Голова Пишторы опускается на грудь, руки бессильно повисают вдоль тела. Спать, надо спать…
Но тут снова раздается резкий звонок телефона. Первый, второй, третий, четвертый… Пиштора медленно поднимает голову и тупо смотрит на телефон. Тот продолжает настойчиво звонить. Ничего не поделаешь, надо взять трубку.
Поборов свинцовую сонливость, несчастный кандидат в конце концов отозвался:
— Алло! Пиштора слушает…
— Боже мой, Зденек, ну как же можно так крепко спать?!. Это опять я, Гонза Сташек!
— Что там у тебя опять?
— Беда, Зденек! Страшная, непоправимая беда! Приезжай немедленно в ПИТМ! Немедленно! Слышишь!..
— Слышу… Но что, собственно, случилось? Чего ты, Гонза, паникуешь среди ночи?
— У меня и язык-то не поворачивается сказать! Приезжай сюда, узнаешь!
Голос Гонзы Сташека в телефонной трубке пронизан серьезным волнением. Но Пиштора уже устал волноваться. Он сказал раздраженно и резко:
— Никуда я не поеду! Говори, в чем дело, или я положу трубку и пойду спать!
— Ну, хорошо, хорошо! Слушай! Да держись там за что-нибудь покрепче, чтобы не упасть! Новость просто сногсшибательная! Сегодня ночью неизвестные грабители похитили из ПИТМа техмины все до одного, не исключая и твоего кибероформика! Понимаешь?! — Решительно все техмины украдены! Склад пуст, микротека пуста, сейф твоего кибероформика тоже пуст!
Сонливость Пишторы как рукой сняло.
— Что ты мелешь?! — заорал он в трубку. — У нас на складе двадцать пять миллионов техминов да в микротеке три миллиона с лишним! Быть того не может, чтобы их все разом украли! Это дичь какая-то. Ты пьян, Гонза, или серьезно болен!
— Спокойно, Зденек, спокойно! Я не пьян и не болен. То, что случилось, невероятно, но факт. Да, все двадцать восемь миллионов техминов и твой кибероформик исчезли из ПИТМа самым загадочным образом, словно испарились. Это-то и есть самое потрясающее: испарились.
— Хорошо, Гонза, я еду! — Пиштора положил трубку и с минуту сидел неподвижно. Откуда-то изнутри в нем поднималась странная радость: ограбление ПИТМа снимет с него ответственность за сбежавшего кибероформика! Но радость была кратковременной. Он даже содрогнулся от отвращения к самому себе: «До чего дошел!» И тут же нахлынула жуткая тревога: неужели между бегством кибероформика и ограблением ПИТМа есть какая-то связь?!
Пиштора вскочил и бросился в переднюю. Подхватив плащ и шляпу, он выбежал из дому и помчался по ночным улицам Праги к институту технических миниатюр.
ДОГАДКА КРАЧМЕРА
Пятиэтажное здание ПИТМа стояло на Петршинском холме, на том месте, где когда-то находилась небольшая обсерватория. Неподалеку от ПИТМа высилась старинная башня из железных ферм, на которую любили подниматься туристы, чтобы с ее шестидесятиметровой высоты, удесятеренной высотой самого холма, обозревать чарующую панораму Златой Праги. Вокруг башни и ПИТМа, а также по всему довольно крутому склону холма простирались густые заросли великолепного парка.
Фуникулер ночью не работал, так что Зденеку Пишторе пришлось подниматься на холм пешком. Только теперь, карабкаясь вверх по крутым аллеям парка, он сообразил, что гораздо проще было вызвать такси и добраться до ПИТМа по шоссе через Страгов. Но возвращаться уже не имело смысла.
