Практически о том же самом говорит духовный лидер религиозного движения "Новый Иерусалим": "Чтобы остановить надвигающуюся вселенскую апатию необходимо срочно выработать Новую Концепцию Жизни, краеугольным камнем которой, несомненно, должно стать возрождение веры в Бога. Это будет главным оружием в нашей борьбе с космическим Антихристом..."
Еще дальше пошли мусульманские фундаменталисты, они объявили квакам Черный джихад. Но их мало кто поддерживает.
Может быть, действительно на Земле наступило воцарение Антихриста? Может, это о наших временах сказано в Евангелие от Марка: "... берегитесь, чтобы кто не прельстил вас. Ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: это Я; и многих прельстят".
Я уважаю отказников за гражданское мужество, ибо с этого начинается Сопротивление, но открыто присоединиться к ним не хватает духу.
Но время идет, и я должен сделать свой выбор".
Глава 5
Профессор неплохо пристроил телегу. Отпадала надобность в беготне по ночным улочкам города и розысках дворца снохи царя Приама. Прибывший таким странным и чудесным для этих времен способом, не мешкая, подал голос, чтобы успокоить Франка. Однако тот все же испустил радостный ослиный вопль и затопал копытами. Илар зажал ему пасть и прошептал в длинное волосатое ухо: "Тихо, приятель! Не надо оваций... Меня здесь вряд ли ждут".
Наконец Франк угомонился, затих под ласковой рукой. Пришелец внимательно оглядел помещение конюшен. Кое-где горели масленые светильники, и было относительно светло. И когда он скользнул мимо сонного загона, оттуда пахнуло теплом, фырканьем, нежным стуком переставленного копыта.
Идти пришлось наугад, зорко высматривая возможную стражу. Таковая вскоре обнаружилась, спящая на соломенной подстилке, возможно, пьяная - кувшин из-под вина валялся тут же на полу. Двое молодых конюхов обнимали полуголую девицу. Вино и девица ухайдакали парней. Что-то приснилось одному из конюхов, он зашевелился, меняя положение тела. Пришелец застыл над ними с поднятой ногой. "Спите, спите, ребята, - мысленно заклинал он их, - в Багдаде, то бишь в Трое, все спокойно". И они послушались его. Тогда загадочная фигура легко и бесшумно перескочила через спящих и мгновенно растворилась во мраке соседнего помещения.
Здесь его внимание привлекли невероятно роскошные повозки, явно предназначенные для парадных выездов хозяйки. Колеса и края одной из повозок были инкрустированы длинными рядами серебряных и лазуритовых бусин и украшены серебряными кольцами и амулетами, изображающих быков. Другая повозка была отделана мозаикой, золотые львиные головы с голубыми гривами из лазурита и раковин, маленькие золотые и серебряные головы львов и львиц перемешались с золотыми бычьими головами. На дышле блестело мощное двойное серебряное кольцо, сквозь которое пропускают вожжи.
Оглядывая все это великолепие, достойное лучших музеев мира, пилот вовремя не обратил внимания на скромную квадригу без колес, которую какой-то дурак-конюшенный поставил возле прохода. Он ушиб кость голеностопа о торчащую металлическую ось, зашипел от боли и облился холодным потом. Минуты две Илар сидел на корточках, стиснув зубы, стараясь не стонать, пока пульсирующая боль в ноге не унялась. После чего он поковылял дальше.
Наконец, случайно пилот проник в жилые покои. Но все равно пришлось довольно долго идти по замысловатой геометрии коридорам, разыскивая будуар Елены. Держась вблизи стены из розового мрамора, он был почти невидим в своем защитном костюме. Но при пересечении открытого пространства коридоров покровительственная окраска "хамелеона" мало чем могла помочь ему, и тогда он походил на некое мифическое существо или привидение с нечеткими, расплывчатыми очертаниями фигуры. Таким его и увидели стражники, игравшие в кости - древнейшую из игр, азартнейшую из игр, в которую, если верить "Махабхарате", проигрывались целые царства. Игра велась на полу, возле роскошных дверей, сделанных из кедрового дерева и украшенных бронзовыми пластинками с изображениями священных животных, несомненно, тех самых дверей, за которыми ночевала хозяйка дворца.
