— А сколько тебе было, когда ты потерял… родителей?
— Десять, — прозвучал злой ответ. — И чтобы больше не было разговоров на эту тему — их убили на моих глазах. Плохая история, ее я рассказывать не буду.
И некромант резко зашагал вперед, не оглядываясь и не собираясь меня ждать. Торопливо побежала следом, догнала, взяла за руку, осторожно сжала его ладонь. Рик ничего не сказал, но идти стал медленнее.
Склеп встретил нас мраком, затхлым запахом и двумя оскалившимися скелетами на входе.
— Тьмы, — кратко поздоровался Рик, проходя первым.
Обычная некромантская вежливость — мужчины вперед.
— Слушай, Рик, — я спускалась вслед за ним по ступеням, — а вот почему к тебе настороженно одногруппники относятся?
— Все просто, — спокойно ответил он, — я же все-таки Тарн, тем более прошедший сиротский приют, а потому на любой наезд мой ответ — кулак промеж глаз. Знаешь, такая тактика позволяет держать особо наглых на расстоянии.
— Да, хорошая тактика, — завистливо вздохнула я.
Мне бы такую тактику, и с компанией «наяд» проблем бы не было вовсе. Впрочем, я всегда знала, что у парней жизнь куда проще.
— Так что у тебя с Дастелом? — продолжая спуск, спросил Рик.
— Отношения, — хмуро ответила я.
— Коммерческие или на взаимовыгодной основе? — весело поинтересовался парень.
— Второе. — Я тоже улыбнулась.
— Так я и понял. — Рик остановился, ожидая пока перед нами загорятся факелы.
Обычно они загораются, едва ступишь на первую ступеньку лестницы, а сегодня почему-то тормозили, что странно. Но все же они загорелись, и путь вниз становился все более освещенным, что радовало — и так неприятно шагать по замшелым камням, но когда темно, неприятно становится вдвойне.
— Вообще, они не друзья, — почему-то начал рассказывать Рик, — но команда отменная: Дастел — лидер, Харн — фактически щит, Шей мне у них меньше всего нравится — тупо, он сила, источник, который задействует в крайних случаях Норт, но фактически Дан всегда на вторых ролях в команде. Но даже не представляю, как ты сможешь заменить Харна.
— Я тоже не особо, — честно призналась.
— А вообще в этом году Мертвые игры станут событием, — продолжил некромант.
— Почему? — Мне действительно было очень интересно.
— Так объединяют. — Я не очень поняла эту фразу, и, заметив мое недоумение, Рик пояснил: — Исконно Мертвые игры принадлежат Некросу, и традиционно именно сюда съезжались лучшие некроманты семи королевств, но пять лет назад нечто подобное начала проводить Академия прикладной магии имени Визериуса Молниеносного, и так как у них не было величия Некроса, энтузиасты заменили данную составляющую зрелищностью. Ну, там спецмагия, кресла для зрителей, напитки и печеньки, антураж, фейерверки, красочные экраны над ареной. Мишура всякая. Но всего через три года некроманты стали ездить к ним, представляешь?
— Ну, так, смутно, — пробормотала в ответ.
— К тому же у них сами игры напряженнее, — продолжил Рик. — Смотри — у нас участники сидят на помосте, у них бьются наравне с нежитью, то есть идет связка: боец — некромант.
Я остановилась.
— Плюс сама арена, — продолжил не заметивший моего испуга Рик. — Там используют пространственную магию, ловушки, лабиринт, Проклятый лес, дополнительную боевую нежить, которая атакует совершенно неожиданно, таким образом формат игр поменялся кардинально. Ну и риск соответственно, теперь гибнут не только умертвия, может умереть и сам игрок.
— Ой, — вырвалось у меня.
— Это еще не все. — И так как Рик продолжал спускаться, я тоже поторопилась выйти из ступора. — В этом году сделали еще одно изменение — на играх разрешено было участие личей. Не в качестве игрока, в качестве бойца, естественно, но лич — это сила, а у принца — это бывший маг-отступник, то есть сама понимаешь — три метра роста, триста лет боевой магии. С таким бойцом Танаэшу и команда не нужна, это все понимают, так что на Мертвых играх в этом году ожидается настоящая мясорубка.
В этот самый миг я поняла, что сделаю для Норта артефакт. Не тот, который он хочет, а другой, но очень действенный. И Эдвину также — с ним Гобби будет. А еще я подумала, что мне совсем не хочется отпускать на игры Гобби, но… но магия мертвого мага-отступника — это неисчерпаемый источник энергии, ее будет более чем достаточно для артефакта Кхада. Маг-отступник, поверить не могу! Просто не могу поверить, что такого можно было заполучить в собственные подвластные личи!
— Что-то не так, — вдруг сказал Рик.
И остановился.
