– Никак в покое человека не оставите, – укоризненно прошептала она.
В просторной гостиной стояла старинная мебель, словно вывезенная из русской усадьбы девятнадцатого века. Молодой человек исчез в соседней комнате, затем вышел и пригласил гостя войти. В комнате на большой двуспальной кровати у стены лежал Фарух Ризаев, укрытый одеялом. Он повернул голову и с интересом посмотрел на вошедшего. Затем недовольно закрыл глаза. Этого человека он никогда раньше не видел, значит, он не представлял особого интереса. Дронго прошел к кровати и уселся на стул.
– Только две минуты, – сказал молодой человек, встав за его спиной.
– Извините, что я вас беспокою, – начал Дронго, – мне хотелось с вами встретиться еще и потому, что я должен передать вам привет от Яши Джарджиева.
– Никогда о нем не слышал, – сообщил Фарух, – я не знаю такого человека.
– Он живет сейчас в Хайфе, в Израиле, – пояснил Дронго, – и хотел с вами переговорить.
Ризаев повернулся, открыл глаза и взглянул на гостя. В глазах было столько любопытства и ненависти, что Дронго едва не вздрогнул. Этот человек совсем не был похож на обычного больного.
– Что тебе нужно, – прошипел Фарух, – откуда ты явился?
«Что-то не так», – подумал Дронго. Он достал телефон, нажал кнопку повторного вызова и передал аппарат больному. Тот вытащил руку из-под одеяла. Он был одет в светлую рубашку.
– Слушаю, – глухо сказал он, – да, это я. Конечно, узнал. Яша, ты действительно сейчас в Хайфе? А если честно? Нет, я думал, что тебя подставили. Да, да. Очень хорошо. Загорай на своих пляжах. Да, я все понял. Ясно. Не беспокойся. Может, и приеду, если смогу. До свидания. Спасибо, ты тоже не болей.
Он вернул телефон. Посмотрел на молодого человека.
– Кирюша, включи радио, – попросил Фарух.
Молодой человек кивнул и подошел к радиоприемнику. Послышалась громкая музыка. Фарух словно этого и ждал. Он вскочил с постели. Оказывается, он лежал под одеялом в брюках и в рубашке. Приложив палец к губам, он поманил за собой Дронго, увлекая его в ванную комнату. Он был очень высокого роста, даже выше Дронго. Наверно, поэтому и получил свое прозвище. У него было вытянутое лицо, узкие глаза, длинный нос. Фарух закрыл дверь, включил воду и обернулся к гостю.
– Вы с ума сошли, – нервно произнес он, – куда вы лезете? Неужели вы не заметили, что за моим домом следят. Напротив расположился целый отдел местного УВД. И их машина с прослушивающей аппаратурой стоит у соседнего дома. Они «пасут» меня уже третий месяц. С тех пор как я здесь поселился. Думают, что я их не вижу. Наивные дурачки. Получили наводку от белорусов и теперь стараются подловить меня.
«Нужно было догадаться, – подумал Дронго, – конечно, такой легендарный тип, как Узун Фарух, не мог остаться без наблюдения местной милиции. Они взяли его под свой контроль, а я так глупо пришел к нему в дом, чтобы тоже подставиться под их наблюдение».
– Вы же сами сыщик, – зло пробормотал Фарух, – так мне сказал Яша. Неужели вы действительно тот самый Дронго? Я думал, что вы гораздо старше.
– Надеюсь, вы не считали меня ровесником Яши Джарджиева? – пошутил Дронго.
– Нет, – усмехнулся Фарух, – скорее моим ровесником. Скажите, что вам нужно, и быстро уходите. Иначе даже местные «пинкертоны» догадаются, что я сижу в ванной комнате больше, чем нужно.
– Собственно, я уже узнал все, что хотел узнать, – признался Дронго, – вы поселились здесь недавно?
