Пребывание в ледяной воде здорово ослабило Хайнца, но ему было не привыкать к холоду. Растирая руки, он одновременно подпрыгивал и размахивал ногами, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Если бы он сейчас находился в долине, Хайнц просто пустился бы бегом, с каждым шагом заставляя свое тело оживать.
Наконец, почувствовав, что согрелся, Хайнц шагнул к скале и решительно начал подниматься. Начало восхождения было не трудным, но чем выше, тем сложнее становилось отыскивать подходящие уступы. Несколько раз Хайнц зависал над отмелью на кончиках пальцев одной руки, судорожно высматривая хоть какую-нибудь трещину.
Но упорство и огромная сила все-таки победили. С трудом перевалившись через край расселины, Хайнц несколько минут тупо пялился в вечернее небо, переводя дух. Медленно поднявшись на ноги, штурмфюрер старательно огляделся и, удовлетворенно кивнув, тяжелой рысью двинулся вниз по течению.
Ему, можно сказать, повезло: километрах в десяти от того места, где он выбрался, через реку был переброшен подвесной мост. От него до границы монастыря предстояло одолеть еще семьдесят километров. Не теряя времени даром, Хайнц продолжал бежать, заставляя себя двигаться, несмотря ни на что.
Это было нечто похожее на самогипноз: ритмично двигая ногами и руками, он повторял про себя слова детской считалочки. Впрочем, проговаривать можно было все, что угодно. Главное, чтобы был ритм. Вогнав себя таким образом в легкий транс, Хайнц пробегал километр за километром.
К вечеру следующего дня, усталый, посеревший, но живой Хайнц ввалился в ворота монастыря, первым делом спросив о хозяине. Узнав, что всесильный старик находится в замке, он решительно направился на служебные этажи. Туда, где располагался кабинет хозяина. Ворвавшись в приемную, он ткнул пальцем в секретаря и, не давая тому опомниться, приказал:
– Доложи, что Хайнц вернулся и просит срочно принять его.
– Вам придется подождать, герр Хайнц, – начал было секретарь, но штурмфюрер не дал ему закончить.
Перегнувшись через стол, Хайнц ухватил секретаря за отвороты дорогого пиджака и, выдернув из кресла, одним могучим рывком вскинул парня над головой.
– Я сказал, доложить срочно! – заревел он, швыряя секретаря в двери кабинета.
Двери оказались не запертыми, и секретарь, ввалившись внутрь, рухнул на роскошный ковер.
Сидевший в кресле с какими-то бумагами хозяин с интересом посмотрел на тяжело ворочающегося секретаря и, переведя взгляд на стоящего в дверях Хайнца, с усмешкой в голосе спросил:
– Ну, и как прикажете вас понимать, герр Хайнц?
– Я должен срочно сообщить вам важные новости, хозяин. А ваш секретарь, похоже, не понимает слова «срочно». Пришлось немного ускорить события, – упрямо набычившись, ответил Хайнц.
– Что ж, тогда входите и рассказывайте. Но прежде, чем вы начнете, считаю своим долгом сказать, что очень рад вашему возвращению. Признаюсь откровенно, я с самого начала не верил в вашу гибель, герр Хайнц.
– Благодарю вас, хозяин. Но сейчас речь не обо мне. Мальчишка выжил и умудрился добраться до лагеря какой-то экспедиции.
– Это я знаю. К лагерю уже выслана группа наших солдат на яках. Они заберут все оборудование и приведут сюда всех, кого найдут.
– Но вы не знаете, что после инцидента половина экспедиции решила уходить из лагеря пешком. Так что наши парни смогут арестовать только половину экспедиции. У второй группы есть двое суток форы. Нам нужен вертолет.
– Что вы предлагаете?
– Я знаю, куда ведут тропы из той долины. Я предлагаю перебросить взвод солдат ниже и встретить беглецов. Пусть они окажутся между молотом и наковальней. Тогда ни один из них не сможет улизнуть.
– Хороший план, – подумав, одобрительно кивнул хозяин. – Пожалуй, я должен поощрить вашу старательность.
– Мне ничего не нужно. Единственное, о чем я хотел бы попросить вас, хозяин, так это отдать мне одного из членов экспедиции.
– Личная месть? Это сильный стимул. А хотите вы не кого иного, как того самого парня, что сумел отбить вашу первую атаку, – усмехнулся хозяин.
– Именно его. Эта славянская свинья убила двух моих людей, – мрачно кивнул Хайнц.
– Русские всегда были сильными противниками, – задумчиво протянул хозяин. – Что ж, если вам удастся схватить их – парень ваш, герр Хайнц.
– Так я могу взять вертолет? – с хищной улыбкой спросил штурмфюрер.