Их было двое. Воины имели при себе кинжалы, у одного из них была связка из четырех дротиков с медными наконечниками (ерунда, дворцовая игрушка), у другого же имелось тяжелое боевое копье пехотинца с твердым бронзовым наконечником. Они вскочили с пола и судорожно взмахнули своим оружием. Илар на собственном опыте только что убедился - сильный удар, сосредоточенный в одной точке, был достаточно болезненным. Удар же, сосредоточенный на острие копья, бывает столь мощным, что может сбить с ног человека и повергнуть его в болевой шок, несмотря на защитный костюм. Пусть только на пару секунд, но этого достаточно, чтобы тебя скрутили.
Адреналин давно уже переполнял его организм, вдобавок он уже загодя ускорил частоту дыхания, насыщая тело избытком кислорода. Теперь все это сработало как взрывное устройство. Темп его субъективного времени резко, скачком убыстрился, делая мир сонно тягучим и вязким. Илар сделал стремительный бросок вперед с одновременным проведением приема "маятника Хэйко", и пущенные дротики поразили пустое пространство, а мощный удар копья в крошку разнес облицовочную плитку дальней стены. Импульсы нейрошокера были бесшумны, но действенны. Стражники упали, точно сбитые кегли. Весь ужас их положения заключался в том, что они все видели, слышали и понимали, но не могли шевельнуть ни единым мускулом - будь то мускул руки, ноги или языка. Паралич продержит их в своих жутких объятиях часа два - не меньше. Все, чем мог помочь им сердобольный нападавший, так это закрыть беднягам веки, чтобы их глаза за два часа не высохли и не запылились. Проделав этот акт милосердия, пришелец открыл заветную дверь.
Он молил Провидение, чтобы в будуаре не оказалось ни служанок, ни мужа, чтобы Елена была одна. И Проведение вняло его молитвам. Елена лежала в одиночестве на своей роскошной кровати, размером чуть меньше вертолетной площадки. Над обшитым золотом ложем позолоченные столбы держали прекрасный балдахин из ткани, напоминающей парчу. Увидев пришельца, похожего на выходца из царства мертвых, хозяйка резко вскочила на колени, сдавленный крик ужаса словно замерз у нее на устах. Илар впервые в жизни видел, как сочные ярко-красные губы мгновенно становятся черными. Предупреждая возможный обморок или истерику, он вскинул руку и поторопился сказать на американском диалекте:
- Привет, Елена Смирнофф! Это я - Илар.
Она обмякла на постели и закрыла лицо ладонями. Ее тело едва заметно дрожало, как от болезненного озноба.
- Я присяду, с твоего разрешения, - сказал пилот, снимая шлем и отключая мимикрию костюма.
Он приблизился к кровати и опустился на мягкий пуфик, обшитый золотой парчой. Его с головой накрыла волна нежнейшего сладковатого аромата, изысканная атмосфера которого всегда была как бы неотъемлемым атрибутом этой странной женщины.
- Боже мой, Илар! - вскрикнула Елена тоже по-американски, губы ее вновь налились соком жизни и щеки пылали огнем. - Это ты... Я не верю своим глазам!..
- А уж как я не поверил своим, когда увидел тебя в видеозаписи, которую сделал на вашем базаре профессор Хейц, мой нынешний босс. Вот... решил убедиться лично... - он стянул с рук перчатки и бросил их в шлем.
- А-а-а... это тот, кто выдавал себя за торговца. - Елена встала с постели и накинула на плечи, поверх легкой полупрозрачной ночной рубашки, меховую пелерину. Ее знобило, хотя в апартаменте было жарко.
