Пока программа наполняла информацией мозг, она направилась в арестантскую зону на краткую встречу с утренним клиентом. На ходу она просматривала его дело, запустив файл перед левым глазом. Фабиан Фиске. Имя наверняка придуманное. Будь время, она порылась бы в файле, чтобы проверить, менял ли он когда-либо имя. Но времени не было.
Времени едва хватало, чтобы просмотреть факты. Фабиан Фиске работал на «Эфиерно корпорейшн» строителем в дневную смену. Уже одно это не обещало ничего хорошего. Большинство ее подзащитных были строителями. Они подписывали контракт, потому что им требовалась работа, а чтобы получить побольше, отказывались от защиты со стороны компании, если с ними что-то случалось.
Поскольку строители обычно оказывались в разных странных местах прежде, чем там обосновывался какой-либо иной бизнес, у них было гораздо больше шансов нарушить какой-нибудь местный закон. И гораздо меньше шансов получить хорошего адвоката или доступ к службе исчезновения своей корпорации.
Здесь и возникала проблема, с которой Керри сталкивалась каждый день с тех пор, как очутилась в этом захолустье: все верили, что обвиняемый в нарушении закона другой цивилизации окажется перед одним из тридцати Мультицивилизационных трибуналов, и формально это было так. Формально Межвидовой суд Земного альянса являлся филиалом Мультитрибунала в Первом округе. На практике же ничего подобного в судах, где работала Керри, не было. И судебная коллегия из представителей различных цивилизаций такие дела не рассматривала.
Это было непрактично.
Как правило, дела, наподобие случая с Фриске, решал один судья из группы представителей различных цивилизаций Земного альянса, решал, задав два-три вопроса и стукнув молотком. Если судья не будет действовать быстро, вся судебная система застопорится, потому что, вопреки расхожим представлениям, людей постоянно обвиняли в нарушении законов других цивилизаций.
Дело в том, что цивилизации были поразительно разными. За свою историю Земной альянс заключил договоры со множеством чужих миров. Эти договоры облегчили торговлю в пределах сектора и сделали Земной альянс самой влиятельной структурой в известной Вселенной.
Но цена этих договоров была чрезмерно высокой — во всяком случае, с точки зрения людей. Во всех договорах значилось, что нарушитель закона наказывается той цивилизацией, чей закон был нарушен. Звучит просто, но различия в культурах создавали наказания, которые людям — и многим инопланетянам — очень не нравились.
Наиболее знаменитым ранним казусом, изучавшимся в каждой юридической школе, стал случай с человеком, который случайно наступил на цветок — что считалось преступлением в мире, куда он прибыл на временную работу. И его приговорили к смерти.
И приговор был приведен в исполнение.
Как и тысячи, миллионы других. Людям это не понравилось, и через какое-то время они стали отказываться работать на крупные корпорации. Тогда те стали придумывать способы обойти чужие законы. Сперва они нанимали лучших юристов, а когда это не сработало, начали создавать службы исчезновения, позволяя своим работникам, обвиненным в наиболее тяжких преступлениях, получать новую личность, обрывать прежнюю жизнь и ускользать от возмездия.
Конечно, работники либо сами все это оплачивали, либо занимали достаточно высокое положение в структуре корпорации, чтобы иметь право на бесплатное исчезновение.
Существовали и независимые службы исчезновения, но они были настолько дорогими, что, например, рабочий-строитель не смог бы заплатить даже за консультацию, не говоря уже о стоимости полного исчезновения.
По пути к арестантской секции Керри прошла через индикатор безопасности — небольшой аппарат, просканировавший все ее тело. Затем пришлось подвергнуться еще одному сканированию, когда она проходила сквозь двойные двери.
Сканирование нарушило просмотр файла, и ей пришлось отмотать часть материала назад, потому что пропустила она, разумеется, самое важное — существо обвинения.
Подзащитного она нашла без труда. Он был старше своей голографии в деле, как минимум, лет на двадцать и выглядел высушенной версией того человека. Седые волосы, морщинистое лицо, скрюченные пальцы. Беднейший из бедных. У него нет денег даже на лечение рук.
— Фабиан? — спросила она.
Он вежливо встал и кивнул ей. Человек, который соблюдает правила. В мятой синей рабочей рубашке и грязных штанах, которые он отряхнул, когда она направилась к нему.
В ней шевельнулось сострадание, но она подавила эмоции. Подобного она не могла себе позволить, как и он не мог себе позволить настоящую защиту.
— У вас есть костюм? — спросила она.
