– Ладно. Заскочим к тебе на полчасика.
На лице Алика просияла улыбка. Подхватив сумку с книгами, он вприпрыжку побежал вперед, то и дело оглядываясь на свою новую знакомую:
– Я покажу тебе одну очень интересную вещь. Честное слово.
Солнечные лучи отражались в сверкающих, вымытых после долгой зимы окнах, припекали спины. Уже высыпала на прогулку вернувшаяся из школы малышня, запрыгала в «резиночку» на чистом сухом асфальте. Неприятности остались позади, жизнь снова показалась Аннушке вполне сносной, но тут она заметила маячивший впереди большой пятиэтажный дом. Здание дореволюционной постройки, из-за своей необычной формы прозванное «утюжком», действительно вызывало интерес у случайных прохожих – два его крыла расходились в стороны под острым углом, а на торце оставалось место только для одного, впрочем, весьма широкого окна. Однако Аннушкино внимание этот дом привлек отнюдь не из-за оригинальных архитектурных решений… Девочка резко остановилась:
– Алик, ты случайно не в «утюжке» живешь?
– Угадала. Мы несколько лет назад сюда переехали. Года три, если не больше. Эта квартира досталась маме в наследство.
– Знаешь, я, пожалуй, вернусь в школу, еще успею к последнему уроку. А к тебе загляну как-нибудь в другой раз.
– Но почему?
На лице мальчика погасла улыбка, глаза сделались печальными-печальными. Аннушке было жаль Чижика, однако она боялась заходить в дом, с которым ее связывали жутковатые воспоминания.
– Извини, Алик, но мне не хочется сюда идти.
– Ну на минуточку, пожалуйста! Я только покажу тебе замок.
– Замок?
– Да! И мою коллекцию – они все живут в средневековой крепости.
Искушение увидеть таинственный, построенный прямо в квартире замок было велико. Аннушка остановилась у подъезда, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. После того что случилось с ней больше трех лет назад, она и представить не могла, что когда-нибудь вновь окажется здесь, пройдет по лестнице мимо той двери.
– Идем! – Алик взял ее за руку и потянул к подъезду. – Мы только на минуточку!
В просторном, совсем не похожем на современные подъезде еще сохранился холод зимы. Светильники почему-то были выключены, и приходилось довольствоваться светом, падавшим из большого полукруглого окна. Шаги вошедших в полутемное помещение ребят звучали гулко и торжественно. Аннушка почувствовала озноб – холод воспоминаний пробирал до костей, воскрешая в памяти самый загадочный случай в ее жизни. И вот теперь, так же, как и в тот день, она поднималась по ступеням широкой лестницы. Подъем оказался недолгим – они остановились на площадке второго этажа.
– Чижик! – Ее голос дрогнул от страха.
– Да?
– Что ты делаешь?!
– Собираюсь открыть дверь и пригласить тебя в дом.
– Это твоя квартира?
– Точно, моя.
– Кошмар!
Аннушка, как в страшном сне, наблюдала за тем, как ее новый приятель возится со связкой ключей, вставляет их в замочные скважины. Вот щелкнул последний замок, и дверь открылась с тихим, чуть слышным скрипом. Та самая дверь…
– Прошу!
Аннушка стояла у порога, не решаясь сделать шаг вперед. Ее сердце стучало так быстро, что готово было выпрыгнуть из груди.
Замок и в самом деле был великолепен. Громадный, больше метра в высоту макет занимал отдельный стол в углу гостиной. Аннушка увидела его сразу, как только вошла в комнату, и на миг даже забыла о своих тревогах. Монументальное, сделанное из тонкой фанеры и картона сооружение имело множество башенок, соединенных между собой изящными галереями, ворота с подвесным мостом, неприступные, увенчанные зубцами стены.
– Здорово! Как настоящий!
– Тебе нравится? – расплылся в улыбке Алик.
– Еще бы! Ты все это сам сделал?
– Да. Мне только чуть-чуть папа помогал. На этапе проектирования. Он архитектор, знает в таких вещах толк. А теперь подойди поближе и посмотри, кто выглядывает в окна.
Аннушка послушно двинулась вперед и тут же отшатнулась, будто увидела перед собой ядовитую змею. Но на первый взгляд то, что испугало девочку, выглядело совсем безобидно – в окошки замка смотрели карточные короли и дамы, отобранные из разных, не похожих одна на другую колод.
– Это же карты, – выдавила бледная как смерть Аннушка.
– Точно. Я их не то чтобы коллекционирую, но если мне встречаются необычные карты, я поселяю их в замок. Не оставаться же ему пустым? Видишь, над окошками предусмотрены специальные щели, в которые можно опустить карту.
