— А может, сделать упор на мониторинг? — неуверенно предложил полковник.
— Его обещают очень многие, — вздохнул генерал. — Но он, как известно, производится необязательно с использованием подкожных чипов. Наблюдение за состоянием больного, не находящегося в клинике, осуществляют при помощи портативных приборов, не имеющих с чипами ничего общего. При этом данные о здоровье человека не передаются по радиоволнам, а больной сам сообщает их лечащему врачу. (Через Интернет, по мобильному телефону и т. д.)
Чипирование в нашей стране официально не проводится, и вряд ли они рискнут объявить о нем в рекламе. Особенно с учетом использования людей «Z» в спланированной Эйдеманом бойне. Нет, вычислять их по объявлениям не имеет смысла… А каково ваше мнение, Дмитрий Олегович? — вдруг обратился ко мне Нелюбин.
— Ар-кхе-кхе, — от неожиданности я подавился горячим кофе и закашлялся. До сих пор меня практически не трогали (за исключением некоторых незначительных вопросов, не требующих особого напряжения извилин), и я уже втайне надеялся, что сумею благополучно отсидеться в сторонке, пока начальство не родит самостоятельно плодотворную идею.
— Кхе-кхе-ее, — на сей раз кашель прозвучал довольно фальшиво, и Борис Иванович наверняка это заметил, хотя из деликатности не подал вида.
— Необязательно давать рекламу, в смысле о мониторинге, — краснея за собственную тупость, ляпнул я первое пришедшее на ум и понес очертя голову. — Оно ведь как обычно делается. Потенциальный клиент читает газету, находит заманчивое предложение, звонит, начинает выяснять подробности, и вот тут-то ему вешают лапшу на уши: «Мы не только исцелим ваш недуг (гарантия 200 %), но и будем продолжать заботиться о вас после выписки. При помощи суперсовременных технологий мы станем круглосуточно наблюдать за вашим самочувствием. И при возобновлении болезни окажем экстренную бесплатную помощь или, если захотите, полностью вернем деньги!» Лох покупается, несется туда сломя голову… Ну а после вживления микрочипа — какие у биоробота претензии?! Даже если жопа отвалится — он не потребует возместить ущерб. Более того, по приказу компьютера будет агитировать родственников, друзей, знакомых обращаться в то же заведение. Дескать, «я сходил, заплатил по минимуму, стал как огурчик, и вы не упустите шанс». Возможно, именно так произошло с Галко и Портновыми, — я замолчал и потупил глаза, готовясь выслушать ряд ехидно-вежливых реплик, разбивающих мой экспромт в пух и прах.
— Великолепная мысль! — голос Нелюбина звучал абсолютно серьезно, без намека на издевку… (Неужто он впрямь меня считает аналитиком?! — Д.К.)…
— Точно, у Дмитрия золотая голова! — поддержал генерал Рябов. — Думаю, надо обзвонить… — речь начальника отдела бесцеремонно прервала мелодия моего мобильника. На экранчике высветился номер какого-то таксофона. Я вопросительно посмотрел на начальство.
— Возьмите трубку, — тихо сказал Борис Иванович. Полковник энергично кивнул в знак подтверждения.
— Алло?
— Вы майор Корсаков? — прозвучал в мембране слабый, смутно знакомый голос.
— Да.
— А я Дебиев. Вы дали мне на шоссе свою визитку. Помните?
— Разумеется! У вас возникли проблемы?
— Да, у меня, — тут он дико закашлялся и начал с трудом выдавливать сквозь хрип: — Медики из «Центра» обманули… обещали… а сами хотели вживить под кожу… заставляли писать заявление… Я отказался… били… пытали… Сумел от них вырваться, угнал машину, но бензин быстро кончился. Они гнались за мной по пятам. Я постарался запутать следы, но все равно скоро найдут, — голос Дебиева более-менее нормализовался.
— Хотели вживить микрочип? — уточнил я.
— Да.
— Где вы находитесь?!
— На севере города. У заброшенных складов. Точного адреса не знаю, но… — тут он кратко и доходчиво объяснил, как туда проехать.
— Спрячьтесь понадежнее, Олег Сосланович и… — внезапно связь прервалась.
— Блин! — выругался я, треснув кулаком по столу.
— Спокойно! — властно скомандовал генерал. — Адрес запомнили?
— Естественно!
— Тогда немедленно туда. Виталий Федорович, дежурную «Молнию» к черному ходу.
— Есть! — Ерохин пулей вылетел из кабинета.