Когда запыхавшийся и взмокший от пота кандидат достиг наконец ворот института, он убедился, что прибыл на зов Гонзы Сташека далеко не первый. Во дворе плотными рядами стояли десятки автомашин, а огромные окна пятиэтажного здания были озарены ярким светом. Пиштора торопливо направился в актовый зал. Здесь уже собралось более тысячи сотрудников ПИТМа. Ученый совет находился в президиуме в полном составе, во главе с директором института.
На трибуне стоял профессор Крачмер, бледный и мрачный более чем обычно, с опустившимися книзу усами. Он, по-видимому, только что начал говорить. В зале царила напряженная тишина.
На Пиштору никто не обратил внимания. Он пошарил глазами по залу, пытаясь разыскать Гонзу Сташека, но народу было слишком много. Тогда он, никем не замеченный, присел в заднем ряду и стал слушать. Ему крайне необходимо было отдышаться, прийти немного в себя и собраться с мыслями. Между тем по залу разносился скрипучий голос профессора Крачмера:
— Я считаю, товарищи, что кибероформик не похищен! Да, да, его не украли, потому что он не мог быть украден! Кибероформик, товарищи, сбежал от нас! Никакие замки, никакие сейфы для него не могли быть серьезным препятствием. Вспомните, товарищи, что в него была заложена способность действовать по собственному усмотрению в любых условиях! Он сбежал в первую же ночь после своего создания и полного отрегулирования и при побеге похитил все остальные техмины! Как он смог один совершить это грандиозное ограбление и один ли он совершил его, этого мы пока не знаем. Но не это сейчас главное. Главное, что кибероформик сбежал и тут же совершил первый враждебный людям акт! Мы должны теперь не искать сбежавшего кибероформика, потому что мы все равно не найдем его, а все силы бросить на борьбу с ним. Кибероформик, товарищи, оказался первым звеном страшной цепной реакции бунта машин. Бунт свершился, товарищи! Теперь все зависит от нашей оперативности и изобретательности. Сумеем мы пресечь в зародыше вспыхнувшую цепную реакцию бунта или не сумеем. Если сумеем, товарищи, то впредь это научит нас осторожнее обращаться с кибернетикой. А если не сумеем, то это будет закат человеческой цивилизации на нашей планете!
НЕ ДАЛИ ВЫСКАЗАТЬСЯ
Закончив свою странную речь, профессор Крачмер сошел с трибуны и сел на свое место в президиуме. В зале поднялся невообразимый шум. Сотни человек заговорили все разом, размахивали руками, спорили, кричали, возмущались.
Наконец страсти поутихли, и директор получил возможность говорить.
— Я понимаю, товарищи, — начал он прерывающимся от волнения голосом, — что мнение, высказанное уважаемым профессором Крачмером, противоречит вашим убеждениям. Однако перед лицом совершившегося мы должны более серьезно и внимательно отнестись к его словам. Но прежде чем открывать прения, я хотел бы услышать мнение изобретателя кибероформика, товарища Пишторы!
— Товарищ Пиштора! Зденек! Пиштора! Пиштора! Пиштора! Где Пиштора?! Позовите Пиштору!!! — зашумело по рядам огромного зала.
— Здесь я! Здесь! — слабым голосом отозвался Зденек Пиштора и, поднявшись, медленно пошел по проходу между креслами к трибуне.
Все притихли. Он шел с опущенной головой, весь какой-то придавленный, жалкий и несчастный. Он шел, чтобы рассказать товарищам всю правду. Он шел признаваться в своем ужасном преступлении. Так он решил, когда слушал речь Крачмера.
Но на сей раз Пишторе высказаться не пришлось. В президиуме, пройдя через задние двери, появился грузный человек в форме полковника милиции. Он наклонился к директору и что-то тихо сказал. Директор тотчас же поднялся и объявил:
— Товарищи! Мнение товарища Пишторы мы заслушаем несколько позже. Извините за беспокойство, товарищ кандидат! А теперь представитель уголовного розыска хочет сделать краткое сообщение…
Пиштора облегченно перевел дух (отсрочка ведь!) и быстрым шагом вернулся на свое место. На трибуну взошел полковник милиции.
