– Извини. – Вадим вытащил из кармана мобильник, очевидно, он решил не заморачиваться и вместо мелодии оставить обычный звонок. Но очень громкий.
– Да! – резко сказал Вадим. – Да! Почему не успел? А мне какое дело, что у тебя проблемы! Сам свои проблемы решай, мне своих хватает! Я тебе выставил срок – делай! Не нужно никаких оправданий, я их слушать не желаю!
Он бросил трубку, тихонько чертыхнувшись, лицо его было хмурым. Надежда подумала, что муж ее, наверное, никогда так не разговаривает с подчиненными. С другой стороны, она же не знает, чем Вадим занимается, возможно, в его бизнесе так принято…
Симпатичная официантка принесла приборы и бутылку минеральной воды. Она улыбнулась Вадиму, как старому знакомому. Он не ответил на улыбку.
– Так что? – Он потер переносицу. – Что там у Светланы?
– Да, в общем, ничего… – медленно сказала Надежда, – ее муж сказал, что она в отъезде. И он не знает, когда она вернется…
– Это я уже слышал, – нетерпеливо бросил Вадим, – но что…
Снова его прервал резкий звонок, и опять Надежда вздрогнула. На этот раз Вадим не извинился, он помрачнел лицом, едва увидев на дисплее, кто ему звонит.
– Слушаю вас! – Тон его был солидный и деловой.
Он послушал немного, голос на том конце был мужской, низкий, он выбрасывал слова скупо. Но даже Надежде было понятно, что собеседник Вадима очень недоволен.
– Да, я все понял, – отвечал Вадим со спокойным достоинством, но Надежда видела, что рука его сжала столовый нож так, что побелели пальцы.
«Ох и нервное дело этот бизнес!» – подумала Надежда.
– Я думаю, что этот вопрос я решу в ближайшее время, – сказал Вадим и отключил телефон.
Когда он поднял глаза на Надежду, она едва удержалась, чтобы не вздрогнуть, до того взгляд его был колючий. Впрочем, он тут же опомнился и смягчился.
– Извини, Надя, совсем я заработался. – Он улыбнулся одними губами. – Так что там про Светлану?
– Добрый день! – раздался женский голос рядом.
Надежда обернулась и слегка улыбнулась двум дамам, проходившим мимо. Одна, симпатичная брюнетка, была постарше, вторая – совсем молодая, чуть вертлявая, с хвостиком на затылке, делающим ее похожей на любопытного мышонка. Брюнетка приветливо кивнула и ей, «мышка» бросила любопытный испытующий взгляд. Вадим мотнул головой и пробормотал что-то, слегка напоминающее приветствие.
– Из твоей фирмы? – спросила Надежда просто так, но он даже не ответил.
Принесли заказ, рыба выглядела очень впечатляюще.
– Я была у Ильи, – сказала Надежда, повинуясь нетерпеливому взгляду Вадима, – он сказал, что мать заходила к нему и просила ее не искать и не тревожить. Не хочет, сказала, никого видеть, и координат своих ему не оставила.
– И это все, что ты можешь мне сказать? – Вадим недобро сдвинул брови.
– Не все, – согласилась Надежда, прикидывая про себя, как бы побыстрее изложить Вадиму всю собранную информацию, на долгий рассказ у него явно нет времени. Да и ей неохота распинаться, когда их все время прерывают.
– Она показала ему золотые часы… – И снова прервал ее телефонный звонок.
На этот раз Надежда привыкла и даже не выронила изо рта кусок рыбы. Вадим же дернулся, как будто ему вылили за шиворот стакан ледяной воды. Телефон он взял осторожно, как раскаленный камень или ядовитое насекомое.
– Да! Кто? Ах, слушаю вас, Земфира Мамедовна! – Надежда ясно видела, что Вадим изо всех сил старается казаться любезным, но это плохо ему удается.
Чтобы не нервировать человека понапрасну, она поскорее уткнулась в тарелку.
– Как – не пришли деньги? – воскликнул Вадим. – Не может быть, мы вчера перевели!
Неизвестно, поверила ли Вадиму незнакомая Земфира Мамедовна, но Надежда, сидя напротив, явно видела, что Вадим врет.
– Я тут в командировку уезжал, – разливался он соловьем, – так что, возможно… распоряжение оставлял, но пока сам не проследишь… вы же знаете, с персоналом прямо беда… никто не хочет работать… знаю, что сроки, дорогая вы моя, знаю… сегодня же… вот прямо сейчас… очень обяжете… буду благодарен… да-да…
«Ишь, как его разбирает, – с неудовольствием подумала Надежда, – прямо мелким бесом рассыпается…»
– Стерва… – пробормотал Вадим тихо, отключив телефон, но Надежда его услышала и сделала вид, что ничего не произошло. И только было она собралась продолжить рассказ, как увидела, что Вадим торопясь снова нажимает кнопки мобильника.