— Отправляйтесь вместе с ним. Он отлично водит. Оружие и снаряжение в салоне. Переоденетесь прямо там, — последнюю фразу я уловил краем уха уже в коридоре и, само собой, не слышал дальнейших слов Нелюбина: «Тигр увидел дичь. Теперь его не остановишь. Ну, а мы постараемся как следует прикрыть майора. Хотя нет, пожалуй, уже подполковника!»
Глава 7
«Молния», оказавшаяся бронированным «БМВ» последней модели, действительно соответствовала столь звучному прозвищу. А Ерохин за рулем превзошел все ожидания. Куда там какому-нибудь Шумахеру. Дешевка против Виталия Федоровича! Со страшной скоростью мы неслись по улицам, к счастью, не забитым автотранспортом. Сиреной и мигалкой Ерохин не пользовался, но встречные машины почему-то шарахались от него как черт от ладана, а гаишники спешно прятались в будки. Мысленно подивившись такому чуду, я в темпе экипировался: натянул бронежилет, сверху надел «разгрузку», проверил содержимое карманов, удовлетворенно хмыкнул (снарядили, будь здоров!), положил на колени «вал» и начал с нетерпением ожидать окончания путешествия. Оно, впрочем, не затянулось надолго. Побив все мыслимые и немыслимые рекорды, Ерохин вскоре вырулил на северную окраину Н-ска и сбавил скорость. Время по часам я не засекал, но, как мне показалось, с момента старта и до прибытия в конечную точку нашего маршрута прошло не более двадцати минут…
Заброшенные склады представляли собой беспорядочное скопление громадных, безоконных зданий, столпившихся на сравнительно небольшом участке земли, обнесенном забором из металлической сетки. Ворота были распахнуты настежь. Неподалеку от них располагался двухэтажный кирпичный дом с выбитыми стеклами — бывший административный корпус. Рядом с ним стояла покосившаяся будка таксофона. (Видимо, отсюда звонил Дебиев.) А немного подальше виднелись две машины — «Газель» и «Скорая помощь». Причем мотор «Скорой» работал, а на водительском сиденье устроился мордатый тип в белом халате и… с автоматом через плечо! Завидев нас, он вздрогнул, потянулся к оружию.
— Выпрыгивай, — буднично сказал Виталий Федорович и, пока я приземлялся, автоматически делая страховку, пошел на таран.
— Бу-у-ум, тра-х, дзинь! — «Молния» врезалась носом в кабину «Скорой», смяла ее, словно картонную коробку, протащила метров пять по ходу движения и остановилась, сама при столкновении ничуть не пострадав.
— Сколько вас тут?! — Одним мощным рывком Ерохин выдернул окровавленного водителя из покореженной кабины.
— Хр-р… х-р-р… — невразумительно ответил тот, конвульсивно содрогнулся и замер, мелко подергивая ступнями.
— «Двухсотый», — проверив у него пульс, разочарованно буркнул спецназовец. — Ладно, шут с ним. Пускай поработает пугалом.
— Кем? — не понял я.
— Сейчас увидишь, — Виталий Федорович достал боевой нож, ловко, двумя движениями обезглавил водителя, прицепил труп за одежду к изуродованной «Скорой». Каким-то образом надежно зафиксировал мертвецу руки и аккуратно водрузил на них голову с дико выпученными глазами.
— Увидят — растеряются, выпадут из обстановки, — лаконично объяснил он свои действия.
Картина впрямь получилась впечатляющая. Если смотреть издалека, то создавалось впечатление, будто покойник стоит самостоятельно и любезно протягивает подельникам собственную отрезанную башку. Зрелище, доложу вам, не для слабонервных!
— Подбирай позицию, — проворчал Ерохин, — а я отгоню «Молнию» с глаз долой и буду тебя прикрывать. Если они не слышали звука столкновения — все у нас получится тип-топ. Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнув через левое плечо, он вновь уселся в «БМВ» и тихонько отъехал за административный корпус.
