– А ты у нее спроси, – сказал Кит.
– Хочешь?
Сонька ничего не сказала, но томно глянула на него, пальцами мягко провела по щеке, движением головы показала на дверь в темную комнату.
Мартын звонил пацанам, сказал, чтобы ждали. Видно, что времени они даром не теряли – и подружку свою дневалить заставили, и как начальство принимать научили. Но не для того он приехал сюда, чтобы с девками развлекаться. Тем более Спартак ясно сказал: никакого экстрасекса, пока дело не будет сделано…
– Отдыхай!
Мартын запустил руку под расстегнутый китель, чтобы, обняв Соньку за талию, оттолкнуть от себя. Но талия такая упругая, теплая, кожа нежная, гладкая – одно удовольствие держать на ней руку…
– Только если с тобой, – прошептала она ему на ухо.
Наверняка этой «дочерью полка» пользовались все саратовские вояки. Да и без них она ходила по рукам, как медный пятак в базарный день. От нее должно вонять мужицкой похотью… Но нет, она пахла на удивление хорошо. Чисто вымытые волосы отдавали яблочным ароматом, кожа – хорошим парфюмом. И перегаром от нее не тянуло. Только свежий запах дорогого коньяка…
В общем, не смог Мартын оттолкнуть ее и вместе с ней исчез в темных глубинах спальни. Постель расправлена, белье на кровати новое, хрустящее, презервативы на тумбочке… А Сонька оказалась отличной наездницей, сначала на водопой коня сводила, а потом загнала его в бешеной скачке, взмылила и свалила на бок…
Что ж, спасибо пацанам за то, что они дали ему почувствовать себя генералом.
Кит, Емеля и Барсук ждали его за столом в гостиной. И закуски у них шикарные – икра, сырокопченья, балыки и горячее жаркое для дорогого гостя. Коньяк, виски, ром…
– Мне бы такой оттяг после дембеля, – запанибратски хлопнув Кита по плечу, самодовольно сказал Мартын.
– А у тебя как было?
– Да как… Поляна у реки, портвешок, сырок «Дружба», потная Машка… хвать ее за ляжку. А у вас тут дворец, и телка – супер.
– Ритка еще была, и Зинка. Но они еще утром уехали. Завтра будут… Тоже ничего телочки!
– А Хвост когда будет и Ганс?
Кит, Емеля и Барсук уволились еще две недели назад, какое-то время побыли дома, потом вернулись в Саратов, помогли Хвосту и Гансу вынести со склада стволы, с помощью Мартына доставили их в Москву, так здесь и остались. А Хвост и Ганс дембельнулись и уехали домой – один в Новосибирск, другой в Архангельск. Но их здесь ждут, скоро они должны быть.
– Да хоть завтра… Сейчас позвоним, завтра они вылетят, в аэропорту встретим… Ну, край, послезавтра… А что, дело есть?
– Риткам своим и Зинкам отбой надо дать. Нечего им здесь пока делать. А Соньку я с собой возьму. Через недельку верну, если вы не против…
Мартын жил один, квартира у него большая, с ремонтом, с хорошей мебелью. Сонька будет неплохо смотреться в интерьере. Ну, и в постели тоже… Ох, хороша баба, жаль упускать. Ну, а через недельку-другую он ее на свободу выпустит. Как он обычно это делает со своими подружками…
– А делать что?
– Мокрый номер.
– А с кем?
– Да есть тут один… Один, но с охраной.
– Сколько?
Мартын мог бы решить, что Кит хочет знать, сколько у жертвы охранников, но, судя по алчному блеску в глазах, его интересовало другое.
– Двадцать штук.
За такие деньги Мартын мог бы купить неплохую квартиру, но сожаления не было. Ведь эти тысячи шли на общее дело. Пусть оно и не благое, но врагов нужно наказывать жестоко – так, чтобы другим неповадно было.
– На всех?
– На всех.
– А за охрану?
– Охрану можете не трогать.
