Из того, что озвучил Саша, Женя не поняла ни одной претензии. Более того, суть его выкриков походила на разрозненные странички детективного романа, который погрызла заскучавшая собака. Вроде и немного бумаги с буквами осталось, и даже обложка местами цела, но кто, кого, за что и как, совершенно неясно.
– Вы мне можете не верить сколько угодно, – устало вздохнула Женя. – Но я не знаю вашу жену. И приехала я сюда, потому что меня подруга привезла. У меня душевная травма.
Она нервно усмехнулась. Сколько патетики! Да Эдика можно теперь приравнять к царапине, а не какой-то там травме. Он того не стоит!
Разумеется, Саша не верил. Он с некоторых пор вообще перестал доверять женщинам. И они сами в этом виноваты. Несколько дней назад произошли события, превратившие наивного, галантного Александра в желчного женоненавистника.
А все началось со старушки, к которой он понесся со своей неразрешимой проблемой.
Анна Борисовна Зевс выслушала его сбивчивый рассказ благосклонно и, несмотря на то, что кое-кто подозревал ее в приближающемся маразме, начала действовать бодро и четко. Она нашла среди своих многочисленных знакомых какую-то Симочку, которая была ей чем-то обязана, а у Симочки была дочь, а у дочери муж, а у мужа – брат! Так вот этот брат работал частным детективом.
И только крайней степенью растерянности и шока можно было объяснить факт, что Александр, вычеркнув из списка возможностей помощь милиции, напрочь забыл о том, что в природе существуют детективные агентства.
Брат-мужа-дочери-подруги по имени Юрий, оказавшийся суровым крепышом лет пятидесяти, быстро выяснил, куда, когда, а главное, каким образом исчезла Катерина. Вечером того же дня Александр выяснил, что жена самостоятельно купила путевку. Но обрадоваться он не успел – Юрий дополнил хорошую новость плохой. Во-первых, Валентин находился в разработке у его коллег, во-вторых, он был довольно известным в узких кругах аферистом, в-третьих, уже сдал на продажу Катино ожерелье, которым она так гордилась, а в-четвертых, оказался ее любовником.
Последнее добило Александра окончательно. Вернее, сначала он даже пытался дать Юрию по физиономии, но быстро сник под грузом неопровержимых доказательств.
– Да за этим гавриком круглые сутки следили и всех, с кем он пересекался, фиксировали. А потом пробивали. Твоя супруга, кстати, тоже под подозрением. Там целая группа работает. И работают они сейчас по твоей бабке. Зря ты в милицию не пошел. Знакомые у него там, конечно, есть, но не те, про которых ты подумал. Столько отсидеть – со всеми перезнакомишься. – И Юрий, неожиданно обрадовавшись своей шутке, громко засмеялся.
Его смех вывел Сашу из оцепенения. Сейф он проверил – ожерелья не было. Да и черт с ним. Но уязвленное мужское самолюбие требовало расставить все точки над «i». Он потребовал у Юры координаты отеля и вылетел на разборки.
Каково же было удивление Белогорского, когда первой, на кого он наткнулся в этой гостинице, оказалась та самая подозрительная девица из квартиры напротив! Разве можно поверить в то, что она случайно очутилась в одном отеле с его женой? В жизни всякое случается, но не до такой же степени!
– Я все поняла! – закричала Евгения, выслушав его полный желчи и сарказма рассказ. Плевать, что этот Александр ей не верит. Зато фрагменты головоломки неожиданно сложились. Все события, долгое время валявшиеся перед ней бесформенной кучей, похожей на содержимое коробки с пазлами на тысячу штук, соединились во вполне ясную картинку. – А я-то думала, что это имеет какое-то отношение ко мне! Как хорошо, что я вас встретила!
– Это я вас встретил, – усмехнулся Александр. – И пока не уверен, что это хорошо.
