Замполит сделал из этого случая свои выводы. Ясно, что молодые ребята, пришедшие недавно в милицию, плохо ориентируются в сложной обстановке, не проявляют необходимой осторожности, а некоторые просто забыли все, что им преподносилось в школах первоначальной подготовки.
Оперативное совещание по разбору операции шло к концу. Все было выяснено: кто виноват, что стало возможным убийство, почему нечетко был организован поиск преступника, почему сержант Красюков потерял собаку и сам чуть не поплатился жизнью.
Это был хороший урок, особенно для молодежи. Они поняли и убедились, что взять преступника не так-то просто, что милицейская работа сопряжена с большим риском для жизни. Именно об этом убедительно говорил замполит.
В конце своего выступления Виктор Андреевич попросил всех присутствующих в пятницу, к 19 часам, пригласить в ленинскую комнату жен.
- Поговорим о культуре, поведении, одежде. Вы посмотрите на себя: многие имеют далеко не изящный вид:
брюки не отглажены, обувь вычищена не до блеска, а коекто и побриться не успел. В кабинетах накурено так, что хоть топор вешай. Вот обо всем этом мы и поговорим на "родительском собрании", - улыбнулся замполит.
Он сразу почувствовал, что его предложение не всем понравилось, а иные заворчали: "Вот новость-жен вызывать..."
В повседневных хлопотах Виктор Андреевич не заметил, как подошла пятница. Но вот уже семь часов, а в ленинской комнате всего девять женщин. Встает жена старшего сержанта Дзюбы:
- Виктор Андреевич, вы уж не томите, а сразу рассказывайте, что случилось.
Перед ним стояла симпатичная молодая женщина, в глазах-тревожное ожидание.
- А что рассказывать-то?
- Да, как же, что? Мой три дня назад пришел домой и говорит, меня на пятницу вызывает в милицию замполит.
Я так и присела. Да за что же, говорю, он меня вызывает, что я сделала? А он отвечает: "Вот пойдешь, тогда узнаешь", больше ни слова.
Женщины разом заговорили, зашумели и оказалось, что примерно такой же разговор v них с мужьями состоялся, как и у Дзюбы. Решили кз числа пришедших женщин создать что-то вроде оргкомитета по подготовке женского собрания. Продумали план проведения, назначили ответственных.
Собрание было назначено на следующую субботу. Просторная ленинская комната была заполнена до отказа.
Виктор Андреевич рассказал о беспокойной, но такой нужной милицейской службе, говорил о том, что успех в работе во многом зависит от атмосферы в семье, от того, как относятся друг к другу члены семьи.
Разговор получился обстоятельный и серьезный. Выступавшие женщины высказали свои обиды, внесли интересные предложения. Решено было па лето открыть пионерский лагерь для детей сотрудников милиции, организовать там кружки по изучению мотоцикла, автомобиля, научить ребят пользоваться рацией, умению работать с собакой и многое другое.
Собрание затянулось, но никто не хотел уходить. После концерта женщины еще долго атаковывали Виктора Андреевича вопросами.
На следующий день работники отдела, словно именинники, пришли начищенные, наглаженные - любо посмотреть. Виктор Андреевич убедился: "Надо было раньше собрать женсовет, а нс откладывать".
Тесная дружба связывала Виктора Андреевича с сскретарем партийной организации отдела Шалькебаем Утембаевым. Почти одногодки, они чем-то дополняли друг друга, было у них и общее: ревностное отношение к делу. Про Утембаева в отделе говорили, что у него мертвая хватка.
И это относилось не только к его физической силе: уж если возьмется за что-сделает. Приятно смотреть, как Шалькебай обучает молодых приемам "самбо". Точные, едва уловимые движения, незаурядная сила и ловкость. Ему уже за сорок, а редко кто из молодых и сильных мог устоять против него.
В милицию Утембаев пришел сразу же после войны и от рядового милиционера дослужился до капитана-начальника отделения БХСС. Работая в милиции, закончил вначале среднюю специальную школу милиции, а затем и Высшую школу МВД СССР.
В отделе его уважали, прислушивались к его советам.
Беспокойный и вечно во все вмешивающийся, Шалькебай всегда находил себе "работу".
Однажды ночью капитан спешил домой. Сразу за углом большого дома из узкого переулка навстречу ему вывалилась пьяная компания парней-человек шесть. Утембаев сделал им замечание, что время позднее, люди снят и вести надо себя приличнее. Тогда один из парней, тот, что полохматее, приблизился к Шалькебаю и, кривляясь, завопил:
"Братцы, вы посмотрите на это явление Христа народу! Послушайте, оно еще что-то вякает. А ну пляши отсюда, папаша, а то мои мальчики так тебя постирают, что год мыла не потребуется".