– Этим займутся без вас. Отдохните. Главное вы уже сделали. Дайте возможность отличиться другим.
– Но, хозяин…
– Хватит, Хайнц. Я же сказал: вы заслужили свой отдых и поощрение. А теперь оставьте меня.
– Да, хозяин, – склонив голову в коротком поклоне, ответил Хайнц.
Четким движением развернувшись кругом, он покинул кабинет едва ли не строевым шагом, хотя едва держался на ногах от усталости. Повернувшись к секретарю, хозяин чуть усмехнулся, вспомнив его полет и, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, приказал:
– Отправьте пилотам приказ: два взвода солдат на перехват беглецов. Им самим – постоянное патрулирование троп, для обнаружения ушедших. И еще. В следующий раз, если вам говорят «срочно», двигайтесь побыстрее. Мне не нравится, когда двери моего кабинета открывают не руками, а головой моего секретаря.
– Да, хозяин, – мрачно кивнул секретарь, смущенно отряхивая костюм.
Выйдя от хозяина, Хайнц прошел по коридору до лестницы и, остановившись, растерянно огляделся. Только сейчас он понял, что все-таки сумел добраться домой и сообщить все важное. Устало вздохнув, Хайнц спустился на жилой этаж и, пройдя в свою комнату, прямиком отправился в душ. Сейчас это было ему нужнее всего.
* * *К вечеру следующего дня случилось то, чего изначально опасался Алексей. Их отряд обнаружили. Вертолет вывернул из-за скалы и, зависнув над тропой, заставил всех шедших вжаться в камень. Едва увидев винтокрылую машину, Алексей передернул затвор автомата и, уперев приклад в плечо, тщательно прицелился.
Короткая очередь по кабине – и вертолет, резко качнувшись, пошел боком, быстро теряя высоту. Перебежав к самому краю тропы, Алексей всадил еще одну очередь в основание несущего винта, пытаясь как можно сильнее повредить машину. Раздался громкий хлопок, и от нее повалил черный дым. Вертолет закрутило и ударило о скалу.
Сильный взрыв чуть не скинул беглецов с тропы. Опустив автомат, Алексей мрачно оглядел сжавшихся от страха людей и, вздохнув, громко скомандовал:
– Уходим. Теперь они знают, где нас искать.
– Неужели вертолет так просто сбить? – неожиданно спросил один из немцев.
– Повезло, – коротко ответил Алексей.
Пройдя в голову колонны, он подхватил свой рюкзак и решительно зашагал дальше. Догнавший его профессор Васильев осторожно тронул парня за рукав и тихо, чтобы не услышали остальные, спросил:
– Леша, если я ничего не путаю, на вертолетах всегда есть рации.
– Есть, – мрачно кивнул парень.
– Выходит, они могли сообщить о нашем местонахождении?
– Именно поэтому я торопился их сбить.
– Что характерно, у вас получилось, – грустно улыбнулся профессор.
– Повезло. Обычно такие номера только в кино проходят, – криво усмехнулся Алексей.
– Как думаете, они успели?
– Скоро узнаем, – мрачно вздохнул Алексей.
– Сколько нам еще идти?
– Таким темпом – неделю.
– Так долго?!
– Олег Борисович, поймите меня правильно. Все эти люди просто не выдержат настоящего темпа. Я и так гоню их на пределе сил. А у нас еще двое хромых на руках. Так что быстрее просто не получится.
– И что будем делать, если догонят?
– А что тут сделаешь? Мы с доктором можем начать пальбу, а вам останется только прятаться, чтобы шальной пулей не зацепило. Сдаваться мне резона нет.
– В каком смысле? – не понял профессор.
– Помните, что тот бандюга сказал? Что пристрелил бы меня, забрал мальчишку и ушел.
– А разве вы его не…
– В смысле: не пристрелил? Нет. Сбежал, паскуда. Я его к берегу реки отвел. Действительно пристрелить хотел. Таких, как он, за спиной оставлять нельзя. Да на шум в лагере отвлекся, он в реку и прыгнул.
– Связанный?
– Ага. Да ничего. Бугай здоровенный – думаю, выплыл.
– В нашей ситуации было бы лучше, если бы не выплыл, – усмехнулся Васильев.
– Это точно. А теперь извините меня, Олег Борисович, мне с доктором посоветоваться надо.
– Конечно, Лешенька, конечно, – быстро ответил профессор, пропуская его мимо себя.
Дождавшись, когда Максим поравняется с ним, Алексей придержал того за рукав:
– Что будешь делать, если нарвемся?
– Странный вопрос, если учесть, что у меня в руках, – пожал плечами Максим, показывая ему автомат.
– Не странный, а вполне обоснованный. Сам же слышал: меня эти уроды уже приговорили, так что я сдаваться не собираюсь.