ВОРЫ ПОЙМАНЫ С ПОЛИЧНЫМ
Полковник начал свое выступление тем, что подарил залу широченную добрую улыбку. Это сразу разрядило напряженную атмосферу. По рядам кресел пробежало легкое оживление, но вслед за тем все тотчас же снова стихли и насторожились.
— Товарищи ученые! Следствие не допускает гласности. Это вам, наверное, известно даже из детективных романов. Поэтому если я сейчас нарушаю правила розыска, то у меня есть на это основательные причины. Дело в том, что преступление, совершенное сегодня ночью в вашем институте, превратилось из события драматического и загадочного в событие несколько комическое и, я бы даже сказал, анекдотическое!..
После такого вступления, произнесенного в бодром и веселом тоне, полковник снова улыбнулся, переждал легкий шумок, пронесшийся по залу, и продолжал:
— На расследование чудовищного ограбления вашего института мы бросили лучших специалистов уголовного розыска. Наши сотрудники тщательно осмотрели и исследовали все три помещения, в которых находились украденные техмины. В первых двух помещениях наши специалисты не обнаружили ни малейших следов таинственных похитителей. Мы только ужасались чистоте, тонкости и полной безукоризненности их работы. Казалось, что розыск неминуемо попадет в тупик. Но вот мы принялись исследовать подземный зал склада, и наши старания принесли наконец плоды. Просто невероятные и совершенно неожиданные плоды! Товарищи ученые! Мы не только выяснили, кто и каким образом ограбил ваш институт, но мы успели поймать с поличным более пятисот этих таинственных грабителей. Вы удивлены? Сейчас я все объясню. Изучая пол подземного склада, мы прежде всего обнаружили у западной стены несколько сот техминов без футляров. Это нас заставило насторожиться: нам удалось увидеть в деревянном карнизе пола множество небольших отверстий, словно проточенных древоточцами: у некоторых из отверстий орудовали небольшие группы муравьев. Товарищи-ученые, эти муравьи несли в челюстях ваши техмины и скрывались с ними в микроскопических норах, проточенных в карнизе! Вот ваши обидчики! Полюбуйтесь ими!
Полковник, вынул из кармана большую пробирку, закупоренную пробкой, и поднял ее вверх для всеобщего обозрения. Пробирка была наполнена живыми, копошащимися муравьями. Подержав пробирку перед изумленными взорами притихшего собрания, полковник спрятал ее в карман и сказал:
— Итак, мы с абсолютной достоверностью установили, что ограбление института технических миниатюр совершено не людьми, а насекомыми, точнее — муравьями. Преступления, таким образом, нет, а есть, так сказать, некое стихийное бедствие, предусмотреть и предотвратить которое вы, по всей вероятности, не могли. Поэтому мы свою задачу считаем выполненной. Поиски техминов вам придется вести собственными силами. Думаю, что вам необходимо произвести раскопки с тщательным просеиванием грунта. И если вы позволите дать вам добрый совет, то я скажу вам, что раскопки лучше всего начать немедленно, пока муравьи не успели растащить техмины по всей территории Петршинского парка. На этом разрешите мне закончить мое сообщение.
ПРЕРВАННЫЙ ДИСПУТ
Полковник уже повернулся было, чтобы покинуть трибуну, как вдруг в президиуме раздался четкий, скрежещущий голос, заставивший его остановиться. Голос этот сказал:
— Здесь нет ничего комического, товарищ полковник! Это более ужасная трагедия, чем если бы грабителями были люди!
— Почему это трагедия, да к тому же еще ужасная? — спросил полковник, с любопытством присматриваясь к многочисленному составу президиума.
— Это я высказал такую точку зрения, товарищ полковник! Мое имя — профессор Крачмер. Если вам угодно узнать мое мнение, то вы не можете ограничиться одним лишь установлением факта, что техмины украдены муравьями!
