— Я же твой друг! — ответил Сергей, избегая смотреть ей в глаза.
— Не всякий друг пошел бы меня спасать, ведь тебя могли убить! — ответила Алекса. И от этих слов у нее вдруг у самой все похолодело внутри. За несколько веков она уже так привыкла к тому, что он всегда рядом, всегда готов помочь, даже если находится на противоположном конце земного шара. Она даже не заметила, как он стал частью ее…
Все это натолкнуло Алексу на вывод, что она… Нет, она сама не могла поверить в эту мысль. Будто если она поверит в нее, то все изменится, перестанет быть таким, как раньше. И она не знала, радоваться ей или плакать.
Как бы она, наверное, удивилась, если бы узнала, что Сергея тоже сейчас мучили подобные сомнения. Он боялся сказать вслух то, что тяготило его не одно десятилетие, и в то же время не мог больше скрывать этого. Поэтому он и избегал смотреть в глаза Алексе.
— Я так испугался за тебя, когда приехал к тебе и никого там не нашел! — вдруг сказал он. — Почему ты не дождалась меня?
— Мне наконец-то удалось узнать, где Полина, и я поспешила к ней. К тому же, как ты теперь знаешь, это была ловушка. Если бы мы оба попались, то дело могло закончиться куда печальнее. Я не хотела рисковать тобой. Ты и Полина — единственные, кто дорог мне, ради которых я готова рисковать всем, — ответила Алекса и вдруг спросила: — Может, ты все же останешься? Я пойду, одна?
— Нет. Мы уже обо всем договорились! Я больше не оставлю тебя. Я… я люблю тебя, — наконец признался Сергей.
— Я знаю, — Алекса нежно улыбнулась.
Этого Сергей ну никак не ожидал и выглядел крайне удивленным. Наконец, справившись с чувствами, он спросил:
— И давно?
Прежде чем ответить, Алекса встала и отвернулась к окну. Смотря куда-то в вечернее небо, она сказала:
— Давно. Я уж и не знаю сколько десятилетий.
— Почему же ты…
— Молчала? Даже и не знаю, как объяснить, — ответила Алекса, не оборачиваясь, — Когда я ушла от Менестрес, я ушла в никуда. Я хотела узнать, что приготовила мне судьба, и не могла остаться…
— Понимаю.
— Долгие годы я была одна, но к одиночеству мне было не привыкать. Вскоре я поняла, что оно вовсе не тяготит меня. Мне нравилась такая жизнь, и я не хотела от нее отказываться. Возможно, это пошло с тех пор, когда я еще была обычным человеком, жила в деревне и была там изгоем. Не знаю. Конечно, у меня были друзья среди вампиров и даже среди людей. С кем-то я даже проводила ночь, творила птенцов, но на самом деле я оставалась одна. Я свято берегла свое одиночество. А потом появился ты…
Когда я узнала, что ты любишь меня, то, честно говоря, испугалась. Ты всегда очень много значил для меня, а это… это просто выбило меня из колеи. Поэтому я решила не подавать вида. Боялась, будто что-то необратимо изменится, прими я это…
Голос Алексы был необыкновенно тих. Обо всем этом она говорила как-то отстраненно. Сергей видел, как нелегко дается ей этот разговор. На самом деле они еще никогда не разговаривали так откровенно. Он не понимал, к чему она клонит. Сергей впервые видел Алексу такой. А она продолжала:
— И вот, снова возвратившись в Москву, я встретила здесь Полину. Это удивительная девочка. За какие-то несколько дней ей удалось заставить меня по-новому взглянуть на многие вещи. Уж не знаю, как у нее это вышло. Оказывается, я могу заботиться, и мне это может нравиться. Я поняла, что это не так уж и страшно — позволить кому-то войти в твое сердце. Случилось то, чего я никак не ожидала: я не хочу больше быть одна.
— Алекса…
— Я не привыкла говорить подобные вещи… — Алекса замялась. Это не было на нее похоже, но это было так. Наконец, она взяла себя в руки и сказала: — Я… я тоже тебя люблю. Возможно, уже давно, просто я всеми силами старалась убедить себя, что это не так. Боялась признаться в этом даже самой себе. Но теперь все изменилось… Да, я люблю тебя.
И тут Алекса — суровый воин, сильный вампир, привыкшая чаще поступать по-мужски, — покраснела.
Сергей стоял как громом пораженный. Даже откройся сейчас перед ним Врата Небесные или разверзнись земля — и то он удивился бы меньше. Его глаза выражали весь диапазон чувств: удивление, сомнение, растерянность и, наконец, счастье. Он заключил все еще немного растерянную Алексу в объятья и стал покрывать ее лицо поцелуями. Словно очнувшись, она тоже обняла его и одарила страстным поцелуем. Она готова была обрушить на него всю свою нерастраченную любовь, и он был вовсе не против такого поворота событий.
