Для обычного человека телевидение, кроме всевозможных развлекательных передач, это еще и основной и единственный источник информации. Рабочий завода или воспитательница в детском саду могут и не читать газет, не подозревать, как пользоваться Интернетом, быть абсолютно безразличными к происходящему в мире и стране, но при этом смотреть вечерние новости. Пусть не всегда, и не смотреть, а слушать вполуха, занимаясь каким-нибудь своим делом. Но все-таки новости по телевизору смотрят почти все. Но мало кто подозревает, что то, что они видят, прежде чем попасть на экран, прошло многократную обработку. И от первоначального события, происшествия в результате зачастую остается очень мало. Современное телевидение очень огромная машина по производству информации. Его работники, используя разнообразные технологии, способны даже дьявола превратить в невинного ангела. Да еще так, что зрители с умилением будут смотреть на него. Вот осветитель направит освещение под неправильным углом — и все, человек из жизнерадостного и улыбчивого на глазах у всех предстает угрюмым и мрачным. И это только один из простейших приемов. Ради достижения нужного результата и нужной реакции у зрителя в ход идет все. Специальный подбор кадров, монтаж, закадровый комментарий. Умалчивание определенных деталей — тоже едва ли не самый популярный способ влияния на общественное мнение. Власть всегда старается контролировать журналистов и держать их на коротком поводке. Недаром политики именно с помощью телевидения любят общаться с народом. Так безопаснее, так легче показать себя в выгодном свете и умолчать про недостатки и грехи прошлого.
Андрей Павлович сидел на террасе у входа в особняк и, покуривая сигару, читал справочник по цветоводству. Жена Диана сидела рядом, пила кофе и листала глянцевый журнал. Раздался звонок домофона у ворот.
— Дорогая, я открою. Это, наверное, ко мне, — сказал жене Коровин.
Толстяк поднялся из кресла и вразвалку пошел открывать калитку.
— О, Борис Борисович! Легок на помине. А я уже думаю, что-то долго он идет. Заходи.
— Венец творенья, дивная Диана, — зайдя на террасу, запел вместо приветствия гость, подошел к жене хозяина и галантно поцеловал ей ручку.
— Ой, Боря, не смущай ты меня этими поцелуями.
— Я тоже так думаю, — улыбаясь, поддакнул Коровин. — Разбалуешь — еще и сам буду вынужден ей руку целовать.
Все трое устроились на террасе. Хозяин достал стоявшую под столом бутылку рома и отхлебнул.
— Будешь? — предложил он гостю.
— Самую малость, — ответил тот и сделал два больших глотка.
Через пять минут домофон у ворот снова зазвонил.
— Ну, вот, кажется, все в сборе, — сказал Коровин и, кряхтя, поднялся из кресла.
Открыв калитку, он впустил во двор мужчину в очках с сумкой и телевизионной видеокамерой в руке и девушку. Ту самую журналистку, которая задавала ему вопросы в больнице.
— Добрый день, Андрей Павлович. Это наш начальник отдела новостей, — показала она на очкарика. — Извините, что немного опоздали. У нашего монтажера подвис компьютер…
— Ничего-ничего. Проходите, сейчас посмотрим, что у вас получилось. Борис Борисович, присоединяйтесь к нам.
Начальник ГИБДД отхлебнул еще рома из бутылки и поднялся. Открыв двери дома, Коровин пропустил гостей внутрь, зашел сам и закрыл за собой двери. Все сели в зале на диван. Очкарик достал из сумки ноутбук и положил на журнальный столик.
— Может, будете чай или кофе? — любезно предложил Коровин.
— Нет, спасибо. Некогда. У нас сегодня еще куча работы, — ответила девушка за себя и своего коллегу.
— Антон, ты где? — позвал сына Коровин. — Тебе что, отдельное приглашение нужно?
На втором этаже хлопнула дверь, и по лестнице спустился заспанный Хлыщ. Парень молча сел с краю на диван и искоса обвел всех взглядом.
— Вот, смотрите.