– Как только поселился, так сразу и получил этих наблюдателей, – пояснил Фарух. – Нужно уезжать отсюда. Думаю, что скоро меня здесь не будет. Надоели эти типы, не могу даже во двор выйти. Приходится притворяться больным и каждый раз вызывать к себе врачей. Зачем вы пришли? Что вам нужно? Яша попросил, чтобы я вам помог.
– Вы знаете Мастана Гасанова?
– Этого мерзавца? Конечно, знаю. Сейчас он уже известный олигарх, а когда-то начинал моим курьером, возил в Прибалтику нашу продукцию и привозил оттуда деньги. Почему вы спрашиваете? Проводите расследование против этого миллиардера?
– Почти угадали.
– Правильно делаете. Он всегда был трусливым и осторожным. Иногда это его спасало. В конце восьмидесятых он все бросил в Баку и переехал в Москву. Это был его первый удачный шаг. Потом он начал заниматься коммерцией. Второй удачный шаг. Нашел нужных людей. Опять повезло. Вовремя сбежал от своих московских компаньонов, когда на них объявили охоту федеральные власти. И вовремя переметнулся на сторону победителей. Наверно, я не прав. Он не просто трусливый и осторожный, но еще и удачливый сукин сын. Что он натворил?
– Мы сейчас проверяем. Но его недавно пытались убить.
– Когда у человека столько денег, у него обязательно появляются враги и завистники, – рассудительно сказал Узун Фарух. Он был на несколько сантиметров выше даже Дронго. Со своим баскетбольным ростом он казался несколько нескладным.
– Вы не знаете, кто хотел его устранить? – уточнил Дронго.
– Понятия не имею. Хотя по логике – одним из тех, кто его должен ненавидеть больше остальных, должен быть именно я. Тогда, в восемьдесят третьем, я взял на себя бóльшую часть вины, выгораживая молодых. И получил больше всех. Мастан вышел гораздо раньше меня и очень умело распорядился своей долей. А когда освободился я, он уже переехал в Москву и даже не захотел мне помочь. Потом я снова послал к нему людей, но он снова отказал. В Белоруссии нам не повезло. Попали под очередную кампанию, и меня снова отправили в колонию. Хорошо, что распался Союз и меня не отправили куда-нибудь в Сибирь или на Урал. Белорусская колония по сравнению с сибирскими лагерями – это почти курорт. Но все равно – хорошего мало. Когда я вышел, он опять отказался иметь со мной дело. Этот мерзавец уже забыл, кому обязан своим первоначальным капиталом. Но я не обижаюсь, понимаю, что такова жизнь. Он сейчас известный человек, дружит с политиками и депутатами, его фотографии публикуют на страницах журналов. Зачем ему такой знакомый, как я? Все понятно. Но все равно – мерзавец! У скольких олигархов в друзьях ходят криминальные авторитеты, и никто не делает из этого трагедию.
– Похоже, что вы все-таки обижены на него.
– Бог ему судья. Я думаю, что он все равно рано или поздно «поскользнется». Как бы ни везло человеку по жизни, так или иначе наступает черная полоса. Когда везение заканчивается. И вот тогда нужно быть готовым к серьезным неприятностям. Поэтому я давно махнул рукой на Мастана. Пусть живет как хочет. Я думаю, что он и так потерял на этом кризисе больше половины своего состояния. Каждому свое. У него свой бизнес, у меня свои интересы.
– Понятно. Спасибо, что согласились принять меня и ответить на мои вопросы. Надеюсь, что я смогу уйти незамеченным?
– Даже не надейтесь, – ухмыльнулся Фарух, – они возьмут вас в полный оборот. На улице вас уже ждет их «топтун». Как только вы выйдете, за вами начнут следить. Они наверняка решат, что вы связной, который приехал ко мне с предложениями от южной мафии. Да и внешность у вас не славянская. Я даже думаю, что вас сразу арестуют, как только вы отсюда выйдете, – почти радостно сообщил Ризаев, – будет даже смешно. Известный сыщик в роли подозреваемого в связях с мафией. Вам сложно будет оправдаться. На вашем месте я бы прямо сейчас позвонил в генеральное консульство, которое есть в Санкт-Петербурге. Вас придется выручать, а я ничем не смогу помочь.