– Странный вопрос, если учесть, что у меня в руках, – пожал плечами Максим, показывая ему автомат.
– Не странный, а вполне обоснованный. Сам же слышал: меня эти уроды уже приговорили, так что я сдаваться не собираюсь.
– Не переживай. Я тоже, – усмехнулся Максим.
– Значит, деремся до последнего патрона, а потом рвем когти. И пытаемся партизанскими методами отбить остальных, – резюмировал Алексей.
– Ну, где-то так, – кивнул доктор, поглядывая на него загадочным взглядом.
– Ты чего? – не понял Алексей.
– Есть у меня странное предчувствие, что из этой экспедиции я уже не вернусь, – признался Максим, закуривая.
– А ну, кончай ахинею нести! Кто всех этих научностукнутых вызволять будет? Я один, что ли? – возмутился Алексей.
– Это уж как получится, – грустно усмехнулся доктор. – Ладно, лирика это все. Не существенно. Пошли, а то наши хромоножки уже вон где.
Бойцы дружно пустились догонять группу.
Вечер прошел спокойно. На ночевку встали, когда уже совсем стемнело, и в дальнейший путь пустились с первыми лучами солнца. После столкновения с вертолетом до всех дошло, что здесь не шутки, а настоящая война на уничтожение. Но в полдень стало очевидно, что их попытка обречена на провал.
Едва вывернув из-за скалы, Алексей, шедший первым, тут же шарахнулся обратно, злым шепотом приказывая всем остановиться и прижаться к скале. Навстречу им быстрым шагом двигался отряд в такой же униформе, как была на бандитах, напавших на лагерь. Прислонившись к скале, Алексей сжал зубы и, тихо выругавшись, осторожно выглянул на тропу.
Его не заметили. Опустившись на колено, Алексей дослал патрон и принялся высматривать место, где удобнее было бы остановить противника. Как назло, бандиты вышли на небольшую площадку, где было полно валунов, которые позволяли спрятаться от обстрела. Услышав рядом осторожные шаги, Алексей вернулся за скалу и, оглянувшись на подошедшего доктора, тихо сказал:
– Ну, вот и прибыли, старина. Теперь осталось только драться. Скажи остальным, чтобы отошли назад и не высовывались.
Услышав команду, участники экспедиции быстро оттянулись обратно и, используя для укрытий камни, затаились. К удивлению Алексея, профессор Васильев, отступив на пару шагов, присел на камень и, достав из чехла свою старую охотничью двустволку, принялся собирать ее. Улыбнувшись, Алексей шагнул к старику и, присев рядом, спросил:
– Олег Борисович, вы только в драку не суйтесь. Ну, куда вам воевать?
– Знаете, Леша, я всю свою жизнь вспоминал, как мечтал в лагере получить в руки настоящее оружие, чтобы посчитаться с ними за всю боль, за все унижения, которые выпали на мою долю. Так что пусть одного, но я все-таки пристрелю, – решительно ответил профессор, заряжая ружье.
– Что за патроны? Дробь? – спросил Алексей, теряя надежду отговорить его.
– Картечь. Перед выездом сам заряжал.
Ответ был неожиданным, и Алексей посмотрел на Васильева удивленным взглядом. Такой воинственности от этого рассеянного человека он не ожидал. Заметив его взгляд, профессор понимающе усмехнулся и, повесив на пояс патронташ, добавил:
– Когда-то я охоту очень любил.
– Судя по всему, вы ее и сейчас не разлюбили, – улыбнулся Алексей.
– Лет десять уже не ездил, – вздохнул Васильев. – Рассеянный очень стал. Боюсь, чтобы беды не случилось. Да и зрение уже не то.
– Ничего. Вот вернемся – и обязательно съездим, – заверил Алексей.
Вернувшись к доктору, который в это время наблюдал за противником, Алексей устроился рядом и тихо спросил:
– Что там?
– Совещаются. Похоже, собираются дальше идти, – ответил доктор, ныряя за валун.
– Значит, пора, – вздохнул Алексей, бесшумно занимая его место.
Дав группе противника выбраться на тропу, он тщательно прицелился в боевика, идущего последним, и плавно нажал на спуск. В горной тишине хлопок автомата прозвучал как гром. Нелепо взмахнув руками, бандит рухнул со скалы. Теперь можно было не прятаться, и Алексей, пользуясь замешательством противника, принялся поливать тропу короткими, в два-три выстрела, очередями.
Приходилось беречь патроны, но в такой обстановке ранение мог нанести и рикошет. Но в этой схватке против Алексея действовали не кое-как подготовленные колхозники, а настоящие профессионалы. Уже после второго выстрела вся группа залегла, и на валун, за которым прятался Алексей, обрушился настоящий шквал. Доктор, избравший позицию чуть выше него, успел снять идущего первым бандита, и теперь старательно выцеливал каждого спрятавшегося.