— Нет, мисс, — ответил он, неумышленно подчеркивая разницу в возрасте, а заодно и то, что не представляет, кто она такая.
— Меня зовут Керри Штейнмец. Я ваш адвокат. В суде вам надо называть меня мисс Штейнмец.
Если ему вообще дадут слово, в чем она сомневалась.
— Хорошо, — негромко сказал он, кивая.
Она послала сообщение Мигелю, одному из помощников адвокатов: «Нужен костюм из шкафа, размер…»
— Какой размер вы носите?
— Что? — непонимающе моргнул Фиске.
— Костюм. И туфли.
Он пожал плечами. У него никогда не было костюма.
— Ну, одежда. Рубашка, брюки, туфли.
Она повторила «туфли» — на тот случай, если вопрос застал его врасплох, и он негромко ответил, покраснев. Он из тех, кто не любит сообщать личную информацию. Такие люди очень стараются остаться незаметными.
Что же он такого натворил, черт побери?
Она послала заявку помощнику, затем подвела Фиске к стульям.
— Мне необходимо, чтобы вы мне все рассказали. Кто вас обвиняет?
— Бахарн, — ответил он.
Она на мгновение ощутила надежду, но тут же ее прогнала. В отличие от многих, бахарны соглашались на денежный штраф вместо тюремного срока.
— И вы?..
— Напился, — голос Фиске дрогнул. — Я даже не помню.
— Но имеется видеозапись, верно? — спросила она. Не потому что знала, а потому что так оформляются подобные дела.
— Я просто вырубился. А они сказали, что я коснулся одного из них… не знаю, как они называются. Ребенка кого-то важного.
— Ребенка? — уточнила Керри. Когда кто-то задевал бахарнского ребенка, о штрафе не могло быть и речи, независимо от того, к какой касте этот ребенок принадлежал.
— Подростка. По нашим стандартам, так и вовсе взрослого. Двадцать с чем-то лет. Уже совсем выросшего.
Она кивнула, ощутив облегчение.
— Я коснулся его, когда вырубился… А что этот парень делал в баре для людей? — повысил он голос. — Они ведь не скажут.
Парень специально подставлялся. Возможно, за проценты от штрафа. Но этого она Фиске сообщать не собиралась.
— У ваших товарищей никто не просил денег, чтобы все уладить?
— Они сбежали. Бросили меня.
Умные люди. А он вырубился.
Пришел помощник с костюмом на плечиках и туфлями.
— Нужно, чтобы вы на время суда переоделись, — сказала Керри.
Фиске уставился на одежду.
— В суде надо быть одетым прилично, иначе вас не станут слушать.
Он взял одежду:
— Где можно?..
Здесь не было приватных зон, и она кивнула на дальний угол.
— Там.
Она поблагодарила помощника и попросила его немного подождать. Затем отвернулась, пока Фиске переодевался, и использовала это время, чтобы просмотреть видеозапись. Все оказалось в точности так, как он и сказал, а «парень» — длиннорогое существо с щупальцами, настолько широкое, что не помещалось на человеческом стуле — слонялся возле бара, откровенно ловя момент, чтобы подставиться.
Она не могла использовать это обстоятельство в качестве аргумента, как сделал бы дорогой адвокат, защищая клиента в реальном Мультицивилизационном трибунале.
У Фиске не было денег, а у нее не хватало времени.
Потом она взглянула на сумму штрафа и нахмурилась.
Вернулся Фиске, слегка шаркая в великоватых туфлях. Вид у него был потерянный, хотя и не до такой степени, как прежде.
— Вам нужно заплатить штраф, — сказала она.
Он покачал головой:
— Мне это не по карману.
Она не стала оскорблять его и говорить, что это небольшая сумма. Для него, наверное, целое состояние.
— Если не заплатите, судья отправит вас в камеру в бахарнском секторе. Там кто-нибудь о вас потрется, и штраф увеличится. К концу вашего срока вы случайно коснетесь полудюжины бахарнцев, и всякий раз получите новый штраф.
— Они не могут так поступить.
— Еще как могут. Вы уже признаны виновным в этом преступлении. Вам дадут пять лет за каждый невыплаченный штраф. Через две недели вам, наверное, уже придется сидеть лет сорок. А через месяц… — Она покачала головой и чуть смягчила голос. — Это смертный приговор, Фабиан. Вам надо заплатить штраф.
— Не могу. У меня нет работы. У меня нет денег. Моя семья будет очень нуждаться.
— А что с ними произойдет, если вы окажетесь в тюрьме до конца жизни?
Он опустил голову.
— Суд назначит вам график выплат, — еще мягче сказала она. — Вы сможете платить совсем понемногу и растянуть это на всю оставшуюся жизнь, зато спасетесь от бахарнской тюрьмы.
Он поднял голову и уставился на нее распахнутыми глазами:
— А я-то думал, что вы сможете меня вытащить. Я был пьян. Разве мы не можем пойти к судье и сказать, что все произошло случайно?
— Можем. Он не станет слушать. И, если честно, вы способны это доказать?
— Что? — спросил испуганный Фиске.
— Будто не прикоснулись к бахарнцу нарочно?
— Я был пьян. Я вырубился.
— А это вы можете доказать? У вас измеряли количество алкоголя в крови на месте преступления?
— Не знаю. Но мои друзья…
— Сбежали. Их нет на космической базе, а у вас нет денег, чтобы послать за ними. Доставить их сюда обойдется дороже, чем заплатить штраф со всеми пенями и процентами. Заплатите штраф, Фабиан.
Он сглотнул.
— Или проведите остаток жизни в бахарнской тюрьме. Вот такой у вас выбор.
Он покачал головой.
— Решайте сейчас, Фабиан, — велела она, радуясь, что у него необычное имя, которое легко запомнить.
Она когда-то давала клиентам время на принятие решения, но потом сообразила, что в этом нет смысла. И лишь отнимает время у других клиентов.
— Это ваш последний шанс.
— Окажись вы на моем месте, что бы вы…
— Я бы заплатила штраф. — Она положила ладонь ему на спину и подтолкнула к помощнику. — Мигель отведет вас в зал суда. Я перешлю туда ваше дело. Вам придется подписать приговор и договориться о графике выплат.
И она переслала файл, не дав Фиске шанс что-либо сказать. Потом встретилась взглядом с помощником:
— Он должен быть у судьи Вайса в девять утра. Отведи его к секретарю, внеси в дело несколько последних деталей и проследи, чтобы его исключили из списка моих дел. Если забудешь, я сама тебя уволю, понял?
Испуганный помощник кивнул. На прошлой неделе она пригрозила тем же другому помощнику, и тот уже не работает в офисе государственных защитников.
Керри всегда исполняла свои угрозы. В их работе нет места ошибкам — это она поняла на собственном опыте.
Она протянула руку. Фиске нерешительно ее пожал.
— Отныне оставайтесь на Земле или Луне, Фабиан. Держитесь подальше от инопланетян, и я вам обещаю, что жизнь у вас наладится.
Она выпустила его руку, слегка улыбнулась и вышла, ликуя в душе. Хорошо, что Фиске не видит ее лица, потому что он бы ее не понял. Помощник, скорее всего, тоже не понял бы, но именно такое в Межвидовом суде Земного альянса считалось победой, и она научилась радоваться этим моментам, потому что ничего иного у нее не оставалось.
Конечно, будь у нее склонность к суевериям, она бы задумалась, не сулит ли эта маленькая победа чего-то плохого для другого, большого дела, намеченного на сегодня?
Но у нее не было такой склонности.
* * *Поскольку уже не нужно было в суд к девяти утра, у нее освободилось время для встречи с беременной клиенткой. Арестованных доставляли в суд лишь за час до начала заседания, поэтому пришлось ехать в тюрьму. Выходя, она послала сообщение, чтобы клиентку доставили в помещение для встреч.
Две поездки в трамваях, набитых юристами, их помощниками и судебными клерками — все ехали в тюрьму, чтобы сделать что-то в последнюю минуту перед доставкой арестованного в суд. Трамваи ходили по туннелям, проложенным в глубине базы, и поскольку смотреть в окно не на что, Керри старалась как можно тщательнее ознакомиться с информации по делу. Но до прибытия в тюрьму успела просмотреть далеко не все. Она вошла через вход для юристов, поочередно прижимая ладонь к нескольким дверям. Идентификаторы распознавали ее и пропускали, но это не избавляло от полного сканирования тела в поисках оружия.
В зоне для встреч, отгороженной толстыми стенами, ее приветствовал охранник и повел по коридору, который она прежде не видела.
Она предполагала, что окажется в большой общей комнате, где над столами, за которыми сидят клиенты и адвокаты, опускаются звуконепроницаемые колпаки.
Она увидит всех юристов, разговаривающих с клиентами, но не сможет их слышать.
Вместо этого охранник привел ее к камере, сделанной из такого же прозрачного материала, что и звуконепроницаемые колпаки. Но здесь длинный стол и четыре стула были привинчены к полу, а на столе виднелась крупная кнопка тревоги. Дверь в крыло, где находились арестованные, была усилена щитами и покрыта предупреждениями, а на своей двери она увидела парализатор, который вырубит арестованного, если тот попытается сбежать.
Подойдя, она заметила там юриста-пейти, хотя и не просила о встрече с ним. На его пол указывала мужская одежда — пиджак, рубашка с галстуком и брюки, хотя в культуре пейти одежда совсем не требовалась. Она поняла, что этот пейти внимателен к человеческим обычаям, и для него важно, чтобы люди это понимали.
Он был худой, как палка, и выглядел так, будто мог в любой момент сломаться. Нижнюю часть лица закрывала дыхательная маска, а три длинных и тонких пальца правой руки ритмично постукивали по крышке стола.
Ему не хватало терпения, что для пейти было нехарактерно. И ростом он был ниже среднего пейти.
Сердце Керри сжалось от нехорошего предчувствия. Пейти был молод — отсюда и одежда, и тревога о том, что о нем подумают, и даже нетерпеливость.
Она открыла дверь.
— Я Керри Штейнмец, — сказала она. — Государственный защитник, о котором попросил ваш клиент.
Пейти встал и протянул правую руку.
— Узвик, — представился он так тихо, что она едва расслышала. Теперь она поняла, почему Мэйз терпеть не могла работать с пейти. Во-первых, их было трудно расслышать, а во-вторых, у них были очень запутанные имена. У большинства пейти, с кем ей доводилось встречаться, в каком-то месте имени стояло «уз». Так что, разговаривая с ним, надо быть внимательной, чтобы не употребить неправильный суффикс.
Она осторожно пожала его пальцы. На ощупь они походили на гибкие палочки для еды. Она давно научилась не трясти их и даже не сжимать слишком сильно. Ей не хотелось причинить ему боль.
Подержав его пальцы требуемые пятнадцать секунд, она выпустила их.
— Я немного озадачена, Узвик. Государственные защитники назначаются клиентам, которые не могут заплатить адвокату. И тем не менее вы здесь.
Узвик склонил голову набок — знак печали пейти.
— Мне тоже не платят. Это любезность.
— По отношению к кому?
— К моему клиенту.
— Если вам не платят, как она может быть вашим клиентом?
— Кто-то же должен ей помочь, — тихо произнес он.
Чушь. Верный товарищ, как же. Она таких терпеть не могла.
— Вы член коллегии адвокатов Мультицивилизационного трибунала?
— Нет, — ответил он настолько тихо, что она едва расслышала.
— Тогда какая у вас специализация?
— Уголовное право.
— А в нем?
— Пиратство. — Будь перед ней человек, по тону его голоса она могла бы решить, что он смущен.
— Тогда это дело не входит в вашу юрисдикцию, а ваше присутствие нарушает конфиденциальность моего общения с клиентом. Вам придется уйти.
Он кивнул и встал:
— Она невиновна.
Керри давно бы разбогатела, если бы ей платили всякий раз, когда она слышала эти слова.
— Вам не хуже меня известно, что здесь это не имеет значения.
Он наклонил голову. Большие глаза опечалились:
— А я полагал, что имеет. Известны случаи…
— В Мультицивилизационном. Но только не в Межвидовом суде Земного альянса. Здесь клиент виновен, если его не спасает какая-нибудь нарушенная формальность.
— Она не подданная Земного альянса.
— Знаю. Я полагала, что этот пункт в ее пользу, пока не увидела дело. У нее уже есть судимость.
— А-а, — протянул он, прищурясь, что у пейти было эквивалентом улыбки. — Но это не так.
— Что не так?
— Судимость. Вы ведь не очень внимательно изучили ее дело, да?
— Я его получила только сегодня утром.
Он нахмурился:
— Она здесь уже две недели. Мы подали запрос еще до того, как ее сюда доставил тюремный корабль.
Керри пожала плечами. Эту жалобу она уже тоже слышала:
— Колеса правосудия вращаются медленно.
Пейти встревожился. Он вытянул длинные пальцы и что-то хотел сказать, но тут Керри получила по каналу связи предупреждение. Ей пришлось сесть и положить руки на стол, потому что к ней уже вели клиентку.
— Мне надо, чтобы вы ушли, — велела Керри.
— Я могу быть ассистентом. Вторым советником.
— Вы не сертифицированы практиковать в этом суде. А поскольку я знаю, что вы не имеете лицензии, это делает вашу просьбу незаконной. Так что больше никаких трюков. Проваливайте отсюда.