Я тоже остановилась, встревоженно глядя вниз, где факелы никак не хотели загораться. Потом послышалось шипение огня, а следом рык, тихий, обозленный.
— Так, малышка, ты сейчас наверх, — тихо приказал некромант, вскидывая ладонь и призывая источник.
Рык раздался снова. На этот раз какой-то жалобный и полный… я бы сказала, что боли. А следом невнятное «Риа».
И я знаю только одно умертвие, способное нормально разговаривать. Вниз сорвалась прежде, чем Рик успел что-то сделать.
— Культяпка! — мой крик разнесся по всему склепу. — Культяпка, я сейчас!
— Каро, стоять! — заорал некромант, помчавшись за мной.
Четыре световых шара создались невероятно легко и унеслись вперед, высветив лежащую на первом уровне склепа громадную фигуру орка без руки. Орка, который лежал скрючившись, словно от невероятной боли, и бормотал, бормотал, бормотал что-то как в бреду.
Я подбежала, рухнула рядом с ним на колени, схватила огромную голову, попыталась вглядеться в потухшие глаза и… глаз не было. Совершенно не было. Никаких. Ни светящихся призрачных, ни привычных мертвых, вообще никаких.
— Культяпка, — шепот прозвучал жалко. — Культяпка, кто с тобой так?
Подбежал Рик, остановился рядом, выпустив собственные световые шары, и те зависли над нами, открывая жуткую картину — у Культяпки не было и второй руки. Он отгрыз себе ее сам, все лицо орка было заляпано мертвой черной кровью. Он отгрыз себе руки и глаза… глаза, похоже, тоже… сам.
— Риа, отойди от него, — напряженно приказал Рик.
Я плакала. Гладила умертвие по обезображенному лицу и не могла сдержать слез, а Культяпка уткнулся лбом мне в колено и тихо выл. Как от боли. Скажете, мертвые боли не чувствуют?!
— Риа, отойди, что-то не так, — прошипел некромант и попытался, взяв за плечи, поднять.
Я дернулась, вырываясь, и продолжала гладить орка, чувствуя, что у меня начинается истерика. Просто истерика. А отгрызенная конечность вдруг зашевелилась, на пальцах начала подтягиваться к умертвию. Странно дергаясь при этом. Зло как-то, резко. А затем остановилась, дернулась и осталась лежать неподвижно. Я, смахнув слезы, испуганно смотрела на нее.
— Да, это вообще странно, — хрипло произнес Рик, готовя с десяток боевых плетений разом.
Начали зажигаться факелы. Все, легко и привычно, как и всегда.
— Я вызываю ректора, умертвие нужно упокоить. — Некромант говорил мне, но не отрывал взгляда от руки.
Культяпка вздрогнул и прижался ко мне сильнее. Слезы потекли по щекам сами, я не хотела плакать, не могла себе этого позволить, мне с Риком договориться нужно было.
— Даже не смотри на меня, — строго сказал парень, — здесь что-то не так. Что-то совсем не так.
— Рик, — стараюсь говорить спокойно. — Рик, я смогу его восстановить. Рик, он…
— Его и Харн сможет восстановить, — перебил меня некромант. — Суть не в этом — умертвия сами себя не калечат, Риа, а значит, у орка были причины так поступить. Прийти и попытаться самого себя уничтожить, причем так, чтобы не принести вред хозяину.
Наверху стукнула дверь, после я услышала злой голос Норта:
— Риа!
Следом тоже злой, но уже носатого:
— Тарн!
И я приняла решение.
— Эдвин! Эдвин, пожалуйста, быстрее!
Рик укоризненно покачал головой, потом пожал плечами и тихо сказал:
— Только пообещай мне, что будешь держаться от него подальше, — и он кивком головы указал на орка.
По ступеням бежали вниз Норт и Эдвин, в воздухе сверкала сила призванных источников.
— А если нет? — прошептала я.
— Я все расскажу ректору, и плевать на угрозы Харна.
— Какие угрозы? — не поняла я.
Парень вновь неодобрительно посмотрел на меня и, грустно улыбнувшись, сказал:
— Сейчас услышишь.
Эдвин прибежал первым. Злой, взбешенный и замерший в шаге от меня, едва увидел всю картину произошедшего. Норт прибежал следом, тоже остановился, но смотрел исключительно на заплаканную меня, потом на руку умертвия, вновь на меня. Дальше парни разом посмотрели на Рика.
— Проболтаешься хоть кому-то — урою! — уверенно пообещал Эдвин.
Рик бросил на меня взгляд и пожал плечами, мол: «Я же говорил».
— А я устрою освидетельствование, с приложением документов из приюта, и пойдешь по этапу как психически нездоровый, — добавил Норт.