Девочка едва держалась на ногах. Плюхнувшись на стоявший поблизости диван, она привычным жестом пригладила свои льняные волосы, глубоко вздохнула. В конце концов, все, что происходило с ней сейчас, могло быть простым совпадением, не имевшим никакого отношения к той давней истории.
– Что-то не так? – спросил Алик, только теперь заметивший странное волнение своей гостьи. – Ты не любишь карты?
– Нет… Дело не в этом. Просто однажды со мной произошла очень странная история. Здесь. В этой квартире.
– Расскажи, пожалуйста.
– Ты мне все равно не поверишь.
– Я здесь живу, а потому должен знать все тайны этого дома.
– Может быть, ты и прав. Только не думай, будто я выдумщица и фантазерка, я бы под присягой могла подтвердить, что все было именно так, а не иначе.
– Я тебе верю.
– Не торопись, Чижик. Обычно такие истории происходят только в кино, а не в реальной жизни. Случилось все больше трех лет назад. В то время я жила с родителями поблизости от этого дома и каждый день ходила мимо него сначала в детский сад, а потом в школу. Окно комнаты, где мы теперь находимся, всегда привлекало мое внимание – раньше оно было заставлено огромными, похожими на пальмы папоротниками. Среди этих «джунглей» я часто видела седенькую старушку в старомодном сарафане и с нарядной брошкой. Она или неподвижно сидела у окна, глядя куда-то вдаль, или возилась со своими папоротниками. И так каждый день – летом и зимой, из месяца в месяц, из года в год.
– Это моя прабабушка Антонина Ивановна. Я пару раз заходил к ней в гости, но, похоже, она встречала нас с мамой без особого энтузиазма. Ей нравились одиночество и тишина.
– Странная штука судьба, – рассказчица задумчиво почесала кончик носа, – все будто по нотам расписано, кому, когда и с кем встречаться. Но, в общем, это неважно. Короче, все жившие поблизости ребята отлично знали эту старушку с папоротниками, но никто с ней не общался. Было в том, как она сидела у окна, что-то жуткое… Хотя словами этого не объяснишь.
– Мне тоже было страшновато рядом с ней. Хотя она и поила нас чаем с вареньем.
– Однажды, когда я возвращалась из школы, старушка окликнула меня, попросила сходить за хлебом. Она сбросила со второго этажа пакет и деньги, а вскоре я уже стояла на площадке возле двери ее квартиры. Прямо как сегодня. Звонка тогда не было, и мне пришлось долго стучать в дверной косяк. Поверь, Алик, в тот момент мне было страшно как никогда в жизни, сердце разрывалось от тоски и недобрых предчувствий. Казалось, будто я не в квартиру стучала, а в загробный мир.
То ли Аннушка была очень хорошей рассказчицей, то ли слушатель ей попался не в меру впечатлительный, но Алик почувствовал, как по его спине поползли мурашки. Он сразу посерьезнел, вспоминая отрешенный взгляд своей прабабушки, то, как плавно покачивались на сквознячке листья огромных папоротников…
– Наконец старушка открыла мне дверь, предлагая войти, – продолжала негромко рассказывать девочка. – Я начала отказываться, но она схватила меня за руку и с неожиданной силой втянула внутрь. Потом она сказала: «Дитя мое, настало время определить для тебя судьбу» – и достала большие старинные карты. Позже я узнала, что это были карты Таро. Но они совсем не похожи на те, что продаются в любом газетном киоске, таких карт я больше нигде никогда не видела. Представь себе толстые, очень старые карты со следами позолоты и необычно яркими, словно выпуклыми рисунками. Глаза людей, смотревших с карт, были как живые, очень выразительные, но недобрые.
Услышав такую информацию, Чижик моментально избавился от смутной тревоги, в его взгляде вспыхнул азарт:
– Потрясающе! Хотел бы я иметь такие в своем замке! Представляешь, как бы здорово они смотрелись на той галерее!
– Тебя только это интересует?
– Извини. Просто я немного увлекся. Так что тебе нагадала моя прабабушка?
– В том-то и дело, что я ничего не поняла. Она произносила непонятные слова, а мне становилось все страшнее и страшнее. В тот момент я верила, что гадалка видит будущее, карты знают все и ничего уже нельзя изменить. Позже одна девочка растолковала мне кое-что из услышанного, сказала, что в моей жизни должны произойти серьезные перемены. Но похоже, гадание оказалось не слишком точным – уже три года прошло, а в моей жизни ничего особенного не случилось. Правда, осенью я ездила отдыхать в Румынию, но нельзя сказать, что это изменило мою судьбу. Я узнала о себе нечто новое, но…
Аннушка осеклась на полуслове, вовремя сообразив, что малознакомому мальчишке совершенно не обязательно знать о ее невероятных приключениях в таинственной Трансильвании. После такого рассказа он бы наверняка посчитал ее чокнутой, в лучшем случае – законченной фантазеркой, не способной делать различие между сказкой и реальной жизнью.
