Катрин вздрогнула и спрятала его под блузку.
– Нет. Мне не хочется об этом говорить.
– Я прошу тебя! Ты должна мне сказать…
– Оставь меня в покое! – Катрин неожиданно резко оборвала Веронику. – Я не могу и не хочу об этом говорить. Ни с тобой, ни с кем-либо еще. Как ты не понимаешь?!
– Ладно, хорошо, – Вероника обиделась, и всю оставшуюся часть пути они ехали молча.
Перед входной дверью Катрин пристально посмотрела на подругу и сказала:
– Не сердись на меня. Когда-нибудь я тебе все расскажу, даже если после этого ты захочешь отправить меня в психиатрическую лечебницу.
Вероника с улыбкой покачала головой и собиралась что-то сказать, как вдруг от подъезда дома отделилась тень.
Мужчина подошел к ним и обратился к Катрин:
– Добрый вечер. Мне нужно с тобой поговорить, Катрин.
Вероника недоверчиво следила за реакцией подруги. Та застыла на месте и несколько мгновений испуганно смотрела на незнакомца, затем быстро забормотала:
– Нет, пожалуйста, нет! Все что угодно, только не это! – и в следующий момент она скрылась в доме.
* * *Вероника была озадачена поведением подруги. Она вопросительно посмотрела на мужчину.
Тот пожал плечами, сдержанно улыбнулся и протянул ей руку:
– Доктор Герхард Вайс. Мы познакомились с Катрин в Монзингене.
– Понятно, – она коротко улыбнулась в ответ и быстро пожала протянутую руку. Его рукопожатие было уверенным и крепким, ладони – сухими и теплыми. Это Веронике понравилось.
– Может, Катрин должна вам денег? – спросила она сухо.
– Нет, совсем не в этом дело. Вообще-то это довольно запутанная и, прежде всего, довольно долгая история.
– Ну, я с удовольствием послушаю, я все-таки журналистка. Подождите, я открою дверь.
Вероника вставила ключ в замок, но он не поворачивался. Катрин заперла дверь изнутри и оставила ключ в замочной скважине.
– Катрин, открой, пожалуйста, дверь, что это за ерунда, – с раздражением произнесла она.
Из квартиры не доносилось ни звука. Вероника непонимающе посмотрела на Герхарда. Она вплотную подошла к двери:
– Катрин, мне нужно с тобой поговорить.
Не последовало никакой реакции.
Вероника заколотила в дверь:
– С меня хватит! Это моя квартира. Либо я сейчас вызываю слесаря, и он вскроет замок, либо ты откроешь дверь.
Катрин не ответила.
– Подождите, – Герхард сделал Веронике знак, попросив успокоиться.
– У тебя еще остался мой крест? – осторожно спросил он через запертую дверь. – Крест, который я дал тебе в Монзингене?
– Да, – нерешительно ответила Катрин.
– О, кей, тогда предлагаю компромисс. Ты откроешь дверь, впустишь свою подругу, и она отдаст мне мой крест. Согласна?
– Я не знаю.
– Он освященный, ты ведь знаешь. Если бы со мной что-нибудь случилось, я бы не смог к нему прикоснуться.
Вероника удивленно слушала этот странный диалог. Наконец, она не выдержала:
– Я могу поучаствовать в этом спектакле, или он только для посвященных?
– Катрин, пожалуйста, я должен многое тебе рассказать. Давай не будем понапрасну тратить время.
– Ладно, хорошо, – ключ в замке провернулся, и дверь немного приоткрылась.
– Ну, наконец-то! – проворчала Вероника. – А теперь я хочу знать, что означает весь этот цирк.
– Вот, дай ему это, – потребовала Катрин вместо ответа.
Вероника взяла протянутое золотое распятие, подняла брови и покачала головой.
– Что за странные игры посреди ночи!
Герхард взял распятие и крепко сжал его. Ничего не произошло.
– Проходите, – сказала Катрин, распахнув дверь, и отступила в глубь квартиры.
Когда Герхард оказался рядом с ней, она обняла его и закрыла глаза. Самые противоречивые чувства нахлынули на нее, но в первую очередь, облегчение от того, что он жив и невредим.
– Может, вы пройдете в комнату? – поинтересовалась Вероника. – Сдается мне, что теперь, когда установлено, что Герхард может без последствий взять в руки распятие, ваши отношения спасены.
Все трое прошли в гостиную. Катрин тяжело вздохнула.
– Я рассказала тебе не все о том, что произошло в Монзингене, – помедлив, обратилась она к Веронике. – Я не хотела рассказывать все, потому что боялась, что ты примешь меня за сумасшедшую. Но теперь я должна это сделать.
