На него смотрело человеческое лицо. Но что это было за лицо! Обтянутое тонкой мертвенной кожей, с впалыми щеками, остро выпирающими скулами и носом. Безумный взгляд глубоко запавших глаз производил жуткое впечатление. Облик дополняли вконец истощенное тело с обтянутыми кожей ребрами, просвечивающими сквозь полуистлевшую одежду, и раскинутые по-паучьи руки и ноги. Вид этого существа вызывал сомнение в его принадлежности к человеческой расе.
Тонкие губы существа зашевелились. Саня поспешно откинул колпак гермошлема, чтобы расслышать, что тот говорит. В нос ударил спертый запах вони, нечистот и горелой изоляции. Видно, кондиционер работал на последнем издыхании.
– Ты вернулся, Коля, – услышал он шепот. – Я так долго тебя ждал. Я хочу есть, Коля! Дай мне кусочек своего мяса. Слава мне давал, но он давно кончился. Дай, Коля!
В его руке блеснуло лезвие. Саня еле успел увернуться от бросившегося на него существа. Сталь проскрипела по колпаку, оставив на прозрачной поверхности борозду. Саня, переместившись за спину безумца, быстро защелкнул гермошлем и приготовился к встрече стремительно приближающегося человека-паука. Выбрав момент, он представил, как хватает его за руку с ножом. В следующий момент они, крепко сцепившись, борются, пытаясь подмять противника под себя. В условиях, когда нет ни верха, ни низа, выполнить это непросто. Явное преимущество было на стороне хозяина корабля, привыкшего за эти годы к невесомости и теперь колотившего Саню о переборки и пытающегося дотянуться ножом до непрочной ткани комбинезона. При такой степени истощенности такая обезьянья ловкость!
Чувствуя, что проигрывает в этой борьбе, Саня, парируя удары, собрал последние силы, обхватил сумасшедшего космонавта и бросил на Землю. Они прокатились по густой, смягчающей удары траве и затихли. Саня, пользуясь временной неподвижностью противника, выхватил нож из ослабевшей руки и отбросил в сторону.
Безумец, раскинув в стороны руки и ноги, был без сознания. Привыкший к невесомости организм тяжело принял земное тяготение. По прерывистому свистящему дыханию, по слабо, через силу подымающейся груди можно было представить, насколько ему тяжело сейчас.
Испугавшись, что слабый истощенный организм космонавта не справится с нагрузкой, Саня подхватил его и перенес в больницу. Доктор, как обычно оказавшийся на месте, крикнул санитарок, и космонавта увезли.
– Ну, рассказывай, – велел вернувшийся через полчаса доктор, – где взял такое страшилище?
Саня рассказал ему все с самого начала.
– М-да, – протянул доктор, когда он закончил рассказ, – вот уж действительно эпопея! Как тут с ума не сойти. А где другие космонавты?
– Как я понял из его слов, один из них выбросился в открытый космос. Не выдержал, по-видимому, неизвестности. Носится, наверно, до сих пор вокруг Земли, если уже не сгорел в атмосфере. Другого же наш герой съел. Есть нечего было, вот он его попросту и съел. Мной тоже хотел полакомиться, да не получилось.
– Думаю, вылечим твоего гурмана, – сказал доктор. – Сумасшествие его неглубокое, больше из-за голода.
– Ну, я пойду, – поднялся Саня. – Заскочу через неделю. Как у вас дела? Тихо? Не шалят верхи – то?
– Пошаливают, – махнул рукой доктор. – Ко мне долго цеплялись после твоего ухода. Доказать ничего не смогли и отстали. Не беспокойся, у меня все в порядке.
Рита ждала его на том же месте. Увидев странную человекоподобную фигуру с несоразмерно большой головой, влитой в плечи, она испугалась и хотела уже махнуть куда – нибудь подальше. Но фигура скинула голову, и знакомый голос принес успокоение.
