— Слушай, я серьезно говорю, твои родители просто идеальны по сравнению с моими. Если тебя действительно волнует то, что делает Эдриен, выясни, в чем дело.
— Что ты имеешь в виду?
— Залезь в ее компьютер, почитай сообщения электронной почты — ну и все такое.
— Ни за что.
— Ладно, я приду и сделаю это сама.
Джулия без зазрения совести читала чужие дневники, открывала аптечки и всеми другими способами вторгалась в частную жизнь других людей. Когда они вышли после вечеринки от Синтии Лайонс в прошлом декабре, она похвасталась, что обыскала весь дом. Ни единой крупинки кокаина. Очевидно, курс реабилитации, пройденный мистером Лайонсом, принес результаты.
— Или еще лучше. Скажи своему отцу, Джордж позаботится о компьютерных данных.
Рамона никогда не думала о своем отце как о человеке, способном позаботиться о чем бы то ни было. В конце концов именно Джорджа Лэнгстона партнеры выдавили из юридической фирмы по сокращению штатов.
— Нет, это твой отец определенно позаботился бы о компьютерных данных, — возразила она.
— Да, конечно, если ты имеешь в виду заботу о какой-нибудь потаскухе, которую он трахает в последнее время.
— Честное слово, ты больная, Джулия.
— Я просто называю вещи своими именами. Я уже давно узнала, кто такие мои родители в действительности. Может быть, пришло время и тебе сделать то же самое.
Джулия говорила нехарактерным для нее серьезным тоном. В последнее время их общение свелось к обмену колкостями. Складывалось впечатление, будто Джулия стала настолько сильной личностью, что больше не могла быть искренней и проявлять сочувствие.
Рамоне вдруг захотелось поговорить с ней лично, сказать ей, что в последнее время не все в порядке не только у ее родителей. Она чувствовала, что что-то препятствует их нормальному общению. Ей не хватало ее лучшей подруги. Она хотела, чтобы вернулись те времена, когда между ними не было секретов, когда они действительно знали друг друга лучше, чем самих себя. Она хотела понять, почему Джулия не желает ехать с ней завтра утром в Ист-Хэмптон и настаивает на том, что ей необходимо остаться в городе одной.
Вместо этого Рамона спросила:
— Увидимся в понедельник?
— Да. В одиннадцать часов в «ЭйДжейс». Может быть, тем временем Джордж и Эдриен обретут дополнительную энергию, необходимую им в будуаре. О-о-о, Джордж.
— Я тебя ненавижу.
Рамона не представляла, что эти ее слова, обращенные к лучшей подруге, станут последними в их общении.
Отпивая очередной глоток кофейного напитка, она наконец увидела мать, выбежавшую из дверей их дома. Судя по показаниям часов на мобильном телефоне, Эдриен опаздывала на занятия пилатесом.[12]
Когда мать скрылась из виду, Рамона встала со скамейки и пересекла Пятую авеню. Она отказалась последовать совету Джулии в пятницу, но еще не поздно воспользоваться им сейчас.
Проникнув в кабинет матери, девушка включила компьютер. На экране появилось требование ввести пароль.
У нее мелькнула мысль, не уйти ли ей отсюда. Мать никогда не злоупотребила бы ее доверием подобным образом.
Она спросила себя, что сделала бы на ее месте Джулия, и после недолгих раздумий положила кончики пальцев на клавиатуру, приготовившись печатать.
Р-А-М-О-Н-А
Enter.
Сработало.
Глава 21
— Как ты можешь пить такую гадость? У нее вкус прогорклого моторного масла.
Роган посмотрел название кафе на боковой поверхности стаканчика.
— «Кофе Чудовище»? Больше похоже на чудовищное кофе.
В течение часа с того момента, когда он сел в ее автомобиль на пересечении Семьдесят Четвертой улицы и Мэдисон-авеню, к школе подъехали еще три фургона телекомпаний.
Элли отхлебнула из чашки кофе, купленный в кафе на противоположной стороне улицы.
— Все в порядке. Кофеин есть кофеин. Эй, а вот и наш парень.
В боковом зеркале их припаркованного «Форда Краун-Виктория» Кеннет Уоллес выглядел примерно так же, как на фотографии, которую Роган отыскал в Интернете. На этом снимке он позировал в составе команды, принимавшей участие в забеге на пять километров, организованном для сбора средств на исследования в области лечения рака. Те же взъерошенные светло-русые волосы, худое лицо, слегка искривленный, похоже, вследствие перелома, нос. Элли стало понятно, почему этот парень являлся объектом вожделения учениц Касдена.
