— Но я не могу выехать из дома один! Как минимум с водителем!
— Согласен. Только водитель должен остановиться на трассе и не выходить из машины. До берега прогуляешься пешком.
— Договорились. Но если произойдет сбой в плане встречи, по причине от меня не зависящей, как я могу сообщить тебе об этом?
Андрей отрезал:
— Никак! Потому что никаких «но» я не принимаю. Все, до встречи, конец связи!
Сургин отключил телефон.
В гостиную вошел Халиф.
— Доброе утро! Сегодня что будем делать?
Майор объяснил:
— Сегодня, Талал, тебе с Вячеславом предстоит поездка в Кайраун. Вернее, ты доставишь туда моего друга. Оставишь у первой же конторы, занимающейся сдачей автомобилей в прокат. Сам можешь либо сразу возвратиться, либо, если есть дела в столице, заняться ими.
— А Вячеслав?
— Совершенно ненужный вопрос, Талал!
— Понял. Когда поедем?
— Иди в спальню, разбуди его – и вперед!
— Завтрак?
— Позавтракаете по дороге! Я ограничусь кофе.
Будить Павлова не пришлось, потому как он сам вошел в гостиную. Встряхнул головой, поприветствовав Халифа.
— Кажется, я лишка хватил со сном?
Андрей улыбнулся:
— Все нормально! Приводи себя в порядок и с Талалом дуй в Кайраун. Что там делать, знаешь.
— Принял. Через десять минут буду готов.
— Давай!
Вячеслав вышел, Талал спросил:
— Так я пошел заводить «Бьюик»?
— Верное решение. Удачи вам!
— Это вам удачи. Чувствую, ждать нас здесь вы не станете. Поэтому совет: будьте осторожны. Наша полиция знает свое дело И если прицепится, то крепко. Не давайте повода привлечь внимание полицейских. А это может быть брошенный мимо урны окурок!
— Я учту твое предупреждение. Спасибо!
В 10.45 машина с Талалом и Павловым отъехала от дома. Сургин вновь погрузился в размышления.
В 11.00, оторвавшись от мыслей, Андрей вновь взял в руки спутниковый телефон. Набрал номер Потапова. Генерал ответил немедленно:
— Да, Андрей?
— Здравия желаю, Николай Викторович.
— Здравствуй. Какие проблемы?
— Собираюсь на встречу с Ризоевым.
— И о чем желаешь беседовать с господином Ризоевым?
Андрей объяснил свой план. Генерал, внимательно выслушав, сказал:
— Что ж, может быть, ты и прав. А посему действуй, как считаешь нужным. Связь с любовницей Ризоева я тебе обеспечу. Дальше посмотрим. Удачи тебе, Андрей!
— Благодарю! До связи!
— Давай! Отбой!
В полдень Сургин вышел из усадьбы Халифа и неторопливой подходкой направился к отелю Эль-Саида, откуда до селений побережья и Кайрауна ходили автобусы местной компании. Рейс до Скрита был в 13.30, обратные в 17 и 20 часов. Сургин без проблем купил билет и занял место в автобусе. Арабы в салоне не обратили на него никакого внимания. Только водитель посмотрел на европейца. Но без особого интереса. Туристы в Кунире не являлись редкостью и часто отличались чудачеством, в частности ездили смотреть сооружения берберов не с группами на туристическом транспорте, а в одиночку на местных автобусах или такси. В Скрите Андрей сразу направился к развалинам. Осмотрелся. Никого поблизости не было. Он спустился в пролом первой попавшейся пещеры и попал в подземный ход. Прошелся по нему, вышел к морю. Вновь осмотрелся и вновь не заметил ничего подозрительного. Убивая время, устроился в тени одиноко растущей среди развалин старой пальмы. В два часа берегом прошел к месту, где заканчивались развалины, поднялся на небольшой холм, укрылся за большим валуном. Отсюда ему хорошо была видна северная оконечность Скрита и трасса, ведущая к нему. Андрей закурил. Ему пришлось выкурить три сигареты, пряча окурки в карман костюма, пока он не увидел на дороге «Мерседес». Тот остановился чуть левее места нахождения майора, ближе к городу. В 14.55 из салона вышел коренастый мужчина в белых брюках, такой же белой рубашке с короткими рукавами, пышной шевелюрой и окладистой бородой. Это был Ризоев, и он точно выдерживал время. Демонстрировал пунктуальность, а может, и на самом деле отличался ею. Ему хватило ровно пять минут, чтобы выйти к берегу, где была назначена встреча.