Втянувшись за камень, Алексей привычным движением сменил в автомате рожок и, передернув затвор, быстро осмотрелся, выискивая новую позицию. Заметив крошечный карниз над тропой, он подтолкнул Максима и, быстро буркнув:
– Прикрой меня, – бросился к скале.
Три метра, которые отделяли его от козырька, Алексей преодолел на одном дыхании. Пока он взбирался, доктор короткими очередями прижимал противника к тропе. Плюхнувшись на карниз, Алексей вскинул автомат и, выпустив две очереди подряд, хищно оскалился:
– Еще двое в минусе.
Выбранная им позиция была господствующей, и теперь он мог просто перестрелять их. Главное, чтобы патронов хватило. Но, очевидно, то же самое понял и противник. Прозвучало несколько гортанных, лающих команд, и на двух бойцов обрушился свинцовый град. Вжавшись в скалу, Алексей выжидал момента, когда начнут перезаряжать оружие.
Неожиданно среди грохота выстрелов и визга пуль он расслышал слабый голос Васильева. Срываясь на фальцет и приседая от напряжения, профессор кричал, задрав голову к его карнизу:
– …а-ата!
– Чего?! – заорал Алексей, стараясь не поднимать головы.
– Гра-а-та!
Обернувшийся к профессору Максим охнул и, не обращая внимания на шквальный огонь, высунулся из-за валуна, выпуская в противника очередь в полрожка. В ту же секунду что-то небольшое ударилось о скалу – и раздался оглушительный взрыв. Карниз, на котором лежал Алексей, треснул, и вместе со своим пассажиром рухнул в пропасть. В медленно угасающем сознании парня мелькнула странная мысль: «Вот что он кричал: „Граната”».
Дальше стало темно и спокойно. Очнулся он от резкой боли в груди. Сделав пару осторожных вдохов, Алексей прислушался к собственному телу и, стараясь не шевелиться, подумал: «Похоже, ребра сломаны».
Придя к такому выводу, он решил провести инвентаризацию всего организма. Медленно открыв глаза, он покачал головой из стороны в сторону и, убедившись, что шея цела, попытался пошевелить руками. Здесь тоже все оказалось почти в порядке – десяток саднящих ссадин и порезов он за ущерб не считал. Ноги оказались засыпанными щебнем и небольшими камнями, но переломов не было.
Осторожно выбравшись из-под завала, Алексей встал на ноги и, оглядевшись, подумал: «Похоже, дело к вечеру. Только почему я ничего не слышу?»
Медленно проходя по периметру площадки, на которой оказался, Алексей неожиданно понял, что ему неимоверно повезло. Взрыв, оторвавший карниз от скалы, сбросил его, вместе с камнями, на небольшую площадку, находившуюся прямо под тем местом, где завязался бой. Не дальше, не ближе. Ко всему прочему, лететь ему пришлось всего-то метров пять. Как оказалось, сам карниз состоял из пластов какой-то горной породы, не расколовшейся, а разъехавшейся, как колода карт.
Осмотрев скалу, Алексей удовлетворенно кивнул и попытался улыбнуться. Разбитые при падении губы отозвались неприятной болью. От площадки до самой тропы тянулась трещина. Покрутив в руке разбитый автомат, Алексей выщелкнул магазин и, пересчитав патроны, в очередной раз вздохнул. Вместе с нетронутыми рожками, патронов вполне хватило бы для продолжения боя.
Но сейчас не время было сожалеть об упущенных возможностях. Нужно срочно выбираться на тропу и выяснять, что случилось с остальными участниками похода. Несколько раз взмахнув руками, он убедился, что сломанные ребра не помешают подъему, и решительно направился к трещине. Но, как оказалось, все было не так просто. Края трещины то и дело крошились под пальцами, и парень несколько раз чуть не сорвался.
Наконец, минут через сорок он перекатился через край и, застонав от боли в груди, тихо выругался. Отдышавшись, медленно уселся на колени и, осмотрев тропу, охнул:
– Максим!
Доктор лежал под валуном, из-за которого прикрывал его огнем. Живот и ноги врача были залиты кровью, а лицо приобрело землистый оттенок. На четвереньках добравшись до него, Алексей осторожно повернул его голову к себе и попытался нащупать на шее пульс. Вдруг Максим застонал и, открыв глаза, едва заметно улыбнулся:
– Леха… Жив, курилка… А мне вот не повезло. Как ты?
– Что с тобой, Макс? – в свою очередь спросил Алексей, и по тому, как он старательно выговаривает слова, врач понял, что парень контужен.