– Э-э… Нам бы свое дело… Ну, точку бы какую-нибудь…
– Есть что-то на примете?
– Мы думали, вы нам поможете…
– В Репчино для вас ничего нет. И не будет. Ищите что-нибудь рядом. Мы, если что, подпишемся. Только не зарывайтесь. Ну, чтобы по Сеньке шапка…
– Нам много и не надо, – расслабился Кит.
– Только о надоях потом будете думать. После того, как дело сделаете.
– Значит, двадцать штук?
– Да. И наша поддержка. В пределах разумного, конечно…
– Да это понятно… Хорошо, мы согласны. С кем вопрос решать?
Сначала Мартын отправил Соньку в свою машину, только затем нарисовал картину – когда, как, где и кого…
6Дры-ды-ды. Дры-ды-ды… За окном двое в рабочих робах дробили асфальт. Дизель тарахтит, отбойные молотки стучат, действуя на нервы. Но деться Хазару некуда – из камеры не выйдешь, окно кирпичом не заложишь. Но вот открылась дверь, на пороге возникла мощная фигура дежурного мента.
– Хазаров, на выход! – густым зычным басом сказал старшина.
Одной рукой он крутил ключи на связке, другой поглаживал пивной живот. Нахальный взгляд, самодовольное выражение лица.
Хазар ждал адвоката и думал, что старшина отконвоирует его в кабинет, но тот вывел его во внутренний двор, где грохот отбойных молотков казался особенно невыносимым. Но вот компрессор выключился, и во двор вышел подполковник Джутов.
Хазар стоял посреди двора. Он видел окна камер, заметил в одном из них лицо Ниппеля. А Джутов идет к нему, улыбается, разводит руки – уж не в объятия ли собирается заключить? Но нет, он даже не касается его. Но улыбка все шире. А к Ниппелю присоединяются Лях, Кряк, Семчик. И в других окнах появляются лица его бойцов. Открываются форточки.
– Ну, вот и все, Хазаров! Закончились твои злоключения! – радостно объявил Джутов. – На свободу, как говорится, с чистой совестью! Здорово ты нам помог. Спасибо тебе! И низкий поклон.
Кланяться Джутов не стал, но за руку Хазара схватил, крепко пожал. А пацаны все видят, слышат. И становится ясно, зачем подполковник устроил весь этот спектакль. Бойцы остаются сидеть, а его выпускают. Значит, он сдал ментам всех своих, этим и купил себе свободу. Это же чистой воды подстава!
Но компрессорная станция снова включилась, и пацаны не услышали, как Хазар обматерил Джутова.
Он наорал на подполковника, но тот лишь злорадно ухмыльнулся в ответ и ушел, уступив место двум дюжим сержантам из патрульно-постовой службы. Эти молодцы затащили его в здание, но бить не стали, вернули под роспись личные вещи, после чего выставили за дверь.
Хазар не знал, скольких его бойцов повязали репчинские менты – возможно, большая их часть до сих пор обретается на барахолке, а до нее рукой подать. Но в летнем кафе на рынке он увидел только знаменских «быков», Бабая и Угрюма. Его не замечали, а в одиночку качать права было глупо.
Со знаменской братвой работали московские менты, но, видно, не все у них вышло, если большая часть толпы уже на свободе. Но и репчинские менты сдадут свои позиции, Хазар заставит это их сделать. И адвокатов своих подключит, и прессу, чтобы поведать всему миру, как российская милиция прессует ни в чем не повинных людей, будто на улице тридцать седьмой год. И еще он сумеет объяснить пацанам, что подполковник Джутов нагло его подставил. Не сдавал он никого и не предавал, обман это, подлые ментовские игры.
Он придумает, он обязательно что-нибудь придумает. Ведь у него и деньги есть, и голова на плечах… Правда, сейчас в мозгах засор, да и желания нет шевелить ими. Домой бы, душ принять, в джакузи расслабиться на пару с Жанной. Секс, сто граммов и огурчик прочистят мозги, и тогда его наверняка посетит умная мысль.