- Я работник милиции и требую, чтобы вы немедленно прекратили безобразия, - строго сказал капитан, не обращая внимание на кривлянне волосатого.
- Ах, мамочка, он еще и работник милиции?!- юродствовал хулиган. - А ну, ребята, поиграем!-и вынул из кармана нож. Но едва он успел поднять руку, как уже лежал на земле, а нож отлетел далеко в сторону. Остальные пятеро оторопели, не ожидая такой развязки, но тут же бросились на капитана. Схватка была короткой. Все хулиганы были задержаны...
В первый год, когда Виктор Андреевич пришел в отдел, его избрали парторгом. Попачелу он считал, что это даже хорошо-будет совмещать работу. Но потом увидел, ";то функции замполита отошли на второй план: коммунисты, обращаясь по каким-либо делам к нему, обращаются не как секретарю партийной организации, а как к заместителю начальника отдела, как к администратору. Как ни старался Виктор Андреевич в .своей работе разграничить эти функции, ничего не получалось. До тех пор, пока он, замполит, будет одновременно и секретарем партийной организации, сделать это трудно. Лучше, если работу по воспитанию личного состава будут вести два человека. Так и порешили.
Виктор Андреевич давно присмотрел себе в помощники Шалькебая. Коммунисты единодушно избрали его секретарем, и вот уже четыре года ои бессменно исполняет эту хлопотливую обязанное!ь.
Замполит довольно часто и подолгу засиживается с секретарем парторганизации, намечая планы совместных действии. Виктор Андреевич исподволь, не навязчиво рекомендует для партийного обсуждения наиболее актуальные вогфосы.
Было время, когда у Виктора создались некоторые трения с начальником отдела подполковником Копбосыновым. Это волевой, знающий дело руководитель, имеет большой опыт милицейской работы, хороший администратор. Но грубоват.
А тут такой случай произошел.
За неоднократные кражи из квартир был задержан цыган по кличке "Плясун". Действовал ои вместе с женой Ольгой. Оба уже однажды привлекались к уголовной ответственности.
Действовали они просто: Ольга заходила в подъезд большого дома и звонила в первую попавшуюся квартиру.
Если кто-то выходил, она спрашивала вымышленную фамилию якобы своей сестры и уходила, а если никто не отвечал на звонки, искала ключи в каких-нибудь тайничках у двери или под ковриком. И, представьте, нередко находила. Она сама рассказывала, что вынимала из замочной скважины записку примерно такого содержания: "Вася, ключ над дверью за планкой..." или что-нибудь в этом роде.
Преступники ловко использовали беспечность хозяев квартиры.
Задержанный "Плясун" лгал, изворачивался, сегодня говорил одно, а завтра - другое, жаловался, что его принуждают давать показания, требовал прокурора и т.д.
И вот Копбосынов приказал привести его к себе в кабинет. Когда через минут пять Виктор Андреевич зашел в приемную, он услышал ругань. Машинистка в приемной, увидев замполита, залилась краской. Брань раздавалась из кабинета начальника.
Виктор зашел в кабинет. Подполковник несколько смутился, но продолжал: "Ты только посмотри на этого,..
капитан, бандит, ворюга, а тоже из себя строит..." и выругался. Виктору стало не по себе и начальник почувствовал это. Он быстро выпроводил "Плясуна" и посмотрел на замполита. Тот молчал.
Тогда Копбосынов взорвался:
- Я не могу с этими подонками говорить стихами. Что мне, целовать их? Ведь они же плюют на наши законы, а мы, выходит, сюсюкай перед ними: будьте добры, пожалуйста, вас не беспокоит? Вот ты молчишь, а вижу, что осуждаешь. А ты поработай с мое, узнаешь, какие экземпляры попадают.
- Вот поэтому, Талханбай Копбосынович, и не надо унижать себя сквернословием в глазах этих людей. Сюсюкать перед преступниками не ладо, но сквернословить работнику милиции, да еще руководителю, тоже неловко.
С тех пор многое изменилось. Начальник как-то сказал Виктору:
- Перековываешь ты меня, замполит. Иной раз ругнуться хочется, но как вспомню, какими глазами ты глядел тогда на меня, всякая охота пропадает. Ну да это к лучшему, так держи.
Сейчас Толханбай Копбосынович не может представить себе отдел без беспокойного, всегда подтянутого замполита.
Самые скандальные, самые запутанные ситуации во взаимоотношениях личного состава он поручал только Виктору Андреевичу и наверняка знал, что замполит тщательно разберется и сделает все, чтобы подобные ситуации не повторялись.
Самые скандальные, самые запутанные ситуации во взаимоотношениях личного состава он поручал только Виктору Андреевичу и наверняка знал, что замполит тщательно разберется и сделает все, чтобы подобные ситуации не повторялись.