– Куда же могли деваться эти карты? Хотел бы я знать…
– Я еще не закончила, Чижик. Самое невероятное и пугающее произошло потом. На следующий день, возвращаясь из школы, я по привычке посмотрела на старушкино окно и вдруг увидела, как незнакомая женщина убирает с подоконника папоротники. Позже выяснилось, что старая гадалка тихо скончалась больше недели назад.
– Подожди-подожди, я что-то не разобрался…
– Ты все правильно понял, Чижик. В тот день, когда я принесла твоей прабабушке хлеб и узнала свою судьбу, она должна была уже несколько дней лежать в могиле!
– Но так не бывает! Мертвец не может вернуться в свою квартиру и посылать незнакомую девочку за покупками!
– Она не казалась мертвой! У старушки были теплые руки, совсем не такие, как у привидений или зомби.
– Извини, Аннушка, но ты явно что-то напутала с хронологией. В конце концов, в те далекие времена тебе исполнилось лет десять, не больше, и это многое объясняет. В таком возрасте я верил в снежного человека.
После столь решительного заявления Аннушка едва не обиделась на Алика, но потом передумала – действительно, поверить в такую невероятную историю мог только тот, кто пережил все это, кто смотрел в бездонные глаза гадалки, кто слышал ее негромкий, похожий на шорох папоротников голос…
Глава III Башня на синем лугу
Мысль о том, что редкостные карты могли находиться где-то поблизости, не давала Алику покоя. Едва расставшись с Аннушкой, он учинил в квартире что-то вроде обыска – обшарил чулан, обследовал несколько шкатулок и красивый антикварный столик, который, как и раньше, при жизни Антонины Ивановны, занимал место у окна в гостиной. Карт Таро нигде не было. Усталый, надышавшийся пылью Алик опустился на диван, уныло посмотрел по сторонам. Неужели мама выбросила бесценную колоду вместе с ненужными вещами, и карты сгинули навсегда? Ждать, когда родители вернутся с работы, было просто невыносимо. Мальчик подошел к телефону.
– Алло?
– Мам, скажи, пожалуйста, ты не встречала в вещах прабабушки старинные гадальные карты – большие, с позолотой?
– Что?
– Я говорю о картах…
– Мне понятно, о чем идет речь, но, Алик, я же просила не отрывать меня по пустякам. Клиенты ждут, работа.
– Мама, это очень-очень важно.
– Когда я разбирала вещи, то не видела никаких карт. Иначе непременно отдала бы их тебе. Все, сын, меня ждут. Пока.
– Пока…
Мальчик положил трубку. Что ж, он сделал все, что мог, но, похоже, ему следовало распрощаться с надеждой стать владельцем старинной колоды Таро. Вероятно, Аннушка что-то перепутала, а возможно, даже разыграла его. Такое случалось довольно часто, и Чижик-Пыжик привык к тому, что над ним подшучивали все кому не лень.
Время текло очень медленно. Впереди маячили праздники, а потому уроки можно было отложить и заняться любимым делом. Мальчик достал коробку с вырезанными из плотного картона заготовками и начал склеивать очередную башенку своего замка. Но сегодня работа не приносила радости. Наверное, Алик устал, разбирая ненужные вещи, и теперь его руки двигались с неохотой, а сама идея постройки такого большого макета казалась довольно нелепой. Мысли упорно возвращались к рассказу его новой знакомой. В первый момент, заинтересованный упоминанием о картах Таро, он не придал ему особого значения, но теперь в тишине пустой квартиры каждое слово, произнесенное Аннушкой, казалось зловещим предупреждением.
Алик не верил в чудеса, посмеивался над рассказами о встречах с привидениями, но одно дело слушать страшилки о том, что происходило в затерянном где-нибудь за тридевять земель замке или кладбищенском склепе, а другое – услышать от очевидца о недавних событиях, произошедших в твоей собственной квартире. Недоклеенная башенка выпала из рук, взгляд рассеянно скользил по гостиной. Вот здесь, на подоконнике, высились плошки с папоротниками, рядом стояло любимое кресло Антонины Ивановны. А за столиком, украшенным перламутровым узором, она, должно быть, раскладывала свои карты.
