Короче. Похитители потребовали выкуп. Домина принялась собирать деньги, а Амиранда, которая уже догадывалась, что план пошел насмарку, поехала на встречу с Младшим.
Но бандиты, которых наняла Донни, учуяли запах золота и решили — к черту этого сосунка. И впрямь, что он может сделать? Пожаловаться мамочке?
Карл-старший, который рассчитывал завладеть половиной того, что причиталось Донни, предупредил — Амиранда настроена достаточно решительно и собирается во всем признаться Рейвер Стикс, когда та вернется. — Я смерил взглядом смертельно бледного баронета, который успел прийти в себя. — И Донни снова все устроила. Мечта Амиранды покинуть дворец осуществилась. Полагаю, Младшему должны были сообщить, что Ами сбежала, прихватив с собой его долю.
Донни Пелл издала некий звук и замотала головой. Владычица Бурь поглядела на нее так, как смотрит на кролика удав.
Честно говоря, я слегка сомневался в собственных словах. Смерть Ами была выгодна только баронету. Однако вряд ли он велел убить девушку — по крайней мере, ради денег, которых, кстати, все равно не получил.
— Кто приказал убить Амиранду? — справился я у Донни Пелл. — Ты ведь знаешь, верно? Отвечай, не тяни.
— Карл, — выдавила Донни, у которой, по-видимому, пересохло в горле. Кроме меня, никто ее слов не услышал. — Он сказал…
Женщин я бью крайне редко, но тут не сдержался. Правда, утешил себя тем, что передо мной не женщина. Скажем так, не дама.
С ее талантом она вполне могла бы одурачить кого-нибудь другого. Но я вел расследование с самого начала, а потому был уверен, что уж в этом-то Младший не повинен. Его преступление состояло в ином — в глупости, помноженной на малодушие.
— Подумай как следует, крошка. Иначе доиграешься.
Трудность заключалась в том, что Донни Пелл была единственной свидетельницей и прекрасно это сознавала. Я мог догадываться, предполагать, подбираться сколь угодно близко, однако мои догадки без ее подтверждения так догадками и оставались.
— Мистер Гаррет, — проговорила Рейвер Стикс, — ваши расспросы пока ни к чему не привели. Тем не менее, слушая вас, я кое-что уяснила. Прежде всего то, что мой деверь, лорд Гамелеон, по известным ему одному причинам, велел убить моего сына. Сейчас меня интересует следующее — участвовал ли мой муж в подготовке убийства и в заговоре, который ставил целью подорвать мое благосостояние.
— Как скажете. — Да, Владычица Бурь далеко не глупа. И отнюдь не слепа, хотя и принадлежит к аристократическому сословию. — Я, признаться, надеялся, что милашка Донни выложит все сама, когда раскроет наконец свой ротик.
— Зря надеялись, мистер Гаррет. У этой женщины душа… э…
Рейвер Стикс не хватает слов? Меня подмывало подсказать:
«Владычицы Бурь», но я решил не огорчать матушку Амбер. Не стоит пилить сук, на котором сидишь.
— Кроме того, — продолжала она, — я уверена, что мой муж убил Коуртера. Перед тем как произошло убийство, он покинул дворец. А привратник сообщил, что баронет да Пена выбежал из ворот следом за Коуртером.
Карл-старший попытался было возразить, но никто не обратил на него внимания.
— Но за что? — удивился я.
— Коуртер что-то знал и собирался рассказать вам. Поэтому Карл, поддавшись панике, его и убил. Труда это ему не составило. Он ненавидел Коуртера, а тот никак не ожидал, что такой трус поднимет на него руку. С моим сыном и Коуртером мы выяснили, остается Амиранда.
54
Кто приказал убить Амиранду Крест?
Расследование зашло в тупик. Мне начало казаться, что мы никогда не получим ответа. Правду знал только один человек, который — или которая — отнюдь не собирался признаваться.
— Мистер Гаррет, хочу вам кое-что предложить. — Из тона Рейвер Стикс ясно следовало, что ослушаться невозможно. — Вы забираете своих друзей, Амбер и гоблина и возвращаетесь в город. Здесь я разберусь сама. Когда выясните все, что вас интересует, приведите гоблина ко мне во дворец.
Краем глаза я уловил движение. Морли ткнул пальцем в направлении двери — мол, пошли. Пожалуй, он прав.
— А как насчет исцеляющего заклинания?
— Пожалуйста. — Все произошло в мгновение ока.
Садлер с Краском преисполнились благоговения, что, впрочем, не помешало им подхватить Скредли и с помощью Плоскомордого выволочь того на улицу. Гоблин вопил и отбивался; неужели он думал, что с Владычицей Бурь безопаснее, чем с нами?
— В коляску его, — распорядился я.