Вот хотя бы такой пример: неоднократно приходила в отдел и жаловалась на мужа жеиа старшины Гвоздева.
С работы приходит, поздно, не заботится о семье, дома не помогает.
Гвоздева приглашали на беседу, наказывали. Внешний ЕНД его действигелыю был неряшлиеы", на упреки начальства отмалчивался. Замполит поручил разобраться в этом женскому совету.
Женщины пришли к Гвоздевым днем. Хозяин кварткры в сапогах, брюках и в майке стирал себе форменную рубашку. Увидев гостей, растерялся, стал стирать мыльную пену с рук прямо о брюки и приглашать садиться, но сесть было некуда: все стулья были заняты какими-то вещами. В другой комнате в коляске спал ребенок. Жена в замызганном халате читала на диване.
Всего два года живут молодые вместе и кажется любят друг друга. Всего год, как Эльвира Гвоздева не работает из-за малыша, но по дому ничего не делает и сама опустилась. Зарплату расходовать не умеет.
Взяли женщины шефство над этой семьей. Старшина потом даже в гости приглашал своих шефов. А Эльвира стала работать, успевала и квартиру прибрать и за мужем присмотреть.
Замполиту тоже был хороший дан урок: одними взысканиями человека не исправишь.
Совсем недавно Виктора Андреевича вызывал к себе второй секретарь горкома партии Сергей Георгиевич Сотников. Это старый товарищ Виктора. Вместе работали в комсомоле, в партийных органах.
- Ну, здравствуй, милиция, - сказал Сергей Георгиевич, подавая руку Виктору. - Проходи, садись. Как дела?
Как настроение?
- А что, есть сигналы, что у меня настроение плохое?
Не может быть. Настроение отличное.
- Ну и хорошо. А как Наташа? Привыкла к твоему мундиру?
- У меня Наташа молодец. Говорит, теперь никого не боится, потому что муж милиционер.
- На рыбалку давно ездил? Наверное, окуни уже соскучились по тебе?
- Редко бывает, все не вырвешься никак. А сам-то часто ездишь?
- Тоже некогда. А что, Виктор, давай в субботу махнем, а?
- Слушай, Сергей, ты давай не крути, а говори, зачем вызвал. Ведь не для разговора о рыбалке?
- Не знаю, чем ты так понравился своему начальнику, но вот уже несколько раз мы пытались тебя взять из горотдела-он каждый раз поднимает страшный шум; по его мнению, если тебя оттуда забрать, то все пойдет вверх дном...
- Тут он, конечно, преувеличивает. Хотя новому человеку и новую службу начинать надо.
- А как ты смотришь на то, что мы тебе предложим другую работу, не в милиции, а в аппарате горисполкома?
- Не-е...
- Что так?
- Это, пожалуй, объяснять долго. и ты знаешь, я даже не спрашиваю, на какую должность меня приглашают. Потому что из милиция я уже не уйду...
Н. ЛИСИН,
полковник милиции.
* * *
СОСЛУЖИВЦЫ
Полковник позвонил около пяти - еще и не светало. Дежурный с минуту слушал, недоуменно вскинув брови, скучно сказал: "Понял... слушаюсь", и положил трубку.
- Что, Жаке, понедельник день тяжелый? - осведомился помощник, лейтенант Шматлаи из уголовного розыска.
- Какой там день. Еще ночь. - Дежурный встал из-за пульта, потуже затянул ремень с тяжелой кобурой и надел фуражку, как бы собираясь сейчас же рапортовать. Сказал помощнику, думая о своем:
- Поднимай шофера с тридцать пятой, пусть едет за шефом... Тут что-то не то... На ковер мне что ли, шагать?
"На ковер" означало получить нагоняй от начальства.
Ковра в кабинете начальника управления не имелось, там был отшарканный полотерами до зеркального блеска паркет. Но стоять на этом горизонтальном зеркале, широком, как каток, и смотреть в него (особенно, когда нечего сказать в свое оправдание) было очень неприятно!
Капитану Утещеву по роду службы-ответственный дежурный управления приходится часто бывать в кабинетах руководства: докладывать суточные сводки происшествии, получать задания. Бывало, вызывали и "на ковер". Не часто, правда, за всю службу раза два. Но никому не поже.
лал бы...
Сегодняшняя ночь-с воскресенья на понедельник-- прошла спокойно. Были, конечно, мелочи, не без того. Кража из ларька в микрорайоне раскрыта. Лейтенант Шматлай выезжал с ребятами из горотдела. Драка в общежитии профтехучилища улажена, вовремя прихватили...