— А я устрою освидетельствование, с приложением документов из приюта, и пойдешь по этапу как психически нездоровый, — добавил Норт.
Парень молча сложил руки на груди, с откровенной ненавистью глядя на Дастела. К первой угрозе он отнесся меланхолично, но вторая явно была из серии — удар ниже пояса.
— Норт, прекрати, — потребовала я, вытирая слезы.
— Просто заткнись! — прошипел глазастый.
— Не ори на нее, — бросил Эдвин, осторожно опускаясь на колено перед Культяпкой. И уже ему недовольно сказал: — Что же ты меня так подставляешь, дружище? Нам еще дисквалификации не хватало.
Орк взвыл. Захрипел. Попытался что-то сказать, и вдруг рука, та самая, что странно дергалась, рывком метнулась к его горлу. Рик, Норт, Эдвин — отреагировали мгновенно! Я даже закричать не успела, а от попытавшейся атаковать конечности остался лишь пепел.
И в склепе стало тихо. Как в могиле.
— Так, нам срочно нужна рука, — спокойно, словно ничего и не произошло, произнес Норт.
— И глаза, — добавил Эдвин.
— И охрана вашим умертвиям, если не хотите вновь скатиться до банальных угроз, — ядовито вставил Рик. — Хотя я так понял, шантаж и угрозы — отличительная черта вашей компании.
— Заткнись, — оборвал его Эдвин.
— Не ори на Рика, — потребовала я.
И носатый, и глазастый очень странно на меня посмотрели, потом на некроманта, снова на меня, и Норт елейно-ядовитым голосом полюбопытствовал:
— Дорогая невеста, а что ты тут, в компании первого бабника Некроса, делаешь?
Хмуро ответила:
— Чувствую себя человеком, к которому нормально относятся.
Норт вскинул бровь.
— Мы к тебе нормально относимся, — зло произнес Эдвин.
Я даже плакать перестала, испытав приступ праведного негодования.
— Исправимся, — как-то с ходу понял меня некромант.
— Взрослого человека исправить невозможно, — устало сказала я. — Что с Культяпкой? Ему больно.
Норт хмыкнул, присел на корточки, прикоснулся ко лбу умертвия, с трудом сдерживая брезгливость, и как-то сразу стал собранным и серьезным. Секунд через десять решительно начал отдавать распоряжения:
— Эд, поднимай Культяпку, веди на четвертый уровень, там двенадцатый склеп слева от входа пустой, прячь там и упокой до полуночи. Рик, убери здесь все.
— Я вам уборщик? — возмутился некромант.
— Тебе решать, — очень недобро усмехнулся Норт. — Риа, ты к себе, отдыхай пока и учти, в десять или сама придешь ко мне, или… ну, мы ведь взрослые люди, дорогая.
— Прекращай это, — тихо сказал Эдвин. — Риа, тебе действительно стоит уйти. Норт, ты в сердце?
— Да, подчищу информацию, — почему-то задумчиво глядя на меня, ответил Дастел.
Через две минуты мы с Риком остались наедине с пеплом, лужей черной гнилой крови и паршивым настроением. Эдвин увел Культяпку, Норт растворился в стене.
— Страшно представить причину, по которой ты терпишь Дастела, — негромко сказал Рик.
Я улыбнулась и поняла, что скучаю и по Гобби, и по Паулю.
— Давай здесь я сама уберу, — предложила Рику. — Тряпка и ведро где?
Некромант сначала удивленно на меня посмотрел, а затем вдруг громко расхохотался, явно потешаясь, причем надо мной.
Причину его веселья я поняла, едва парень протянул руку над лужей крови и, прикрыв глаза, начал шептать заклинание. Порыв ветра — часть пятна испарилась, а Рик вновь начал проговаривать формулу. Вновь порыв ветра.
— Научишь? — тихо спросила я.
Некромант поманил, едва я подошла, развернул спиной к себе, обнял за талию, прижимая ближе к себе, вытянул мою правую руку, свою ладонь положил сверху и прошептал:
— Сначала почувствуй, глаза лучше закрой.
Повиновалась без слов. Рик вдохнул и выговорил:
— Аш кара эн тасар!
На «Аш» — шел вдох и открытие внутреннего источника, собственного, без призвания силы, на «кара эн» формировалось направление, «тасар» легкое заклинание уничтожения. Собственно, это, значит, и не уборка была.
— Все поняла? — отстраняясь, спросил Рик.
— Ага, — подтвердила я и воспроизвела все действия с вербальной формулой: — Аш кара эн тасар!
Повинуясь приказу, исчезло пятно там, где при моем появлении лежала рука орка. Мне понравилось, и дальше дело пошло быстрее — вдвоем оно всегда быстрее. Минут за десять мы убрали все на верхнем уровне, потом спустились на пятый, который и был дан в наказание, и весело убрали там останки чьей-то лабораторной по призыву. Не знаю, что призывали, но кругом были ошметки слизи и полурастворившихся костей. Неудивительно, что убирать тут предпочитали, не используя тряпку, швабру и ведро.