То, что произошло потом, можно и не описывать — понятно и так. Они наслаждались друг другом, забыв обо всем. Даже запылай небеса огнем, они не заметили бы этого. Но они оба заслужили это. Возможно, сейчас было не то время и место, но если все каждый раз ждали бы подходящего времени, то население планеты было бы в два раза меньше, а жизнь в два раза скучнее.
Трудно сказать, сколько прошло времени, когда они наконец нашли в себе силы оторваться друг от друга. Наверное, часов семь, так как за окном уже смеркалось.
Лежа в постели и все еще обнимая Алексу, Сергей сказал:
— Надо было признаться тебе гораздо раньше.
— Но тогда, — Алекса хитро улыбнулась, — все могло кончиться совсем по-другому.
— Да, — вздохнул Сергей, а затем спросил: — И что же теперь?
— Теперь мы должны спасти Полину. Если бы не она, то мы…
— Знаю-знаю. Я готов поставить ей памятник за это! И уж конечно помогу тебе ее спасти. А потом… потом мы все будем жить долго и счастливо!
— Ну… если ты, конечно, смиришься с моим темпераментом, — усмехнулась Алекса и в следующий миг уже была над Сергеем.
— А что я делал все эти века? — ответил Сергей и поцеловал ее.
Глава 11
Когда Варлам узнал, что клетка опустела и птичка упорхнула на волю, он пришел в неистовство. Тот вампир, который принес ему эту весть, жестоко поплатился. Варлам просто испепелил его, превратил в кучку праха на полу. Но это его нисколько не успокоило, наоборот, лишь усилило ярость. Испепеляющим взглядом он оглядел притихших подданных. Все вели себя тише воды ниже травы, никому не хотелось разделить участь гонца.
Сам Варлам и рад бы был выместить на ком-нибудь еще свое зло, но, несмотря на охватившую его ярость, понимал, что это будет уже слишком. Не стоило ронять свой престиж накануне столь важного события. Он лишь спросил:
— Где Оксана?
На минуту, не меньше, в зале повисла гробовая тишина, наконец один из вампиров его выводка дрожащим от страха голосом сказал:
— Господин, она… она мертва. Мы нашли ее тело в камере… сбежавшей.
— Та-а-ак, — протянул Варлам, и вампир замер от ужаса.
Смутные сомнения Варлама подтвердились. Теперь картина побега Алексы становилась более-менее ясной. Наверняка эта шлюха пошла в камеру пленницы, желая свести с ней какие-то свои счеты, но допустила какую-то глупость, поэтому Алексе и удалось вырваться. Оставалось неясным лишь одно: кто убил Оксану. Варлам сомневался, что у Алексы хватило бы на это сил. Такое длительное кровопускание ослабило бы кого угодно. Но если не она, то кто? Оставалось много неясного, и это сводило его с ума.
Ладно, со всем этим он разберется позже. До суда осталось всего ничего, а у него на руках самый главный козырь. Правда, Варлам сомневался, что Алекса будет сидеть сложа руки, конечно, ей понадобится время, чтобы восстановиться… Все равно, нужно принять все меры предосторожности. Больше он никому не позволит вмешиваться в свои планы.
Варлам приказал утроить охрану Полины, поставив там лучших из лучших, а также выставить отряды стражников во всех коридорах, ведущих в главный зал. Всем им был дан приказ костьми лечь, но не позволить пройти Алексе. Варлам с радостью активизировал бы и все ловушки, но не мог. Остальные магистры и сильные вампиры города, приглашенные на суд, непременно заметят их, а Варламу не нужны были лишние вопросы. По большому счету он уповал на то, что Алекса будет еще слишком слаба, чтобы появиться на суде.
Алекса собиралась с самым решительным видом. Она была одета в строгий серый костюм-тройку, позаимствованный у Сергея, глаза закрывали темные очки, а волосы, как всегда, были собраны в хвост. Она не хотела, чтобы ее сразу же заметили. Чем позже это случится, тем лучше. Не стоит сразу же афишировать свое присутствие. До суда оставалось около трех часов. Слишком рано там появляться не следовало — тогда их шансы уменьшатся. А вот если они пойдут вместе с остальными приглашенными, тогда возможно, вампиры Варлама не посмеют напасть. Хотя на это особой надежды не было. Она была настроена на бой. Поэтому и держала сейчас в руках свой меч: Сергей привез его еще утром по ее просьбе.