Илар тоже содрогнулся, но по другой причине. Он не мог поверить, что цивилизованная женщина может так спокойно, равнодушно заворачиваться в меха убитых животных. Мех был белым, искристым, невероятно красивым и безумно дорогим. Но это никак не умоляло того факта, что шкурки были СОДРАНЫ со зверьков, СПЕЦИАЛЬНО УБИТЫХ для этой цели. "Дикость и варварство! Неужели она так низко пала, чтобы не замечать этого?" - подумал он, всматриваясь в знакомую и одновременно какую-то чужую женщину, прихорашивающуюся сейчас у огромного бронзового зеркала.
- Что ты на меня так смотришь? - сказала она, глядя на него через полированный металл зеркала. - Я постарела, да?
- Нет, - ответил он сурово. - Просто... ты стала другой. Чужой, может быть.
Сказанное было правдой. За четыре года внешне она мало изменилась. Все тот же четкий античный профиль. Огромные синие глаза, обрамленные длинными ресницами, были все так же ясны и живы. Ни одна морщинка не посмела коснуться чистой гладкой кожи ее лица. Пышные золотые локоны были заколоты на восточный манер. Большие розовые соски высоких тугих грудей пытались пронзить невесомую ткань пеньюара. На этой воистину божественной фигуре не отразились ни многочисленные любовные романы, ни замужества... Линия талии и бедер была достойной лишь гению Создателя. Великий Леонардо впал бы в тоску от бессилия повторить ее. Илар явно различил сквозь ткань белый мраморный живот и темный треугольник под ним. (По ассоциации вспомнилось, что древние греки женский половой орган называли "дельтой".)
Илар тоже содрогнулся, но по другой причине. Он не мог поверить, что цивилизованная женщина может так спокойно, равнодушно заворачиваться в меха убитых животных. Мех был белым, искристым, невероятно красивым и безумно дорогим. Но это никак не умоляло того факта, что шкурки были СОДРАНЫ со зверьков, СПЕЦИАЛЬНО УБИТЫХ для этой цели. "Дикость и варварство! Неужели она так низко пала, чтобы не замечать этого?" - подумал он, всматриваясь в знакомую и одновременно какую-то чужую женщину, прихорашивающуюся сейчас у огромного бронзового зеркала.
- Что ты на меня так смотришь? - сказала она, глядя на него через полированный металл зеркала. - Я постарела, да?
- Нет, - ответил он сурово. - Просто... ты стала другой. Чужой, может быть.
Сказанное было правдой. За четыре года внешне она мало изменилась. Все тот же четкий античный профиль. Огромные синие глаза, обрамленные длинными ресницами, были все так же ясны и живы. Ни одна морщинка не посмела коснуться чистой гладкой кожи ее лица. Пышные золотые локоны были заколоты на восточный манер. Большие розовые соски высоких тугих грудей пытались пронзить невесомую ткань пеньюара. На этой воистину божественной фигуре не отразились ни многочисленные любовные романы, ни замужества... Линия талии и бедер была достойной лишь гению Создателя. Великий Леонардо впал бы в тоску от бессилия повторить ее. Илар явно различил сквозь ткань белый мраморный живот и темный треугольник под ним. (По ассоциации вспомнилось, что древние греки женский половой орган называли "дельтой".)
- Я замечаю, что мое тело тебя по-прежнему волнует, - сказала Елена, тоном многоопытной обольстительницы, каковой, впрочем, она и являлась.
Она села в некое подобие кресла, приняв нарочито сексуальную позу, и нервно затеребила рукой какую-то безделушку. Илар покраснел, но глаз от ее лица не отвел.
- Лично я от тебя никогда не отказывался и не изменял. Я любил тебя, а ты... ты!..
- Что - я? - произнесла Елена, скучнея лицом. - Если хочешь знать, я отвечала тебе взаимностью... может быть, не так, как ты себе это воображал... Знаешь, женщины бывают разными. Вот послушай: "Есть жены, страстные любовницы, тихие друзья, а есть женщины-царицы; они не любят, они дарят любовь". Так писал в мемуарах русский террорист Савенков, живший в конце XIX - начале XX веков. Так вот я - из категории женщин-цариц.
