Эта планета была обычной в череде проходящих перед ним. Единственное, что не вписывалось в безжизненность ее ровной песчаной пустыни, – это вознесшиеся высоко в небо гигантские трехгранные пики – обелиски. Что это – остатки былой цивилизации, варварски загубившей саму себя, природные образования или что-то еще третье, неведомое?
Саня долго кружил вокруг одного, пытаясь выяснить это, но ни к какому определенному выводу не пришел. Если это искусственное сооружение, то почему грани не обработаны ровно, а идут наплывами, как кристаллы горного хрусталя? Но если природное, то из какого материала выросла эта черная монолитная громада? В дальнейшем гипотеза природного происхождения взяла было верх, но одно событие сломало всю цепочку умозаключений и опять воздвигло перед ним непреодолимую стену загадочного. К исходу дня, когда он удалился довольно далеко от обследованного пика, почва под ногами дрогнула. Обернувшись, он успел заметить прочертивший вечернее небо огненный зигзаг. Каково же было его удивление, когда, вернувшись назад, он не обнаружил своего обелиска. Только следы, оставленные его ногами, подсказывали, что эти три разошедшиеся, покосившиеся каменные стрелы составляли только что единое целое. Что же все-таки это было такое? И что за снаряд выстрелил обелиск? Все эти вопросы так и остались без ответа. И не только они. На самый важный вопрос – что ждет впереди мутантов? – ответа Саня так и не нашел.
Стоило ли возвращаться назад? Его ждет Рита с Татьяной, ждут Раджа, Колдун, ждут все Новые. Ждут с ответом. А что он может сказать? – Ничего.
На плечо взобрался зеленый клоп. В нос ударил резкий запах. Улыбнувшись, Саня осторожно снял клопа и опустил на ствол.
– Беги, хозяин леса!
Клоп резво засеменил под прикрытие веток. Проследив за ним, Саня поднялся.
– Надо идти. Не со щитом, не на щите, но все равно надо. Хотя бы своих успокоить, что жив – здоров.
Пробежав напоследок места, с которыми так много было связано воспоминаниями, его взгляд задержался на вершине. Что-то там было не так.
Раньше Серебрянка сверкало одной точкой на самом пике. Теперь там было две сверкающих точки. Словно два глаза воззрились на него с высоты.
– Доконает она меня своими загадками, – проворчал Саня, чувствуя, как по спине предчувствием неизвестного пробегает холодок. – То сверкающая неизвестно от чего вершина, то озеро, неизвестно кем вырубленное там, на самом хребте. Теперь еще эти глаза появились.
Он вспомнил тот далекий солнечный день, когда они вот также отдыхали здесь после своих похождений. Загорая тогда на каменных плитах рядом с неугомонной речушкой, он обратил внимание на огонек, мерцающий на самой вершине горы. Несмотря на ясный солнечный день, огонек светился довольно ярко и был заметен издалека.
– Что это там горит? – спросил он Риту.
– Не знаю, – ответила она, – и никто не знает. Загадка Серебрянки.
– Стекляшка какая-нибудь, – хмыкнул Саня, – или отполированный участок скалы – вот и вся загадка.
– Нет там ничего, – обиделась Рита. – Мы ее излазили вдоль и поперек. Ничего, что могло бы отражать солнечные лучи, там нет. Одни бесформенные камни и скалы.
Саня недоверчиво усмехнулся.
– Не веришь?! – подскочила Рита. – Пойдем, сам убедишься. К тому же ты еще ни разу не был на вершине.
– Я уж столько вершин покорил, и повыше этой, что особого желания добавлять к ним еще одну у меня нет.
– Пойдем! – упорствовала Рита. – Это же моя вершина. Разве тебе не интересно пройтись там, где ступала когда-то я?
– Ладно, – нехотя поднялся Саня. – Куда прыгать-то?
– Погоди! – засмеялась она. – Серебрянка покоряется только тем, кто взойдет на нее пешком, надеясь только на свою силу и выносливость. Иначе победы не почувствуешь.
– Дернуло меня связаться, – проворчал недовольно Саня. – Может, завтра? Сегодня итак вволю находились, устали.
– Только сегодня и сейчас! – Рита, как любая женщина, была упорна в достижении своего желания.
Часа через три взмыленные, промокшие от пота, они взобрались на самую верхушку и растянулись на прохладной поверхности камня, тяжело дыша от усталости. Несмотря на яркое солнце здесь было холодно. Ветер, пронизывая взмокшую одежду, неприятно холодил кожу. Небо удивляло своей чистотой и голубизной. В этой чистоте перед Саней открылась вся горная страна. Отсюда, с полуторатысячеметровой высоты окружающее казалось неестественным, игрушечным. Ближние и дальние, слегка сглаженные расстоянием и дымкой горы были как на ладони, несмотря на разделяющие их десятки километров. Опушенные снизу лесом, который из могучей непроходимой тайги стал мшистым лишайником, они вздымали к небу голые острые клыки, будто стремясь достать и распороть его.