Сургин также не стал заставлять чечена ждать себя.
Он обошел валун и направился к Ризоеву.
Тот, увидев человека, погладил бороду.
— Слушаю тебя!
Сургин закурил:
— Слушай! Как бывший полковник Генерального штаба, связанный в какой-то мере и в свое время с Главным разведывательным управлением, ты не можешь не понимать, что специальные группы Службы безопасности забрасываются в иностранные государства не как туристы. Они имеют определенную задачу. Это либо диверсия, способная повлиять на политическую или экономическую стабильность страны применения, либо другие цели, в том числе и физическое устранение неугодных нашему правительству лиц. Так вот, скажу сразу. Цель группы, которую возглавляю я, не твоя жизнь и не жизни твоих подельников.
Ризоев перебил Сургина:
— Вы решили вытащить своего сослуживца, приговоренного к смерти?
— Ты догадлив! Но ты совершил ошибку, пойдя на подставу российского разведчика. Если бы ваша банда просто ликвидировала Усамбиева, мы не имели бы к вам никаких претензий. Но вы решили поиграть с огнем. Теперь тебе предстоит исправлять совершенную ошибку.
Андрей вытащил из накладного кармана рубашки фотографию. Передал ее чеченцу.
Ризоев принял снимок, на котором были изображены Алла и дочь Лейла. Они стояли испуганные, в окружении мужчин, облаченных в форму российского спецназа, в масках, скрывающих лица.
Андрей спросил:
— Узнал дам, Висхан?
У Ризоева заиграли желваки на скулах, он произнес:
— Мулдашев, тварь, и их предал!
Сургин подтвердил:
— Да, Висхан, твой друг продал нам всех и вся, чтобы сохранить собственную шкуру. И поведал в мельчайших деталях план устранения Алимхана Усамбиева. В том числе и то, ради чего оно планировалось. Кстати, возьми диск с записью исповеди Мулдашева. Уверен, она будет тебе небезынтересна.
Андрей протянул Ризоеву диск.
Тот машинально принял его, думая о другом, что и выразилось в вопросе:
— Если я откажусь, вы убьете Аллу с дочерью?
— Ну зачем же так жестоко? С ними поступят по-иному. Любовницу обвинят в пособничестве терроризму, привяжут, скажем, к трагическим событиям в Беслане и отправят до конца жизни гнить в одиночную камеру тюрьмы особого назначения. Девочку же отдадут в специнтернат. Что с ней произойдет далее, не знаю.
Ризоев отвернулся. Грудь его вздымалась от ярости, но ничего предпринимать против Сургина он не мог.
Андрей молча ждал, пока чечен успокоится. Надо отдать должное Ризоеву. Он довольно быстро сумел взять себя в руки. Повернулся к майору, неожиданно спокойным голосом спросил:
— Что вам надо?
Андрей ответил также спокойно:
— Сущие пустяки. Ты прекрасно понимаешь, что освободить Карнаухова я могу лишь путем проведения боевой акции. И во время его этапирования из Эль-Саида в Кайраун. Поэтому мне необходимо определить место, наиболее подходящее для штурма. И я его определил.
Ризоев перебил майора:
— Наверняка у рощи и оврагов, не доезжая Кайрауна.
Сургин улыбнулся:
— Чувствуется неплохая военная подготовка. Да, у рощи и оврагов. Но уязвимость данного участка трассы прекрасно осознают и полицейские силы и наверняка постараются перекрыть его.
Чеченец согласился:
— Несомненно.