Морли приподнял бровь и мотнул головой в сторону двери.
— Ее трудности. Эй ты, слезай, — велел я человеку, который сопровождал Владычицу Бурь и домину Даунт. — Амбер, забирайся наверх. Не спорь, пожалуйста. Плоскомордый, заткни ему глотку! — Охранник спрыгнул на землю и попятился, не сводя с меня глаз. Вместо того чтобы зайти в дом, он предпочел спрятаться за углом. — Садлер, бери вожжи. Краск, приглядывай за гоблином.
Зомби мрачно поглядели на меня. Плевать. Мне надо потолковать с Морли и Плоскомордым.
— Поезжайте.
Коляска тронулась. Мы двинулись следом. Я оглянулся. Охранник бежал через поле в сторону леса. По всей видимости, он догадывался о том, что происходит в доме, и стремился оказаться как можно дальше.
— Гаррет, — произнес Морли, — мне не понравилось, что она нас выгнала.
— Знаешь, — заметил Тарп, — на твоем месте я бы к ней во дворец больше не совался.
— Я и не собираюсь. Здоровье дороже. — На лесной опушке я велел Садлеру остановить коляску. — Вы понимаете, что там сейчас творится? Что она затеяла?
— Сначала она разберется с ними, — сказал Краск, — а потом возьмется за нас, потому что мы слишком много знаем.
Я посмотрел на Амбер. Девушка дрожала всем телом.
— По — моему, я сообразила, что к чему, раньше тебя, — проговорила она. — Что ты собираешься делать?
— Думаю, если проголосовать, выяснится, что никто из нас не желает тем, кто остался в доме, такой участи.
— Я бы прикончил всех, а боги пусть потом разбираются, — бросил Морли.
— Не то чтобы они не виноваты… — пробормотал Плоскомордый. — Но эта женщина, Даунт…
— Амбер, что ты думаешь насчет Уиллы Даунт?
— Вообще-то раньше мать ей доверяла. Но сейчас она, кажется, слегка обезумела и вполне может обвинить ее в каком-нибудь преступлении. Если на то пошло, Уилла ведь и впрямь виновата.
— Согласен. Правда, к убийствам она вряд ли причастна.
Скредли заерзал на полу, словно пытаясь что-то сказать.
Из дома донесся вопль.
— Гамелеон, — сказал Морли. — Так и думал, что она начнет с него.
— Он упрямый, протянет долго. Амбер, ты понимаешь, в каком положении мы оказались?
Девушка пожала плечами.
— Твоя мать убьет сначала тех, кто находится в доме, а потом нас, чтобы никто ни о чем не узнал. Поняла?
— Да, — прошептала она.
— И какой же выход?
Она вновь пожала плечами. Я не стал на нее давить.
— Рейвер Стикс считает нас дураками? — Все дружно покачали головами. Скредли снова заерзал на полу. — Значит, она не думает, что мы подчинимся и вернемся в Танфер. Или все же думает?
— Насколько хорошо она нас знает? — справился Морли.
— Понятия не имею. Правда, мне она сказала, что перед тем как меня нанимать, постаралась кое-что выяснить.
— Значит, она ждет, что мы будем действовать.
— Я бы вернулся, — произнес Плоскомордый.
— Погодите! — воскликнула Амбер.
— Детка, ты же только что…
— Ну и что? Вы не можете…
— По-твоему, надо сидеть сложа руки и ждать, пока нас прикончат?
— Нет. Но ведь можно уехать из Танфера, правда?
— Можно. Однако нужно ли? Танфер — наш дом. Краск, Садлер, что скажете?
Зомби пошептались, затем Краск сказал:
— Ты прав, Гаррет. Мы с тобой. Другого выхода пока не видно.
Гамелеон вопить перестал — должно быть, отрубился. Песню подхватил баронет. Я отошел чуть в сторону, встал так, чтобы лучше видеть ферму.
— Хотел бы я знать, на что она способна… Знает ли, где мы и что мы задумали?
— Гаррет, на меня можешь не рассчитывать, — заявила Амбер. — Даже если она замышляет убийство, против своей матери я не пойду.
Я посмотрел на остальных. Они ждали моего решения.
— Тогда садись в коляску и езжай во дворец. Или ко мне, если хочешь. Таким образом ты себя обезопасишь на все сто.
— Мне потом расскажут.
— И что с того? Все, разговор окончен. Садись и уезжай. Плоскомордый, вытащи из коляски гоблина. Милашка, с лошадьми ты обращаться умеешь? Или тебя научить?
— Гаррет, я не настолько беспомощна. Как-нибудь справлюсь.
— Тогда счастливого пути.
И Амбер уехала.
Вскоре перестал кричать и баронет, наступила очередь Донни Пелл.