Она уже было открыла дверцу автомобиля, когда Уоллес повернул и направился в их сторону, но Роган протянул руку и захлопнул дверцу обратно.
— Подожди.
Они увидели, как учителя физики окружила стая репортеров. Даже через закрытые окна Хэтчер слышала их вопросы.
— Вы родитель? Вы преподаете в Касдене? Вы знали Джулию Уитмайр? Мы слышали, администрация школы отказывается комментировать случившееся, даже родителям. Почему ученикам было запрещено разговаривать с нами? Что пытаются скрыть в Касдене?
Учитель заслонил ладонями лицо. Его быстрая походка сменилась трусцой, и когда он свернул на Мэдисон-авеню, репортеры в конце концов от него отстали.
— А вот теперь пошли, — сказал Роган.
Выскочив из салона, они настигли учителя после того, как он пересек по диагонали Мэдисон-авеню и нырнул в кафе на углу Семьдесят Третьей улицы.
Когда он сделал заказ — нечто под названием «панини американо», — они представились. Поймав его брошенный на дверь взгляд, Элли подумала, не собирается ли Уоллес сбежать.
— Думаю, мне не нужно беспокоиться по поводу того, что меня увидят. Остальные учителя испугались репортеров и пока не решаются покинуть кампус, чтобы съесть ланч, а наша директриса известна тем, что приносит строго отмеренные порции еды с собой.
— А вы?
— Мужчина должен есть. Я ответил этим стервятникам, что мне нечего им сказать. — Человек за стойкой протянул ему белый пакет и бумажный стаканчик. — Я ем этот сэндвич и воображаю, будто нахожусь в Париже. К тому же кофе здесь гораздо лучше, чем это дерьмо.
Роган еще раз неодобрительно взглянул на свой стаканчик с надписью «Кофе Чудовище» и швырнул его в мусорную корзину.
— Вы, пожалуйста, ешьте, не стесняйтесь, — сказал он. — Мы хотели бы поговорить с вами. Наверное, это лучше сделать вдали от стервятников.
Элли заказала два кофе и заняла маленький угловой столик.
— Мы были удивлены нежеланием администрации школы сотрудничать с нами, — сказала она. — С одной стороны, родители Джулии, которые так жаждут получить ответы на свои вопросы, что объявили вознаграждение за информацию, с другой стороны — школа Джулии, которая… ну, я думаю, вы понимаете.
— Вы беседовали с нашей директрисой Маргарет Картер?
Хэтчер кивнула.
— Сегодня утром она собрала всех преподавателей и сообщила о смерти Джулии, выразив при этом сожаление и так далее, но ее посыл был очевиден. Она хотела, чтобы все в школе держали язык за зубами.
— И тем не менее, — сказал Роган, — вы вышли из школы и отправились на ланч. А теперь сидите здесь с нами.
Прежде чем продолжить разговор, Уоллес откусил большой кусок сэндвича, тщательно разжевал его и проглотил.
— Я окончил колледж первым в группе, получив степень бакалавра в области физики. Затем получил степень магистра в университете Беркли. Через два года закончу докторскую диссертацию. Я хотел стать астронавтом.
— А почему в прошедшем времени? — спросила Элли.
— Это примерно то же самое, что стремиться стать рок-звездой. К тому времени, когда я получу степень доктора, подходящих должностей для меня не будет. Остается частный сектор, где практически невозможно найти интересную работу, если она не связана с военно-промышленным комплексом. — Он улыбнулся. — Мне следовало родиться раньше. Я что-то вроде самого молодого хиппи в Америке. И поэтому, по крайней мере в настоящее время, я, мистер Уоллес, обладающий хорошими манерами учитель, преподающий физику будущим лидерам свободного мира. Но я не позволю какому-нибудь бюрократу вроде Маргарет Картер диктовать мне, что можно говорить, а что нельзя, когда одна из моих учениц погибла.
Подобное свободомыслие вполне могло находить отклик в сердцах несовершеннолетних учеников. Элли решила развить эту тему.
— Нам сказали, что с Джулией у вас были особенно близкие отношения, как между учителем и учеником.
Уоллес улыбнулся и взглянул в потолок.
— Это уже классика. Ребята абсолютно предсказуемы. Позвольте мне угадать: вечный провокатор Маркус Грэйз, не так ли?
Их молчание не оставляло никаких сомнений.
— Тот самый мистер Грэйз, который получил оценку «D» за отказ сдавать свои работы по большинству домашних заданий в этом семестре. А все, что он сдает, наверняка списывает у своих одноклассников.