Андрей повторил:
— Несомненно! – И продолжил: – А посему необходимо сделать так, чтобы конвой ожидал нападение в другом месте. Для чего требуется сбросить противнику дезинформацию. И вот это сделаешь ты!
Ризоев хмыкнул:
— Откуда мне может быть известно о наличии в Кунире диверсионной группы российского спецназа?
— Скажешь – от верного человека, имеющего доступ к секретам ФСБ. И помни: в случае отказа завтра же всплывет вся правда гибели Усамбиева.
— Я готов оказать посильную помощь в освобождении Карнаухова при гарантии, что вы доставите в Беррат Аллу с дочерью!
— После того как наш человек обретет свободу, ты получишь своих женщин. Не раньше. Это я гарантирую!
— Мне мало твоих гарантий! Мне нужны гарантии твоего начальства как минимум!
— Да? А может, самому Президенту следует поговорить с тобой? Я сказал, получишь женщину и дочь – значит, получишь. Других гарантий не будет.
Ризоев задумался. Затем произнес:
— Я хочу поговорить с Лейлой!
— Ты получишь такую возможность, но позже, после того как мы решим главные дела.
— Хорошо. Я слушаю тебя.
Андрей предложил:
— Пройдемся по берегу, а то стоим на равнине, как два столба, на виду у жителей Скрита.
Ризоев согласился.
Майор спецназа и главарь чеченских боевиков пошли вдоль берега, удаляясь на север, в сторону Эль-Саида. Сургин отметил, что «Мерседес» Ризоева развернулся и начал медленное движение вслед хозяину.
— Итак, что ты должен сделать! В полдень 29 числа, не ранее, сбросить в службу эмирской безопасности информацию о том, что ФСБ России запланировала акцию освобождения Карнаухова. Далее, примерно через час сообщишь человеку, связанному с местной службой безопасности, что получил дополнительную информацию по планируемой акции ФСБ. Диверсионная группа намерена провести штурм конвоя утром 30 июня в районе моста через пересохшее русло реки. Но и это еще не все. 29 числа днем ты должен отправить своего человека в столицу эмирата. На улице Ибн-эль-Джазит, возле Дома павлина будет стоять джип. Его твой человек должен перегнать к мосту. Водитель – местный житель, которого просто наймут для перегона. О целях перегона он знать ничего не будет. Как и о том, что заложено в джип.
— Итак, что ты должен сделать! В полдень 29 числа, не ранее, сбросить в службу эмирской безопасности информацию о том, что ФСБ России запланировала акцию освобождения Карнаухова. Далее, примерно через час сообщишь человеку, связанному с местной службой безопасности, что получил дополнительную информацию по планируемой акции ФСБ. Диверсионная группа намерена провести штурм конвоя утром 30 июня в районе моста через пересохшее русло реки. Но и это еще не все. 29 числа днем ты должен отправить своего человека в столицу эмирата. На улице Ибн-эль-Джазит, возле Дома павлина будет стоять джип. Его твой человек должен перегнать к мосту. Водитель – местный житель, которого просто наймут для перегона. О целях перегона он знать ничего не будет. Как и о том, что заложено в джип.
Ризоев спросил:
— Таким образом вы планируете доставить оружие?
Сургин ответил кратко:
— Это тебя не касается. Пока все. Если что-то в наших планах изменится, я свяжусь с тобой. А сейчас можешь считать разговор законченным.
Ризоев остановился:
— А как же насчет обещания обеспечить мне связь с Аллой?
Андрей достал спутниковый телефон, нажал клавишу вызова запрограммированного абонента. Вскоре услышал голос Потапова:
— Слушаю тебя!
— Ризоев просит связи с любовницей!
— Следовательно, он согласился на твои условия?
— Да, но об этом позже.
— Добро. Передай чечену, что через пять – максимум десять минут он сможет услышать голос любимой женщины. Но ненадолго. Разговор – полминуты.
— Я понял вас. Жду вызова.
Сургин отключил телефон.
