– У меня были гости.
На диване лежала Анна Циммер. В ее застывших руках торчало распятие. Бледное лицо казалось спокойным, словно молодая женщина спала. Но ей не суждено было проснуться. Она обрела вечный покой.
* * *Когда Вероника Бланк проснулась, за окном сияло солнце. Сначала ей показалось, что она очнулась от какого-то жуткого ночного кошмара. Все тело болело и ныли порезы на шее, но в целом она чувствовала себя нормально. Она пошевелилась и заметила, что к ее руке до сих пор присоединена капельница. Бутылку наполовину заполняла густая алая жидкость. Кровь… Несколько минут она сидела, уставившись на капающую по трубке кровь, и в ее памяти одна за другой вдруг стали всплывать видения.
Сначала она увидела перед собой мужчину, очень бледного и странного. Затем на переднем плане появился Герхард с распятием в руках и пошел на него… Картинки расплылись у нее перед глазами, и она тихо застонала. Она не могла сказать, привиделось ли ей это, или она на самом деле это пережила. Все было настолько нереально.
Вскоре после обеда ее приехала навестить Катрин. Она явно провела бессонную ночь.
– А где Герхард? – спросила Вероника первая. – С ним ничего не случилось?
Подруга покачала головой:
– Нет, он просил передать тебе привет. Он остался в Монзингене.
Она серьезно посмотрела на Веронику:
– Ты знаешь, что случилось позапрошлой ночью?
– Думаю, что да. Даже если мне это и представляется нелепым ночным кошмаром.
– К сожалению, это был не сон. Пастор Фукс стал вампиром. Герхард смог его освободить. И Анну Циммер тоже. Она приходила к нему вчера ночью. Вероятно, ее послал Носферату. И Бернд тоже у нас был.
Она замолчала и устало прикрыла глаза ладонью.
– Так, значит, и Бернд тоже? – Вероника замотала головой. – Я ничего не понимаю.
– Это все очень сложно понять. Мы можем это только признать. Как ты себя чувствуешь? Что говорит врач?
– Уже гораздо лучше. Я вчера проспала весь день. Если мое состояние будет стабильным, то я уже через пару дней смогу вернуться домой.
Катрин слабо улыбнулась:
– Это хорошо. Тогда мы можем рассчитывать на твою помощь.
Вероника медлила с ответом. Ее карие глаза задумчиво смотрели на емкость с кровью, висевшую на штативе у кровати. Катрин заметила это. Ею овладело нехорошее предчувствие.
– Я кое-что принесла тебе, – сказала она и вытащила из кармана пиджака маленький золотой крестик, который Вероника обронила в борьбе с вампиром. – Он лежал на полу в прихожей.
Девушка взяла его и улыбнулась:
– Он не сильно мне помог.
Вдруг ее лицо стало серьезным. Она выпрямилась на кровати и пристально посмотрела на подругу:
– Послушай, Катрин. Мне очень жаль, но, боюсь, я не смогу вернуться в Монзинген. Как представлю себе, что подобное может повториться…
– Может, в любой момент, – сказала Катрин и погладила руку Вероники. – Все в порядке, я понимаю тебя.
– В Берлине я думала, что ты просто раздула из мухи слона. Мне стало любопытно. Собственно, я не верила, что подобные вещи существуют.
Вероника с трудом проглотила комок в горле и продолжила:
– Это был весьма наглядный урок. Когда это… существо меня укусило, я была уверена, что умру. Это было… ужасно, просто неописуемо.
Вероника сильно нервничала, воспоминания мучили ее.
Катрин сжала ее руку и тихо сказала:
– Ты должна это забыть. По крайней мере, постараться забыть. Тебе очень повезло, и для тебя все позади.
– Действительно повезло? И оно не вернется? – она схватилась за повязку на шее. – Я останусь прежней и не изменюсь? Я не…
– Хватит себя изводить, – прервала ее Катрин. – Можно сказать, что мы еще раз одурачили нечистую силу. И ты должна взять себя в руки и постараться обо всем этом забыть.
– Да, возможно, ты права.
– Звони, если тебе что-то понадобится. Я снова заеду к тебе завтра. И… всегда держи распятие под рукой. Мы не знаем, что планирует Носферату, так что лучше всего быть готовой к неожиданностям.
На обратном пути в Монзинген Катрин чувствовала, как внутреннее напряжение, которое ее немного отпустило во время разговора с Вероникой, снова вернулось. Она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида и лихорадочно оглядывалась по сторонам.