Из склепа мы ушли к семи, чувствуя легкую слабость после потери сил и некоторое головокружение вместе с потрясающим настроением. Настроение действительно было приподнятым, и если разговаривать во время уборки мы не могли, занятые произнесением заклинания, то сейчас болтали вовсю. Рик рассказывал мне о Некросе, о праздниках и о том, как тут принято издеваться над первокурсниками. Я порадовалась, что поступила сразу на второй, потому как вечеринки в духе некромантов и поцелуи с мертвыми принцем и принцессой… бррр.
Расстались мы вполне довольные собой у входа в женское общежитие, и, помахав Рику, я умчалась в свою комнату.
— Ыы, — радостно встретил меня Гобби.
Меня посетило забытое чувство возвращения домой. Последний раз я такое в восемь лет чувствовала, когда еще была жива мама.
— Иии! — Пауль выпрыгнул из шкафа.
— Перевод гоблина — это было нечто, — расстегивая мантию, начала рассказывать я.
Меня слушали. Потрясающее вообще ощущение — меня слушали. Я замерла на мгновение, чувствуя себя… счастливой. В глазах сверкнули слезы.
— Ыыы? — встревожился Гобби.
— Все хорошо. — Я лучезарно улыбнулась. — День чудесный, группа веселая, предметы — на порядок интереснее, компания «наяд»… разберемся, Рик — потрясающий парень.
Пауль при этих моих словах радостно пискнул и закивал.
— Знакомы? — удивилась я.
Паучок обрисовал лапками фигурку саламандрочки — ну, все тогда ясно.
В двери постучали. Так как я ближе всех была, метнулась и открыла первая — за дверью стояла некромантка, живущая двумя дверями вправо. Девушка кивнула мне в качестве приветствия и протянула рюкзак. Мой. Который я в башне оставила, когда мы убирать пошли.
— С приветом от Рика, — произнесла адептка.
И улыбнулась. Как-то по-доброму.
— Спасибо, — осторожно взяла рюкзак.
Некромантка скрестила руки на груди и, как-то медленно растягивая слова, сказала:
— Знаешь, Ри-и-ик классный, очень и все такое, но с тех пор как им увлеклась Нэяра, находиться рядом с ним небезопасно. Трупов.
И девушка ушла. Мне же оставалось подумать о максимально неприятном — срочном поиске защитных артефактов.
— В остальном все замечательно, — сообщила я умертвиям, закрывая дверь.
Гобби встал, подошел к столу и написал на листке «Расскажи о новых предметах». А Пауль, пискнув, прыгнул к шкафу — жутковато смотрится, но это же Пауль. Я пошла за ним, начав рассказ о Кероне и его предмете, распахнула дверцы и остановилась, потрясенно глядя на три выплетенные сетки кровеносных сосудов.
— Ии?! — вопросил паучок.
— Невероятно, — прошептала потрясенная я.
— Их! — обрадовалось умертвие.
— Только все расплетать придется, — сообщила осторожно.
Паучок сник. Вот просто расстроился весь и лапки свесил, брякнувшись на мохнатое брюшко.
— Не грусти, — погладила его осторожно, — сейчас переоденусь и объясню, в чем ошибка.
В длинной тунике и новых чулочках, я устроилась перед шкафом на стуле, и, чувствуя себя центром маленькой вселенной, начала объяснять, распутывая одно из шести сотворенных старательным умертвием плетений:
— Ты все правильно сделал, — я осторожно срезала первую бусину, — идеальное соответствие моей схеме и вообще умничка, — Пауль пискнул, — но принцип плетения заключается в том, чтобы полученную энергию направить в тело, а у тебя здесь, и вот здесь волокна выходят вовне, вместо того чтобы работать направляющими контурами внутрь. Вот в этой схеме у тебя две ошибки, видишь?
Пауль отрицательно помотал головой.
Вместо объяснений я сняла браслет, свой собственный, и поманила Гобби. Артефакт Кхада желательно было подпитывать, а браслет после ночного покушения часть магической энергии содержал, жаль, что маленькую. Так и оказалось — перенаправив энергию в ртутную каплю, я добилась лишь слабого блеска и все. А ожившей коже требовалось питание.
Я посмотрела на Гобби, умертвие — на меня, Пауль ни на кого не смотрел, он принялся расплетать им сотворенное. И что делать?
— И тренировки сегодня не будет, — простонала я.
Гобби не стонал и вообще старался держаться молодцом. Хотя чувство юмора у него определенно есть, да еще какое, один только гоблинский перевод наядских биографий чего стоил и…