Очкарик поставил ноутбук на край столика и развернул его, чтобы всем было видно. На экране появился Коровин в черном с отливом костюме, идущий по главной улице города. Закадровый голос начал говорить: «Андрей Павлович Коровин хорошо известен жителям нашего города своей бескорыстностью и отзывчивостью. В качестве депутата городского собрания он всегда с вниманием относится к проблемам и нуждам города. При его активной поддержке были возведены два чудесных храма. Из своей небольшой коллекции он пожертвовал прихожанам несколько икон…» На экране появились кадры, где Коровин с грустным лицом ставит свечу в церкви и крестится. После чего появилась картинка с областной больницей, прогуливающимися рядом пациентами в халатах. «…Не забывает он и о попавших в беду. Совсем недавно, в самом центре нашего города, машина на пешеходном переходе сбила молодую студентку университета, двадцатилетнюю Яну Галчинскую. Девушка, попав под колеса машины неизвестного негодяя, перенесла сложную операцию и находится сейчас в тяжелом состоянии. Неустановленный автомобиль, который с места происшествия скрылся, а также его водителя найти не представляется возможным. Поэтому в возбуждении уголовного дела по факту происшествия было отказано. А вот девушке вследствие полученных травм грозит полный паралич на всю жизнь. Правда, шанс есть, если сделать еще одну операцию, на этот раз за границей. Для ее проведения требуется большая сумма денег. Благодаря пожертвованию Андрея Петровича Коровина в жизни Яны замерцал лучик в конце тоннеля…» Пока закадровый голос произносил весь этот циничный монолог, на экране крупным планом появилось лицо Яны с текущими по щекам слезами. После этого появилась картинка с лицом Коровина, изображающим сочувствие. А дальше — снова заплаканные глаза Яны, ее дрожащие губы, капельница, снова лицо рыдающей девушки. «Посмотрите на эти слезы благодарности. Еще десять минут назад у нее не было ни грамма надежды на возвращение к полноценной жизни. Андрей Петрович дал ей эту надежду. Яна, молодая, красивая, имеет право на счастливую судьбу. На то, чтобы получить профессию, найти свою любовь, завести детей. Было бы глубоко несправедливо, если бы она так и осталась до конца своих дней прикованной к кровати, беспомощным инвалидом, все свои дни проводящим в четырех стенах, в полном одиночестве. Спасибо нашему дорогому депутату, что он сделал еще одно хорошее дело и показал нам, каким должен быть настоящий гражданин своей страны».
Новостной ролик закончился, и на несколько секунд воцарилась тишина.
— В общем, вот так все выглядит, — наконец произнес очкарик и придвинул к себе ноутбук. — Мы кое-что поменяли. Во-первых, решили вообще не упоминать деньги и не показывать их. Это лишнее. Тем более что в том, что мы сейчас посмотрели, вы выглядите в более выгодном свете.
— Ага, молодцы, — соглашаясь, кивнул Коровин и повернулся к сыну. — Видишь, Антон, куда завели твои ночные пьянки? Приходится в очередной раз врать с телевизора людям. Теперь к тебе хрен подкопаешься. Никто и не подумает рыть под меня, такого хорошего и пушистого.
Коровин громко и заливисто засмеялся.
— Да хватит уже меня чмырить, — огрызнулся Антон.
— Может, у вас есть какие-нибудь замечания или пожелания? — спросила журналистка.
— Вроде бы все хорошо. Правда, если можно, вставьте где-нибудь еще кадры со мной.
— Мы-то, конечно, можем, — робко ответил очкарик. — Но, боюсь, как бы не получился перебор.
— Ладно, вам виднее. Нет — значит нет.
— Тогда сюжет выйдет сегодня вечером в выпуске новостей. Но если вы хотите, можно успеть вставить в обеденные новости, — предложил очкарик.
— Нет, пускайте уже вечером.
— Хорошо.
— Вот вам, как и договаривались.
Коровин достал из кармана несколько купюр и протянул очкарику. Тот взял деньги и спрятал в карман джинсов.
— Борис Борисович, а тебе как? — спросил хозяин у начальника ГИБДД. — Хорошо ведь ребята поработали, а?
На протяжении всего просмотра просидевший с потемневшим от неудовольствия лицом мент скривил еще более кислую мину и покачал головой.
— Что, не нравится?
— Мягко говоря — да, недоволен. Вот, скажи мне, что это было? Конечно, выставить себя героем ты не забыл. А вот по полиции и ГИБДД потоптался. Да еще и ноги о нас вытер. Как-то, я бы сказал, вяло и беспомощно выглядит полиция в этом вашем ролике. Вот придет человек после работы домой, посмотрит — и какое впечатление у него сложится? — мент сделал паузу и обвел всех взглядом. — А такое! Что правоохранители ничего не делают, а преступник спокойно разъезжает на воле. У нас и без того репутация далекая от идеала, а тут еще ты со своей показной благотворительностью.
— А что, разве не правда? — встрял в разговор Хлыщ. — У вас эффективность — нулевая. Вон, мне вчера в окно кирпич бросили. Какой-то Маркел с дружками. Угрожали мне. И что? Полиция показала себя на высоте — на машине не смогла догнать трех отморозков!
— Так, Антон, закрой рот и сиди молча, — оборвал отпрыска отец. — А ты, Борис Борисович, не кипятись. Сюжет ведь не про полицию, при чем здесь ваша репутация?