Дверь в квартиру открыла ему Жанна. Невеселая она, бледная, глаза красные от слез, голова опущена. Черное платье на ней, закрытое сверху, длинное, и на лбу траурная повязка. И в квартире почему-то пахло ладаном.
– Эй, что такое? – встревоженно спросил Хазар.
Но Жанна не ответила. Еще ниже опустив голову, она скрылась в зале. Он последовал за ней и остолбенел, увидев посреди комнаты длинный стол. На нем в позе покойника, сложив на груди руки, в черном костюме при галстуке лежал Спартак. Выглядел он как живой, но был мертвый. Ну, и зачем Жанна притащила его сюда?
– Какого черта? – шалея от возмущения, простонал Хазар.
– А вот черт здесь ни при чем!
Это был какой-то кошмар! Спартак вдруг резко поднялся и слез со стола, заполнив пространство своей исполинской мощью. Хазара чуть удар от ужаса не хватил.
– Черт здесь, говорю, совершенно ни при чем.
Жанна сидела в кресле, руками обхватив опущенную до самых колен голову. Ее не удивляет, что Спартак ожил. Она знает, что это инсценировка. Более того, она подыграла ему. Вернее, ее заставили подыграть. Спартак сам по себе умел внушать ужас, и друзья у него есть. Да и вину она за собой чувствовала. А ей, возможно, предъявили. Возможно…
Хазар пугливо оглянулся и увидел стоящего позади Мартына. Пистолета у него не было, но, ухмыляясь, он поглаживал пальцами насаженный на кулак кастет. Он хоть и не крупных габаритов парень, но удар у него будь здоров… А ведь когда-то все они были по одну сторону баррикад.
– Э-э… Так ты живой? – жалко пролепетал Хазар.
– Ты где отраву свою покупал? – презрительно усмехнулся Спартак.
– Не понимаю, о чем ты…
– Э-э… Так ты живой? – жалко пролепетал Хазар.
– Ты где отраву свою покупал? – презрительно усмехнулся Спартак.
– Не понимаю, о чем ты…
– Не надо вола водить. Жанна все нам рассказала.
– Но я не хотел…
– Носорог заставил?
– Э-э… Да, он… Заставил.
– Отмаз не засчитан. Ты хотел меня убить, ты за это и ответишь, – вроде бы с насмешкой, но люто посмотрел на него Спартак.
– Не надо…
Хазар остро ощущал свою беспомощность. Без охраны он, на себя надежды нет: слишком уж страшен Спартак в гневе.
– Жанне развод дашь?
– Э-э… Дам…
– Ну, вот и отлично, – ухмыльнулся Спартак. – Жанна, считай, что ты уже вдова.
– Вдова?! – пробормотал Хазар, чувствуя, как проседают в коленях ноги.
– А ты как думал? Око за око, зуб за зуб… – Спартак взял с журнального столика бокал с шампанским, посмотрел через него на яркое окно. – Чисто, никаких примесей… Но это так кажется. На самом же деле…
Он нарочно потянул паузу, выдержать которую Хазар не смог.
– Что на самом деле?
– Яд здесь. Я не знаю, где ты свои таблетки брал, но знаю, что тебе какую-то дрянь подсунули. Может, крысиный, может, еще какой-то. Но точно не змеиный… Но все равно я мог двинуть ноги. Мог бы, но мне повезло… Знаешь, что такое русская рулетка? Сначала стреляюсь я, затем – ты. Я сделал свой выстрел. Теперь твоя очередь!
Спартак протянул бокал, и Хазар в панике подался назад. Но сильный удар по ногам сбил его на пол, Мартын и еще кто-то скрутили руки, отверткой выламывая зубы, открыли рот. Сейчас Спартак зальет в глотку отраву, и все…
Но Спартак не торопился склоняться к нему. Он зло и с осуждением смотрел на Жанну.
– Может, с тебя начать? – спросил он.
– Не надо! – в ужасе взвизгнула она.