Она посмотрела на Герхарда, который ободряюще ей улыбнулся. Вероника налила три бокала красного вина и села на диван:
– Итак, приступим. Ночь в самом разгаре, но у меня еще есть пять часов до начала рабочего дня, – в этот момент за окном послышались глухие раскаты отдаленного грома. – А тут еще и гроза – идеальные условия для захватывающей любовной истории!
– К сожалению, не все так просто, – ответила Катрин и беспокойно посмотрела в сторону окна.
Герхард взял ее руку и первым начал рассказ.
Когда он замолчал, в комнате на какое-то время воцарилась тишина, было слышно лишь, как дождь бьется о стекла и вдали грохочет гром.
– Итак, – наконец, подала голос Вероника, – вкратце подытожим. В вашем доме в Монзингене завелся демон, вернее вампир. При этом Бернд с ним общался. И теперь этот демон овладел всей деревней, – она нахмурилась. – Немного напоминает сюжет фильма про Дракулу.
Катрин хотела что-то возразить, но Вероника предупреждающе подняла руку и продолжила:
– Предположим, что вы говорите правду, Герхард. Тогда почему вы сидите здесь и пьете с нами вино, если вы оказались во власти демона?
– Я тоже хотела об этом спросить, – тихо произнесла Катрин.
Герхард вздохнул.
– Это была напряженная ситуация. Бернд крепко меня держал. Носферату принудил пастора столкнуть крест с алтаря, когда ты, Катрин, бросилась наружу. Это их отвлекло.
– А что случилось потом?
– Крест упал рядом со мной, я без труда до него дотянулся. Свет креста причинял Носферату боль, и я решил, что это подходящий момент его уничтожить. Но он смог уйти.
– И как же ему это удалось? – Вероника не смогла скрыть иронии в своем голосе.
– Он растворился в воздухе. Я не могу сказать, как у него это получилось, но он внезапно исчез. И Бернд тоже сбежал.
Вероника сидела, закусив нижнюю губу.
– Как называется эта секта, которую вы упомянули? – спросила она.
– Темные братья. Они из Рейнгау.
– Я что-то об этом уже читала, но не могу точно вспомнить, – Вероника сдержанно улыбнулась. – Завтра на работе посмотрю. Герхард, вы можете переночевать здесь, если хотите. У нас есть свободная комната.
– Спасибо, – ответил он и посмотрел на Катрин. – Я должен тебе еще кое-что сказать. Ситуация в Монзингене ухудшилась.
– А… Бернд?
Герхард помедлил, затем чуть заметно покачал головой и предложил:
– Давай поговорим об этом завтра.
* * *Катрин стояла у окна в своей комнате и задумчиво смотрела в темноту. Она никак не могла уснуть, долго ворочалась с боку на бок и в итоге решила встать. Неожиданное появление Герхарда всколыхнуло в ней все чувства и страхи, которые она старалась скрыть от самой себя. События в Монзингене снова ожили в ее памяти, словно все произошло только вчера.
Она снова видела себя стоящей посреди старого дома, слышала жуткие звуки из подвала, чувствовала резкий запах и ощущала ауру зла.
Катрин застонала и закрыла глаза. Нет, она не хотела об этом думать, не хотела снова переживать этот кошмар. Но от воспоминаний бежать было некуда.
Она пошла на кухню, чтобы выпить теплого молока. Когда она снимала с плиты ковшик с молоком, сзади раздался голос Герхарда:
– Я вижу, ты тоже не можешь уснуть.
Она обернулась к нему, улыбнулась и спросила, не хочет ли он молока.
– Я должен с тобой поговорить, Катрин. Для этого я и приехал.
Он помедлил. Его выразительные глаза странно блестели, когда он внимательно смотрел на Катрин.
– Но не только поэтому. Сначала я должен рассказать тебе, что происходило в минувшие недели в Монзингене.
Катрин кивнула. Улыбка быстро слетела с ее лица, губы снова сжались.
Когда они сели за большой деревянный стол, Герхард стал описывать события прошлого месяца:
– После того, как Носферату исчез, мне и пастору Фуксу не оставалось ничего другого, как найти его и уничтожить. Пастору было стыдно за свою нерешительность, и он стремился искупить собственную вину. Он бегал по деревне как одержимый, приколачивал везде распятия, предостерегал людей, которые его чаще всего принимали за полоумного. Для него это был вопрос веры, для меня – попытка искупить вину. Когда мы были в этом подвале и Носферату тебя почти… укусил, я пережил все муки ада. А когда нам удалось спастись, я хотел хоть как-то исправить ситуацию…
Катрин медленно кивнула. Она положила свою руку на руку мужчины и слегка сжала ее.
– Прегрешения тети, – произнесла она задумчиво.
– Да, можно и так сказать. Фукс и я были хорошей командой, хотя и не всегда эффективной. Мы не смогли предотвратить того, что все больше и больше людей оказывались больны.