Посетителей за ночь не было. Короче, волноваться не приходилось. И почему это полковник ни свет ни заря затребовал машину? Да еще спросил, на месте ли дежурный следователь и эксперт из научно-технического. Где ж им быть... На месте, конечно.
Следователь, капитан Смолина Валентина Артуровна, у себя в кабинете, рядом. У них, у следователей, бумаг много, не позавидуешь.
Эксперт под утро прикорнул на диване - молодо-зелено.
Разбудили его, встрях.нулся, умылся, сна как не бывало.
Пришла Смолина. Аккуратненькая, даже губы подкрашены. Деловито осведомилась о причине аврала. А что-ей скажешь? Прибудет начальство-объяснит.
Полковник приехал вместе с начальником уголовного розыска, заезжал за ним, стало быть, специально. Оба в гражданской одежде. То, что начальник угрозыска в штатском, не удивительно - так положено. А полковник редко бывает не в форме. "Значит, будет вникать сам", - заключил дежурный, отдавая рапорт.
Здороваясь со всеми, полковник особенно приветлив со Смолиной: они однокашники по университету и давнишние сослуживцы.
- Что это вас в воскресенье работать заставили, Валентина Артуровна? Перевелись рыцари в следственном отделе? Но я рад, что именно вы сегодня дежурите. На двадцатом километре по Большому тракту происшествие. Видимо, автодорожное, есть жертвы, как мне сказали. Вы же специалист по таким делам. Кстати, что у вас сейчас в производстве?
- Пять дел, товарищ полковник. По шестому ночью обвинительное дописала. Завтра, то есть сегодня уже, - поправилась Смолина, - отдам на утверждение - и в суд...
Но беспокоят меня ограбление Угарцева на топливной базе и наезд на Многоводной. Помните?
- Помню. Вот и еще одно посмотрим. - Полковник вдруг обратился к дежурному: - Лейтенанта Шматлая fic-py с собой, замените его кем-нибудь из резерва. Едем, товарищи.
Опустела дежурка.
Впрочем, дежуркой это помещение называют по старинке. Еще год назад, в старом здании управления, действительно была дежурка: тесная, вечно прокуренная комнатенка с зашарпанными столамп и крохотным окошком в коридор для посетителей. А сейчас это просторный светлый зал с широкими окнами и паркетным полом. Здесь два пульта со множеством рычажков, кнопок и телефонных тру"
бок. Один для ответдежурного, другой - для помощника.
Здесь же телетайп, рации, телефоны прямой связи. Есть и телевизор.
Капитан Утешен вызвал нового помощника, как было приказано, а сам все пытался попять: как же это полковник узнал про двадцатый километр? Не иначе, кто-то позвонил или еще каким-то путем сообщил ему лично. Хотелось об этом спросить, но полковник промолчал, а субординация есть субординация. Капитан не зря пятнадцать лет милицейские погоны носит.
За окном было уже светло, но пасмурно. Начинался новый день понедельник двадцатого июля. Ночь прошла спокойно.
Только ведь это как сказать - спокойно. Смотря для кого. Сюда вот, в управление, почти и не звонили. Значит, в городе и в районах действительно было тихо. Л на двадцатом километре автодорожное, есть жертвы. Или жертва... все одно.
В семь позвонил дежурный Октябрьского райотдела Изатов. Он, как всегда, говорил громко, напористо;
- Жаке? Привет, товарищ капитан, Изатов докладывает. Запиши в сводку. Кража из магазина, точка. Написал? Вечером 19 июля в точно не установленное время, между 20 и 23 часами, неизвестные преступники путем взлома замка проникли в магазин совхозрабкоопа совхоза "Кубань". Написал? Пиши еще: из магазина выкрадены товаро-материальные ценности, точка. Сумма похищенного устанавливается, меры к розыску преступников приняты, расследование ведет Октябрьский РОВД. Все. Точка. Как у тебя?
- Плохо, - ответил капитан. - Ночь прошла спокойно.
Конечно, плохо было не то, что ночь прошла спокойно.
Всегда бы они, эти дни и ночи милицейской службы, проходили так. Просто у дежурного окончательно испортилось настроение, все в связи с автодорожным на двадцатом километре. Там, на большаке, возле километрового столба с цифрой 18 находится пост ГАИ. Ребята несли службу исправно: связь по рации с ними была. Что-то не то, что-то не так...
В семь тридцать пришел посетитель-первый за всю ночь. Это был мужчина лет сорока, сорока пяти. Он робко проскользнул в дежурку, так же робко присел на краешек стула и сообщил, что у него украли "Волгу". Когда украли-не знает. Увели из личного гаража, который находится на его, Егорова, личном участке.
- Как же так, не знаете? - удивился капитан УтеИ!ев. - Разве так бывает?