– Как не надо? Богатой вдовой хочешь стать? Но этого не будет… Ты предала меня. Ты вела себя как проститутка. Проституткой ты можешь быть, а богатой вдовой нет… Стало быть, будешь проституткой.
– Но я не хочу!
– А через не хочу. Раз-другой, и тебе понравится. Потому что ты по жизни проститутка. Это твое призвание… Да и выбор у тебя очень маленький. Или проституткой жить, или тварью сдохнуть… Я много чего могу простить, но предательства – никогда. Ну, так что? Проституткой или как?
Спартак подошел к ней, рукой взялся за подбородок, задрал голову кверху, поднес бокал к приоткрытому рту.
– Или проституткой, или сдохнешь. Считаю до трех… Раз… Два…
– Проституткой!
– Ничего другого я от тебя не ожидал, – презрительно скривился Спартак, оттолкнув ее от себя. Подошел к Хазару, навис над ним: – А тебе не повезло. Ты не проститутка. Ты просто неудачник. Хотел хапнуть большой кусок и подавился… Ты неудачник. И жить можешь неудачником. Жить. Но не умирать… Отпишешь нам свой бизнес – и живи себе дальше. Все, что есть, отпишешь… Ну, как тебе такой вариант?
Мартын вытащил отвертку изо рта, чтобы Хазар мог разговаривать. Прежде чем ответить, тот сплюнул сломанный зуб.
– Я согласен.
Выбора у Хазара не было. Лучше жить нищим, чем умереть богатым. К тому же Спартак мог ошибиться при составлении договора, допустить какой-нибудь юридический казус, и тогда суд признает сделку недействительной. А Хазар еще соберет пацанов под свое знамя, чтобы дать бой не только в суде, но и на улице…
Но, как это ни странно, подготовленный заранее договор был составлен грамотно. И с подробным перечислением всего имущества, что принадлежало ему. Принадлежало… Хотелось знать, откуда у знаменских такая информация. И Мартын просветил его на этот счет. Оказывается, ее предоставила Карина, его секретарша.
– Предал ты девочку, предал красивую, – ухмылялся Мартын. – На другой женился. Нельзя женщин обижать, они этого не прощают…
И Спартак тоже не простил. Договор был подписан в присутствии нотариуса, и в тот же день Хазар оказался на улице без гроша в кармане…
7Свадьба у Гобоя только через месяц, но Мартын настоял, чтобы мальчишник он устроил сегодня. Вернее, репетицию столь знаменательного в жизни мужчины события. Баня начищена, надраена, каменка в сауне раскалена докрасна, вода в бассейне чистейшая, нужной температуры.
Спартак напарился, вместе с потом выгнал из организма последние остатки токсинов, взбодрился в холодной воде. И настроение отличное, и состояние такое, что никакой коньяк не страшен. Но все-таки коньяка на столе нет, только водка и пиво, чтобы деньги на ветер не швырять.
Но к пиву он даже не притронулся. После парилки отлично идет холодный квас, но и это для него сейчас нежелательно. А минералка – это пожалуйста, сколько угодно.
За столом Мартын, Гобой, Бабай, Угрюм, Бес, Тапыч, Марал. Лица красные, пиво с раками… А вот и торт подъехал. Большой, чуть ли не с кубометр, в форме замка с башнями.