Ризоев смотрел на майора. Андрей поспешил успокоить Висхана:
— Пять-десять минут, и ты сможешь пообщаться со своей женщиной, но недолго, всего полминуты.
Чеченец кивнул:
— Этого достаточно.
В 15.47 раздался сигнал вызова на трубе майора. Сургин ответил и тут же передал спутниковый телефон Ризоеву:
— Говори!
Чеченец схватил трубку и, отвернувшись от Андрея, закричал в микрофон:
— Алла! Это ты?.. Да, да… я, дорогая… как ты?..
Сургин не стал слушать разговор. Полминуты пролетели быстро.
Ризоев вернул телефон Сургину.
Андрей спросил:
— Ну, как? У вашей любовницы пока все в порядке?
Чеченец буркнул:
— Алла не любовница, Алла – жена!
— Тем более!
— В порядке, судя по ее словам, но ваши люди наверняка проинструктировали ее, как и что говорить мне.
— Конечно. Но сейчас ей ничего не угрожает. Ни Алле, ни вашей дочери. Признаюсь, мне жаль будет, если придется ломать им жизнь.
Андрей резко повернулся и пошел вдоль берега к развалинам древнего укрепрайона берберов.
Ризоев, с ненавистью и бессильной злобой проводив взглядом русского агента, направился к ожидавшему его на трассе «Мерседесу».
Сургин вернулся в Эль-Саид восьмичасовым автобусом. Выйдя из автобуса на въезде в город, кружным путем пошел в сторону района, где находился старый дом Халифа, внимательно отслеживая обстановку. Подходя к нужной усадьбе, майор был уверен: за ним никто не следил. Зашел Сургин в дом со стороны сада. И появился перед Талалом неожиданно. Настолько неожиданно, что, когда окликнул араба, тот испуганно вздрогнул, резко обернувшись:
— Вы? Шайтан! Не ожидал, что зайдете с тыла!
— Бывает. С напарником порядок?
— Да. По крайней мере, когда мы расстались, все было спокойно.
— Он взял машину напрокат?
— Да. «Ягуар».
— Хорошо. Мне нужна консультация, Талал.
— К вашим услугам, но сначала, может, поужинаем?
Андрей не отказался.
После ужина они поднялись в гостиную, где майор попросил араба начертить подробную схему линии оборонительных сооружений у Скрита. Халиф выполнил поставленную задачу легко и быстро, а Сургин удивился, насколько простой на бумаге выглядела эта линия. Он взглянул на Талала:
— Я почти четыре часа провел в катакомбах, и мне они показались предельно запутанными, особенно лабиринты переходов между помещениями, имеющими выход к морю.
Талал улыбнулся:
— Для отхода от трассы или Скрита к морю существуют два несложных маршрута. Я указал их. Ведь вас укрепрайон интересует с точки зрения отхода после выполнения задания?
— В принципе да.
— Тогда обратите внимание на те линии, что я прочертил на схеме, и постарайтесь по памяти привязать их к местности.
Сургин согласно кивнул головой:
— Я так и сделаю. А ты, Талал, можешь ехать к семье. Здесь тебе делать нечего. Если что, я позвоню тебе.
— Хорошо. Как скажете.
Андрей проводил хозяина дома до машины. Выпустил «Бьюик» с внутреннего двора на улицу, закрыл ворота, вернулся в гостиную, извлек аппарат спутниковой связи. На этот раз он вызвал не Москву.
— Скат? Привет!
— Майор? Рад слышать! Честно говоря, мы тут на лодке беспокоимся за вас.
— Польщен, Саша. Спасибо. Хотя оснований для беспокойства у вас не было.
Семашин проговорил:
— Но мы-то об этом не знали!
— Понимаю. У меня вопрос: сможешь ли ты ночью, часа в 2, выйти на берег у места нашей высадки?
— Если надо, без проблем.
— Надо, Саша.
— Раз надо, сделаем. Мне выйти одному или с заместителем?
Сургин, прикинув, ответил:
— Давай с заместителем.