– Дикие места! – Саня восхищенно крутил головой. Словно впитав в себя мощь покоренной горы, он чувствовал себя равным по могуществу с ней.
– Ну, где твоя зеркало? – вернула его на землю Рита. – Ищи!
Обследовав вершину, Саня так и не нашел подходящего участка скалы, который мог бы отражать достаточно сильный солнечный луч. Кругом были хаотические изломы, нагромождения камней. Ни единой плоской поверхности.
– Убедился?
– Да, действительно загадка, – согласился Саня.
– Хочешь, покажу еще одну?
– Давай, сыпь все сразу, только бы хоть глоточек воды. Умираю от жажды после такого изнурительного подъема.
– Будет тебе вода. Потерпи немного.
– Спустя полчаса они оказались перед круглым, метров десять в диаметре, провалом, на дне которого поблескивала вода. Скатившись вниз, Саня прильнул к зеркальной поверхности и пил, пил, не в силах утолить жажду, удивительно свежую и вкусную ледяную воду. Рита пристроилась рядом.
Вволю напившись, Саня принялся с интересом разглядывать провал. Вертикальные, почти ровные стены образовывали идеальный цилиндр. Только в месте спуска осыпавшиеся камни нарушали строгую геометрию. Сквозь воду у самого берега проглядывались камни, затем дно резко уходило вниз, и до противоположной стены была только бездонная темнота.
– Чудо природы, – прошептал завороженный Саня.
– Или загадка номер два, – добавила Рита.
– Сможет ли природа создать такую правильную цилиндрическую поверхность? – спросила она, встретившись с недоумевающим взглядом Сани. – Нет. К тому же видишь, – она указала на стены, – следы будто от шурфов. Кто их мог просверлить, если насколько человек помнит себя, это озеро уже существовало. А бур стали применять только в наше время. Как же оно образовалось? К тому же непонятные колебания уровня. Сегодня озеро обмелело, а завтра глядишь, – оно уже опять полное, через край переливается.
– Вода талая собирается и заполняет его, – нерешительно предположил Саня. – Или дождь.
– Откуда стечет сюда вода, если озеро на самом верху хребта, – возразила Рита. – И какой должен быть дождь, чтобы заполнить такой большой объем?
Саня только пожал плечами.
– Не могу объяснить, – вернулся он к разговору, когда они сидели вечером у костра. – Действительно, получается загадка.
– Это еще не все, – отозвалась Рита. – Например, здесь часто появляются летающие тарелки. Я лично дважды их видела.
– Чушь! – ответил тогда Саня. – Нет никаких тарелок. Я в одной книге читал, американского автора, Мензел, кажется, что это все метеозонды и блики в атмосфере от солнца. Называются «гало».
– Ну, все бликами не объяснишь, – возразила Рита. – Я тоже его читала. Только человек, ни разу не запускавший метеозонд, может спутать летающую тарелку с метеозондом. А я запускала метеозонды, и меня этой чушью не проведешь. К тому же НЛО часто видят ночью, а ночью солнечных бликов не бывает. А случаи с появлением человекоподобных существ, контакт с ними людей, – это как объяснить?
Теперь к загадкам Серебрянки добавилась еще одна – сияющие на вершине глаза. Холодно мерцая, они казались недосягаемыми и в то же время тянули, манили к себе, предвещая что-то необычное. Как тот радужный цветок. Но там была опасность. Заранее настраиваясь на то, что он ничего, как и в первый раз, не обнаружит, Саня направился к вершине.
Рядом со сложенным когда-то альпинистами из камней крохотным обелиском – пирамидкой плавал в воздухе яркий золотистый шар. Словно маленькое солнце, заблудившись, сошло на землю. Но в отличие от солнца лучи шара не грели.
– Шаровая молния? – мелькнула мысль, – или НЛО?
Саня осторожно протянул руку. Шар дрогнул и отплыл в сторону. Одновременно в голове Саня возникла чужая мысль:
– Не трогай!
Оглянувшись, он никого не увидел.
– Это ты говоришь? – он снова протянул руку.
– Я же просил не трогать! – шар снова дернулся в сторону.
– Новый вид жизни? – с сомнением произнес Саня. – Маловероятно.
– Иди за мной, – донесся ответ, – и ты все узнаешь.
Не раздумывая, Саня шагнул за поплывшим шаром.
– Я же просил не трогать! – шар снова дернулся в сторону.
– Новый вид жизни? – с сомнением произнес Саня. – Маловероятно.