Что, если призраки умерших действительно бродят по земле, возвращаясь туда, где испустили последний вздох? Соседка рассказывала маме, что Антонина Ивановна умерла в своем кресле, а ее застывшие глаза продолжали упорно смотреть сквозь окно в невидимые для живых дали. Кто-то из ребят заметил странную неподвижность старушки и сообщил об этом взрослым. Алик подумал о том, как жутко столкнуться взглядом с мертвецом, глядевшим из окна, и невольно покосился на то самое стекло, сквозь которое смотрела мертвая старушка. Все случилось здесь, в этой комнате, а спустя несколько дней после ее кончины непонятно каким образом вернувшаяся из мира мертвых гадалка напророчила Аннушке странную судьбу…
– Это шутка. Обычная шутка. Запоздавший на месяц первоапрельский розыгрыш. – Стараясь самому себе казаться беспечным, мальчик прошелся по комнате, замурлыкал под нос веселый мотивчик: – «А нам все равно…»
Но что, если не нашедшая покоя душа Антонины Ивановны и в самом деле присутствовала рядом? Вдруг она была здесь, в одной комнате с Аликом, вдруг она рассердилась на то, что он хотел завладеть ее картами? Вдруг…
– Бабушка…
Голос у мальчика дрогнул, он умолк, напуганный собственной дерзостью. Он позвал мертвеца и теперь боялся, что кто-то откликнется на его зов. Вокруг не происходило ничего необычного – не раскачивалась звеневшая подвесками люстра, не захлопывались двери, не возникала из тумана окутанная белым саваном фигура, но именно это и ужасало мальчика. Он видел в кино столько разных спецэффектов, что, возможно, не испугался бы, заметив нечто подобное в жизни, но его окружало молчание. И эта тишина казалась Алику немым посланием, пришедшим прямиком из загробного мира.
Не выдержав обманчивого спокойствия, мальчик на ходу сорвал с вешалки куртку и пулей вылетел из квартиры.
– Это просто безобразие! Форменное издевательство! Мало того, что машину угнали, да еще такое оставили!
– И ведь не первый случай, говорят, на соседней улице еще два таких происшествия было.
– Вот и я про то, Марья Петровна. Куда только милиция смотрит!
Поравнявшийся с обсуждавшими последние сплетни соседками Алик вежливо поздоровался, намереваясь проследовать дальше, но потом притормозил – у его отца была машина, а потому тема угонов казалась вполне актуальной.
– Извините, пожалуйста, о чем идет речь?
– Ты еще не слышал?! – изумилась одна из кумушек. – Об этом буквально все знают…
– У Яковлевых из семнадцатой квартиры из-под носа увели машину, а вместо нее оставили смятую бумажку, – перебила ее вторая соседка.
– И что же было на этой бумажке? Какая-нибудь надпись?
– Рисунок, Алик. Изображение исчезнувшего автомобиля. Бумажку потом к делу приобщили, но я ее собственными глазами видела еще до того. Очень хороший, между прочим, рисунок и точный. На нем даже номер был виден и вмятина на задней дверце. Прямо как фотография.
– То есть вместо автомобиля осталось только его изображение?
– Да! И это не первый случай. Какой-то художник от слова «худо» вовсю развлекается. А скорее всего этих «живописцев» целая банда. О них вроде бы в газете писали. По всему городу такое творится.
Соседки переключились на обсуждение других животрепещущих тем, а Чижик пошел своей дорогой. Об этом неприятном происшествии следовало рассказать отцу, но сделать это можно только вечером, когда тот вернется с работы. Стоявшие повсюду автомобили и безобразные «ракушки» здорово портили пейзаж, и мальчик подумал, что, если бы все они внезапно превратились в рисунки, город стал бы намного красивей и чище. Вот только как бы он с родителями добирался на дачу?
Где-то звякнул колокольчик. Отвлекшись от своих фантазий, Алик поднял голову, осмотрелся по сторонам. В середине дня двор обычно пустел – малышня шла домой обедать, старшие ребята еще учились, а старушки отправлялись в экспедицию по ближайшим магазинам, и вокруг все словно вымирало. Так было и теперь. Безмятежно сияло солнце, зеленела молоденькая, пару дней назад проклюнувшаяся травка на газонах, важно прохаживались по черной земле выклевывавшие семена голуби. И вдруг свет солнца померк, будто полнеба закрыла огромная туча. Мальчик с удивлением посмотрел вверх – небосклон по-прежнему радовал весенней голубизной, однако с освещением происходило что-то странное. Сумерки сгущались вопреки законам природы и здравому смыслу, погружая двор в тревожный полумрак. Мальчик еще довольно долго глазел по верхам, рассматривая крыши домов и кроны деревьев, а когда опустил глаза, увидел перед собой человека. Очень странного человека…