«Да что же это такое! – рассвирепела Надежда. – Зачем он тогда меня звал, если так занят?»
– Ну? – спросил Вадим в трубку. – И что?
Пока он слушал ответ, лицо его становилось каменным.
– Ты соображаешь, что это значит? – страшным голосом спросил он. – Как это – нет денег? Они же обещали…
Надежде захотелось немедленно спрятаться под стол. А лучше оказаться отсюда как можно дальше.
«Вот что ты тут делаешь? – завел волынку ее внутренний голос. – Вот за каким чертом ты согласилась на эту авантюру? У тебя что, своих собственных дел мало?»
«Да я же не хотела ничего плохого, – против обыкновения Надежда была с голосом почти согласна. – Вадим попросил помочь, что мне, трудно, что ли…»
«Ох, Надежда, горбатого могила исправит», – грустно констатировал голос, и у Надежды не хватило духу огрызнуться, чтобы не каркал и пошел к черту.
– Черт! – прошипел между тем Вадим. – Жди там, я еду!
Он вскочил с места и наткнулся на изумленный взгляд Надежды.
– Извини, Надя, – пробормотал он и бросил на стол деньги, – мне срочно нужно ехать, я тебе вечером позвоню, договорим.
– Но если ты сейчас так занят… – протянула Надежда, – это можно отложить…
– Мне крайне важно, чтобы ты нашла Светлану! – перебил Вадим. – Продолжай поиски!
Он отвернулся и убежал, прежде чем Надежда успела что-то сказать.
«Вот еще новости, – она пожала плечами, – ишь раскомандовался, приказы раздает, как старшина новобранцам!»
Потом она оглянулась и перехватила взгляды двух женщин, та, похожая на мышку, смотрела очень внимательно. Надежда сделала независимое лицо, неспешно доела рыбу и даже подобрала корочкой остатки соуса, уж очень было вкусно.
Подошла та самая приветливая официантка, чтобы убрать тарелки.
– Тут хватит на кофе? – Надежда показала на брошенные Вадимом деньги. – Если не хватит, я добавлю.
– Хватит и на десерт, – улыбнулась девушка.
«И на том спасибо», – подумала Надежда.
Чтобы избавиться от неприятного чувства после разговора с Вадимом, Надежда заказала тирамису и капуччино. Гулять так гулять!
Допивая вкуснейший кофе, она краем глаза видела, что дамы посматривают на нее и перешептываются. Особенно старается та, что с хвостиком, брюнетка же машет рукой и шикает на нее: неудобно, мол, не пялься на незнакомого человека. Надежда сердечно поблагодарила улыбчивую официантку и завернула по дороге в туалет, чтобы накрасить губы, без каковой процедуры редко какая женщина отважится выйти на люди.
Сушилка не работала, и Надежда сунулась в кабинку за туалетной бумагой. Да так и застряла там, потому что отворилась дверь и в туалет вошли те самые две женщины. Надежда мгновенно повернула защелку и затаилась. Она сама не смогла бы объяснить, отчего спряталась – скорее всего не хотелось вступать в разговор. Уж больно алчно смотрела на нее «мышка», тут уж не избежать вопросов: кто вы Вадиму, да откуда его знаете? Слишком свежи были воспоминания о стычке во дворе с хамской девицей, и Надежда решила не рисковать.
– И кто же это такая? – послышался голос «мышки». – Зачем она ему нужна? Из налоговой, что ли?
– В налоговой я всех знаю, – возразила брюнетка, – и вообще если бы у них был деловой ленч, он бы не сбежал так поспешно.
«Точно!» Надежда отдала дань проницательности брюнетки.
– Мечется наш начальничек… – злорадно заметила «мышка», – вчера на меня наорал, сегодня утром – на Таньку Евсюкову, кофе, видите ли, холодный она ему подала. Чуть, говорит, чашкой не запустил!
– Неприятности у него, кто-то сильно наехал… – Брюнетка понизила голос: – Вчера Мамедовна из банка звонила, деньги какие-то там не то пропали, не то не перевели их…
– А деньги большие? – встрепенулась «мышка».
– Большие, – строго ответила брюнетка, давая понять, что по этому вопросу она больше ничего не скажет.
– Вроде девки сплетничали, что Ангелина Васильевна увольняется… – осторожно начала «мышка». – Ты в курсе?
– Ммм… – произнесла брюнетка, из чего Надежда сделала вывод, что брюнетка в курсе, и не только этого.
– Где же она место главбуха найдет? – не унималась «мышка». – А ты не на ее ли должность метишь?
– Я себе не враг! – категорически сказала брюнетка. – Я буду тоже место искать…
– Да, на фирме полный раздрай. Что-то у шефа стряслось, он прямо бешеный.