Командир группы морского спецназа поинтересовался:
— Где встретимся? В катакомбах?
— На берегу. Разговор предстоит содержательный, но в принципе непродолжительный.
— Принял. В 2.00 25 июня буду с Комиссаровым в условленном месте.
— До встречи.
— Конец связи.
Андрей переключился на Павлова. Тот сразу же ответил:
— Случилось что?
— Да нет. Все нормально. Как ты?
— Через пару часов собираюсь вернуться в Эль-Саид, к отелю «Хараза».
— Отставить «Харазу». Подъезжай к периметру, откуда начинается улица, ведущая к старому дому Халифа. Возле старинной башни остановись. Там всегда вечером и ночью полно туристов. Где-то в 1.00 подойду я.
Вячеслав спокойно поинтересовался:
— И далеко поедем?
— К развалинам берберов у Скрита.
— Ясно. Приказ принял.
— Давай, до встречи.
Сургин закурил сигарету.
Затем набрал номер генерала Потапова. Несмотря на позднее время, тот ответил немедленно:
— Добрый вечер, Андрей. Ждал звонка от тебя, ждал.
— Здравия желаю, Николай Викторович. Готов доложить вариант окончательного решения по операции «Узник».
— Ну раз готов, докладывай.
Сургин говорил около получаса. Генерал внимательно слушал, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов. В отличие от Андрея, Потапов умел выслушать собеседника, подавляя желание вставить в доклад реплику. Он включился в разговор лишь после того, как майор проговорил:
— Вот в принципе таково мое решение.
Генерал спросил:
— Ты уверен, что Ризоев до 29 числа будет молчать, а не сдаст разговор с тобой службе эмирской безопасности?
— Уверен! Но не до 29 июня, а до 26. До вторника, когда чеченец примерно в 19.00 должен узнать, что его любовница с дочерью сумела «уйти» из-под контроля спецслужбы! Кстати, как у нас дела с Пастухом?
Потапов ответил:
— Заркаев у нас и готов к сотрудничеству.
— Отлично. Значит, до 26 июня вам, Николай Викторович, необходимо перебросить женщин Ризоева и Пастуха в Грузию, откуда они в определенное мной время должны связаться с Висханом. Узнав о том, что его любовница и дочь вне нашего контроля и в безопасности, Ризоев тут же начнет работу против нас! Но будет поздно! Пока он свяжется со своими людьми, имеющими выход на эмирскую безопасность, пока те начнут раскачиваться, готовясь отразить наш удар 30 июня, одновременно проверяя Висхана, я нанесу удар 27 числа и там, где его меньше всего ожидают. Но мы уже говорили об этом.
Генерал выдержал паузу, видимо, просчитывая вариант, предложенный Сургиным, затем твердым голосом сказал:
— Я утверждаю твой план. Действуй, Москит! Верю в тебя и жду дома!
— Благодарю, Николай Викторович! Думаю, следующий сеанс связи целесообразно провести с борта подводного ракетоносца, когда все будет закончено!
— Согласен! До связи, Андрюша! Удачи всем вам!
— Да, она нам не помешает.
В час ночи Сургин подошел к местной достопримечательности – древней сторожевой башне. Увидел на стоянке черный «Ягуар». Подошел к автомобилю. Из него вышел Павлов:
— Ты пунктуален, Андрей.
— Сомневался?
— Никогда.
— Так чего удивляешься?
— Я не удивляюсь, я констатирую факт. Ну что, едем в Скрит?
— Подожди. Туда мы сейчас доедем за полчаса. А нам надо быть на побережье в 2 часа ровно.
— Встречаемся с морспецами?
— Угадал. Давай пока посмотрим схему, что начертил Талал. Она нам пригодится не только на сегодня.
Павлов напомнил:
— Ты обещал раскрыть план наших дальнейших действий! Я имею в виду само боевое применение.
— Раз обещал, раскрою! Садись в машину!
— Зацени тачку, командир.
— Заценю, когда посмотрю ее в деле.