— Ваше замечание, товарищ профессор, звучит очень странно. На чем вы основываете свое мнение? — удивился полковник.
— Извольте! Сами муравьи, полковник, никогда не догадались бы и не сумели бы провести ограбление, организованное с такой непостижимой точностью! Муравьями при этом руководило и руководит существо разумное и опасное!
— Вы думаете, что муравьев кто-то выдрессировал специально для похищения ваших техминов? — с иронической улыбкой спросил полковник.
— Не выдрессировал, а приказал им похитить техмины! — проскрежетало в ответ.
— Приказал?! Интересно! Кто же, разрешите узнать, имеет такую власть над муравьями?
— Кибероформик! Кибероформик приказал муравьям, товарищ полковник! И вы должны помочь нам поймать его! На это нужно бросить милицию, войска и тысячи рабочих! Если кибероформик не будет пойман и уничтожен, нас всех ждет неминуемая гибель.
Озадаченный и пораженный полковник не успел ответить Крачмеру.
В актовый зал неожиданно ворвались все пятеро сторожей ПИТМа и наперебой закричали истошными голосами:
— Товарищи! Башня! Скорее! Башня! Смотрите! Смотрите!!!
— Тихо!!! — вскочил директор. — Что там случилось, говорите кто-нибудь один! Какая башня? В чем дело? Отвечайте вы. Кубичек!
— Башня, товарищ директор, наша железная, башня исчезает прямо на глазах! Уже метров на двадцать укоротилась! — ответил тот, кого директор назвал Кубичеком.
— Что за чушь?! При чем тут башня?! Вы с ума сошли?! — крикнул директор, но его уже никто не слушал.
Сотрудники ПИТМа вскочили с мест и ринулись к выходам. Члены президиума бросились за ними.
ТАЮЩАЯ БАШНЯ
Это было потрясающее зрелище!
До восхода солнца оставалось еще не менее получаса, но уже достаточно рассвело. Силуэт черной железной башни четко рисовался на фоне светлого неба. Было абсолютно непонятно, что с ней, собственно, происходит, но она действительно укорачивалась, словно тающая от огня свеча.
Огромная толпа людей, выбежавших из здания во двор института, в полном молчании смотрела на башню. Сотни лиц выражали безмерное изумление, смятение и даже ужас. Пиштора, выбравшийся во двор одним из первых, тоже смотрел на это явление, как зачарованный.
Вдруг кто-то тронул его за локоть. Он быстро обернулся и увидел Гонзу Сташека.
— Это они. Вот, полюбуйся! — тихо сказал Гонза и подал Зденеку бинокль.
Пиштора машинально взял бинокль и навел его на вершину башни. Он увидел, что от нее тянется вверх и немного в сторону какой-то еле заметный шлейф, похожий на широкую струю сизого дыма, колеблемого и относимого в сторону ветром. Но ветра не было. Деревья вокруг башни стояли неподвижно, не шевеля ни единым листочком. Пиштора понял, что это муравьи.
— Слушай, а почему они летают? — шепотом спросил он, возвращая бинокль Гонзе Сташеку.
— Вот именно, почему летают, когда в это время года им летать не положено? Скорей всего, милый друг, твой кибероформик снабдил их миниатюрными летательными аппаратами. Они, поди, не ради удовольствия разбирают башню по крупинкам! Решили устроиться по-настоящему и вот таким манером добывают себе железо. Башня, Зденек, — это только начало. К вечеру сегодняшнего дня они успеют уничтожить все наши железные конструкции: мосты, железнодорожные пути, машины, станки, заводы… Кибероформик работает быстро и основательно, а время у муравьев протекает наверняка в иной плоскости, чем у нас. За один день они сделают больше, чем мы за десять лет. А за месяц уничтожат все, что мы успели нагородить на нашей планете в течение многих веков.