— Погоди! Что значит «при чем»? Очень даже «при чем». Девушку сбили? Сбили. Ты выносишь это на публику. А отчитываться кому? Мне. Вы вообще понимаете, что за белиберду несете в своем сюжете? «Неустановленный автомобиль, который скрылся с места происшествия». Это же ни в какие ворота не лезет. А мне нужно как-то защищать честь мундира.
На мгновение Борис Борисович замолк и задумался. Потом взгляд его вспыхнул, словно в голову пришла гениальная идея.
— Антон, а вот этот Маркел, которого ты упомянул… Он ничего больше про себя не говорил?
— Говорил. Сказал, что он парень той девушки, которую я… — Хлыщ настороженно посмотрел на дядю Борю. — А что?
— А то, что знаю я его. Это тот самый уголовник, который приехал на место происшествия раньше «Скорой». Мне ребята из УБОПа рассказывали про него разные истории. Рэкетом промышляет у себя в районе. Тот еще фрукт. Что ж, сейчас я все разрулю. Эй, ты! — обратился он к очкарику. — Доставай камеру. Сейчас сделаю из вашего сюжета настоящую конфетку.
* * *Маркел с Ржавым и Диким сидел в баре у себя в районе и обсуждали, что делать дальше. В полупустом зале было почти тихо. Только из телевизора над барной стойкой доносились звуки очередного поп-хита. Бармен лениво протирал тряпкой пивные бокалы.
— Блин! И надо мне было сорваться тогда. На хрена я тот кирпич кидал? — Маркел грустно посмотрел на дно бокала и допил остатки пива. — А ведь все можно было тонко провернуть. А теперь где я достану эти деньги для Яны? А ведь ей слово дал, пообещал, что все будет в порядке. Как я ей в глаза теперь посмотрю?
— Да-а. Фиговая ситуация, — грустно произнес Ржавый. — А эти папаша с сынком — те еще мрази. Мало того, что отмазались от ментов, так еще и их же вызывают, зовут на помощь. Будь моя воля — я бы таких расстреливал.
— Вот что выходит, когда у тебя деньги и влияние. Тогда тебе все нипочем. И сынка можно вытянуть из любой передряги. Да и у него самого, думаю, рыльце в пушку, — сказал Дикий, поднялся из-за столика и заказал бармену еще три пива.
— А что, если этому Антону джип сжечь? Типа, предупредить, что лучше пусть заплатит, иначе разговор будет короткий, — предложил Ржавый.
— Или вывезти его в лес, припугнуть хорошенько. Скажем, привязать к дереву, завязать глаза, пульнуть в воздух, чтобы обделался. А там, глядишь, сам с деньгами прибежит от перепуга, — высказал свою идею Дикий.
— Стоп-стоп, пацаны. Притормозите! Ничего подобного делать не будем. Он же сразу нас сдаст. А если и не сдаст, то менты сами поймут, чьих рук дело. Все в районе знают, что Яна — моя девушка. Первая же «шестерка» шепнет ментам — и все, считайте, что я уже за решеткой. Оставим пока что в покое этого подонка. Тут нужно что-нибудь другое придумывать.
— О, Маркел, смотри. Тот самый Коровин-старший, — Ржавый показал пальцем на телевизор над барной стойкой.
На экране известный депутат сидел у кровати Яны. После появилось лицо начальника ГИБДД. Из его комментария выходило, что водитель, сбивший девушку, уже установлен. И назвал имя и фамилию Маркела. Из заявления следовало, что Маркел сбил ее намеренно, из ревности. А на место происшествия вернулся, чтобы ввести правоохранительные органы в заблуждение. Теперь же сбежавший с места ДТП преступник объявлен в розыск.
В баре воцарилась тишина. Маркел был здесь завсегдатаем, все его знали. Поэтому после услышанной информации посетители за соседними столиками с удивлением посмотрели в его сторону.
— Что он говорит? — возмущенно сказал за столиком в углу мужик своему собутыльнику. — Чтобы Маркел покалечил Яну?! Да я его с детского сада помню.
— Ага, Саня. Он сам кого угодно завалит ради нее.
Немногочисленная публика, сидевшая в баре, зашушукалась. Все были возмущены заявлением полицейского начальника. Маркел был способен на многое, но только не на такую подлость.
— Менты поганые. Всегда говорил, что нельзя им верить, — сказал недовольно бармен, протирая пивной бокал.
— Так, пацаны, допивайте, и идем отсюда. Вдруг тут «шестерка» затесалась. Договорим в другом месте, — шепнул Маркел своим друзьям.
Через пару минуту они сели в машину.
— Куда едем? — спросил Дикий, заводя машину.
— Куда-нибудь, где потише и меньше народа.
— Понял.