– В Москву зачем-то ездил…
– Да в какую Москву? – рассмеялась «мышка». – В Париж он летал!
– Ты точно знаешь?
– Ты точно знаешь?
– Ага, Танька ему билеты заказывала. Только она просила никому не говорить…
Надежда Николаевна подумала, что Вадиму хорошо бы «мышку» уволить – от таких сотрудников один вред, болтают много, а толку от них… Очевидно, брюнетка подумала то же самое, потому что рявкнула на «мышку»:
– Ну, пойдем мы наконец? Обед давно кончился!
Надежда выждала три минуты и осторожно вышла из кабинки. Она узнала интересные вещи. Оказывается, у Вадима крупные неприятности на работе. Уж если главный бухгалтер увольняется, стало быть, дела у фирмы плохи. Оттого Вадим такой дерганый.
Надежда задумчиво шла по улице. Но вот что интересно, если дела приняли такой скверный оборот, то зачем Вадиму срочно нужно отыскать бывшую жену?
«Что-то тут не то…» – решила Надежда и убрала эту мысль подальше, как хозяйка убирает на верхнюю полку шкафа не слишком идущую ей кофточку. Потом, мол, решу, что с ней делать – либо волосы перекрашу, тогда может пойдет, либо соседке отдам…
Оказалось, что Виктор Степанович не зря вспомнил свою мудрую бабушку. Просмотрев список женщин, пропавших за последнее время в Петербурге и области, он не нашел среди них ни одной с подходящими инициалами. Буква «И» встречалась – в списке были две Ирины и даже одна Илона, но ни отчества, ни фамилии, начинающейся на «Э», не было ни у одной женщины.
Капитан Поползнев мог бы сказать: «Этого-то я и боялся», – но не стал, потому что это ничуть бы его не успокоило.
Зато, просматривая полученные из городского управления материалы по пропавшим женщинам, он выяснил, что последнюю по времени жертву, ту, чей труп нашли в кустах возле Выборгского шоссе, опознали родственники как Марину Галкину, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения. Был допрошен приятель Галкиной, некто Коростылев, с которым Марина ездила за город в те роковые выходные. Коростылев рассказал, что поссорился с Мариной и та, психанув, отправилась одна в город, куда не добралась, по дороге став жертвой убийцы.
Показания Коростылева подтвердили несколько человек, гостивших в тот день на даче.
Виктор Степанович выяснил из отчета, что дело было в хорошо знакомом ему садоводстве «Перешеек психиатрический», и решил заехать в это садоводство и оглядеться на месте да заодно поговорить с хозяевами дачи.
Приехав на место, он направился в правление садоводства, чтобы узнать, где находится нужная ему дача и что представляют собой ее хозяева.
Правление размещалось в маленьком бревенчатом домике на две комнаты, одну занимал председатель Владимир Прохорович Копытин, во второй комнате находилась бухгалтерия.
На пороге правления сидела суровая старуха в черной мужской шляпе, с клюкой в руке. Увидев капитана, она перегородила ему дорогу своей клюкой и строго проговорила:
– Куда это ты, молодой человек, разогнался? Подождать придется! За мной Бронислава Семеновна занимала, а ты, молодой человек, уже за ней будешь!
– Я по другому делу, – возразил Поползнев и попытался обойти строгую старуху. Ему польстило, что его назвали молодым человеком, но терять времени он не мог.
– По какому еще другому? Тут, молодой человек, у всех одно дело – взносы заплатить! Бухгалтер, она только раз в неделю принимает, так что всем успеть надо!
– Да мне не взносы! Из милиции я! – И Виктор Степанович предъявил старухе свое удостоверение.
Она неспешно надела очки, внимательно изучила удостоверение и убрала клюку:
– Раз из милиции, проходи, молодой человек! Давно пора вывести их на чистую воду! Неизвестно, на что они наши взносы тратят…
Капитан не стал вдаваться в объяснения и вошел в прихожую. На двери председательского кабинета висел замок, вторая дверь была распахнута, и Виктор Степанович увидел за столом женщину лет шестидесяти в металлических очках, видимо, бухгалтера, а перед ней – рослого представительного старика в полосатой тельняшке, с густой гривой седых волос.
– Ну что же вы, Николай Арнольдович, – отчитывала старика бухгалтер. – Вы же профессор, образованный человек, а простых вещей не понимаете! В этой графе нужно расход энергии указывать, а вот в этой – показания счетчика…
– Извините, Нинель Спартаковна! – гремел профессор. – Я ведь доктор медицинских наук, а не экономических! Для меня эти ваши бумажки – папуасская грамота!
– Ну вы просто запомните. А вы по какому вопросу? – Женщина поверх очков воззрилась на Виктора Степановича.
– Я из милиции, – сообщил капитан и издали показал свое удостоверение.