– Иди за мной, – донесся ответ, – и ты все узнаешь.
Не раздумывая, Саня шагнул за поплывшим шаром.
Горное озеро оказалось опорожненным. Вода словно перед самым его приходом исчезла, обнажив мокрые камни осыпи. Дальше зиял чернотой огромный колодец.
Скользнув вниз, шар исчез в глубине.
– Иди, не бойся, – сказал все тот же голос. – О тебе позаботятся.
Саня спустился по осыпи и с опаской заглянул в провал. Жуткой могильной сыростью веяло оттуда. Далеко в непроглядной тьме мерцал шар, освещая ореолом стенки колодца. Помедлив в нерешительности, Саня спрыгнул вниз. Сердце сжало в тиски, но тут же он почувствовал, как что-то неосязаемое мягко обняло его тело и, упруго поддерживая, повлекло все глубже и глубже в бездонную пропасть.
В какое-то мгновение плоть его исчезла, и разум, выплеснувшись, растекся по всей вселенной. Он услышал биение галактик, ощутил невидимые нити, связывающие их между собой, воспринял импульсы разума, зревшего в звездных скоплениях.
В следующий миг Саня оказался в обширной пещере. Не было ни тела, ни органов чувств, но он ощущал себя локализованным сгустком мысли, мыслящей субстанцией, образованных из неизвестных земной науке полей. Рядом с собой, в себе, вокруг он чувствовал еще кого-то, чувствами того воспринимал он и эту невидимую для обычного глаза пещеру, и горы, реки, моря Земли, и все живое, рождающееся, живущее и умирающее в этот миг наверху.
– Где я? – испуганно вскрикнул Саня, не в силах впитать в себя обилие теснящихся перед ним образов и мыслей. – Кто ты?
– Я – то, к чему ты стремишься, – прозвучал ответ, – и кем ты станешь в будущем.
– Но кто же ты?
– Я – Воля Вселенной, ее Разум.
– Вселенной? – удивился Саня. – Неужели и мой разум может приобщиться к Разуму Вселенной?
– В этом нет ничего удивительного. Я тоже вышел когда-то из такого же состояния, переступил на следующую ступень развития.
– И что ты можешь, Разум?
– Все. – И Саня опять ощутил себя в просторах космоса. В своих руках он держал, обжигаясь, раскаленные сгустки материи, лепил из них солнца и планеты, засеивал их спорами генных структур их ядер, вылетавших из тех самых загадочных обелисков на виденной им планете, терпеливо выращивал всходы жизни.
– Теперь понятно назначение обелисков, – подумал он.
– Да. Ты побывал там, где зарождаются зачатки жизни всей Вселенной.
– В этих ядрах, таких маленьких, сосредоточены все виды организмов, существующих во Вселенной?
– Не совсем, в твоем понимании. В ядрах зреют споры генов. Структура их универсальная.
– Я имею немного понятие о генах. Многомерная цепочная структура. Но тогда получается, что по структуре мы, люди, одинаковы не только с организмами Земли, но и…
– И с медузами Венеры, хомячками Маргаритки, шарами и жабами, динозавриками, – продолжил голос. – Это ты хотел сказать?
– Да. Это не укладывается у меня в голове. Что может быть у нас общего?
– Все тот же ген. В его структуре неисчислимое множество свободных связей. Попадая на планету, ген в зависимости от ее природных условий вступает своими свободными связями в соединения, присущие только данной планете. Оттого и многообразие видов жизни. Но у всех видов одна цель, заложенная в гене и неизменяемая никакими условиями, – создание разума. Это – цель всего живого во Вселенной.
– А твоя цель?
– Всего сказать я тебе не могу. Ты сам не поймешь этого. В частности, моими целями являются совершенствование себя и поддержание разума на всех планетах Вселенной.
– Почему же ты здесь, на Земле, а не в космосе?
– Застывший разум – это не разум. Только постоянно совершенствуясь, существует разум. Потому я здесь. Наблюдая за жизнью на планетах, я накапливаю опыт, совершенствуюсь.
– Здесь, в темноте, под толщей горной породы?
– Я здесь, но я всюду. Я в траве, в земле, в мельчайшей бактерии и громадном слоне. Я прожил миллиарды жизней от простейшей инфузории до современного человека. Я живу в хомячках Маргаритки и медузах Венеры. Всюду, где существует жизнь, присутствую и я.
– И во мне тоже?
– И в тебе.
– Но я тебя никогда не чувствовал, – запротестовал Саня.
– Ты и не мог чувствовать, – ответил Разум. – Я присутствую незримо, неосязаемо. Я только наблюдатель и не должен вмешиваться в чужую жизнь. Разве что в крайних случаях, при непосредственной угрозе живущему.