— Не возражаете, если мы попросим вас ответить на вопрос, где вы находились в субботу вечером? — спросила Элли.
— Смотря в какое время. В гостях у родителей моей жены и в самолете рядом с ней по дороге обратно в Нью-Йорк. Вы можете спросить жену, ее родителей и сотрудников авиакомпании, если хотите.
Хэтчер кивнула.
— Поймите меня правильно. Видит бог, Джулия предпринимала попытки, и другие тоже, но поверьте, мне это совсем не нужно. — Уоллес вытащил из заднего кармана бумажник и открыл его на вкладке с фотографией сногсшибательной брюнетки с ребенком. — Эта восхитительная женщина — моя жена. Помимо поразительной красоты, она к тому же прекрасная мать и в придачу блестящий врач. Я не участвую в этих играх с тех пор, как познакомился с ней на первом курсе колледжа. Когда девчонки в школе начинают заигрывать со мной, я всегда думаю: не потому ли, что от меня исходит аура абсолютной неприступности? Похоже на то, как будто все они хотят получить дизайнерскую сумочку, заказанную в Интернете пять месяцев назад. Вероятно, это даже хорошо, что их внимание привлекаю я, поскольку — сказать честно? Я знаю нескольких вполне приличных парней, которые могли бы и не устоять перед искушением. Джулия была… слишком скороспелой. И самой настойчивой. Довольно агрессивной для своего возраста. Она могла сказать Маркусу Грэйзу, что у нас с ней что-то было, — просто так, ради красного словца.
— Судя по вашим словам, у нее были серьезные проблемы. Кто-нибудь пытался ей помочь?
— Говоря откровенно, желающих помочь было слишком много. Я повидал избалованных тинейджеров в Оксидентал и Беркли, но они не идут с этими детишками ни в какое сравнение. Это связано отчасти с состоятельностью их семей, но во многом — с принадлежностью к определенному поколению. На них давят, им внушают, что они должны быть идеальными, и в то же время в их среде царит атмосфера вседозволенности. Никто никогда не говорит им «нет». Если что-то не так, в этом виноват кто-то другой. Они винят меня в своих «D» и вызывают врача, чтобы он поставил им диагноз.
Элли была рада, что он затронул этот вопрос.
— У нас сложилось впечатление, что ученики школы принимают антидепрессанты, словно это поливитамины.
— И не только в этой школе. Я говорил, что моя жена врач? Она, возможно, еще бо́льшая идеалистка, чем я. Она отказывается брать подачки от фармацевтических фирм, бесплатные образцы лекарств, выписывать рецепты людям, которые в них не нуждаются, в особенности детям. Если честно, мы потеряли из-за этого много денег, но зато можем смотреть в глаза своему отражению в зеркале. Вот так. — Увлеченный беседой, Уоллес давно уже не притрагивался к своему лежавшему на столе сэндвичу. Элли могла представить его читающим лекцию в колледже. — Я разговаривал об этом с Марией, моей женой, в прошлом году, когда узнал, что группа учеников принимает «Риталин» и «Аддералл» при подготовке к экзаменам. В настоящее время число детей, регулярно принимающих психотропные средства, огромно. Выявлены случаи употребления «Прозака» двухлетними детьми. Сегодня диагноз «синдром дефицита внимания и гиперактивности» ставят четырехлетним детям. И Мария считает почти все эти диагнозы надуманными. Десять процентов детей, кому не был поставлен диагноз, берут таблетки у своих друзей, просто чтобы поднять себе настроение. Неужели Джулия тоже делала это?
— Вы должны понимать, что мы не можем ознакомить вас с содержанием медицинской карты Джулии.
— По слухам, она покончила с собой, но ее родители не верят в это. Не знаю, что хуже.
Элли знала, что хуже. И она знала, почему Билл и Кэтрин Уитмайры так отчаянно нуждались в том, чтобы была найдена иная причина смерти их дочери.
— В любой другой школе мы бы имели возможность поговорить с каждым учеником и выяснить, что с ней происходило в последнее время, с кем она общалась, были ли у нее проблемы. Но ученики этой школы даже закрыли свои страницы в «Фейсбуке». Может ли такое быть, что Джулию запугивали или каким-то образом издевались над ней?
В этом случае она была бы не первым тинейджером, добровольно ушедшим из жизни вследствие безжалостной травли, развязанной сверстниками как на школьном дворе, так и в Интернете.