– Наконец-то! – кинулась она к Сане. – А мне всякая чушь в голову лезет. То кажется, что тебя убили на космодроме, то будто в космосе погиб. Ну как, удалось попасть на корабль?
– Удалось. – Саня рассказал ей про свои похождения.
– А на меня ягуар напал, – нервно рассмеялась Рита.
– Я же предлагал тебе в пещеру уйти, – разволновался Саня. – А вдруг бы что случилось. Я же тогда себе места бы не нашел.
– Не ругайся, – успокоила Рита. – Ничего не случилось. Поиграли с ним в «кошки – мышки» и разошлись. Надо же и мне когда-то набираться смелости, не прятаться же вечно за твою спину. Какой у тебя костюм интересный! – по-женски ловко сменила она разговор. – Это скафандр, верно? В нем можно в космосе летать?
– Можно, – отозвался Саня. – И не только в космосе. Под водой, думаю, тоже можно.
– Хочу такой костюм! – запрыгала Рита, хлопая в ладоши. – Хочу в космос! Хочу на дно моря! Хочу! Хочу!
С этого времени они переключились на необжитые человеком места. Реквизировав со склада скафандры с фонарями, баллоны со сжатым кислородом, тюбики с питательной смесью и еще ряд необходимых вещей, они теперь осваивали новые миры, недоступные простому человеку. Бродили по морскому дну, восторгаясь удивительной, неповторимой гаммой красок подводного мира, копались в остовах затонувших галеонов, разыскивая сокровища, плыли, взявшись за руки, в безбрежных просторах космоса, паря над Землей и любуясь ее голубыми океанами и серовато – коричневыми континентами, наблюдая за неуправляемой стихией облаков. Осмелев, предпринимали все более дальние вылазки – бродили по безжизненным плато Луны, плавали в густой кисельной атмосфере Венеры, увертываясь от небезопасных кислотных плевков туманных амебоподобных созданий, подолгу пропадали в невысоких лесах мохообразных растений Марса, изучая кишащую в них живность.
Во время таких блужданий Сане опять пришла в голову мысль, мелькнувшая и исчезнувшая, словно искорка в тот момент, когда он заметил звездочку космического корабля. Мысль была уже оформившаяся, зрелая.
Страсти на планете накалялись. Новые люди жили своей жизнью и не желали подчиняться новоявленным правителям. Подогреваемый властями народ все более озлоблялся на выдуманного ими врага – Нечистого. Руководство в городах и поселках обвиняло теперь Нечистых во всем, – от былых «дыр» и пришедшей с ними разрухой до неурожая в нынешнем году, эпидемий и вчерашней непогоды. Отупевший от бед, одурманенный, обманутый народ брал в руки винтовку и стрелял, не раздумывая, в мелькнувшую тень, в незнакомое лицо. На землю опускались мрачные тяжелые сумерки средневековья. Началась «охота на ведьм».
Поздней ночью они появились в чуланчике доктора. Было темно и тихо. Ни дыхание, ни шорох не выдавали чьего-либо присутствия.
Саня включил фонарь.
Доктор, отвернувшись к стене, спал, укрытый с головой одеялом. Саня легонько затормошил его за плечо, но тот не просыпался. Саня затряс сильнее, но и это оказалось безрезультатным. Доктор не желал просыпаться. Тогда Саня откинул одеяло. Рита, вскрикнув, зажала рукам рот.
На груди доктора расплылось алое пятно. Судя по количеству вытекшей крови и по спокойному выражению лица убитого, смерть настигла его внезапно и была мгновенной.
– Боже! – прошептала Рита. – За что? Кто его?
Саня вместо ответа выскочил за дверь. Гулко разнеслись по пустынному коридору его одинокие шаги. Вскоре он вернулся.
– Это что-то ужасное! – опустился он на кровать рядом с телом доктора. – Все убиты. Больные, сестры, нянечки – все. Космонавту нашему горло перерезали. Никого не пожалели. И везде действовали холодным оружием, огнестрельных ран не видно.