Солнце стояло высоко, так что вампира сейчас вряд ли можно было увидеть. Только если он не захочет рискнуть своей бессмертной жизнью и не сгореть в лучах солнечного света. Но Катрин не отпускали мысли о Темных братьях. Члены этой секты были обычными людьми, как доктор Винтер, например. Но они служили демону.
Когда Катрин доехала до Монзингена, то увидела табличку, висевшую рядом с указателем. Это была деревянная дощечка в форме винной бочки, разрисованная пестрыми красками.
«Фестиваль вина в Монзингене в эти выходные», – подумала про себя Катрин. И тут, ужасная мысль промелькнула у нее в голове. Ведь на ежегодный фестиваль вина в деревню съедется множество людей. И разгар праздника придется как раз на вечер, когда зайдет солнце…
Ей пришлось резко затормозить, так как она чуть не проехала поворот к вилле. Водители ехавших следом машин недовольно засигналили, но Катрин не обратила на них никакого внимания. Ей нужно было поскорее добраться до Герхарда.
* * *Пока в Монзингене велась подготовка к ежегодному фестивалю вина, Бернд сидел в крошечной темнице в старинном замке и шипел от необузданной ярости и ненависти к доктору Винтеру. Этот мерзавец просто запер его здесь, видимо, по приказу Повелителя.
Конечно, он пришел в бешенство, когда Бернд вернулся с пустыми руками, да еще и с новостью, что они потеряли Анну Циммер. Но это была не его вина. Противник оказался слишком хитрым и хорошо подготовленным. Бернд хотел рассказать об этом своему господину.
Даже став вампиром, Бернд не мог быть самокритичным, поэтому весь своей гнев он направил против Винтера. Охотнее всего он бы выпил его кровь. Но он знал, что Повелитель этого не позволит.
Ему оставалось только ждать.
Наконец, его терпение было вознаграждено. Появился Винтер. У него была демоническая аура, хотя он и оставался смертным. Никто, кроме него, не осмелился бы общаться на равных с созданиями тьмы. Он не испытывал перед ними никакого страха. Так что, когда Бернд заворчал и сделал попытку к нему приблизиться, Винтер только презрительно улыбнулся.
– Пойдем, Повелитель хочет тебя видеть, – сказал он спокойно.
Кажется, Носферату немного успокоился. Он сидел за своим массивным столом, скрестив перед собой руки, и спокойно смотрел на Бернда.
Тот сразу же принял покорную позу. Он хотел показать своему господину, как он сожалеет о своем промахе. Не только жестами, но и словами.
Носферату небрежно отмахнулся от него. Его уже не интересовала эта история. Демон думал о будущем:
– Пожалуй, я допустил ошибку, отправив тебя одного на это задание. Я знаю, что Катрин Бауэр особенная. И она знает правила; ей известно, что лишь она одна может победить меня. В ее венах течет кровь Эльзы Грунд.
Его черные глаза сузились:
– Я сам овладею ею, это не поручение для слуги. Поэтому сегодня же вернусь в Монзинген. Винтер все организует.
Мутные глаза Бернда беспокойно забегали. Зависть к ненавистному сопернику не давала ему покоя. Но он промолчал – он и так уже совершил одну ошибку.
– Как прикажешь, Повелитель!
– Через два дня состоится наш праздник крови. Подготовка уже началась! – демон громко захохотал. – Вы все сможете досыта напиться. Но мы должны быть осторожны, мы не можем позволить себе новые потери. Нас и так слишком мало. Ты меня понял?
Бернд поспешно закивал. Предвкушение свежей крови снова наполнило его энергией.
– Хорошо, что ты понимаешь, – Носферату помедлил и продолжил тихим голосом. – Праздник крови окончательно и на все времена докажет всем мою силу. Катрин Бауэр – единственный враг, которого мне стоит бояться. Но недолго. В одну из ближайших ночей я заберу ее. Она навсегда станет моей спутницей.
* * *На следующий день Веронику Бланк выписали из клиники в Каллене. После дневного обхода она поехала вместе с Катрин в Монзинген, чтобы забрать свои вещи. По дороге никто не проронил ни слова, обе молодые женщины были заняты своими мыслями. Подъезжая к дому, Катрин все же рассказала Веронике о фестивале вина и о своем намерении его остановить.
Журналистка хотела помочь подруге, но не могла на это решиться. Воспоминания о нападении вампира преследовали ее день и ночь. Возможно, она успокоится, когда снова окажется в Берлине, в своей квартире.
Герхард ждал их с плохими новостями:
– Я сегодня постучался в десяток домов, и только в одном мне открыли дверь. Люди вели себя так враждебно, что, я думаю, наверняка все они уже инфицированы.
Катрин тихо вздохнула.
– Вся деревня словно находится во власти темных чар. Я боюсь, нам не удастся спасти людей. И если завтра состоится праздник…
– Вся деревня словно находится во власти темных чар. Я боюсь, нам не удастся спасти людей. И если завтра состоится праздник…
– У меня есть идея, – вдруг заговорила Вероника, которая все это время хранила молчание и внимательно слушала. – Нужно дать объявление в местную газету, мол, фестиваль в этом году не состоится. И нужно убрать вывеску на въезде в деревню.
– Но у нас слишком мало времени.
– Тогда можно попробовать обратиться на радио, – Вероника ненадолго вышла из гостиной и вернулась с толстой адресной книгой. – Я знаю редактора новостей на одной радиостанции в Майнце. Если я его попрошу, то он обязательно сообщит в новостях о том, что праздника в этом году не будет. Это наверняка услышат много людей. А тех, кто все-таки приедет, придется ловить на месте.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла к телефону.
– Думаешь, это сработает? – скептически спросил Герхард.
– Конечно. Вероника знает, что делает, – ответила Катрин.
Журналистке удалось уговорить знакомого редактора втиснуть нужную новость уже в ближайший выпуск новостей. После этого она собрала свою дорожную сумку:
– Я бы с радостью осталась, но…
– Все в порядке. Мы скоро увидимся.
Вероника задумчиво посмотрела на подругу, затем сняла с шеи золотую цепочку с крестиком и вложила в руку Катрин:
– Возьми, тебе это пригодится больше, чем мне.
Проводив взглядом такси, в котором уехала Вероника, Катрин вернулась в дом. Она вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой. И только когда к ней подошел Герхард, нежно обнял ее и поцеловал, девушка немного успокоилась.
– По крайней мере, у нас есть небольшое утешение, – медленно произнес он. – Теперь Вероника в безопасности.
Герхард даже не мог предположить, насколько он ошибался…
* * *Таксист показался Веронике излишне общительным. Он постоянно смотрел на девушку в зеркало заднего вида и доверительно подмигивал. Вероника с самым безразличным видом, на который была способна, демонстративно смотрела в окно. Но это мужчину не смущало, – он продолжал болтать:
– Жаль, что вы именно сейчас уезжаете из Монзингена, ведь завтра здесь состоится фестиваль вина. Это настоящее событие, так что все останутся довольны, – он прищурил глаза, пощелкал языком и расплылся в улыбке. – Я бы с удовольствием поплясал с вами, фройляйн!
Водитель начинал ее раздражать, но она решила воздержаться от ответа. Меньше всего ей сейчас хотелось топать пешком до Каллена.
– А ведь до Берлина путь не близкий, верно? – услышала она слова водителя.
Вероника насторожилась.
– Откуда вы знаете, куда я еду? – серьезно спросила она и впервые пристально посмотрела на таксиста.
Его лицо показалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, где видела его раньше. На круглом лице выделялись колючие серые глаза, лоб прикрывала лоснящаяся кожаная кепка. Кто же это такой?
– Может, будет лучше, если вы меня выпустите? Остальную часть пути я пройду пешком, – как можно спокойнее сказала она.
Мужчина рассмеялся. Затем он снял кепку и положил ее на переднее пассажирское сиденье. У него был абсолютно гладкий череп. В этот момент Вероника поняла, что попала в ловушку. Она определенно видела фотографию этого мужчины в статье про Темных братьев. Он принадлежал к секте, и звали его…
– Элиас Винтер! Я давно хотел вам представиться, ведь с некоторых пор нас кое-что объединяет, – сказал он наигранно дружелюбно. При этом он внимательно следил за девушкой. – И мы должны соблюдать правила приличия!
– Что вам от меня нужно? – ее голос задрожал. Она инстинктивно дотронулась до повязки на шее.
– О, нет, совсем не это. Я жидкостью не питаюсь, – он рассмеялся своей собственной шутке. – Я лишь посыльный, который должен вас, так сказать, доставить по назначению и по пути присмотреть за вами.
– Что это значит? Выпустите меня сейчас же! – она схватилась за дверную ручку, но открыть дверь ей не удалось.
Винтер довольно ухмыльнулся:
– Защита от детей. Здорово, правда?
Вероника не обращала на него внимания. Она опустила боковое стекло и высунулась на улицу. Мимо периодически проезжали машины, Винтер что-то кричал, а Вероника махала руками и кричала, призывая на помощь. Но никто не воспринял ее отчаянные жесты всерьез: водители встречных машин либо с раздражением сигналили, либо качали головой, либо ограничивались недвусмысленными жестами.
Винтер свернул на ближайшую парковку, выскочил из машины и открыл заднюю дверь. Вероника буквально вывалилась ему прямо на руки. Она сразу же начала сопротивляться и вырываться. Тогда он с размаху ударил девушку кулаком по лицу. Удар был настолько сильный и неожиданный, что она отлетела на заднее пассажирское сиденье и осталась там неподвижно лежать.
Словно в тумане она наблюдала за тем, как Винтер связывает ее. Через несколько минут она уже не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Затем он заклеил ей рот пластырем и продолжил путь. Вероника заметила, что он развернул автомобиль; они возвращались обратно в Монзинген.
Во время поездки она безуспешно пыталась освободиться.
Винтер остановил такси, когда солнце уже село. Серый вечерний полумрак заполнил салон. Вероника слышала, как Винтер обошел вокруг машины и открыл дверь. Глаза девушки расширились от ужаса, когда она увидела в дверном проеме кладбище. Это было заброшенное место, местные жители называли его «старым» кладбищем, им уже несколько десятилетий не пользовались.
Винтер схватил Веронику одной рукой, вытащил ее из машины и перекинул, словно мешок, через плечо. Журналистку охватила паника.
Крест!
Она отдала его Катрин и осталась беззащитной. Вероника зарыдала.
На старом кладбище стоял склеп. Он принадлежал состоятельной семье, которая уже давно не жила в Монзингене. К нему-то и направился Винтер. Мужчина спустился на несколько ступенек вниз и открыл массивную ржавую дверь. Раздался противный скрип несмазанных петель.
Вероника снова попробовала освободиться, и в очередной раз убедилась, что это невозможно. Ее попытки вызывали у Винтера лишь усталую улыбку. Он снял ее с плеча и развязал. Но прежде чем она успела что-либо сделать, он вышел из склепа и с грохотом захлопнул за собой тяжелую железную дверь.
Веронику окружила непроглядная темнота. Внезапно она услышала шорох, напоминающий скрежет дерева о каменный пол. Затем раздались шаги…
* * *– Герхард, ты бы лучше поспал пару часов. Наверняка завтра не будет возможности отдохнуть.
Катрин подошла к врачу и положила руку ему на плечо. Герхард сидел в гостиной старой виллы. Перед ним на столе высились стопки толстых книг в кожаных переплетах из церковного архива. Он взял их сегодня из дома пастора, надеясь найти там хоть какую-то информацию, которая поможет победить демона. Пока безуспешно.
Он наклонил голову, прикоснувшись щекой к руке девушки, и вздохнул:
– Я бы хотел поспать, но не могу.
Его темные глаза проникновенно посмотрели на Катрин. Она села рядом с ним и спросила:
– Что-нибудь нашел?
– Нас всего двое. Это безумие – то, что мы с тобой задумали. Нет никаких шансов, что мы вообще его найдем. Именно сейчас он умножает свою армию.
Он посмотрел в окно.
– И что нам теперь делать? Сбежать? Есть ли в этом какой-то смысл?
– Нет, видимо, нет, – согласился он и взял ее руки в свои ладони. – Я боюсь за тебя. Понимаешь, когда я приехал к тебе в Берлин, то рассчитывал, что на нашей стороне будет Фукс, возможно, Вероника, моя бабушка и, может, еще пара человек из деревни. Одни мы не победим.
Она обняла его и затихла. Затем подняла голову. Ее взгляд был полон решимости:
– Не знаю, откуда мы возьмем силы. Знаю только одно – я должна закончить то, что начала моя тетя. Погибли невинные люди. Мне нравился пастор, а нам пришлось его закопать, как собаку. Этот демон не должен победить. Я потеряла ребенка, а он отнял у меня и Бернда. Нет, мы должны продолжать.
Герхард улыбнулся и погладил Катрин по щеке:
– Да, ты права. Вот, посмотри.
С этими словами он разложил на столе пожелтевшую карту.
– Что это?
– Это старая карта Монзингена. Я спросил себя: где может спрятаться Носферату, если решит вернуться обратно.
– Возможно, он и не вернется. Возможно, у него совсем другие планы. Он наверняка сидит и ждет…
– Предположим, что он вернулся. Что-то привлекает его в деревне, и я думаю, что это связано с фестивалем вина. Подумай сама. Люди изменились, они несут в себе семена зла, находятся во власти Носферату. Для чего им еще устраивать этот праздник?
– Да, видимо, ты прав. Если мы исходим из того, что он вернулся, то…
Она резко замолчала и прислушалась. Оба услышали шорох. Звук доносился от входной двери. Катрин не успела сказать ни слова, как в дверь позвонили. Они обменялись вопросительными взглядами.