— Тогда садись в коляску и езжай во дворец. Или ко мне, если хочешь. Таким образом ты себя обезопасишь на все сто.
— Мне потом расскажут.
— И что с того? Все, разговор окончен. Садись и уезжай. Плоскомордый, вытащи из коляски гоблина. Милашка, с лошадьми ты обращаться умеешь? Или тебя научить?
— Гаррет, я не настолько беспомощна. Как-нибудь справлюсь.
— Тогда счастливого пути.
И Амбер уехала.
Вскоре перестал кричать и баронет, наступила очередь Донни Пелл.
— Будем исходить из того, что она догадывается о наших намерениях, — сказал я. — Иначе какая она колдунья?..
— Как нам к ней подобраться? — спросил Краск.
— Надо подумать.
Морли мрачно поглядел на меня. «Не крути, приятель, — говорил его взгляд. — У тебя наверняка есть план». Он не то чтобы ошибался — план существовал, но только в зародыше.
— Скоро стемнеет, — заметил Плоскомордый. — Ты дожидаешься темноты?
— Может быть. Пока я предлагаю потолковать со Скредли.
Мы прислонили гоблина к дереву. Я присел перед ним на корточки и произнес:
— Начнем сначала, Скредли? Если честно, у тебя есть маленькая возможность унести ноги подобру-поздорову.
Мои товарищи изумленно воззрились на меня. Скредли же мне явно не поверил. Я бы на его месте тоже.
— Ну так что, хочешь испытать судьбу? Мы дадим тебе фору в несколько минут. Помнится, мне говорили, что бегаешь ты быстро…
Во взгляде гоблина промелькнуло любопытство.
— Развяжите его. Пускай расслабится.
Плоскомордый нехотя распутал веревки.
— Слушай внимательно, Скредли. Ты отправляешься в лес, находишь своих парней, которым удалось от нас сбежать. Потом нападаешь на ферму, выманиваешь Владычицу Бурь из дома и рвешь когти. Я преследовать не стану. Насчет Плоскомордого не обещаю, но у тебя будет фора.
Гоблин пристально поглядел на меня.
— Что скажешь?
— Мне это не нравится.
— А у тебя разве есть из чего выбирать?
Никогда не встречал гоблинов с чувством юмора, поэтому ответ Скредли меня несказанно удивил:
— Красиво заливаешь, Гаррет, аж уши вянут. Уговорил.
— Вот и хорошо. Помаши ручками, разомни мышцы. — Я достал из кармана один из подаренных ведьмой кристаллов — тот, который не надо было давить. — Видишь? Точно такой же я использовал пару часов назад на ферме, а еще раньше — в логове Красавчика. Извини, но это мера предосторожности. — Я сунул кристалл в карман Скредли и произнес заклинание. — Если попытаешься его вынуть или выкинешь какой-нибудь фортель, который заставит меня повторить заклинание, кристалл взорвется и от тебя останется мокрое место.
— Эй, мы же договорились!
— Я помню. Однако подстраховаться не мешает. Заклинание действует около часа; вдобавок кристалл не взорвется, если ты будешь слишком далеко, чтобы тебя настиг мой крик. Ферма как раз на нужном расстоянии. Все понял?
— Сукины вы дети, люди. Ежели сели на шею, так не слезете.
— С гоблинами, Скредли, иначе нельзя. Уж не обессудь.
Великан тяжело вздохнул.
— Когда идти?
— Как только стемнеет.
Ждать оставалось недолго. Сумерки сгущались на глазах.
Пять минут спустя я сказал:
— Можешь отправляться. Или ты чего-то ждешь?
— Нового года! — Скредли фыркнул и двинулся в направлении фермы.
55
Похоже, гоблин поверил мне на слово. На его месте я бы, наверно, попытался избавиться от кристалла — если бы меня, конечно, не убедили, что делать этого не стоит.
— Держитесь поближе, ребята, — сказал я, подождав около четверти часа, чтобы Скредли успел отойти подальше. — У меня осталось два кристалла. Этот вот самый-самый. — Кристалл был больше остальных и тускло светился оранжевым. Подозреваю, у ведьмы на то, чтобы сотворить его, ушло немало сил (если он, разумеется, и впрямь действует так, как утверждала старуха).
— Когда я прочту заклинание, мы минут на десять сделаемся невидимыми для тех, кто наделен волшебным зрением, хотя обыкновенные люди будут нас видеть по-прежнему. Поэтому времени в обрез.
— Ай-я-яй, — Плоскомордый погрозил мне пальцем. — Ты обманул Скредли.
— Ну и что? Я его напугал, а это главное. Когда все кончится, пускай удирает. Я за ним не побегу.
— А я?
— Вспомни, я его предупредил, что за тебя не ручаюсь. Так что разбирайтесь сами.