– Ничего, – улыбнулся Дронго, доставая телефон, – что-нибудь придумаю.
– Думайте, – согласился Фарух, выходя из ванной комнаты.
Через минуту вышел Дронго. Хозяин дома уже сидел рядом с кроватью. Радиоприемник они выключили.
– Кирюша, предложи нашему гостю чай, – сказал Фарух.
– Нет, спасибо, – громко ответил Дронго, – лучше я пойду. Извините, что я вас побеспокоил. Я не думал, что вы настолько больны. Желаю вам поправиться.
Фарух одобрительно кивал головой, слушая Дронго.
– Когда вы думаете подняться? Что говорят врачи? – Дронго подумал, что просто обязан подыграть хозяину дома, который так любезно его принял.
– Говорят, что через месяц или полтора, – пытаясь не рассмеяться, заявил Фарух, – вашими молитвами я думаю подняться не раньше чем через месяц.
– Особенно моими, – не выдержал Дронго, – в другом месте я бы просто сразу отправил бы вас в храм на исповедь. Хотя вы мусульманин, если вообще верующий.
Фарух нахмурился. Хотел что-то возразить, но только махнул рукой.
– Я всегда был верующим, – сказал он громко, – и никогда не совершал бессовестных поступков. И об этом знают и мои друзья, и мои враги. До свидания.
– Прощайте, – Дронго вышел из комнаты. Он подумал, что пожимать руку криминальному авторитету будет слишком большой уступкой собственной совести. Выйдя из дома, он увидел уже знакомых собак, которых успели отвязать. Увидев его, они снова зарычали.
– Сидите тихо, – попросил Дронго, но, кажется, они не собирались его слушать. Он замер в дверях дома. Может, вернуться? Дверь открылась, и вышел Кирюша.
– Сидите тихо, – попросил Дронго, но, кажется, они не собирались его слушать. Он замер в дверях дома. Может, вернуться? Дверь открылась, и вышел Кирюша.
– Идите, – добродушно произнес он, – при мне они вас не тронут.
Дронго прошел мимо собак. Обе морды повернулись в его сторону, но рядом с ним шагал Кирюша, и вышколенные животные не двинулись с места. Дронго вышел на улицу. Посмотрел на дом, стоящий напротив. Там стоял автомобильный фургон. Поблескивали стекла открытых окон, откуда велось круглосуточное наблюдение. К ним уже подходил какой-то мужчина со стертым безликим лицом, какие бывают у типичных «топтунов»-наблюдателей. Дронго достал телефон.
– Я иду к автобусной станции, – громко сказал он.
Наблюдатель замер. Наверно, сейчас доложит своему руководству, и они будут решать, где брать его: на автобусной станции или раньше, понял Дронго. Черт побери, кажется, его могут заподозрить в связях с мафией. Только этого ему не хватало для полного счастья.
Он повернулся и медленно пошел по улице. Он видел, что за ним идут сразу двое. Автобусная станция находилась на соседней улице. Он перешел на другую сторону улицы, прошел дальше, свернул направо. Конечно, за ним следят, теперь в этом не было никаких сомнений. Возможно, они дадут ему сесть в автобус, чтобы задержать в другом месте. Или арестуют прямо у автобуса.
Он увидел третьего «топтуна», который шел навстречу ему. Значит, будут брать у автобусной станции. На тихой улочке они не стали вызывать машину, чтобы не спугнуть его раньше времени. И это их главная ошибка. Ведь они убеждены, что он один и у него в этом небольшом поселке нет сообщников.