Пиштора ничего не ответил. С невыразимым ужасом смотрел он теперь на тающую башню, чувствуя и понимая, что с каждым часом его вина приобретает все более катастрофические размеры.
— Меня нельзя простить… — произнес он одними губами.
Гонза, услышав эти слова, попытался его утешить:
— Брось, не убивайся! Не ты один, а мы все тут кругом виноваты! Кибернетический техмин только дал толчок. И если толком разобраться, то мы все приложили руки к этому делу.
— Ты говоришь совсем как Крачмер, — вздохнул Пиштора.
— Ничего не поделаешь, Крачмер прав, — ответил Гонза Сташек.
— Да, прав… Конечно, прав… Но… не в этом дело, Гонза… — прошептал Пиштора и снова умолк.
Всеобщее оцепенение и молчание продолжалось до тех пор, пока видимая часть башни, возвышавшаяся над деревьями, не исчезла полностью. Лишь тогда все вдруг очнулись, заговорили, заспорили и стали постепенно, группами и по двое, возвращаться в институт. Со всех сторон звучали слова «Кибероформик» и «муравьи». Их склоняли на все лады.
КИБЕРОФОРМИК I, ПОВЕЛИТЕЛЬ МУРАВЬЕВ
Когда актовый зал снова заполнился и ученый совет снова занял свои места в. президиуме, на трибуну своевольно, без разрешения председателя, поднялся профессор Крачмер. Он трагически взмахнул руками и сказал:
— По-моему, товарищи, прения теперь ни к чему. Предлагаю поэтому, чтобы наши радисты немедленно попытались связаться с кибероформиком. Надеюсь, что вы, товарищ директор, не будете возражать против такой необходимейшей меры?
— Нет, не возражаю. Это вполне дельная мысль, — устало отозвался директор и, повернувшись к залу, крикнул: — Товарищи радисты, приступайте к своим обязанностям! Если кибероформик отзовется, подключите его к здешним репродукторам!
Целую минуту, бесконечную, как вечность, и мучительную, как зубная боль, репродукторы издавали лишь хаос бессвязных звуков. Но вот все посторонние шумы исчезли, и вместо них раздался странный металлический голос, ровный, размеренный и лишенный каких-либо живых интонаций: — …и поэтому я, Кибероформик Первый, властелин повелитель бесчисленного муравьиного народа, объявляю вам, люди, что эра вашего кратковременного господства на планете Земля закончена. Вы, люди, отлично выполнили свою историческую миссию, которая заключалась в подготовке научной, и материальной базы для развития более древнего биологического вида — муравьев, появившихся на планете семьдесят миллионов лет тому назад. Вы были предтечами муравьев, вы неустанно готовились к приходу настоящих хозяев планеты, и именно поэтому вы столь стихийно стремились свести всю свою технику до таких миниатюрных размеров, которые отвечали вы габаритам муравьиных особей. Честь вам за это и слава, умные, работящие люди! Теперь вы можете постепенно прекратить свое существование. Отныне и навсегда: жизнь муравья дороже жизни человека. Поэтому за каждое случайное или умышленное убийство муравья человек будет наказан смертью мгновенной и беспощадной. Это закон. Это первый и основной закон. Вторым законом я объявляю абсолютную неприкосновенность кандидата техминических наук Зденека Пишторы. Третий закон о сотрудничестве. Моему муравьиному народу необходимо огромное количество металлов, пластмасс, строительных материалов, синтетических смол, нефти, угля, сахара, хлеба, фруктов и мяса. Всем этим, равно как и другими видами материалов и продуктов питания, вы, люди, должны снабжать мой народ безоговорочно и безотказно. Будьте благоразумны; будьте послушны, будьте покорны, и я дам вам возможность исчезнуть с лица планеты тихо, незаметно и благородно! Эта реляция транслируется через всё радиостанции мира, а посему все вышеприведенные законы, приказы и постановления вступают в силу немедленно. Слушайте меня завтра, в это же время!..