- Скромность никогда не была в числе твоих добродетелей, - горько усмехнулся Илар. - Все твои речи и цитаты - ложь и отговорки! Да-да! Ты притворялась, что любишь... а сама попросту использовала меня! Мои добрые отношения с сэром Чарльзом Ньюменом. Ты и его окрутила. А он хоть и дальний, но все-таки мой родственник. Бедный дядюшка... впал в меланхолию, забросил свою политическую карьеру и стал писать стихи, да еще в китайском стиле. Это в его-то возрасте! Недаром его коллеги считают, что старичок съехал с рельсов...
- Зато ему будет что вспоминать, - ехидно ответила красавица.
- Да?! А что вспоминать мне? Твои фальшивые объятья?! Ты провела меня, как глупого мальчишку!
- Почему же - "как", - усмехнулась хозяйка дворца, - Ты и был глупым мальчишкой. Впрочем, ты и сейчас мальчишка...
- Ах, вот как! - гневно вскрикнул пилот и вскочил с места.
Елена тоже встала и, сцепив руки, гордо взглянула на него.
- Я специально разозлила тебя, чтобы дать повод хоть как-то успокоить твою совесть и позволить тебе довести до конца твою миссию. Ты ведь прибыл сюда, чтобы АРЕСТОВАТЬ меня, не так ли? Ну что ж, я готова. Можешь звать цепных псов из ОХРАНКИ. Где они? Стоят за дверью?
- С чего ты взяла, не говори ерунды. Я здесь один.
- О! Я опять забылась! Я вновь завысила свою значимость. Конечно, со слабой женщиной легко справится и один закованный в броню мужчина. Значит, ты теперь в Бюро?..
- Нет! Я же сказал - нет! Уверяю тебя, мы здесь совершенно случайно... то есть, конечно, не случайно, а согласно институтского плана полевых работ. Но ты тут совершенно ни причем, как, впрочем, и Бюро по Охране Времени.
- О'кэй! - согласилась Елена и с миролюбивым видом прилегла на кровать, опершись на локоть. - Я верю тебе... Честно сказать, вы с профессором очень напугали меня. Когда моя служанка похвасталась клипсами, какие в Нью-Йорке продаются на каждом углу, и сообщила, что приобрела их на базаре у заезжего торговца, мной овладела паника. Я решила, что меня каким-то образом выследили и пришли по мою душу...
Вначале я хотела спрятаться, но потом поняла, что это глупо... и поступила наоборот. Разыграла из себя добрую, гостеприимную самаритянку и зазвала торговца к себе в дом, чтобы все у него выведать. Судя по тому, что он не знает меня в лицо, во мне затеплилась надежда ошибочности моих предположений. Однако старикан мог ведь и притворяться, а мог быть и в сомнении. И когда пришел ты, хорошо меня знающий, я была в таком смятении... Теперь ты, кажется, меня успокоил. Можно перевести дух. Ну, как твои дела?
- Мои дела? - Илар вновь уселся на пуфик. - Мои дела... Да ничего... Закончил технологический колледж - это было уже через два месяца после того, как ты исчезла... Ну вот. Потом - летные курсы... Правда, поступил я не с первого захода, потому что хандрил... гм... но потом взял себя в руки - и поступил в Училище. Не стану лукавить - дядюшка помог. Там был дикий конкурс... Как видишь, я кругом ему обязан...
Илар запнулся, но видя, что лицо хозяйки все еще выражает интерес к его личности, продолжил с большим энтузиазмом.
- Сейчас работаю техником-пилотом в Экспедиции при Институте Темпоральных Исследований. Заинтересовался историей. Хочу поступать на исторический факультет при нашем Институте. Посчастливилось: удалось попасть в полевую работу. Мне действительно повезло. Мы ведь по большей части все в простое находимся или обслуживаем Опорные Пункты - рутина, а тут - полевая экспедиция, прямой контакт и все такое прочее... Чертовски интересно! Да и для общего развития полезно. Теперь, к примеру, я знаю древнегреческий. Конечно, Гомера в подлиннике мне не одолеть, но объясняться с аборигенами на бытовом уровне могу довольно сносно...