– У кого рука на такое может подняться?
– Сиди здесь, – приказал Саня, подымаясь, – или уходи в безопасное место.
– Я с тобой, – поняла его Рита.
– Нет, – твердо сказал он. – Это опасно. А с тобой будет опасней вдвойне. Труднее охранять нас двоих, чем себя одного.
– Может, не надо, Саня, – в глазах ее стояли слезы. – Я боюсь за тебя. Ничего уже не исправишь. Пусть живут, как хотят. Сами разберутся. Нам – то что до них?
Саня в ответ указал на труп доктора. Рита кивнула, отступила на шаг и исчезла.
Оставшись один, он заметался по больнице в поисках живого существа. Кругом были одни трупы – холодные, окоченевшие, с застывшими в оскале ртами. По спине пробегал неприятный холодок. Сане уже казалось, что он сам труп, что мертвецы оживают, зловеще улыбаются и подмигивают ему. Хлопнула входная дверь, и на лестнице послышались тяжелые шаркающие шаги. Они медленно приближались, вызывая в душе Сани нарастающий безотчетный ужас. Ноги, получившие мысленный приказ бежать, стали вдруг ватными и не могли сдвинуться ни на шаг. Шаги слышались все ближе и ближе. На стенах заиграли отблески огня, и из-за угла выплыл мерцающий огонек.
– Уф! – выдохнул облегченно Саня. – Ну и напугали вы меня, баба Шура.
Свечку держала в руке старушка, работавшая в больнице нянечкой. Саня запомнил ее по вечному полушутливо – полусерьезному ворчанию и неунывающему характеру.
– Явился! – покачала она головой.
– Что здесь произошло, бабуля? – кинулся к ней Саня.
– Тебе ли не знать, милок, – вздохнула бабка. – Не шлялся бы здесь так часто, все были бы живы – здоровы. Ан видишь, как вышло?
– Явился! – покачала она головой.
– Что здесь произошло, бабуля? – кинулся к ней Саня.
– Тебе ли не знать, милок, – вздохнула бабка. – Не шлялся бы здесь так часто, все были бы живы – здоровы. Ан видишь, как вышло?
– Расскажите все по порядку.
– Что рассказывать – то, – начала бабка. – Хозяин – то наш давно недоволен был доктором. С норовом-де, власти подчиняться не желает, с Нечистыми, ну, которые не совсем как люди, с вами, то есть, – она кинула на него виноватый взгляд, – якшается. Тут Нечистых стали винить во всех наших бедах, а недавно по городу поползли слухи, что в больнице логово Нечистых.
– Вчера иду на дежурство, – продолжала она. – Темно уже, ночь на дворе. Вижу – тени в окнах пляшут, да такие жуткие. Испугалась я, но любопытство осилило. Если, – думаю, – это Нечистые оргии устраивают, то нужно будет полицию вызвать. Мне-то терять нечего, – сегодня умру или завтра, – все едино. Я свое уже прожила.
Пробралась я потихоньку сквозь кусты к окнам. Гляжу, – а это сами полицейские во главе с хозяином, да что делают! Ужас прямо! Всех под нож – и больных и здоровых. Вот и доктора нашего тогда же… Видел, небось?
Саня кивнул головой.
– Дальше.
– Испугалась я, ясное дело. А ну, как поймали бы меня? Тоже бы как курице по шейке ножиком – вжик! – и готово. Убралась потихоньку оттуда подобру – поздорову. О том, что видела, молчу, никому ни гу-гу. Тебе первому рассказала.
Теперь слушай, что они надумали. Хозяин объявил, что это дело рук Нечистых. Представляешь, что будет, если увидит кто тебя? Беги, сынок, и забудь дорогу сюда. Я только из-за тебя приходила, чтобы предупредить. Другие боятся – Нечистых опасаются.
– Хорошо, бабуля, уйду. Скажи только, как хозяина найти? Кто он такой?