– Что русскому хорошо, то немцу – смерть, – легкомысленно отмахнулась от его брюзжания Евгения. – Все с вашей женой понятно. У нас в группе всего одна Катя! В аэропорту за ней следили, я слышала переговоры. Потом она сама беседовала по телефону. Кстати, ужасно боялась и даже жалела, что связалась. Ну, смысл был примерно такой. Еще я слышала ее телефонный разговор на пляже. Тут все за всеми следят и по ночам друг за другом бегают. Вот только надо разобраться, кто сообщник, а кто милиция.
Подробности, которые Женя торопливо вываливала на оторопевшего Сашу, заняли минут пятнадцать.
– Вы рассказываете какую-то сказочную чушь, – подумав, заявил Белогорский, когда Женя замолчала. – Потрясающую, неправдоподобную чушь! Мало того, что вы якобы умудрились услышать столько подробностей, для вас не предназначавшихся, так еще и оказались в самой гуще событий.
– Вот и Ассоль так говорит, – пожала плечами Женя. – Более того, я теперь точно знаю, что абсолютно любое неправдоподобное объяснение может оказаться правдой. Но чтобы это понять, надо пережить. Ясно?
– Нет, – отрезал Александр. – Я сериалы не смотрю, женские романы не читаю, поэтому ваше нейролингвистическое программирование на меня не действует. Я здравомыслящий человек. И приехал не для того, чтобы вы развлекали меня бредовыми байками, а чтобы разобраться и поговорить с женой! А кроме того…
Белогорский не успел договорить. У скамейки возникла суета, в результате которой Женя оказалась прижатой к сиденью Юликом, а Сашу уверенным хватом за шею держал Алик.
– Что у вас в руках? – металлическим голосом спросил Алик, глядя Жене в глаза пугающим, змеиным взглядом. – Чье это?
– М-м-мое, – прошептала Евгения, умоляюще глядя на Сашу. – Это мочалка. Меня Ася ждет на пляже. Ее надо помыть.
Юлик с Аликом обменялись странными взглядами, после чего Юлик мягко уточнил:
– А ваша книга?
– Нет, я ее в холле взяла. Почитать. А что, это ваша? Я же не знала! Забирайте, пожалуйста! Я Агату Кристи вообще всю перечитала, так что перебьюсь.
Алик резко перегнулся через скамейку и выхватил книгу из ослабевшей Жениной руки.
– Правда, Агата Кристи, – недоумевающее произнес он.
– А что это за мужик? – неожиданно спросил Юлик, у которого прорезался прежний, «эге-гейский» голосок.
Саша молчал и пытался скосить глаза к вискам, чтобы разглядеть державшего его человека. Как известно, подвижность человеческих глаз ограничена, поэтому Белогорский походил на бешеного зайца.
– Просто знакомый, – соврала Женя.
– А почему он на тебя орет? – голосом известного на всю страну парикмахера протянул Алик.
– Старая история, – вздохнула Женя. – Это очень личное.
– Ну-ну. Зря вы тут сидите. Приходите купаться, – неожиданно кокетливо завершил беседу Юлик и, повиливая задом, направился в сторону пляжа.
– Ну, что я говорила? – Евгения повернулась к сидевшему истуканом Саше. – Тут нормальных раз-два и обчелся. Видали, что делается?
– А чего они хотели? – прокашлявшись и потирая шею, поинтересовался Саша.
– Не знаю. Либо они с вашей Катей пришли на разведку. Либо еще что-нибудь. Теперь вы мне верите, что тут все со странностями?
– Я женщинам уже не верю.
– Хорошо, можете не верить. Но давайте хотя бы выясним, кто тут с кем. Или вычислим кавалера вашей Кати! Александр, это же очень интересно! Ой, простите, я не то хотела сказать. Я в том смысле, что в подобных ситуациях лучше все выяснить до конца, чтобы потом не фантазировать и не мучить себя. Я вот, например, все выяснила про Эдика.
– И как? – заинтересовался Саша. – Полегчало?