Пропетляв по улицам города, машина выехала на окраину и свернула в безлюдную лесополосу. Дикий заглушил двигатель, вышел и глубоко вдохнул воздух.
— Хорошо! Природа, птички поют. Вот бы взять где-нибудь кучу бабла и бросить все. Поселиться в глуши, ходить на рыбалку, на охоту. Завидую я нашим предкам — не было раньше всех этих заводов-фабрик, выхлопных газов и тому подобного.
— А я бы в Париж хотел. Говорят, там куча телок. Разноцветных — и недорого… Или в Амстердам — там траву прямо в кафе продают, прикидываешь? — мечтательно произнес Ржавый.
— Дикий, Ржавый, давайте вернемся к теме. Что делать дальше?
— Показываться на районе, да и в городе тебе теперь опасно, — сказал Ржавый. — Лучше всего, по-моему, чтобы ты на время залег на дно, пока все уляжется.
— Ржавый дело говорит. Менты на тебя перевели стрелки, чтобы того урода отмазать. Подожди пару недель, они немного успокоятся, дело положат в долгий ящик. Тогда можно будет что-то придумывать.
— То есть вы предлагаете сидеть дома и ждать у моря погоды? Вы хоть понимаете, что говорите? Вам напомнить, в каком состоянии лежит Яна и сколько у меня времени, чтобы собрать кучу бабла?
— Маркел, не кипятись. Ты спросил — мы предложили. У тебя есть идея лучше? Предлагай, — сказал Дикий.
— Есть у меня идейка, — после минутного размышления наконец ответил Маркел. — Не знаю, насколько она вам понравится — все-таки попахивает серьезным сроком…
— Не тяни, выкладывай, — не выдержал Ржавый.
— Короче. Задумка заключается в том, чтобы бомбануть супермаркет Коровина. Точнее, не сам магазин, а инкассаторский броневичок.
Ржавый и Дикий скептически посмотрели на своего главаря. У обоих мелькнула мысль — насколько серьезно он это говорит, понимает ли, насколько безумна сама идея грабить инкассаторов.
— Что смотрите, как на сумасшедшего? — возмутился Маркел. — У меня с головой все в порядке. Я с самого утра обдумывал этот вариант — теперь он, по-моему, единственный, который позволит быстро поднять нужную сумму. Каждый вечер машина забирает дневную выручку. Видели, повсюду висит реклама о суперраспродаже через пару дней?
Ржавый с Диким кивнули. Чем больше они слушали своего главаря, тем больше они понимали, что его идея не такая уже безумная.
— А теперь представьте, какая будет выручка. Просто огромная. Мы одним ударом и мажора с папашей накажем, и Яне на операцию деньги заработаем, и вам еще неплохо перепадет.
— Вроде бы все складно говоришь, — почесывая затылок, ответил Дикий.
— А что, можно попробовать. Заодно и справедливость восторжествует. «Козлы» виноваты — вот они оплатят лечение. Все честно.
— Так вы со мной? Если нет — скажите сразу, я не обижусь. Все-таки это мои проблемы и мои разборки.
— Маркел, а вот сейчас ты нас обижаешь. Твои проблемы — наши проблемы. Не только мы, но и все из нашей банды готовы помочь. Так что можешь на нас во всем рассчитывать.
— Спасибо, пацаны. Тогда, Дикий, доставай из бардачка блокнот и ручку. Будем составлять и расписывать план действий.
Глава 6
Андрей Павлович с сыном приехал в свой магазин пораньше. Накануне празднования дня города крупнейший супермаркет заканчивал последние приготовления. По подсобным помещениям и складу туда-сюда сновали грузчики и администрация, оформляя и расставляя прибывшую продукцию. Часть работников украшала торговые залы гирляндами, цветами и праздничной иллюминацией. Везде царила приятная предпраздничная суета. Коровин с сыном расхаживал по складу мимо высоченных стеллажей с ящиками и вводил того в курс дела.
— Сын, ты меня извини, я на тебя в последнее время много кричал. Но это я любя. Все-таки хочется, чтобы из тебя человек вышел, а не оболтус. Вот это все, — он обвел рукой вокруг, — не просто супермаркет, а куча денег.
В этот момент к Коровину подбежала женщина лет сорока с кучей накладных в руках.
— Андрей Павлович, можно вас на минуточку украсть?
— А в чем дело?
— К нам пришла партия продуктов детского питания. И все просрочены. Делать возврат или…
— Проплата уже была?
— Мы пока что половину суммы перевели на счет.
— Вот и хватит. В следующий раз будут внимательнее. Если будут возникать — говорите, пусть звонят мне.
— А с товаром что?
— Ну, вы, Анжела Валерьевна, словно в первый раз такой товар принимаете. Заклейте дату выпуска и выставляйте на продажу.