– Кто такой, спрашиваешь? – задумалась она. – Человек, как и все. Появился неизвестно откуда, как и большинство из нас. Сколотил команду, полицией назвал. Себя в высшие руководители определил. А на лицо-то вылитый бандюга. Вон там живет, – указала она в темное окно. – Видишь – огоньки на третьем этаже. Вот там его логово. Его самого и его банды. Постой! – встревожилась нянечка. – Ты куда это собрался? Тебе этих голов мало? Хочешь еще свою сюда добавить? Их вон сколько, а ты один. Бог их накажет по справедливости, всем воздаст должное.
– Не могу я, баба Шура, – скрипнул зубами Саня, – простить им это, простить доктора. Я буду им вместо бога. Не беспокойся за меня и прощай, – и он исчез на глазах у старухи.
Последующие события слились в сплошную кровавую пелену, озаряемую вспышками выстрелов. Саня кого-то нагонял, в кого-то стрелял. Кто-то стрелял в него. Он убегал, исчезал, перемещался трассирующей дорожкой, прыгал по стенам, потолку и стрелял, стрелял, стрелял…
Когда он уходил оттуда, никого из банды полицейских в живых уже не осталось. Хозяина, их главаря, он забросил в космический корабль, снабдив на первое время продовольствием, и оставил умирать медленной смертью. Ведь тот хотел быть выше всех, подняться над всеми. Пусть теперь летает над всеми, – он своего добился.
Неделю после этого Саня не мог прийти в себя. Целыми днями он лежал неподвижно на тахте, уставившись отрешенным взглядом в каменные складки свода пещеры. Рита насильно кормила его, отвлекала разговорами, но стряхнуть охватившее его оцепенение не могла. И только после долгого молчания спекшиеся губы его разжались.
– Невозможно, – пробормотал он, подчиняясь каким – то своим думам.
– Что? – не поняла Рита.
– На Земле образовалось два вида, две расы людей. Симбиоз, совместное существование их невозможно.
– Почему невозможно? Мы – люди и они – люди. Ничем друг от друга не отличаемся. Если бы мы превратились в кошмарных чудовищ, тогда я бы с тобой согласилась. Но мы же абсолютно одинаковы, за исключением…
– Вот именно, за исключением. Во всю историю Земли уничтожались люди с меньшими исключениями. Истребляли за цвет кожи, за образ мыслей. Оставалась только серая безликая массовость. Наше же исключение настолько велико, что неминуемо должно привести, да, собственно, уже привело к столкновению.
– Но мы же абсолютно не мешаем им. Как и они нам. Зря ты краски сгущаешь, Саня. То, что ты видел, это отдельные столкновения на местах. Все со временем образуется.
– Сомневаюсь. Хотела бы ты сейчас стать снова обычным человеком? Чистым, как они себя называют?
Рита отрицательно качнула головой:
– Отказаться от принадлежащего мне мира, сузить всю вселенную до мизерных границ и прожить всю жизнь в таком ограниченном мирке, тоскуя по неизведанным местам, – нет, никогда!
– Вот и они, ограниченные пространственными рамками, обделенные недоступностью, влачащие свое жалкое существование в своем ограниченном мирке, никогда не могут смириться и простить нам этот дар. Будут завидовать черной лютой завистью. И постараются уничтожить нас рано или поздно, чтобы мы не стояли перед ними вечным соблазном недостижимого.
Рита молчала, опустив голову.
– Так что сейчас мы видим не отдельные столкновения, а начало системы, – продолжил Саня. – Неприязнь, нетерпение и открытую вражду встречаем уже повсюду. Присутствуем даже у истоков зарождения новой религии – религии зла. Провозглашение нас Нечистыми, нагнетание вражды со временем преобразится в религиозный фанатизм, который превратит нас действительно в нечистых, исчадия ада, и потребует истребления.
– Господи! – прошептала Рита. – Что же с нами будет? Что делать?