— Мне неприятно говорить это, но в сценарии такого рода Джулия скорее была бы запугивающей, нежели запугиваемой. Они убирают свои анкеты, потому что школа вселила в их сердца страх божий. Некоторые ребята готовы душу продать за какую-нибудь бездарную песенку на «Ютьюб», но Касден стоит на страже приличий. Директриса ясно дала понять: даже если они разместят свои страницы в «частном порядке», это будет означать сотрудничество со средствами массовой информации.
— Не успеет ребенок оглянуться, — сказал Роган, — как фотографии с вечеринки попали на первую страницу таблоида. Хорошая реклама для школы.
— Совершенно верно. Поэтому и предпринимаются такие меры, чтобы ничто не просочилось в «Фейсбук», «Твиттер» и «Гугл Плюс». Один человек из администрации сказал мне, что школа даже наняла фирму по связям с общественностью, чтобы они отыскали в Интернете все истории о школе и удалили те из них, которые носят негативный характер. Как у Оруэлла в «1984».
— Но мы видели толпу родителей в приемной офиса директрисы. Они были рассержены и требовали, чтобы им предоставили информацию. Имеет ли для частной школы смысл подвергаться такому давлению?
Уоллес, вернувшийся к своему сэндвичу, проглотил очередной кусок, прежде чем ответить.
— Интересно, каковы будут последствия. Люди, чьи дети учатся в этой школе, привыкли добиваться своего. Но в конечном счете это вопрос спроса и предложения. Вы не поверите, если я назову имена людей, которым мы отказали. Даже главе Федеральной резервной системы пришлось использовать свои связи, чтобы устроить к нам своего отпрыска. Пусть родители жалуются, но что они могут сделать? Забрать детей из школы? В очередь выстроилась сотня других, готовых поверить в то, что два мертвых тинейджера за один семестр — простое совпадение.
— В самом деле? — спросил Роган. — Простое совпадение?
Уоллес скомкал пустую обертку от сэндвича в тугой шар.
— Думаю, я сказал уже вполне достаточно, детективы.
Когда они возвращались к автомобилю, у Рогана зазвонил мобильный телефон.
— Роган… Да… Вы можете мне сказать?.. Хорошо. Мы сейчас будем.
— Что еще?
— Это звонил детектив из отдела сбора и хранения информации. Он что-то нашел в ноутбуке Джулии.
Глава 22
Большинство должностей в сфере обеспечения правопорядка носят названия, от которых веет холодом, как в случае с судмедэкспертами, называемыми криминалистами, или диспетчерами, носящими титул — техники средств связи. Даже канцелярским служащим было присвоено изящное определение — административные сотрудники полиции.
И поэтому неудивительно, что полицейские, занимающиеся исключительно важной работой по анализу компьютеров для Департамента полиции Нью-Йорка, не просто детективы, а детективы отдела сбора и хранения информации.
Обычно компьютер жертвы подвергают осмотру в полицейском участке «компьютерные ассистенты». Это гражданские лица — как правило, длинноволосые, долговязые компьютерные «гении», фанатики ролевых игр, более комичные, чем персонажи «Закона и порядка». Но раз дело касалось дочери Билла Уитмайра, Роган отправил ноутбук непосредственно в офис Департамента полиции, дабы его осмотрел детектив отдела сбора и хранения информации.
Поскольку Джулия была мертва, им не требовалось разрешение суда на ознакомление с содержанием жесткого диска ее компьютера. Они могли прочитать ее документы, проверить, на какие сайты в Интернете она заходила, и ознакомиться с сообщениями ее электронной почты. Уйдя из жизни, Джулия лишилась всяких прав на сохранение своих тайн в неприкосновенности.
Детектив отдела сбора и хранения информации назвался Питером Петтинато. С первого взгляда он произвел на Элли благоприятное впечатление. Это был серьезный, вполне взрослый молодой человек с короткими черными волосами и аккуратно постриженными усами. Он проявлял признаки творческой личности. Стены его небольшой комнатки были украшены принадлежавшими ему домашними животными и фотографиями сцен из спектаклей местного театра. Вместо обычного офисного стула он сидел на ярко-синем мяче для йоги.
Когда Петтинато потянулся к закрытому ноутбуку, Элли заметила на его крышке желтый стикер, изображавший желтую птицу с белым животом. Над стикером виднелась надпись, гласившая: «Подлые люди отвратительны».
Изображение птицы показалось ей знакомым. Где она могла видеть его раньше? «Семейка Брэди»? Оно ассоциировалось у нее со старыми фильмами, которые она смотрела в детстве. Точно. «Семья Партридж» ! Изображение не было в точности таким же, но птица напомнила ей о фильме «Семья Партридж».