Укладывая оружие на заднее сиденье машины Сергея, Алекса сказала:
— Вот уж не думала, что когда-нибудь снова сниму его со стены и пущу в ход.
— Вот уж не думала, что когда-нибудь снова сниму его со стены и пущу в ход.
— Никогда не знаешь, что преподнесет тебе судьба, — пожал плечами Сергей.
Прежде чем машина тронулась с места, Алекса в последний раз спросила у Сергея:
— Ты точно решил отправиться туда со мной?
— По-моему, мы уже все выяснили по этому вопросу, — сухо ответил Сергей.
— Ладно, поехали. — Алекса примирительно чмокнула его в нос.
— То-то же, — сказал Сергей, нажимая на газ. — Чувствую, будет такой мордобой!
— Им же хуже. Я убью любого, кто встанет на моем пути. Варламу придется испить полную чашу моей ярости! — зло ответила Алекса, и в ее голосе был слышен скрежет металла.
— Ты хочешь обрушить на него всю свою ярость? — похолодевшим голосом спросил Сергей.
— Если придется, то да, — подтвердила Алекса.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Не совсем.
— Что? — не понял Сергей.
— То, что слышал. Я еще никогда не давала волю всей своей ярости, но в этот раз боюсь, что не сдержусь. И я не знаю, что из этого выйдет.
— Ты никогда не использовала свою силу до конца? — Сергей не мог в это поверить.
— Нет — покачала головой Алекса. — Как-то не доводилось. Поэтому я сама не знаю пределов своей силы.
— Мд-а-аа, — только и сказал Сергей.
Он знал, что Алекса сильна, очень сильна. Но любой вампир может определить уровень силы другого вампира лишь приблизительно, исключение составляла только королева, от которой, казалось, не существовало тайн. Так вот, у каждого вампира существовал еще и определенный потенциал, который был известен только ему самому, был он и у Алексы. Разница состояла лишь в том, что она не знала границ своего потенциала, хотя без труда контролировала все свои силы. Не то чтобы это было хорошо или плохо, просто когда она в ярости выпустит всю свою силу, можно будет ожидать всего, что угодно.
Но Сергей вынужден был прервать свои размышления на эту тему, так как они подъехали к одному из входов в Катакомбы.
Спрятав машину в одном из тихих переулков, Сергей вышел из нее, вслед за ним последовала и Алекса. Меч она держала в руках. Придирчиво осмотрев свою одежду, Алекса поняла, что в ней такое оружие не спрятать. Сокрушенно вздохнув, она сказала:
— Эх, где вы, средневековые плащи! Помнится, под ними можно было спрятать не только меч, но еще и автомат Калашникова, и базуку в придачу с небольшим слоном. И никто бы ничего не заметил! Ну почему они вышли из моды?!
На эту ее тираду Сергей лишь с улыбкой развел руками.
— А, ладно! — махнула рукой Алекса, просто заткнув меч за пояс. — Плевать, и так сойдет. Пошли.
Все это время Полина провела в полном одиночестве в той самой крошечной камере без единого окна.
О том, сколько она здесь находится, Полина могла судить лишь приблизительно. В этом глубоком подземелье день и ночь теряли всякий смысл.
Она не понимала, что происходит. Заперев ее здесь, Варлам больше ни разу не зашел сюда. Не было и других посетителей. Полина лишь слышала за дверью тихие шаги охранников, а раз в несколько часов один из них на секунду приоткрывал тяжелую дверь, чтобы убедиться, что она на месте. Ни один из охранников ни разу не проронил ни слова.
Время текло ужасно медленно. Полина всеми силами старалась не пасть духом, не отчаяться. Несколько раз она старалась связаться с Алексой, но у нее ничего не получилось. Не было никакого ответа. Лишь пустота… Но в ее душе все еще тлел лучик надежды, Полина продолжала верить, что она спасет ее, вырвет из этого кошмара. Нет, иначе быть не может! Она держалась за эту мысль, как за спасительную соломинку, чтобы не сойти с ума.
Вот дверь ее камеры вновь отворилась. Полина подумала, что это опять стражники. Но нет, на этот раз внутрь вошли две вампирши. У одной в руках был кувшин с водой, а у другой целый набор туалетных принадлежностей. Не проронив ни слова, они заставили ее подняться, затем умыли, причесали. В общем, привели в божеский вид. Столь долгое нахождение в подземной камере не могло не оставить следа на теле и лице Полины.
