– Значит, вы уже привыкли ко мне?
– Ну, типа да.
– Значит, я могу показаться вам? – спросил голос. – Вы не испугаетесь?
– Да уж постараюсь.
– Я показываюсь, – предупредил голос.
И она показалась. Всплыла со дна бассейна, как кошмарное виденье. Полуспущенный клеёнчатый мяч-глобус с серо-жёлтыми пупырчатыми щупальцами. Острый клюв влажно подёргивается, два круглых жёлтых глаза смотрят в упор. Пришелец из глубокого космоса, чужой, хисссл. Странно, Иван не испытывал к ней никакого отвращения. Вот уж действительно, человек привыкает ко всему.
Он настроил себя на рабочий лад.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? Вообще, как у вас это происходит?
– Вы имеете в виду секс? – Клюв беспорядочно подёргивался, совершенно не в такт глубокому женскому голосу из динамиков.
– Ну да.
– Хисссл практикуют оральный секс.
Что ж, могло быть и хуже. Например, если бы хиссслы практиковали секс с последующим пожиранием самца.
– Кажется, я правильно сказала? Оральный – это устный, относящийся к речевому общению?
– Типа того.
– Ну вот, – удовлетворённо сказал голос. – Хиссслы практикуют секс путём речевого общения. Что вы так смотрите? Я что-то не так сказала?
– Да нет, всё так, – поспешно сказал Иван. – А разве хиссслы не практикуют секс путём совокупления?
– Вы имеете в виду трение гениталиями двух разнополых особей?
– Ну да.
Хисссл издала булькающий звук, должно быть, смеялась.
– У хисссл нет деления на мужской и женский пол. Мы, хисссл, самозарождающиеся. Нам не нужна чувственная стимуляция для продолжения рода. А сексуальное наслаждение мы получаем путём речевого общения. У вас, людей, всё не так. Вы очень непонятные существа.
Иван спросил:
– И что, вы будете платить мне за оральный секс? За то, что я с вами просто разговариваю?
– Я бы хотела этого, Иван, если… если вы не обидитесь. Или?..
– Нет-нет, – поспешил успокоить её Иван. – Я не обижусь.
– Вы придёте завтра?
– Почему нет?
– Я буду рада. И… спасибо вам, Иван.
– За что?
– Просто за то, что вы есть.
Выйдя от Петера, Иван ещё раз с удовольствием пересчитал радужные купюры и бодро зашагал к станции метро. Заскочил в супермаркет, взял каких-то полуфабрикатов в ярких упаковках, бутылку вина. Ольга сидела перед телевизором на продавленной тахте, обняв рудиментарными ножками ведёрко с мороженым. Она была плохо выбрита – явно не ждала никого.
Иван бросил на сковороду пару стейков, открыл вино.
– Этот Петер – жадный ублюдок, – сказал он, ставя перед Ольгой бокал с соломкой. – Знаешь, кто у него в зимнем бассейне? Хисссл. Хотел бы я знать, сколько он с неё уже вытянул.
Ольга нервно качнулась на своей тахте.
– И ты – с ней?!.. – Иван не мог понять, чего в её голосе было больше, обиды или зависти.
– Ты сама нашла для меня эту работу, – напомнил он. – Старухи, хиссслы – какая разница?
Он прибавил звук, отхлебнул из бокала. Молоденькая симпатичная журналистка брала интервью у свиноподобного генерала, увешанного орденскими планками.
– Если я правильно вас поняла, вы хотите, чтобы хиссслы отвели свои корабли за орбиту Плутона? А ещё лучше, чтобы они вовсе покинули Солнечную систему?
– А что вы хотели, дорогуша? – Генерал хрюкнул. – Откуда вы знаете, что у них на уме? Мы даже не знаем, чем они питаются. Вот пригласят вас на званый обед в качестве закуски…
Тройное хрюканье.
– Schwein, – Иван вырубил звук.
Убрал ведёрко с мороженым на пол.
– Милый, – сказала Ольга с придыханием. – Наконец-то… – Грудь её так и ходила под сарафаном. – Возьми!.. возьми меня!..
Они занялись любовью.
«В конце концов, – говорил себе Иван, совершая механические движения, – какая мне разница, кого и каким способом. Разница всегда заключается только в том, за сколько. Остальное – не важно».
И всё же он почему-то думал о Роззи.