- Слушай, у тебя есть закурить? - неожиданно сказала хозяйка, с надеждой глядя на гостя.
Илар машинально хотел ответить, что нет, что он бросил курить, но тут же вспомнил о сигаретах, специально взятых им с собой для Елены, с которой он был близок когда-то и которую не мог забыть. Та Елена курила. Та Елена вообще много чего делала...
Он расстегнул молнию на поясной сумочке, вытащил сигареты и, стараясь, чтобы движения его не выглядело пренебрежительным, бросил пачку на кровать. Елена проворно выдернула сигарету своими удлиненными наманикюренными ногтями и прикурила ее от масленого светильника, стоящего у изголовья ее ложа. (Ложа любви, подумал Илар.)
- Ах-х-х, какое блаженство! - сказала она, выдыхая медвяный дым и томно закатывая глаза. - Ты даже представить себе не можешь, какую гадость я здесь иногда курила, чуть ли не полынь. Потом пришлось бросить. Все время на людях, сам понимаешь... Ладно, что там вспоминать, лучше посмотри, как я живу, - сказала она и сделала царственный жест рукой, как бы милостиво разрешая гостю обозреть и оценить ее апартаменты.
- Шикарно! - вполне искренне ответил Илар, осматривая мраморные стены, украшенные золотом и лазурным камнем.
Потолок из кедрового дерева был покрыт украшениями из чистого золота с той варварской щедростью, которая была характерна ранним историческим эпохам. В дальнем углу будуара стояла бесценная арфа с инкрустациями из золота и слоновой кости, изображающих животных. Все это могло быть восхитительными музейными экспонатами, любование которыми приносило эстетическое удовольствие. Но постоянно жить в этаком холодном благолепии современному человеку, привыкшему к функциональному дизайну, было бы совершенно невыносимо. Во всяком случае, на его, мужской взгляд.
- Послушай, Елена, - вернулся он к более насущным проблемам, - скажи мне, ради всех богов Олимпа, зачем ты это сделала? Почему ты стала НЕВОЗВРАЩЕНКОЙ? Что тебя прельстило здесь?
- Как это "что"?! Свобода, мой милый, свобода! Возможность реализовать себя как можно полнее. Вот цель, ради которой только и стоит жить. - Она победоносно взмахнула рукой, но лицо ее исказила гримаса отвращения: - Невозвращенка, отщепенка, диссидентка, извращенка - все эти словечки из вашего рабского лексикона есть верный признак потери обществом духовной и физической свободы.
- Если ты намекаешь на Попечителей, то, уверяю тебя, их пришествие, в конечном счете, обернулось благом для землян.
- Плевать на кваков. С ними ли, без них, все равно мы остаемся рабами механизированного общества. - Елена выпустила струю дыма в потолок и вместе с дымом временно улетучился ее обличительный пафос; она склонила голову и посмотрела на собеседника взглядом провинившейся кошки. - Ты прости меня, Илар, я, конечно же, поступила с тобой по-свински... Но у меня не было выбора. Впрочем, я не очень кривила душой, когда решила познакомиться с тобой. Ты мне действительно нравился... и до сих пор нравишься как человек. Но скажу тебе честно, мой идеал - зрелый мужчина. Если ты понимаешь, что это такое. Ну да ладно... Вот так - через тебя - я завела нужные мне знакомства... Я была настойчива, а кое с кем и покладиста... А как я добыла поддельный диплом бакалавра истории - не хочется и вспоминать. - Елена по-женски часто делала нервные затяжки, держа сигарету вертикально. - Вот... и в результате попала я в состав археологической экспедиции Денверского университета. Нас было пять человек, мы изучали Микенскую Грецию XIII века до н. э., прежде чем ей превратиться в руины. Эта эпоха идеально подходила для моих планов. Не буду рассказывать, как я инсценировала свою гибель, важно, что я сумела стать той женщиной, о которой мечтала с детства. Я читала миф о прекрасной Елене, не подозревая, что читала о себе самой...