– Ты думаешь, что демон еще там?
– И да, и нет. Мы его с тех пор не видели, но его влияние чувствуется по всему Монзингену. Я уверен, что он по ночам приходил к людям. Пропали все кресты, которые Фукс расставил в деревне. В последние дни, когда мы стучались в дома, то нам просто не открывали. А если и открывали, то все люди были бледные и отстраненные.
– А что с Анной Циммер? Вы ее нашли?
Лицо Герхарда стало печальным:
– Нет, к сожалению, так и не нашли. Семью Циммер я вообще не видел уже несколько недель. Экономка пастора пришла к нему и рассказала, что она якобы ночью видела Анну Циммер, идущую через деревню. С растрепанными волосами и… абсолютно голую.
Катрин тихо застонала и закрыла лицо руками:
– О, боже мой!
– Были и другие ситуации подобного рода. Один крестьянин на окраине деревни видел, как по лесу ходил обнаженный мужчина. А двое молодых людей были напуганы до смерти, когда захотели покурить травку на кладбище. Их застукал за этим занятием кладбищенский сторож. Молодые люди рассказали потом, что выглядел он очень странно. У него были ледяные руки и острые клыки.
– Тогда мы ничего больше не можем сделать, – пробормотала Катрин озадаченно.
– Конечно, это большей частью истерия. Люди замечают, что что-то происходит, что с некоторых пор в их деревне что-то не так. Носферату со своим помощником не может быть везде одновременно. Некоторые люди уехали и не собираются возвращаться. Тем не менее влияние демона на деревню растет с каждым днем. Или, лучше сказать, с каждой ночью. Поэтому я и приехал. Мы должны что-то предпринять, иначе пропадет не только деревня. Эта чума распространится по всей стране.
Катрин невесело рассмеялась.
– Разве это не сумасшествие? Мы, что, собираемся спасти человечество с помощью старого распятия и потрепанной Библии?
Герхард взял Катрин за руку и пристально посмотрел на нее:
– Фукс кое-что прочитал в старинных книгах об этих историях. Речь идет о заклинаниях, которые помогают справиться с демоном. Там написано, что лишь кровный родственник заклинателя может противостоять демону и уничтожить его.
Глаза Катрин округлились, когда она поняла, что это означает. Именно ее тетка стала причиной того, что сейчас распространялось по Монзингену, как чума. И она оставалась последней из ныне живущих родственников этой женщины!
– Нет.
– Это последняя возможность. Пожалуйста, не думай, что мне легко тебя об этом просить.
Она резко встала и начала беспокойно ходить по кухне. При этом она, не переставая, качала головой.
– Ты не можешь требовать, чтобы я прошла через все это снова. Это… это бесчеловечно! Мне до сих пор снятся кошмары, каждую ночь. Я не могу это сделать!
– Катрин, – его голос звучал мягко и спокойно. – Я знаю, ты сильная. Мне так же страшно, как и тебе. Но мы должны что-то предпринять.
Герхард поднялся и встал рядом с ней:
– Мы не беззащитны.
Она сделала пренебрежительный жест:
– Хм, распятие… Чем оно может нам помочь, если…
– Я не это имел в виду. В старой рукописи сказано, что демон не выносит искренние чувства: любовь. Любовь делает нас сильнее.
Она смущенно посмотрела на него и затем пробормотала:
– Пожалуй, это самое необычное признание в любви, которое я когда-либо слышала.
– Все это ужасно сложно и запутанно. Но я точно знаю, что мы можем бороться, что эта чума распространяется и что Монзинген вымирает. Как и хотела твоя тетя.
Катрин с сомнением посмотрела на Герхарда:
– Не думаю, что я на это способна. Меня мучает ужасное чувство вины, потому что я думала, что ты… стал одним из них. Это почти чудо, что ты сейчас стоишь передо мной. Но разве не безумие снова испытывать судьбу?
– Мы оставим Фукса одного? Я не могу.
Катрин резко отвернулась и тихо произнесла:
– Какое мне до этого дело?
– А Бернд? Твой муж тебя тоже не касается?
– Что?
– Я не хочу причинять тебе боль, Катрин, но хочу всеми способами уговорить тебя помочь мне. Бернд все еще остается слугой демона, он…
– Замолчи, я не хочу это слышать!
Герхард крепко взял ее за руку и серьезно продолжил:
– Твой муж стал призраком, покорным слугой этого монстра, наверняка уже давно выпившего его кровь.
Катрин задрожала от леденящего душу страха. Герхард обнял ее и отпустил лишь тогда, когда она немного успокоилась.
– Думаю, нам нужно все-таки пару часов поспать. Уже светает. Продолжим разговор позже.