Но такой замок еще нужно завоевать, а это не так уж и просто: охрана там. Амазонка! Хоп! Вот и она. Ломая башни, в полный рост вытягивается красотка в серебристых стрингах. Грудь голая, но в сладком креме, так же как лицо, шея, живот и все остальное. Впрочем, это не мешает ей соскочить с тележки на пол и заколоситься в развратном танце. Братва улюлюкает, хлопает в ладоши, всем весело. И руки к ней тянутся – пока только для того, чтобы засунуть зеленые купюры под резинку трусиков. Но вот Мартын обнимает ее за талию и ведет в моечный зал, чтобы слизать крем с ее груди. Гобой не очень-то хранит верность своей невесте, но что-то не претендует на эту красотку. Бес, Тапыч и Марал совсем не прочь попробовать ее на вкус, но их очередь вторая. Угрюм еще не слишком пьян, чтобы изменить своей жене. А Бабай, похоже, помешался на своей Марине, на других баб и не смотрит…
А вторая волна уже на подходе. Открываются двери, и в зал заходят девочки. Это элитные проститутки, отборные, дорогие, и вовсе не удивительно, что выглядят они потрясающе. Не просто девочки, а фотомодели, не идут, а пишут, как будто не кафель под ногами, а паркет подиума…
Последней в зал вошла Жанна. В банной тунике, вся из себя. Томный взгляд, вкрадчивая улыбка. Девочка готова к работе, и ей все равно, кого обслуживать. Не важно, с кем, главное, сколько. А заработает она немало, потому что ей повезло попасть к большому специалисту своего дела. У Бени Лазаря самый лучший товар в Москве, спрос на него повышенный и цена соответствующая. Но для Спартака скидка. Ведь Жанна досталась Бене на халяву, причем она не особо упрямилась, а потом и вовсе, говорят, вошла во вкус. И зарабатывает хорошо – как для себя, так и для своего хозяина.
Она еще не знает, куда попала. Но вот увидела Спартака, остановилась, лицо вытянулось. Замешательство было коротким. Взгляд ее прояснился, в нем появилась надежда, и губы изогнулись в радостной улыбке. Похоже, она решила, что Спартак нарочно вызвал ее сюда, чтобы насладиться унижением и простить.
Он поднялся со своего места, кивком головы показал ей на дверь в бильярдную. Жанна еще ярче улыбнулась и шустро зашла в комнату.
– Ну, как тебе работа по призванию? – глумливо спросил Спартак, закрывая за собой дверь.
– Спасибо, не очень…
– Беня говорит, что ты делаешь успехи. Клиенты довольны.
– Издеваешься?
– Нет, просто рад за тебя… Как там твой муж поживает? Рад, наверное, что у жены отличная работа?
– Кто, муж? Хазар?! – пренебрежительно скривила она губки. – Это не муж, это ошибка молодости… Ты сам во всем виноват.
– Да?
– Ты не хотел на мне жениться.
– Зачем? Ты же по своей натуре проститутка. Вот я и придумал любовь, чтобы за секс не платить…
– Ты виноват… Но я еще больше виновата… – Жанна покаянно опустила голову. – И мне кажется, что я искупила свою вину…
Однако Спартака на такой мякине не проведешь.
– Чем ты ее искупила? – оскорбительно усмехнулся он. – Тем, что торгуешь собой?
– Да, я изменяла тебе. Но ведь ты сам этого хотел…
– Чего я хотел? Я просто поставил тебя перед выбором. Могла бы умереть с честью, но ты выбрала позорную жизнь. Вот и живи так дальше… И не изменяешь ты мне. Между нами ничего нет, и ты не можешь мне изменять. Нет ничего и не будет… Я сейчас уйду. Но хочу тебе сказать: я ничего не забыл, все помню. И за тобой наблюдаю. Если ты вдруг когда-нибудь с кем-то против меня, пощады больше не будет…
Спартаку было все равно, под кого ложится Жанна, но тем не менее он распорядился, чтобы с ней расплатились и увезли в Москву. Все-таки она была его бывшей девушкой, и ему не хотелось, чтобы ее поимел кто-то из его пацанов.
Но и сам он не задержался в сауне. Девочки хороши, спору нет, но дома его ждет Юля. Пусть она не такая красавица, как Жанна, но с ней мило и уютно. И, главное, надежно.
Она действительно его ждала. Диетический ужин на плите, в доме идеальная чистота. Он обнял ее за талию, она со счастливой улыбкой прильнула к нему.
Спартак уже попросил у нее прощения за то, что вел себя как последний кретин. Она его простила. Но на этом их разговор и закончился. А он должен был сказать, что любит ее. И она могла бы признаться ему во взаимности.