– Нет, – призналась Женя. – Если только совсем чуть-чуть, но потом станет легче. Недосказанность мучает сильнее, чем истина.
– Да, – кивнул Белогорский. – Ладно, кто у нас первый на подозрении?
– У нас очень много первых, но совершенно точно отпадает Тетёхин. Его прошлой ночью ваша жена в номер не впустила. И он обиделся.
– Чтобы наверняка удостовериться, мне нужно его увидеть, – решил Саша. – Чтобы точно знать, что это не Валентин. А потом займемся остальными. Думаю, начнем с этих двоих, которые тут за нас руками хватались. Они мне внушают больше всего подозрений.
Петр Тетёхин был хорош собой, но неудачлив в любви. Отчего-то ему стабильно не везло с девушками. Принято считать, будто только у женского пола возникают такие проблемы. У мужчин они тоже есть, только говорить об этом не принято.
Мама причитала, что на Петеньке венец безбрачия, отец говорил, что без баб даже лучше, а бабушка очень боялась, что не успеет увидеть правнуков, поэтому упорно торопила неудачливого в любовных делах внука.
Девушки у Петра, конечно, были, но необъяснимое стечение обстоятельств мешало им задержаться в его холостяцкой берлоге. Белокурая Леля переметнулась к какому-то спортсмену, сменившая ее Даша быстро сбежала обратно к своему бывшему молодому человеку, утонченную Алису изгнала бросившая своего спортсмена и некстати вернувшаяся Леля, а потом эта же Леля опять ушла, но уже к бизнесмену. Петя читал статьи психологов, слушал маму и бабушку, изображал из себя то брутального мачо, то романтика, смотрел всякую бабскую дребедень, чтобы быть в курсе новых женских веяний, однако ничего не помогало. Отпуск у моря стал для него почти последней надеждой.
– Там будет много одиноких женщин, которые ищут свой последний шанс, – напутствовала мама. – Держись, Петюня! Удачи тебе!
И Петюня держался. За годы борьбы с женским полом он стал опытным, как семейный психолог, и прозорливым, как экстрасенс. Женю с Асей он углядел сразу. Без обручальных колец с характерным взглядом, присущим лишь одиноким женщинам. В меру общительные, воспитанные, особенно темненькая… И Петя решил действовать наверняка.
Девушки любят тайну и недосказанность – утверждалось в последней статье, выуженной им на просторах Интернета. Подумав, Тетёхин решил, что на сей раз он станет шпионом. Загадочным тайным агентом – заинтригует, удивит, увлечет, а потом… дело в шляпе. В конце концов, крутым нужно быть лишь для того, чтобы произвести впечатление. А для нормальной повседневной жизни женщины выбирают более спокойные и предсказуемые экземпляры.
Петя начал действовать в аэропорту, озвучив сакраментальное «второй – пятому», что и испугало Лебедеву до крайности.
Разумеется, все снова пошло наперекосяк. Девицы шарахались от галантного и обходительного Петра, как мотыльки от профессора-энтомолога, размахивающего сачком. А ведь Петя даже ничем не размахивал! Более того, ему удалось вытащить брюнеточку из воды, когда этот недоразвитый подросток решил ее притопить. Все же дети – весьма специфические цветы, от них больше проблем, чем радости. Более того, Тетёхин великодушно решил не сдавать безмозглое чадо пострадавшей. И что? Ничего. Евгения бегает от него, как черт от ладана. И повторная попытка изобразить перед ней шпиона бесславно провалилась.
Петя сидел у ресторана и задумчиво потягивал газировку. Отпуск перевалил за половину, а личная жизнь буксовала. Безобразие.
– Ой, Алинка, как тут офигительно, – прощебетал рядом девичий голосок. – Не Ницца, конечно, но море тоже Средиземное.
Тетёхин сделал стойку. За соседний столик приземлились две клонированные блондинки: одинаково длинноногие, с прямыми, белыми волосами и щедрым макияжем. Стразики, ноготочки, губки бантиком. Уж такие точно должны клюнуть на Петин трюк.