– Уходить.
– Куда?
– На другую планету.
– На какую? – всхлипнула Рита. – На Марс, на эту скудную землю?
– Почему на Марс? Вон сколько звезд над головой светит. Неужто не найдется у какой-нибудь из них пригодной для нас планеты? Такой, как наша? Найдется, и не одна. Сотни, тысячи планет в наших ладонях. Выбирай любую и живи.
– Не так – то просто найти подходящую, – возразила Рита. – Все равно, что в темной комнате черную кошку.
– Зачем искать? – хмыкнул Саня. – Нужно просто представить себе такую же, как наша. Чтобы были такие же горы, моря, леса. Чтобы был пригоден для дыхания воздух. В общем, все то же, что и здесь, но только там, далеко – далеко, среди звезд.
– Ну что ж, давай попробуем, – Рита была вся сомнение. – Попытка не пытка.
– Рита! – поглядел осуждающе на нее Саня. – Мы же договорились, что рискую первым всегда я один. Мне легче отвечать только за себя одного. К тому же с твоими сомнениями вряд ли что получится.
– Хорошо, – согласилась Рита. – Только одень скафандр.
Облаченный в скафандр, Саня стоял на вершине Серебрянки, готовый к прыжку в неизведанное. Звезды загадочно мерцали в необъятных просторах космоса, манили к себе.
Вздохнув, Саня окинул в последний раз каменистые склоны, темную громаду леса, теряющиеся в ночи соседние вершины и устремил свой взор к звездам.
Ничто не менялось. Все сильнее сосредотачивался он, все сильнее, явственнее росла мысль, отметая все лишнее, сливаясь из тонких ручейков в могучую струю, устремляющуюся в бесконечные дали.
В какое-то мгновение звезды дрогнули, померкли на мгновение и тут же появились вновь. Но что с ними произошло?
Очертания звездного неба неуловимо изменились. Исчезли знакомые созвездия Большой и Малой Медведицы, Кассиопеи. Зато появились новые скопления звезд и даже размытые туманные звездные сгустки.
Неужто удалось? Санин мозг отказывался верить. Все вокруг было знакомым, земным. Скалистое ущелье, по дну которого также бежит нескончаемая речка. Лепящийся по краям ущелья тонкой полосой лес. Вырисовывающиеся на фоне светлеющего неба горные вершины. Совсем как Серебрянка, если бы… Если бы не изменившиеся очертания скал, не более светлые сумерки. Саня решил, что наступает рассвет, и что он переместился всего лишь чуть восточнее, оставшись в то же время на Земле, но, окинув взглядом небо с незнакомой россыпью звезд, замер ошеломленный.
На небе сияли две луны! Одна, большая, ничем не отличалась от земной Луны. Зато другая, вдвое меньше первой, нависшая низко над горизонтом, казалась чужеродной, словно нарисованной на черном холсте. Такого нет и не может быть на Земле.
Свершилось! Он стоял на пороге нового мира, чужого, неизведанного, по которому еще не ступала нога человека.
Смутное воспоминание, мысль, что он уже видел эти две луны, коснулась легким крылом Сани и улетучилась. Он попытался вызвать воспоминание, но это легкое, капризное чувство не возвращалось. Ну и пусть, не так уж это и важно. Главное, что первый, самый трудный этап позади. Звезды приблизились, до них можно дотянуться рукой. Теперь вся вселенная стала доступной, любой ее уголок.
Теперь предстояло совершить следующий шаг. Саня осторожно, готовый ко всем неожиданностям и настроившийся мгновенно исчезнуть отсюда в случае опасности, приоткрыл гермошлем. С минуту он стоял, затаив дыхание и не в силах вдохнуть воздух чужой планеты. Вдруг все зря, вдруг воздух окажется непригодным для дыхания. Вдруг он, вдохнув, упадет камнем на землю, не успев отдать себе мысленный приказ перенестись на Землю.