Дронго прошел дальше. До автобусной станции оставалось около ста метров. «Топтуны», уже не стесняясь, следовали за ним.
Отсюда практически невозможно никуда убежать. Он обернулся. Двое мужчин следовали за ним на расстоянии двадцати метров. Еще один ждал прямо на автобусной стоянке. Дронго улыбнулся. Дилетанты. Провинциальные милиционеры, которым даже не может прийти в голову, с кем они имеют дело. В этой ситуации Эдгар Вейдеманис, бывший офицер Первого главного управления КГБ СССР, выглядит академиком на фоне студентов-любителей.
Он опустил руку в карман, нажимая кнопку вызова на телефоне. Это условный знак Вейдеманису. Через минуту на улицу выехала машина. Не сбавляя скорости, она подъехала к Дронго, неприятно взвизгнули тормоза. Дронго прыгнул в машину, и она понеслась дальше. Все трое «топтунов» только проводили автомобиль долгими растерянными взглядами. И лишь затем начали звонить. Через десять минут два автомобиля милиции нагнали пустое такси. Испуганный таксист сказал им, что высадил клиентов у вокзала. Дальнейшие поиски обоих незнакомцев ни к чему не привели. В местном отделе милиции доложили о появлении неизвестного лица со своим сообщником, которые общались с Фарухом Ризаевым. Решено было усилить наблюдение, выставив блокирующие посты в разных концах поселка.
На этот раз Дронго и его напарник не стали искушать судьбу. Они доехали до центрального вокзала и взяли билеты на ночной рейс в Москву. На всякий случай Дронго отключил свой мобильный телефон, по которому его могли бы вычислить. Утром следующего дня они уже были в Москве. Когда Дронго приехал домой, он сразу же включил городской телефон, чтобы прослушать записи, и сразу услышал нервный голос Руфата Асадова.
– Где вы пропадаете? Я звонил вам весь вечер. У нас произошли чрезвычайные события, и мне нужно срочно переговорить с вами. Перезвоните мне сразу, как только сможете.
Дронго уселся в кресло поудобнее и начал набирать номер телефона помощника Мастана Гасанова.
Глава седьмая
Он сразу же услышал голос Руфата Асадова.
– Что у вас случилось? – спросил Дронго.
– Где вы были? – вместо ответа спросил Асадов. – Я звонил вчера весь вечер. Ваш мобильный был отключен, а на городском работал только автоответчик.
– Пытался найти знакомых вашего шефа. Зачем вы меня так срочно искали?
– У нас произошли очень неприятные события. Дело в том, что вчера вечером в автомобильную аварию попала Лиана Сазонова. Я уже несколько раз говорил с Мастаном Халиловичем. Он очень переживает и просил срочно найти вас.
– Она погибла?
– Нет, она в больнице. Сотрясение мозга и ушибы правой руки. Врачи говорят, что ничего серьезного. В ее автомобиль врезался соседский джип, когда она выезжала со своей дачи.
– Она была за рулем?
– Да. У нее свой «Ауди». Такая навороченная «шестерка». Лиана хорошо водит, в милиции говорят, что в столкновении виноват сосед.
– Его задержали?
– Уже отпустили. Он тоже пострадал, у него порезаны лицо и руки.
– Это точно был сосед?
– Да, точно. Он один из совладельцев телефонной компании. Один из акционеров. В милиции считают, что произошла случайная авария. Но Мастан Халилович очень переживает. Говорит, что две аварии подряд – это много, даже для случайного совпадения.
– Какие две аварии?
– Он имеет в виду смерть Нины, нашей прачки.
– Там был наезд, и виновного еще не нашли, а здесь обычная авария на выезде с дачи. Это разные вещи.
– Я ему тоже так объяснял, но он все равно очень нервничает. Он уже уехал из Швейцарии и сейчас, наверно, находится где-то в Италии.
– Почему в Италии? Он говорил, что никому не будет говорить, куда он поехал. Или он отправился на свою виллу?