– Второй – центру, второй – центру, – внятным, громким шепотом пропыхтел Тетёхин в ворот футболки. – Я на точке. Посылка готова к передаче. Повторяю: посылка готова к передаче! Как поняли? Прием?
Без умолку щебетавшие девицы затихли, заблестели глазками, сверкнули коленками и уставились на Петю, как дети в цирке на гарцующего по арене верблюда. Петя и погарцевал бы, и даже номер на «бис» исполнил бы, но не успел.
– Скорее, бежим! – крикнул ему пролетавший мимо Алик.
– А что случилось? – рванул следом Тетёхин, сбитый с толку отсутствием в Аликовом голосе привычной гнусавости. Видимо, что-то из ряда вон выходящее произошло.
А еще говорят, что мужчины нелюбопытны!
– А вон и Тетёхин, – обрадовалась Женя, издалека завидев несущегося вприпрыжку Петра.
– Между прочим, он с этими, – брезгливо поморщился Саша, выдвинув подбородок в сторону промелькнувших Юлика и Алика. – Куда они так почесали, как стадо вспугнутых бизонов?
Не сговариваясь, они ринулись за скрывшейся под сводами корпуса троицей. Но стоило только им забежать следом, как оба остановились, а потом в считаные мгновения нырнули в укрытие.
– Ой, мамочки, – прошептала Женя, вцепившись в Сашу. – Что происходит?
– Вы меня спрашиваете? – усмехнулся Белогорский. – Ничего себе у вас тут развлечения.
Они осторожно высунулись из-за угла, вытянув шеи, как два любопытных суслика, и проводили взглядом трепыхавшегося Тетёхина, которого Юлик с Аликом уволакивали в номер.
– Куда они его? – просвистел запыхавшийся Саша.
– Сожрут, наверное, – мрачно пошутила Женя, оглядываясь в поисках чего-нибудь большого и тяжелого. Не бросать же Петра в беде.
– Что? – хлопнул ресницами Белогорский, отшатнувшись и едва не наступив в ведро с водой.
– Слушайте, если бы два мужика тащили в номер девушку, то для чего бы они это делали? – раздраженно произнесла Женя. Ведро навело ее на мысль, которую следовало обдумать. А бестолковый риелтор только мешал.
– Не знаю, – пожал плечами Белогорский. – Может, ей плохо стало.
– Да уж. Сразу видно – интеллигентный мужчина, – неодобрительно качнула головой Евгения. Именно из-за этого неодобрения Саша не понял, это комплимент или попытка съязвить. – Вы, Александр, чисты, как младенец. Я полагаю, что они Петю насиловать там будут. Исходя из их ориентации.
– Или выбивать какую-то информацию. Потому что тут моя супруга, и речь идет о крупной сделке. Вы забыли?
– Нет, не забыла, – проворчала Женя. – У меня такое ощущение, будто я в горячей точке, а не в отпуске. Правда, с вашим приездом ситуация стала проясняться. Берите ведро и тащите наверх!
Переход, даже можно сказать, перескок ее мысли был неожиданным. Лишь этим и можно было объяснить покорность, с которой Белогорский взял ведро.
– Зачем нам ведро? – нахмурился он.
– А вы думаете, они нам просто так откроют? Нужен эффект неожиданности.
Женя бодро дотолкала Белогорского до дверей номера, из-за которых слышались приглушенные вскрики, и завопила какую-то тарабарщину, барабаня ногой по косяку. Затем она вылила из ведра воду, которая серебристой лужей потекла в номер.
– Что за черт? – крикнул Алик, возникнув на пороге. За его спиной в организованной Евгенией луже барахтался Петя.
– Здрасьте! – с профессиональной улыбкой втюхивателя залежалых китайских товаров приветствовала его Женя. – А я мимо шла. Дай, думаю, зайду!