– Летающие тарелки? – догадался Саня.
– Это частицы моего я. Посредством их я пытаюсь иногда изменить опасный ход событий.
– Но ты мог бы ускорить весь наш процесс развития. Представляешь, насколько нас отбрасывали назад такие темные века, как инквизиция, фашизм, сталинизм и прочие? А что с нашей цивилизацией сотворили «дыры»? Можно же было избежать этого.
– Очень опасно вмешиваться в естественный ход развития жизни. Ты вскоре сам убедишься в этом. А «дыры» – это закономерный процесс. У животных детеныш до определенного возраста живет в гнезде с родителями. Подходит время, и он изгоняется из гнезда, чтобы начать самостоятельную жизнь. То же самое произошло и с вами. Земля – ваша мать – растила, лелеяла вас. Но наступил момент, когда ваше дальнейшее проживание стало наносить родительнице вред. Она была вынуждена изгнать вас для вашей же пользы, для вашего дальнейшего развития. А также для сохранения своего здоровья.
– Почему же не все люди оказались изгнанными?
– Не у всех одинаковое развитие. Кто-то достиг нужной ступени, кто-то оказался еще не готов.
– А кто-то погиб.
– Что поделаешь – естественный отбор. В гнезде тоже не все птенцы выживают. И на вашем пути будет еще не одна жертва. Таков закон жизни.
– И я могу не дойти?
– Можешь и ты.
– Но я хочу дойти. Я хочу стать таким же.
– Ты еще не готов к переходу на следующую ступень.
– Но попытаться все-таки можно? – не унимался Саня.
– Что ж, попробуй.
Пещера вдруг исчезла. Саня почувствовал, что он стремительно летит во мраке. Исчезло ощущение пространства, исчез Некто, только что говоривший с ним. Осталось только ощущение стремительного полета по черному туннелю, за стенками которого не было ни пространства, ни времени, – абсолютно ничего. И только яркое пятнышко, свет в конце туннеля указывал Сане направление полета. К нему стремилась его мысль, как ночная бабочка слепо и неудержимо стремится на огонь свечи. Чем ближе становилось это пятнышко, тем сильнее нарастало напряжение. Саня вдруг осознал, что он что-то теряет. Исчезали воспоминание детства, размывалось все плохое и никчемное, что ему случалось совершать в былой жизни. Исчезло само воспоминание о своем теле, о том, кем он был раньше. Мысли перестраивались, переоценивали приобретенный опыт. Выплыли из темноты и встали рядом родители, мафиози из заштатного городка и доктор с простреленной грудью, Ури и босс. Они улыбались друг другу! Кролик умильно смотрел в глаза заглатывающему его удаву.
Нет! Этого не может, не должно быть! С потерей воспоминаний, с потерей своего тела и индивидуальности Саня еще мог смириться, как с неизбежностью перехода на высшую ступень. Но эта вереница образов была фантасмагорична. Не могут быть они равны между собой. Никогда!
– Ты не выдержал испытания, – раздался суровый голос. – Ты нарушил закон жизни. Любая жизнь имеет право на существование. Ты пренебрег этим. Приходи, когда осознаешь это.
Саня очутился на берегу озера. Также ярко светило солнце, воздух был наполнен ароматом жизни.
Что с ним случилось? Явь это или сон? Нет, на сон непохоже. Уж слишком все было реальным. Разве что озеро… Перед ним, обдавая прохладой, плескалась вода. Исчезло дно, исчез колодец, по которому он только что падал вниз. Саня схватился за голову.
Не получилось, не вышло у него шагнуть на следующую ступень. И выйдет ли вообще? Должно выйти, иначе тот, кто внутри горы, не приглашал бы его снова. Но что нужно делать, как осознать этот треклятый закон жизни?
– Слышишь меня!? – закричал Саня, наклонившись над темной бездной. – Подскажи, что я должен сделать?
– К этому ты должен прийти сам, – донеслось до него из глубины. – Прощай! Я буду ждать тебя.
– Я приду, – прошептал Саня.
Навстречу бежали Рита с Татьянкой. Саня подхватил обоих и закружил в вихре.
– Живой! – плакала и смеялась одновременно Рита.
– Куда я денусь, – в избытке чувств кричал Саня. – Я вечный!
– Ну, как у вас тут? – спросил он, когда, немного успокоившись, опустил их на землю.
– С нами все хорошо, только вот с Татьянкиными подопечными, – кивнула Рита на дочь, – не все в порядке. Прямо беда с ними.
– Что такое? – встревожился Саня.
Татьянка расплакалась, не в силах вымолвить ни слова.
– Доигралась! – Рита осуждающе покачала головой. – Все со своими домиками. Научила хомячков использовать для строительства морской ил.