– Нет, я не знаю. Я действительно не знаю. Это только мои предположения.
– Для помощника вы знаете гораздо больше, чем нужно, – заметил Дронго, – Сазонова в больнице или дома?
– Пока в больнице. Я уже выяснил… Ее положили в отдельную палату, установили круглосуточное наблюдение. Ее супруг даже позвонил министру здравоохранения, чтобы за Лианой был должный уход.
– И к ней никого не пускают? – понял Дронго.
– Пока нет. Но мне удалось узнать, что она пробудет там несколько дней под присмотром врачей. А потом ее выпишут домой, если не будет никаких осложнений.
– Понятно. Вы искали меня только для того, чтобы сообщить мне эту новость?
– Конечно. Я случайно узнал, что ее супруг планирует отправить ее на отдых в Чехию, в Карловы Вары, сразу после того, как она выйдет из больницы. И подумал, что вам лучше встретиться с ней здесь, чем потом искать ее в Чехии.
– А почему вы думаете, что я хочу с ней встретиться?
– У нас главные подозреваемые – ее муж и этот бандит Узун Фарух, – безапелляционно заявил Асадов, – значит, мы должны работать в этом направлении.
– «Мы пахали…», – недовольно заметил Дронго.
– Что вы сказали?
– Мне не нравится, когда у меня появляются самостоятельные напарники из добровольцев, – строго заметил Дронго. – Свое расследование я веду сам, привлекая только тех, кто мне действительно нужен. Поэтому давайте договоримся. «У нас» нет никаких подозреваемых. Они интересуют только меня и больше никого. «Мы» с вами не будем работать в этом направлении, хотя бы потому, что я не привлекал вас в качестве своего помощника, и в таких вопросах мне не нужны люди со стороны.
– Как угодно, – обиженно отозвался Асадов, – я хотел как лучше.
– Не нужно как лучше. Сидите спокойно и не проявляйте инициативу. Когда понадобится, я сам позвоню вам. И тем более не нужно дергать вашего шефа. Ему и так нелегко после этого покушения. Поэтому – спокойствие и выдержка.
– Я хотел узнать, где вы были? – попытался отстоять хоть какие-то позиции Асадов.
– Там, где мне нужно было быть, – отрезал Дронго, – и давайте договоримся, что расследование веду только я сам. Самостоятельно. А вы выполняете свои функции помощника и не вмешиваетесь в мои дела. Договорились?
– Хорошо.
– Теперь скажите – в какой больнице лежит Лиана Сазонова и в какой палате? И учтите, что сегодня вечером мне понадобятся ключи от городской квартиры вашего шефа. Можно будет взять их у супруги Гасанова?
– Зачем? У меня есть ключи.
– Вы просто не помощник, а незаменимый человек. У кого еще есть ключи от квартиры?
– Больше ни у кого. Я сам впускаю туда кухарку и горничную. Но наша Сария сейчас тоже в больнице, а Дарья не приходит до тех пор, пока в город не возвращается Мастан Халилович.
– Значит, туда можете входить только вы?
– Конечно. Кому еще может доверять Мастан Халилович, как не мне?
Дронго усмехнулся. Этот маленький человек чувствует себя абсолютно незаменимым. И такая невероятная самоуверенность.
– Тогда встретимся вечером у дома вашего шефа, – решил Дронго, – в семь вечера. И пригласите туда вашу кухарку и водителя, чтобы я поговорил с ними.
– Все сделаю, – тотчас ответил Асадов, – что-нибудь еще?
– Больше ничего. Последний вопрос. Кто мог видеть Лиану, когда она была в квартире вашего шефа? Кухарка или водитель там были?
– Нет, конечно. Нельзя доверять такие тайны обслуживающему персоналу. Я сам привозил Лиану в моей машине. А в ее автомобиль посадили другую женщину в светлом парике.