– Герхард! – окликнула Катрин мужчину, когда он уже выходил из кухни. – Я рада, что ты здесь.
* * *На следующий день Вероника вернулась из редакции не с пустыми руками:
– Я сегодня покопалась в архиве. Я была уверена, что уже читала об этой странной секте. Вот. Целая куча материала. Один мой коллега как раз писал на эту тему подробный репортаж. Год или два назад. Тогда он наделал много шума, а сегодня до этого никому нет дела.
Герхард внимательно изучал копии, а Катрин тихо вздыхала. Было заметно, что минувшей ночью она так и не уснула. Под глазами появились темные круги, а взгляд был печальный и озабоченный.
Вероника села рядом с подругой и погладила ее по руке:
– Вчера вечером я подумала, что вы оба спятили, и полночи размышляла над историей Герхарда. Это все звучит так фантастически, так неправдоподобно! – она помедлила и продолжила. – Когда я прочитала этот репортаж, то история стала вырисовываться. Кое-что даже похоже на правду.
– Так ты… нам веришь? – осторожно спросила Катрин.
Вероника улыбнулась:
– Ну, верю – это громко сказано. Но мне кажется, что это возможно.
Герхард тем временем просмотрел несколько статей и задумчиво сказал:
– Кажется, эта секта довольно могущественна. Она «прописана» в замке одного рыцарского ордена в Рейнгау. На первый взгляд, это место встречи эзотериков и поклонников аутентичной истории. Там даже проводятся семинары.
– Я поговорила с коллегой, который делал этот репортаж. Он полагает, что все это выглядит слишком постановочно. У него было чувство, что люди что-то скрывают. Конечно, он не знал, что именно.
– Винтер. Вот кто еще в этом замешан, как я и думал.
Герхард протянул Катрин лист бумаги, на которой была напечатана фотография Элиаса Винтера. Под ней стояла подпись: «Доктор Элиас Винтер руководит семинаром по медитации и духовной рециркуляции в замке рыцарского ордена».
Катрин быстро отложила фотографию в сторону. Она стала еще бледнее. Фотография отчетливо дала ей понять, что история еще далека от завершения. Она так на это надеялась! Но ее бегство лишь отсрочило финал. И теперь оставалась только одна возможность решить эту проблему: вернуться к тому, что почти лишило ее рассудка.
– Ты после этого общалась со своей тетей? – спросил ее Герхард после затянувшейся паузы.
– Да, конечно, я ей звонила несколько раз. Даже ездила к ней. Она остается непреклонной и полагает, что Монзинген должен быть уничтожен. Деревенские жители были не очень-то дружелюбны с моей семьей. После войны наша семья должна была поселиться в Монзингене. Но местные жители были против этого. А моя тетка Эльза Грунд – женщина очень гордая. Она не смогла забыть это и помогла вызвать Носферату.
Вероника ничего не сказала. Все, что она до сих пор слышала, казалось ей слишком неправдоподобным, чтобы быть правдой. Тем не менее, чем больше подробностей она узнавала, тем сильнее в ней крепло чувство, что в этой истории что-то есть…
– Я иду на кладбище, – сказала Катрин и поднялась.
– Мне пойти с тобой? – спросила Вероника.
– Нет. Герхард, проводишь меня?
Молодой врач посмотрел на Катрин и кивнул:
– Да, разумеется.
С тех пор как Катрин вернулась в Берлин, она всего пару раз посещала могилу своего сына. Новый визит дался ей гораздо тяжелее, чем прежде. Возможно, дело было в том, что она с трудом вспоминала подробности несчастного случая на озере, случившегося всего год назад. События в Монзингене почти стерли воспоминания.
Пока молодая женщина стояла перед могилой сына и безмолвно смотрела на белый камень с позолоченной надписью, Герхард тихо стоял рядом. Он решил дать ей время. Он чувствовал, что Катрин вот-вот согласится поехать с ним. И когда она начала говорить, он лишь молча слушал.
– Мы были на Ванзее, Бернд и Марк взяли напрокат водный велосипед. Я загорала на берегу, когда это произошло. Спортивная лодка неожиданно приблизилась к их велосипеду и сделала резкий поворот, вызвав высокую волну. Я точно не знаю, как это случилось. Затем они вытащили Марка из воды. Я… не понимаю, почему Бернд его не спас, ведь он был хорошим пловцом. Этот вопрос всегда меня мучил, даже когда я смирилась с произошедшим. И это разрушило наш брак, потому что Бернд наверняка чувствовал, как я теперь к нему отношусь.
Когда Катрин замолчала, Герхард взял ее за руку. Она посмотрела на него взглядом, полным отчаяния и страха. Но вместе с тем в нем появилась решимость, и Герхард с радостью отметил это.