– А что же без подружки и одетая? – сурово поинтересовался Алик. – Воспитанные люди, которые идут мимо, обычно мимо и проходят. Спасибо, что не ночью. А то вы, как я понял, больше любите наносить визиты вежливости, когда все нормальные гомосапиенсы спят.
– Да уж, – кивнула Женя, тревожно разглядывая Тетёхина. Тот, поднимаясь из лужи, бурчал что-то невнятное. – Вы те еще гомосапиенсы. Вам компания не нужна, а, Петр?
– Нет, не нужна, – огрызнулся Тетёхин, стаскивая футболку и выжимая ее прямо на пол.
– Хотя юношу приятной наружности мы бы приняли в свой сугубо мужской коллектив, – напугал Сашу гостеприимный Юлик.
– В следующий раз – непременно, – попятившись, заверил его Белогорский.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – заторопилась Женя.
– Скатертью дорога!
– Надо за ними проследить, – сверкая глазами, заявил Саша.
– Вы, наверное, в детстве мечтали стать милиционером? – предположила Женя.
– Я мечтал стать миллионером. Но сейчас просто хочу выяснить, что здесь, черт возьми, происходит! Разве вам не интересно?
– Интересно. Только я боюсь.
– Не бойтесь, я с вами, – великодушно утешил Александр.
Женя с сомнением посмотрела на него и пожала плечами:
– Тут слишком много странностей. Я бы предпочла посмотреть это все по телевизору.
– Вы же меня не бросите?
Беда многих интеллигентных людей в том, что они не умеют говорить «нет». То ли им в детстве вбили в голову, что отказывать нехорошо, то ли они с возрастом стали такими чувствительными к чужим проблемам, но неумение отказывать превратило их жизнь в вечное и безуспешное преодоление себя. После каждого своего опрометчивого «да» (да, пусть приедет тетя из Житомира и поживет у нас месяц – наверняка она милейшая женщина; да, давай дадим МихалВанычу денег на машину – он обязательно когда-нибудь отдаст; да, давай станем поручителями у друга знакомого сестры мужа твоей коллеги по работе – нам же говорят, что они порядочные люди; да, оставь мне своего кота, никаких проблем – ведь он же не обдерет мне обои и не пометит всю квартиру) эти испорченные хорошим воспитанием люди обещают себе непременно начать новую жизнь и в следующий раз обязательно отказать. Вы видели алкоголиков, собирающихся бросить пить с понедельника? А реально бросивших видели?
Женя тоже обычно стеснялась сказать «нет». Поэтому она вздохнула, кивнула и покорно поплелась за Александром. Женя наивно надеялась, что никаких активных действий при такой-то жаре от нее не потребуется. Как бы не так!
Уже через несколько минут из корпуса буквально выпрыгнули Юлик с Аликом и метнулись к выходу из отеля.
– Бежим! – дернул Женю Белогорский, едва не вывихнув ей руку.
И они побежали.
«Эге-геи» нырнули в ближайшее такси, но Белогорского подобные мелочи не остановили. Женя была запихнута в следующую желтенькую машинку с улыбчивым шофером, и они полетели следом. Именно полетели, потому что ездой эту процедуру можно было назвать с трудом. В салоне пахло бензином, саму машинку мотало на поворотах так, что Женя постоянно стукалась то о напряженного Белогорского, то о дверцу. Как девушка воспитанная, она старалась держать дистанцию. Но это было из области фантастики – пассажиров колотило друг о друга, как молочные бутылки в кузове грузовика на сельской дороге. Пока Евгения размышляла, за что бы ухватиться, чтобы не отбить себе все и не выпасть на очередном вираже, Саша неожиданно крепко и уверенно приобнял ее. И сразу стало так спокойно и хорошо, что Женя густо залилась краской, дернулась… и затихла. Правда, все то же воспитание мешало ей расслабиться, поэтому мадемуазель Лебедева сидела, как деревянный Буратино – с прямой спиной и судорожно прижатыми к бокам локоточками.