– Из милиции? – Глаза бухгалтерши забегали. – А Владимира Прохоровича сегодня не будет…
– А я тогда с вами поговорю.
– Так я пойду? – вклинился в разговор профессор.
– Идите уже, идите, Николай Арнольдович! – отмахнулась от него женщина. – Видите, не до вас!
Профессор хотел было уйти, но у двери спохватился и снова обратился к бухгалтерше:
– Нинель Спартаковна, а как все-таки насчет газа – когда нас будут подключать?
Бухгалтер вскочила и замахала на него руками:
– Идите, я вам сказала! Приходите, когда Владимир Прохорович вернется!
Профессор пошел прочь, недовольно бормоча:
– Кто его знает, когда он вернется…
Бухгалтер, проводив его взглядом, снова повернулась к капитану и быстро заговорила:
– Вы, значит, из милиции? А я-то при чем? Я тут недавно работаю, я всех здешних дел не знаю… это вам с председателем нужно разговаривать, с Владимиром Прохоровичем… вот он вернется, вы тогда с ним и поговорите…
– Да у меня самые простые вопросы, – успокоил ее капитан. – Мне нужно только узнать, где находится дача Гвоздикиных и что они собой представляют.
– Ах Гвоздикиных! – воскликнула бухгалтер с заметным облегчением. – Ну так это очень просто, это я вам помогу… – Она говорила, одновременно перекладывая папки на своем столе. – Значит, дача их на углу Садовой улицы и второй линии…
– И не на углу вовсе, – раздался от двери скрипучий въедливый голос. – На углу – Астровых дача, а Гвоздикины уже рядом с ними, второй, значит, дом от угла!
Виктор Степанович оглянулся. На пороге стояла та самая старуха с клюкой, которая не пускала его в правление.
– Анна Тимофеевна, немедленно покиньте помещение! – неприязненно проговорила бухгалтер. – Вы видите, у нас серьезный разговор с товарищем из органов.
– Давно пора! – огрызнулась старуха, но все же скрылась за дверью и прикрыла ее за собой.
– Значит, второй дом от угла, – продолжила бухгалтер. – А какие люди… так-то к ним претензий немного, взносы платят всегда своевременно, правда, сын их иногда компании шумные собирает, соседи жаловались. Но недоимок за ними не числится… – И она в подтверждение своих слов продемонстрировала капитану раскрытую бухгалтерскую книгу: – Вот видите, все оплачивали своевременно…
Виктор Степанович уставился на страницу так, как будто увидел там привидение или знаменитого маньяка-убийцу Чикатило.
– Что это? – проговорил он, обретя наконец голос и тыча пальцем в раскрытую страницу.
– Где? – удивленно переспросила Нинель Спартаковна. – Ах это? Это запись о погашении взносов и об оплате электроэнергии… а что, вам кажется, что слишком много? Но размеры взносов у нас утверждает общее собрание… тут же на все должно хватить – и на дороги, и на охрану, и на уборку мусора…
– А мусор не убирают! – снова раздался из-за двери скрипучий голос въедливой старухи. – Деньги берут страшные, а мусор все лето лежит неубранный!
– Анна Тимофеевна, да уймитесь наконец! – крикнула бухгалтер в сторону двери. – Уймитесь, а то я вас от воды отключу! – Она снова повернулась к капитану и обиженным голосом проговорила: – Что касается взносов, так я могу отчитаться! Уборка мусора идет отдельной графой…
– Да я не о взносах! – перебил ее Поползнев. – Вот это что такое? Вот в этой графе?
– Это? – Бухгалтер растерянно уставилась на страницу. – Это подпись бухгалтера… это прежняя еще бухгалтер, Инга Генриховна… она тут до меня работала…
– Инга Генриховна? – переспросил Поползнев. – А фамилия у нее имеется?
– Фамилия ее была Эрнст… – сообщила бухгалтер. – Она была из поволжских немцев…
– Эрнст! – зачарованно повторил капитан. – Ну конечно!
В той графе, на которую он так удивленно смотрел, стояли две буквы, написанные изящным летящим почерком, – «И» и «Э». Те же буквы, что на медальоне убитой женщины.
– Значит, говорите, до вас она здесь бухгалтером работала? – проговорил Поползнев, оторвавшись наконец от поразивших его букв. – А что с ней случилось?
– Умерла Инга Генриховна! – вздохнула женщина. – Совсем еще молодая женщина была…
– Молодая? – переспросил Виктор Степанович.
– Ну да, ей еще и пятидесяти не было!
– Пятидесяти? – переспросил капитан. – Странно… и потом – вы сказали, умерла? Умерла или пропала?
– То есть как – пропала? – удивилась бухгалтер. – Человек не иголка, чтобы пропадать! Умерла после тяжелой болезни, как в газетах пишут. Всего три месяца проболела, прямо сгорела…