Вскоре после прибытия царских войск на Арское поле разгорелось новое сражение между казанскими татарами, наступавшими со стороны леса, и русскими, расположившимися в поле. Посланные против татар воеводы сумели опрокинуть противника. Теперь ничто не мешало начать осаду.
23 августа город был окружен. Русские ратники начали строительство осадных башен вокруг осажденного города. Такие башни были построены против всех городских ворот. Строились они под руководством итальянских инженеров.
26 августа татары предприняли неудачную вылазку из города. Под стенами Казани разыгрался упорный бой. Отбив атаку русские стрельцы сумели обнести осадные башни (туры) окопами, а также разместить на них более мощные пушки. В отдельных местах между турами располагался укрепленный тын, построенный под руководством Ивана Выродкова. Уже на следующий день начался артиллерийский обстрел Казани. Татары не обладали такой мощной артиллерией, как русские, поэтому казанская артиллерия понесла серьезные потери. 4 сентября русские устроили взрыв подкопа у Муралеевых ворот под источником воды для города. Несмотря на успех операции, главная цель – лишить осажденных воды – достигнута не была, так как в Казани располагались многочисленные водоемы и колодцы, из которых жители могли добывать питьевую воду. Однако в городе, лишенном важного источника питьевой воды, начались болезни.
К 30 сентября туры были придвинуты практически ко всем воротам города. Между крепостной стеной и осадными башнями оставался только ров. Осажденные неоднократно предпринимали вылазки, нападая на туры. В ходе одной из таких вылазок казанцам удалось обратить в бегство немногочисленную охрану одной из осадных башен. Другая вылазка, у Збойловских ворот, оказалась неудачной. Еще одна, последняя, вылазка была наиболее масштабной. Проявляя чудеса храбрости, казанские воины сражались врукопашную на мостах и у ворот. В этой отчаянной битве были подожжены городская стена, ворота и мосты. Русским войскам только ценой очень больших потерь удалось закрепиться в башне, на стенах и у Арских ворот.
Русские войска повели тщательную подготовку к решительному штурму. Все рвы были засыпаны землей и лесом. Через них возвели множество мостов. Были сделаны и новые подкопы. Один подкоп под стены был взорван 30 сентября, и в пролом на приступ пошли русские войска, однако атака была отбита с большими потерями.
Решающий приступ состоялся 2 октября. Русские войска ворвались в город, и в Казани разгорелись ожесточенные бои. Но многие русские воины сразу же приступили к грабежу чем не замедлили воспользоваться защитники, перешедшие в контрнаступление. Это вызвало панику среди русских войск, в связи с чем командование выпустило приказ о казни мародеров. Эта мера смогла остановить панику, и вскоре русские вновь перешли в наступление. Основная битва внутри города произошла у мечети ханского дворца. Героической обороной одной из частей города руководил имам Кул-Шариф, погибший в бою с русскими войсками вместе со своими учениками. Казань, несмотря на героизм защитников, пала, хан Едигер был захвачен в плен, а его воины казнены.
После взятия Казани все Среднее Поволжье было присоединено к России. Кроме татар, в составе России оказались многие другие народы, до этого входившие в состав Казанского ханства: чуваши, удмурты, марийцы, башкиры. Уничтожение Казанского ханства открыло русским дорогу на юг и восток. Уже в 1556 году к России было присоединено Астраханское ханство, и Волга на всем ее протяжении стала русской рекой. Это имело огромное значение для экономики и торговли, но еще важнее был политический аспект взятия Казани. Этим Россия заявила о себе как о наследнике монгольских владык. Так взятие Казани стало, по существу, первым шагом в строительстве могущественной империи.
Битва при Лепанто 1571 год
В 1566 году, достигнув вершины могущества, умирает великий султан Сулейман I Великолепный. Новым султаном становится сын Сулеймана и украинки Роксоланы Селим II. Хлопец любил выпить и даже в историю вошел как Селим Пьяница. По легенде, именно любовь к хорошему вину подтолкнула его к завоеванию Кипра, славящегося своими прекрасными винами. В 1570 году Селим объявляет войну Венецианской республике, которой тогда принадлежал Кипр.
Венеция, понимая, что шансов в борьбе один на один у нее немного, обращается за помощью к государям Европы. Но на просьбу, да и то далеко не сразу, откликаются только римский папа и испанский король Филипп II.
