, и все. Да и зачем? – Она даже не допускала такой мысли. Теперь нужно было ломать голову еще и над этим.