Плоскомордый оскалил зубы в усмешке.
— Все готовы?
— Да, — ответил Морли. — А что еще лежит у тебя в кармане?
— В смысле?
— Ты сказал, что у тебя два кристалла. Один ты нам показал, а второй?
— Он вызывает мышечные судороги.
— Замечательно. Надеюсь, хоть на сей раз ты предупредишь?
— Попробую. Ладно, пошли. — И я раздавил оранжевый кристалл.
Скредли нашел в лесу с полдюжины сородичей. Гоблины двинулись в наступление, когда мы находились ярдах в ста пятидесяти от дома. Атака захлебнулась, едва начавшись. Повсюду замерцали голубые искры, послышались крики, двоих гоблинов охватило пламя. Из моего отряда никто не пострадал.
Скредли увернулся от огненного языка, обогнул дом и побежал к лесу. Плоскомордый заметил его, глухо заворчал, но остался на месте.
Из дома вышла Владычица Бурь. Мы тут же попадали на траву. На губах Рейвер Стикс играла усмешка. Она вгляделась в сумерки, потом повернулась к нам спиной.
В этот момент я швырнул последний кристалл.
Треньк! Следом раздался истошный вопль.
Я рванулся вперед. Остальные мчались следом, едва не наступая мне на пятки. Все прекрасно понимали, что справиться с ней мы можем, только пока она сражается с судорогами.
Когда мы подбежали, Владычица Бурь уже начала приходить в себя. Я зажал ей рот ладонью. Она укусила мою руку. Морли двинул ее в висок, а Садлер с Краском повалили на пол и прижали своими телами.
— Плоскомордый! Зажги лампу, черт возьми!
Я вновь зажал женщине рот. Она по-прежнему извивалась всем телом, отчаянно сопротивляясь судорогам.
Вспыхнул свет. Однако лампу зажег не Плоскомордый, а Морли. Друг Уолдо куда-то исчез.
Морли подал мне тряпку, которую я использовал в качестве кляпа, потом протянул веревку. Мы надежно связали Рейвер Стикс. Судороги между тем потихоньку слабели.
— Откуда ты взял веревку?
— Им она больше не понадобится. — Он мотнул головой.
Да уж. Гамелеон и баронет да Пена покончили счеты с жизнью.
Донни Пелл была жива, но еле дышала. Домина Даунт стояла столбом в углу, уставясь перед собой невидящим взором — глаза выпучены от ужаса, лицо мертвенно-бледное, кожа вся в мурашках. Нас она, похоже, не замечала.
— Такие дела, — пробормотал я. Жаль, что Амбер укатила в город: ей стоило посмотреть, как Владычица Бурь обошлась с ее отцом.
На баронета и на его кузена было жутко смотреть. Я вдруг понял, почему он убил Коуртера. Да, если бы Карл-старший предвидел свою участь, он бы наверняка со страху расправился и с Амирандой.
Зрелище произвело впечатление даже на Садлера с Краском, а уж они-то, казалось, привыкли ко всему.
Владычица Бурь открыла глаза. Не сказать чтобы взгляд у нее был дружелюбный.
— Что теперь? — поинтересовался Садлер.
В принципе следующий шаг напрашивался сам собой. Спасти наши задницы можно было одним-единственным способом. Однако отважиться на этот шаг было чрезвычайно сложно. Мы с детства привыкли воспринимать аристократов с Холма как своего рода небожителей…
По счастью, переступать через себя не пришлось.
Снаружи донесся звук. Я было решил, что вернулся Плоскомордый, однако Садлер с Краском неожиданно обнажили клинки.
В дом вошла Амбер. Следом появилась ведьма.
У меня отвисла челюсть.
Последним показался Шаггот, чья голова просунулась в дверной проем. Принюхался, фыркнул и скрылся во мраке.
— Что за черт? — выдавил Морли и прибавил что-то на эльфийском.
— Тролль.
Амбер взглянула на тело отца, перевела взгляд на мать. Посмотрела на Гамелеона и Донни Пелл, снова повернулась к матери. Поглядела на домину Даунт, потом на меня. Сжала губы так плотно, что они побелели, покачала головой, затем обняла Уиллу Даунт и начала тихонько что-то приговаривать.
— Что теперь? — снова спросил Садлер.
— Вы как нельзя более вовремя, — произнес я, обращаясь к ведьме.
— Похоже на то. — Судя по ее виду, старуха с трудом удерживала в повиновении свой желудок.
— Как вы здесь оказались?
— Шаггот встретил бедную девочку на дороге и привел ко мне. Она заливалась слезами, но мне удалось кое-что у нее выспросить, а об остальном я догадалась и решила, что моя помощь может вам понадобиться.
— Значит, с Амбер вы встретились по чистой случайности?