Кипрская кампания 1570 года оказалась успешной для турок. Турецкий флот показался у берегов Кипра 1 июля. Турки стремительно напали на Лимассол, разграбили город и продолжили движение вдоль южного берега к Ларнаке, где, благодаря пассивности командующего обороной острова Николо Дандоло, сумели беспрепятственно высадить на берег все свои силы. Дождавшись подкрепления, прибывшего 22 июля, Лала Мустафа-паша двинулся к Никосии, и через два дня начал осаду. После пятнадцати мощных приступов в течение сорока пяти дней осады, 9 сентября город пал. 11 сентября Лала Мустафа-паша отправил гонца к командирам последней венецианской крепости Фамагусты с призывом сдаться и с головой самого Николо Дандоло в чаше в качестве дополнительного стимула. Фамагуста сдаваться отказалась. 17 сентября началась осада Фамагусты. В этот же день объединенный венецианско-испанский флот отплыл к Кипру, но, получив известие о падении Никосии, не раздумывая повернул назад.
Фамагуста между тем продолжала отчаянное сопротивление. Пороха не хватало, все сильнее ощущался недостаток продовольствия. К июлю горожане съели всех лошадей, ослов и кошек, в городе не осталось ничего, кроме хлеба и бобов. Из восьми тысяч человек первоначального гарнизона к этому моменту лишь пятьсот человек могли носить оружие. К концу июля 1571 года стало очевидно, что дальнейшее сопротивление невозможно и что единственным способом избежать резни и разграбления является добровольная сдача. 1 августа над Фамагустой поднялся белый флаг.
Казалось, Османская империя добилась своего, продолжив победоносное наступление. Но героизм защитников Фамагусты все же не пропал даром. Еще в мае 1571 года европейские государи, устрашенные победами турок, но и воодушевленные стойкостью защитников маленькой крепости, объявляют о создании «Священной лиги». Главную силу лиги составляли те же Венеция и Испания, к ней примкнули также многие итальянские государства, римский папа и Мальтийский орден. Существенную политическую и финансовую помощь оказал Лиге и могущественный император Священной Римской империи Максимилиан. В начале августа, вскоре после падения Фамагусты, могучий объединенный флот собрался в Мессине на Сицилии. И на этот раз христианские адмиралы были настроены решительно, тем более что собранные Лигой силы были действительно велики.
Силы объединенной Священной лиги представляли собой самый мощный и многочисленный флот, который когда-либо видела Европа. Численность собранного флота составляла около трехсот различных кораблей, из них сто восемь венецианских галер, восемьдесят одна испанская галера, тридцать две галеры, выставленные за счет папы и других итальянских государств; кроме того, в состав флота входили шесть огромных венецианских галеасов (парусногребные корабли большого водоизмещения, с экипажем до восьмисот человек и большим количеством артиллерийских орудий). Общая численность судовых экипажей составляла около восьмидесяти четырех тысяч человек, в том числе не менее двадцати тысяч солдат из абордажных команд. Командовали флотом брат испанского короля Хуан Австрийский и генуэзец Дориа.
Турецкий флот также был велик. Он насчитывал около двухсот десяти галер и шестьдесят шесть галиотов (небольшие парусные корабли для прибрежного плавания). Общая численность команд и абордажных отрядов могла насчитывать до восьмидесяти восьми тысяч человек. Однако турки существенно (примерно в два раза) уступали христианам по количеству членов абордажных команд. Нужно также учитывать, что не менее трети команд составляли гребцы из христианских рабов, прикованные к веслам. Во главе турецкого флота стоял Али-паша Муэдзинзаде.
В начале октября флоту Лиги удалось блокировать турецкий флот в Патрасском заливе. А 7 октября оба флота, маневрируя у берегов залива, достаточно неожиданно друг для друга встретились в шестидесяти километрах от города Лепанто. Берег, до времени скрывавший силы противников, был низменный, и испанцы раньше увидели паруса галиотов турецкого флота. Туркам же обнаружить гребные суда союзников было труднее. Всё же турки заметили христиан и стали выстраиваться в боевой порядок. Паруса были спущены, и все перестроения делались на веслах. Боевой порядок турецкого флота, как и на суше, состоял из центра, двух крыльев и небольшого резерва, находившегося за центром.