Потом вампирши так же молча удалились, а в камеру вошли два стражника, которые были не менее молчаливы. Один из них замкнул на руках Полины наручники — весьма мощное сооружение, больше похожее на кандалы прошлых веков: шириной с ладонь, без каких-либо цепей, но, в отличие от исторического прототипа, на электронике. Такие наручники, как правило, открываются специальной пластиковой картой-ключом. Полина попыталась разорвать их, на что один из стражников, усмехнувшись, сказал:
— Не глупи: сверхпрочный титановый сплав — может сдержать любого вампира. Уж такого, как ты, точно.
Другой лишь сухо добавил:
— Пошли.
Полину вывели из камеры, где к ним присоединились еще двое стражников. Затем вся процессия двинулась по коридору: двое впереди, двое сзади и Полина в центре.
Алекса и Сергей некоторое время следили за входом в Катакомбы. Вот внутрь вошел один из приглашенных вампиров. Алексе было знакомо его лицо, они виделись где-то пару раз до этого. Выждав еще пару минут, вошли и они.
Темнота ночи сменилась полумраком подземелья. По каменному коридору они спускались все дальше вниз, в глубь Катакомб. Пару раз Алекса заметила подозрительные тени, прятавшиеся во тьме коридора, но маячившая где-то впереди спина приглашенного гостя удерживала их от нападения. И Сергей, и Алекса прекрасно понимали это, но также понимали, что как только он уйдет достаточно далеко или скроется за каким-нибудь поворотом, они нападут.
Так и вышло. За гостем закрылись какие-то двери, и тут же раздалось:
— Кто вы и что вам нужно?
— Мы пришли на тот балаган, что вы зовете судом! — дерзко ответила Алекса, окинув окруживших их вампиров испепеляющим взглядом.
— Как ваше имя?
— Алекса. — Возможно, ей и не стоило называть свое имя, но она везде и всегда привыкла встречать врага с открытым забралом.
— Вот вас-то нам как раз и приказано не пускать ни в коем случае, а еще лучше убить.
— Что ж, попробуйте, — холодно ответила Алекса, доставая меч.
Они с Сергеем встали спина к спине, готовые ко всему.
Схватка закипела. Коридор заполнили звуки мечей рассекаемой плоти и предсмертные крики. Меч в руках Алексы был подобен смертоносной серебряной молнии, разя преградивших им путь вампиров одного за другим. Но и Сергей, действуя голыми руками, не собирался отставать. Нападающих было много, им приходилось отвоевывать каждый метр, каждый шаг вперед. Они шли буквально по трупам. Кровь заливала пол, делая его скользким и коварным. То тут, то там валялись тела убитых вампиров, зияющие жуткими ранами. Но все это лишь разжигало ярость в глазах Алексы, она неистово прорубала себе дорогу вперед. Вся ее одежда уже была забрызгана кровью убитых ею вампиров. Любой преграждавший ей путь становился ее врагом и, не размышляя ни минуты, она убивала его.
Сергей никогда еще не видел ее в таком неистовстве, хотя и сам сейчас был практически в таком же состоянии. Если его подруга сейчас и не испепеляла своих врагов одним взглядом, то лишь потому, что в ее руках был меч и она предпочитала орудовать им. Он всеми клетками организма чувствовал, как с каждой минутой все сильнее распалялась ее сила. И даже успел пожалеть нападавших, хотя численный перевес явно был на их стороне. Но они даже не представляли, что разбудили настоящий дремлющий вулкан.
Суд начался. Весь Совет магистров был в сборе, присутствовали и некоторые простые вампиры. Варлам, как всегда в безупречном костюме, просто сияющий от удовольствия, правил всем этим действом, сидя в резном кресле с высокой спинкой — прерогатива магистра города.
Полина была здесь же. Закованная в наручники, она сидела на неком подобии скамьи подсудимых под охраной все тех же четырех стражников, которые ни на секунду не спускали с нее глаз. Только сейчас до нее стал доходить смысл этого жуткого фарса. И хоть Алекса так и не успела рассказать ей правду о Варламе, теперь она сама постепенно стала понимать, в чем дело. Но это вряд ли могло ей сейчас хоть чем-то помочь. Варлам тщательно контролировал ее. При всем желании Полина бы просто не смогла сказать о своих догадках вслух, он бы ей не позволил.
Выждав трагическую паузу, Варлам начал свое обращение к Совету:
— Я рад приветствовать здесь всех собравшихся. Хотя собрались мы здесь по весьма серьезному поводу: чтобы вершить суд над той, кто попрала наши законы. Все вы слышали о новообращенной вампирке, которая терроризировала наш город. С большим трудом мне удалось поймать ее. И сегодня она предстанет перед нашим судом, — Варлам указал на Полину.
По залу разнесся гул одобрительных голосов, который был сладчайшей музыкой для ушей Варлама. В предчувствии триумфа, он продолжал свою обвинительную речь: