– Никто не намерен вступать с ним в сделку, мисс Грейди.
Бесс повернулась к Кальдаку.
– Как ты думаешь, такое возможно? Кальдак нехотя кивнул.
– Кальдак, какого черта… – пробормотал сквозь зубы Рамсей. – Ты, похоже, хочешь мне помешать.
– Видишь ли, Рамсей, это дело касается меня слишком близко, чтобы я мог позволить себе лгать. Никогда в жизни меня еще не шантажировали так откровенно.
Рамсей смерил его презрительным взглядом и повернулся к Бесс.
– Мисс Грейди, я не могу позволить вам действовать самостоятельно. Мы просто обязаны обеспечить вашу безопасность, а для этого нам необходимо ваше содействие.
– Хватит разговаривать со мной как с маленькой! Давайте внесем ясность. Вам нужно не столько мое содействие, сколько моя кровь. Вы ее получите, только если согласитесь на мои условия.
– Смело сказано, – хмыкнул Кальдак. Рамсей застыл на месте.
– А в ином случае вы откажетесь помогать нам? А если Америке придется заплатить тысячами жизней за ваше упрямство?
– Что ж, в этом случае в Белом доме будут крайне недовольны тем, что вы не смогли со мнойдоговориться и спасти людей. Мне нужен Кальдак.
– Допустим, я дам вам слово, что, когда сыворотка будет создана, Кальдак получит задание обнаружить и изолировать Эстебана. Тогда вы согласитесь отправиться в укрытие и предоставить действовать нам?
– Не хочу больше слышать ни о каких укрытиях. Я остаюсь здесь.
– Господи, неужели вы ищете смерти?
– Нет, я хочу жить. С Кальдаком я буду в безопасности – здесь, в Новом Орлеане. Если я буду прятаться, мы никогда не доберемся до Эстебана.
– Эстебан не приедет сюда. Он пришлет наемника.
– Вначале – безусловно. Но чем дольше я буду оставаться в живых, тем сильнее он будет нервничать.
Рамсей покачал головой.
– Вы представляете для нас слишком большую ценность, чтобы мы использовали вас в качестве приманки. Вы не представляете себе, насколько рискованно то, о чем вы просите.
– Я ни о чем вас не прошу. Я только объясняю вам, как собираюсь действовать и как должны действовать вы. У вас нет выбора. Эстебан заплатит за жизнь Эмили. Больше мне добавить нечего. До свидания, мистер Рамсей.
Несколько мгновений ошеломленный Рамсей не двигался с места, затем кивнул на дверь.
– Кальдак, мне нужно с тобой поговорить.
– Я этого ждал. – Кальдак поднялся. – Бесс, я вернусь через пару минут. Мы не будем выходить из дома.
Бесс прошла в ванную комнату. Вот и второй решительный бой позади. Однако у нее не было уверенности, что она победила. Все это время Кальдак сидел в углу, смотрел на нее, строил планы, просчитывал ходы. Она чувствовала его присутствие на протяжении всего разговора с Рамсеем, но не знала, о чем он думает.
Бесс быстро сняла траурный костюм и натянула джинсы и блузку. Едва она успела переодеться, как в прихожей хлопнула дверь – Рамсей ушел. Бесс поспешила обратно в комнату.
Кальдак вновь сидел на том же стуле.
– Поздравляю, это сражение ты выиграла. – Он скрестил руки на груди. – Я уже твой.
– Правда?
– Во всяком случае, Рамсей это признал. Естественно, вначале он хотел, чтобы мы все-таки последовали первоначальному плану. Он предложил мне дать тебе снотворное и взять кровь. Но я отказался наотрез, и ему оставалось только сдаться.
– Ты не захотел использовать методы Эстебана?
– Наверное. Кстати, ты мастерски провела Рамсея. Он так и не понял, что ты блефуешь.
– Я не блефовала, Кальдак.
– Меня можешь не обманывать. Так или иначе, Рамсею я ничего не сказал: слишком велик риск. Нам нужна твоя кровь.
– Вы ее получите.
– Знаю. – Он помедлил. – Но для этого я должен сохранить тебе жизнь. Следовательно, тебе придется выполнять мои распоряжения и терпеть мое присутствие. Я не буду отходить от тебя ни на минуту. Ты не сможешь никуда выйти одна, даже дверь открывать тебе нельзя.
– Я согласна.
– Давай-ка пройдемся по квартире. Я покажу тебе, какие меры уже приняты.
Они вышли в прихожую.
– По-моему, – продолжал Кальдак, – и твоя спальня, и комната для гостей не представляют опасности. Пожарных лестниц там нет, и проникнуть туда иначе как через дверь невозможно. Теперь вот эта дверь, во двор. Замок на ней показался мне хлипким, и на дверь поставили прочный засов. Так. Сам двор обнесен прочным железным забором, нам пришлось только укрепить ворота. Во дворе, как и у парадного входа, я поставлю своих людей.
– Они не будут слишком мозолить глаза? Мне бы не хотелось зря пугать соседей.
– Сегодня, когда мы вернулись с кладбища, дежурил Питерсон. Он стоял на другой стороне улицы, возле магазина. Ты его видела?
– Нет.
– Ну, значит, они не будут особенно мозолить глаза. – Кальдак заглянул в другую комнату. – А-а, вот и твоя лаборатория.
Бесс повернула выключатель, и комнату залил тусклый красный свет. Кальдак сразу же взглянул в сторону окна.
– Так, у тебя здесь ставни. Это хорошо.
– Я установила их не для того, чтобы прятаться, – вздохнула Бесс. – Окна должны быть надежно затемнены, вот и все. Поэтому ставни не пропускают свет.
– А чем здесь так страшно воняет? – поморщился Кальдак. – Что это? Химикаты?
– Мне нравится этот запах, – пожала плечами Бесс.
– Ужас!
– Может быть. Но я люблю свою работу и провожу в этой комнате немало времени.
– Значит, ты не страдаешь клаустрофобией.
Она покачала головой.
– Нет, не страдаю. Мне здесь нравится. Я чувствую себя защищенной.
Кальдак непонимающе посмотрел на Бесс, и она снова пожала плечами.
– Даже не знаю почему. Хотя нет, наверное, знаю… Думаю, дело в том, что здесь начинают жить мои снимки. А они показывают мир таким, какой он есть, а не таким, каким я хочу его видеть или каким его хотят представить другие. Фотографии – это правда. А правда всегда побеждает ложь.
– Вот, значит, какое у тебя представление о безопасности… – протянул Кальдак, погасил свет в лаборатории и вышел в прихожую. – Хорошо. Спать я буду в комнате для гостей – она по соседству с твоей спальней, и если что-нибудь произойдет, я услышу. Не запирай на ночь дверь. – Он взглянул ей в глаза. – Нет возражений?
– Нет, конечно. Почему я должна возражать? Ты же меня охраняешь. Для этого я и прибегла к твоей помощи.
– Не только для этого. Тебе нужен Эстебан, и я должен помочь тебе разыскать его. Все остальное для тебя не имеет значения. – Он помолчал. – Ты пожелала быть наживкой? Прекрасно. Только действовать я буду так, как подскажут мне обстоятельства. Кроме всего прочего, ты не учла одну очень важную вещь. Если Эстебан внезапно исчезнет, Хабин окончательно потеряет голову и начнет наносить удары на свой страх и риск. Ты этого добиваешься?
– Ты и эту проблему решишь.
– По-твоему, я чудотворец?
«Да! – подумала Бесс. – Ведь сотворил же Кальдак чудо, когда посадил вертолет на палубу авианосца и спас тем самым Джози от верной смерти».
– Ты умный человек и профессионал. Это уже чудо. Я не настолько самонадеянна, чтобы действовать самостоятельно. Мне нужен ты.
Некоторое время Кальдак молчал.
– И ты хочешь меня использовать?
Его тон заставил Бесс вздрогнуть, но она решительно ответила:
– Да.
– Но эта перспектива, по-моему, тебя уже пугает.
– Ничего, с собой я справлюсь. – Она дотронулась до своей перебинтованной руки. – Не только тебя используют. От тебя, во всяком случае, не требуется крови.
– Может потребоваться, когда я выйду на Эстебана. Ты вообразить не можешь, какая у него мощная охрана, – возразил Кальдак. – А пока я, как верный раб, буду выполнять все твои капризы. Что тебе приготовить на обед?
Только сейчас Бесс испытала громадное, ни с чем не сравнимое облегчение. До сих пор она не была уверена, что Кальдак согласится играть по ее правилам.
– Я не хочу есть.
– Надо. Тебе необходимо восстанавливать потерянную кровь.
– Ну, дай мне что-нибудь.
Он кивнул и пошел на кухню.
– Кальдак!
Когда он обернулся, Бесс через силу произнесла:
– Я не могла иначе. Всем известно, что такое Эстебан, но никто не шевелит пальцем, чтобы его остановить. Я вовсе не хочу, чтобы ты пострадал, но только тебе я доверяю.
Кальдак испытующе посмотрел на нее.
– Доверяешь мне? – переспросил он.
– Да.
– Не стоит, Бесс.
Он вышел из комнаты.
«Третий бой, – подумала Бесс. – Наверное, следует считать, что и его я выиграла»… Однако ей самой так не казалось. Кальдак временно отступил, но не капитулировал. Она чувствовала его тщательно скрываемое раздражение, и ей становилось не по себе. Почему он сказал, что ему не стоит доверять? Очевидно, от досады. Ему можно доверять! И она ему доверяет. Она не всегда знает, что у него на уме, а временами он, наоборот, бывает чрезмерно прям и до грубости откровенен. Но с первых же дней он был с ней рядом, он поддерживал ее. С ним она не чувствовала себя одинокой.
* * *
– Стейк? – Бесс с отвращением посмотрела на тарелку. – Знаешь, я почему-то совсем не могу есть.
– Придется. – Кальдак опустился на стул напротив Бесс. – Тебе нужно восстанавливать силы.
– Хорошо, я попытаюсь.
Она взяла вилку.
– Я рад, что ты больше не капризничаешь.
– Мы же с тобой заключили договор, и я выполняю свои обязательства.
– Мне лично представляется, что твои действия скорее можно назвать открытым шантажом. Впрочем, не будем об этом говорить: слова не имеют значения. Сейчас важно, чтобы ты все-таки поела. – Словно желая подать Бесс пример, он тщательно прожевал кусочек мяса. – Ну что, хорошо я исполняю обязанности твоего верного раба? Но буду с тобой откровенен: полностью посвятить себя тебе я не намерен. Возможно, мне придется заняться и другими делами.
– Какими же?
Кальдак не стал отвечать.
– Не волнуйся. Без защиты я тебя не оставлю.
– Какими делами ты хочешь заняться?
– Бесс, я больше двух лет отчаянно старался помешать Эстебану и Хабину в разработке их «антракс-проекта». Я не сумел предотвратить их злодеяние в Тенахо, но в Америке ничего подобного не случится. – Он не отвел взгляда, когда она посмотрела ему в глаза. – Я не меньше тебя хочу, чтобы Эстебан сдох. Я долго работал с ним в Мексике, и поверь, много раз испытывал непреодолимое желание свернуть ему шею. Это было бы не так сложно, но я сдержался, хотя и с трудом. И какое-то время я буду удерживать от убийства и тебя: слишком велик риск. Ты не должна забывать то, что я сказал тебе о Хабине.
Бесс вскинула голову.
– Но ты же обещал мне помочь!
– Я помогу тебе. Просто мне захотелось выложить все карты на стол. Если убийство Эстебана окажется нецелесообразным, я постараюсь отложить его. – Он бросил взгляд на ее тарелку. – Ты и не прикоснулась к стейку. Поешь, пожалуйста.
– Прости, не могу. Может, когда пойдем гулять, зайдем в ресторан.
Кальдак очень старался сохранять хладнокровие, но на сей раз это ему не удалось.
– То есть как – гулять?
– Сегодня мы с тобой прогуляемся по французскому кварталу. И будем гулять ежедневно, но в разное время и по разным улицам. Я где-то читала, что привычки – опасная вещь.
– Я же сказал, что ты не будешь никуда выходить из квартиры!
– Обязательно буду. Эстебан должен знать, что я здесь и никуда бежать не собираюсь.
– Это бравада, Бесс. Она тебя погубит.
– Никакая это не бравада. Скажи, разве в квартире мне ничто не угрожает?
– У них во много раз больше шансов добраться до тебя на улицах!
– Ты не ответил на вопрос.
– Ну, хорошо. – Кальдак с видимым усилием взял себя в руки. – Если очень постараться, человека можно уничтожить где угодно. Короткое замыкание, например. Ядовитая змея в ванне. – Он пожал плечами. – Можно и просто выстрелить в окно разрывной пулей.
– Так чего же стоит ваша охрана?
– Я знаю, чего она стоит. Поэтому я и пытался уговорить тебя уехать.
– Значит, всякая безопасность относительна. Если мы будем сидеть поджав хвост, они начнут прикидывать, как достать меня в доме. А если я буду появляться на улицах, может быть, они решат выжидать удобного случая.
– Выходит, ты решила рисковать головой?
– Да. Ничего не может быть хуже, чем сидеть сложа руки и ждать, пока они придут и накроют меня. Нападение – лучшая защита.
– Все преимущества на их стороне, Бесс, вспомни хотя бы, что они знают тебя в лицо.
– Но у меня же есть ты! В общем, я приняла решение.
– Браво, – усмехнулся Кальдак. – Чем еще порадуешь?
– С сегодняшнего дня Эд Кац должен звонить по моему домашнему номеру.
– Бесс, нет никаких сомнений, что этот номер прослушивается.
– Вот и хорошо. Пусть Эстебан знает, что мы предпринимаем. Пусть понервничает.
– Нервничать придется не ему одному.
– Ничего, не рассыплешься. Слушай, а тебе случалось запускать змей в ванну? – не удержавшись, спросила Бесс.
– Нет! – рявкнул Кальдак. – Я боюсь змей. Но не все такие слабонервные, как я.
– Спасибо, успокоил.
– Ты спросила – я ответил. А если хочешь пожить в покое, уезжай со мной в Северную Каролину.
Бесс молча помотала головой.
– Да я уже и не надеюсь тебя уговорить, – признался Кальдак. – Значит, мы выйдем на улицу, обнаружим себя, и пусть Эстебан думает, что штурмовать квартиру чересчур хлопотно? Ладно. Куда именно ты хочешь пойти?
– В магазин «Зонтаг»! – не задумываясь ответила Бесс.
Кальдак в изумлении воззрился на нее, и она пояснила:
– Мне нужен фотоаппарат, а в «Зонтаге» прекрасный выбор.
* * *
Один из фотоаппаратов, выставленных в витрине «Зонтага», настолько завладел вниманием Бесс, что Кальдак проворчал:
– Мне было бы приятно, если бы ты с таким же вожделением смотрела на мясо, которое я для тебя пожарил. Таращишься, как будто хочешь съесть эту штуку.
Бесс не могла не согласиться с ним. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять этот фотоаппарат в руки и не выпускать долго-долго.
– Очень хорошая модель. Со всеми аксессуарами.
– У тебя был такой же? – поинтересовался Кальдак.
– Нет. Я пользовалась «Хассельбладом». Другими тоже, но тот был любимый.
– Почему тогда ты не купишь такую же модель?
– Тот аппарат стал мне близким другом. А друга нельзя заменить. – «Так же, как нельзя заменить сестру», – хотела она добавить, но тут же отогнала эту мысль, спрятала ее в самый дальний уголок сознания. – Поэтому остается только завести нового друга и ждать, пока у тебя с ним сложатся отношения. Я скоро вернусь.
– Не выдумывай. Я буду там, где ты.
Это обещание было выполнено буквально: он шел рядом с Бесс, как приклеенный, так что у дверей магазина она насмешливо заметила:
– Не думаю, что именно там засел убийца.
– Почему же? По-моему, лучшего места не найти. Ты фотожурналистка, у тебя нет аппарата, а «Зонтаг» – лучший в городе магазин фотопринадлежностей. Весьма вероятно, что ты рано или поздно окажешься здесь. – Он распахнул дверь, но не сразу пропустил Бесс вперед, а сначала заглянул внутрь. – Покупателей нет. Если к тебе кто-нибудь приблизится, отступи в сторону. И ни в коем случае не давай незнакомым людям прикоснуться к тебе: все может решить один укол.
– На будущей неделе у нас Пепельный вторник <Пепельный вторник – последний вторник перед Великим постом. В этот день в Новом Орлеане, как и в Париже, проходят карнавальные шествия>, – напомнила ему Бесс, – так что трудно будет избежать соприкосновений. Значит, тебе придется побыть лайнбекером <Лайнбекер – в американском футболе игрок, защищающий форварда от столкновений с соперниками>.
– Непременно буду, – заявил Кальдак. – Только помогай мне, прошу тебя.
– Можешь не сомневаться, – равнодушно ответила Бесс.
Когда продавец протянул ей фотоаппарат, она почувствовала прилив почти сексуального желания и одновременно – легкий укол совести. Эмили говорила, что у нее нездоровая страсть к фотографии. А ведь Эмили только сегодня похоронили…
Нет! Эмили хотела, чтобы Бесс жила полнокровной жизнью, чтобы ей было хорошо. Она не понимала увлечения Бесс и тем более не разделяла его, но она не стала бы отнимать у сестры то, что дарило ей счастье. Эмили первая набросилась бы на всякого, кто посмел бы посягнуть на радости Бесс. Хотя сама она, конечно, частенько ворчала на правах старшей сестры…
– Ты гладишь аппарат, как собаку, – заметил Кальдак.
– Я хочу его почувствовать. Знаешь, мне почему-то всегда казалось, что фотоаппарат похож на собаку. У меня в детстве была немецкая овчарка. Саймон. Он был очень милый, но, честно говоря, довольно тупой. А этот… – Бесс снова дотронулась до фотоаппарата. – Он очень умный.
Кальдак быстро расплатился и сразу вернулся к Бесс.
– Поздравляю. У тебя появился новый друг.
– Пока еще нет. Просто добрый знакомый. Но мы с ним обязательно подружимся. Он хороший.
Бесс впервые за долгое время вздохнула полной грудью. Без аппарата ее жизнь была какой-то не правильной.
– Ну, я рад за тебя. – Кальдак взял ее под руку. – А теперь идем домой. Мы уже долго шляемся.
Выйдя из магазина, Бесс оглянулась по сторонам. Вот на углу кривляется долговязый клоун с зелеными патлами.
Фокус.
Снимок.
Старуха с нарумяненными щеками сидит на скамейке в аллее.
Фокус.
Снимок.
Уличный музыкант в нелепом комбинезоне и в парике наяривает на скрипке прямо посреди Ройял-стрит.
Фокус.
Снимок.
– Если ты будешь останавливаться на каждом шагу, – проворчал Кальдак, – мы и до завтра до дома не доберемся.
– Мне это нужно! – весело воскликнула Бесс и еще раз сфотографировала длинного клоуна. – Новый Орлеан – самый фотогеничный город на свете. Отчасти потому я и поселилась здесь. В этом городе есть все, что мне необходимо. В каждом квартале можно снять целую повесть.