Правое крыло турок – пятьдесят три галеры, три галиота – возглавляемое Мехметом Сирокко, было самым слабым. Центром – девяносто одна галера, пять галиотов – командовал сам Али-паша. Левое крыло – шестьдесят одна галера, тридцать два галиота – состояло в основном из кораблей алжирских пиратов, и командовал ими Улудж Али. Флот союзников построился в такой же боевой порядок. Центр возглавил сам дон Хуан Австрийский с шестьюдесятью двумя галерами. Правое крыло в пятьдесят восемь галер было под командой генуэзца Джованни Андреа Дориа. Левое крыло союзников в пятьдесят три галеры возглавлялось венецианцем Барбариго. Резервом из тридцати галер командовал испанский маркиз Крус.
Сражение началось с одновременного выдвижения и турок, и союзников. Союзники намеренно выдвинули вперед тяжелые галеасы, а затем подтянули к ним основную часть галер, чтобы в момент столкновения встретить турок единым фронтом. Турки же двигались одной линией, и когда пришел момент столкнуться, их легкие галеры оказались впереди, а медленные галиоты отстали. Силы обеих сторон встретились и одновременно возникли три очага борьбы.
Левое крыло флота Лиги из-за незнания местности и из опасения сесть на мель держалось поодаль от берега. Турки не преминули воспользоваться этим: галеры их правого крыла обошли союзников у самого берега и атаковали с тыла. А часть турецких галер вклинилась между центром противника и его левым крылом. В результате весь левый фланг христиан оказался в окружении.
Барбариго был вынужден принять абордажный бой в окружении, но тут почти сразу сказалось преимущество союзников и в вооружении, и в количестве абордажных команд. На каждой галере союзников было не менее полутора сотен солдат, а турецкие суда на этом участке располагали лишь по тридцать-сорок абордажных солдат на борту.
Около полудня турки, окружившие более сильного Барбариго, были фактически разгромлены. Окружение противника ничего не дало. В центре, где столкнулись главные силы соперников, бой носил упорный характер. Главными объектами стали флагманские галеры дона Хуана Австрийского и Али-паши. В конце концов Али-паша был убит в перестрелке. Его голову испанцы подняли на длинное копье, что вызвало панику среди турецких матросов. Центр турок стал поддаваться и отходить.
В это время командующий левым крылом турецкого флота Улудж Али совершил следующий маневр – с большой частью своего крыла он повернул к центру и ударил сбоку по силам Хуана Австрийского. С флагманской галерой Али-паши к этому моменту было уже покончено, и Хуан, ломая общий порядок, стал поворачивать навстречу кораблям Улудж Али. Одновременно вступил в бой резерв союзников под командованием маркиза Круса.
Командующий правым флангом союзников Дориа также повернул и стал приближаться к центру боевого порядка союзников, прямо на Улудж Али. Корабли Улудж Али могли оказаться в полном окружении, поэтому он стал выходить из боя. Ему удалось спасти двенадцать кораблей, а почти все остальные были потоплены или захвачены христианами.
Битва при Лепанто. Гравюра Ф. Бертелли
Таким образом, сражение при Лепанто завершилось полным поражением турецкого флота. Впервые после Ангоры, османы потерпели столь сокрушительное поражение. Зарождающаяся новая Европа тоже впервые показала свою силу победоносному доселе исламу. Турецкий флот понес огромные потери. Турки потеряли двести двадцать четыре корабля, в том числе сто семнадцать было захвачено союзниками. На турецких кораблях было захвачено и освобождено двенадцать тысяч невольников-христиан. Не менее десяти тысяч гребцов-невольников погибли вместе с утонувшими кораблями. Погибли до пятнадцати тысяч турецких солдат и матросов. Союзники потеряли тринадцать галер, более семи тысяч человек были убиты и до восьми тысяч ранены. Между прочим, в этом сражении отличился и был тяжело ранен испанский лейтенант Мигель Сервантес. Инвалидность заставила его оставить военную службу и, возможно, именно Лепанто дало миру великого писателя Сервантеса де Сааведру, автора непревзойденного Дон Кихота.
Союзники не смогли сполна воспользоваться своей грандиозной победой. Вскоре среди них начался раскол. Филиппа п все больше занимали восставшие Нидерланды, римского папу и императора Максимилиана – бушующая в Европе Реформация. Вскоре Венеция вновь осталась одна и вынуждена была смириться с утратой Кипра. Однако победа христиан при Лепанто притормозила почти непрерывный натиск Турции на Европу и положила конец турецкому могуществу в Средиземном море. Вершина османской экспансии была пройдена.
Сражение при Гравелине (гибель «Непобедимой армады») 1588 год
В конце XVI века резко обострились отношения Англии и Испании. Тому было много причин: и поддержка Англией нидерландских повстанцев, и пиратские подвиги Фрэнсиса Дрейка, и ненависть испанского короля-католика Филиппа II к английским протестантам. В один из дней терпение Филиппа лопнуло, и он решил окончательно сокрушить Англию, вторгнувшись на ее территорию. Для этой цели в 1586–88 годах Испания собрала гигантский флот, названный «Непобедимой армадой» В состав этого флота входили сто тридцать больших кораблей, две тысячи четыреста тридцать орудий, тридцать с половиной тысяч человек, из них восемнадцать тысяч девятьсот семьдесят три солдата, восемь тысяч пятьдесят матросов две тысячи восемьдесят восемь рабов-гребцов, тысяча триста восемьдесят девять офицеров, дворян, священников и врачей. Еще никогда одна страна не собирала столь могучих военно-морских сил. Командовал армадой Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония.
29 мая 1588 года испанская армада вышла из лиссабонской гавани. Но шторм очень скоро загнал ее в порт Ла-Корунья, расположенный на северо-западе Испании. Там испанцам пришлось довольно долго ремонтировать корабли и пополнять запасы провизии. Обеспокоенный недостатком продовольствия и болезнями среди моряков, Перес де Гусман откровенно написал королю, что сомневается в успехе всего предприятия. Но Филипп настаивал, чтобы его адмирал твердо придерживался плана. И только через два месяца после выхода из лиссабонской гавани, огромный и неповоротливый флот наконец добрался до Ла-Манша.
Когда испанский флот приблизился к юго-западному побережью английского графства Плимут, его уже поджидали английские военные корабли. У сторон было примерно одинаковое количество кораблей, однако значительно отличавшихся по конструкции. Испанский флот состоял из высокобортных судов, с множеством пушек малой дальнобойности. С массивными башнями на носу и корме, они напоминали плавучие крепости, хорошо приспособленные к абордажному бою и штурмовой атаке. Корабли англичан были ниже, но маневреннее. Кроме того, они были оснащены большим количеством дальнобойных пушек. Англичане рассчитывали на то, что не станут близко подходить к противнику и уничтожат его на расстоянии.
На всем протяжении Ла-Манша оба флота вели перестрелку и приняли два небольших сражения. Испанцам помогла занятая ими оборонная позиция – англичанам в этих первых столкновениях с помощью дальнобойного оружия так и не удалось потопить ни одного испанского корабля. Тогда английские капитаны решили во что бы то ни стало нарушить строевой порядок врага и приблизиться к нему на расстояние выстрела. Это им удалось 7 августа. На следующий день к северу от фландрского городка Гравелин состоялось решающее сражение этой войны.
В ночь с 7 на 8 августа англичане пустили в сторону тесно сбившихся испанских кораблей восемь брандеров. Это вызвало панику среди испанских капитанов. Пытаясь избежать столкновения с пылающими брандерами, многие испанцы перерубили якорные канаты. Лишившись якорей, они уже не могли сохранять боевой порядок, испанский строй распался. Сами брандеры не причинили испанцам особого вреда, но многие корабли армады пострадали от столкновений с соседними судами.
Утром 8 августа англичане получили подкрепления и боеприпасы: к английской эскадре Ховарда присоединилась эскадра лорда Сеймура. И теперь англичане решились, наконец, помериться силами с армадой в открытом бою, тем более что численное преимущество (в кораблях) сейчас было на их стороне. Первую атаку возглавил Фрэнсис Дрейк. Его корабли открыли огонь с дистанции ста метров. За ним последовали другие отряды.
В этом сражении, произошедшем между Гравелинской отмелью и Остенде, сказалось преимущество английской артиллерии. Англичане по-прежнему старались избегать абордажных схваток. Они обстреливали противника, но теперь уже на близкой дистанции, где их пушки причиняли испанским кораблям значительные разрушения, и сосредоточив огонь на отдельных, оторвавшихся от строя кораблях. Испанская артиллерия была не столь эффективна. Выяснилось, что испанские чугунные ядра разлетаются на куски при ударе об обшивку, не пробивая ее, что пушки, установленные на переоборудованных торговых судах, при полном бортовом залпе причиняют, за счет отдачи, больше вреда им самим, нежели противнику.