Хорошо все-таки иметь дело с родственной душой.[25] Особенно когда приходится действовать в незнакомой местности, без предварительной подготовки и тщательного согласования различных вариантов развития событий… Приехали, с ходу оценили обстановку, перекинулись несколькими словами и рассредоточились. Задача каждому изначально ясна. Ерохин не знает в лицо Дебиева, а потому работает в прикрытии. Я же зачищаю прицельным огнем уродов, схвативших Олега Сослановича. В настоящий момент они, надо полагать, отправились на его поиски и рано или поздно обязательно найдут. Ослабевший, измученный побоями и пытками человек не сможет долго скрываться от своры дрессированных гиен. Они его «по запаху» отыщут…
В качестве укрытия для стрельбы я облюбовал удобную, не слишком грязную канавку с наваленной возле нее грудой камней и обломков битого кирпича. Отсюда открывался прекрасный обзор. Появившиеся из (или из-за) складов «мишени» будут у меня как на ладони…
В качестве укрытия для стрельбы я облюбовал удобную, не слишком грязную канавку с наваленной возле нее грудой камней и обломков битого кирпича. Отсюда открывался прекрасный обзор. Появившиеся из (или из-за) складов «мишени» будут у меня как на ладони…
Устроившись в импровизированном окопе с максимально возможным комфортом, я положил рядом с собой «вал», достал из «разгрузки» «Вектор»,[26] чисто по привычке проверил наличие патронов, одобрительно поцокал языком — «Мощная штуковина. Слона завалит!» — и пристроил его в «разгрузке» так, чтобы можно было мгновенно выхватить. Затем взял «вал» на изготовку и сквозь оптический прицел вновь обозрел окрестности. Повсюду валялись обрывки бумаги, обломки тары, пустые пластиковые бутылки, прочий хлам… И сочащийся кровью труп, со страшно оскаленной мордой на вытянутых руках! В небе, громко каркая, кружила стая воронья. «Лишь бы ерохинский натюрморт не испортили, заразы», — подумал я и в следующую секунду услышал приближающиеся, возбужденные голоса.
— …раться пытался… зел!.. чем душа держится, а туда же… лаз мне подбил, су-у-ука!.. Ничего бос его… вьем зажарит, — сумел разобрать я обрывки фраз. Из-за ангаров вышла группа из шести вооруженных мужиков. Четверо топали по бокам, вроде конвоя с автоматами наперевес. А двое, в середине, закинув оружие за спины, грубо волокли под руки Дебиева. Олег Сосланович выглядел ужасно.
Лицо — сплошное месиво. Одежда разодрана в клочья и обильно залита кровью. (Очевидно, в процессе борьбы.) На практически оголенном торсе многочисленные вздутые полосы и язвы от ожогов. (Следы тех самых упомянутых им пыток.) Сам он идти уже не мог и висел в лапах боевиков «Центра». Ноги Дебиева волочились по земле.
— О-о-ох! — прервав беседу, вдруг хором охнули бандиты… (Увидали ерохинский натюрморт. — Д.К.)… Разом побледнели и остановились, разинув рты. Двое, тащившие пленника, невольно опустили руки, и тело Дебиева упало на землю.
— Т-р-р-р-р-р-р-р, — воспользовавшись моментом, я снес черепа всей честной компании, начал подниматься и тут…
— Тра-та-та-та-та-та, — зарокотал «калашников» со стороны административного корпуса… — Тра-та-та-та-та, — стреляли из окна второго этажа, прямиком в мое укрытие. Пули легли довольно точно и лишь чудом меня не задели. «Где Ерохин? Почему не прикрывает? — мысленно удивился я, выскользнув из оказавшегося бесполезным окопчика и лепестковыми движениями[27] уходя в сторону за какой-то чахлый кустик. — Или его уже нет в живых?»
— Тра-та-та-та-та-та, — новая очередь прошла впритирку с моим телом, порвав «разгрузку» и поцарапав бронежилет.
— Т-р-р… Т-р-р… Т-р-р… Т-р-р… Вычислив примерное местонахождение автоматчика, я выпустил в том направлении четыре прицельные очереди, тут же поменял «магазин» и откатился еще дальше, к трупам сраженных мною боевиков, за которыми намеревался укрыться понадежнее. Однако не потребовалось. Какие-то из моих пуль достигли цели, «калашников» умолк, а в оконный проем до половины вывалилось чье-то тело и повисло животом на подоконнике.
— Олег Сосланович, вы живы? — тронул я за плечо Дебиева.
— Да, — тихо отозвался он, — только встать не могу, ноги не слушаются.
— И не надо, — шепнул я, — заваруха, чую, еще не кончилась. Продолжайте лежать, притворяйтесь мертвым…
— Эй, Корсаков, поднимайся и бросай оружие! Иначе пришьем твоего дружка! — послышался громкий, наглый тенор. — Считаю до трех: раз…
— Считай хоть до ста! — презрительно рассмеялся я. — Мой единственный друг погиб минувшим летом, а этого человека я практически не знаю.
— Правильно, не покупайся на киношный трюк! — сипло крикнул Ерохин. — Мочи их на… — голос спецназовца оборвался.
— Если убили — смерть ваша будет кошмарной, — угрюмо пообещал я. — Клясться не буду, но не сомневайтесь — вас, падлы, я заживо постругаю на мелкие кусочки! Я не пугаю. Думаю, вы обо мне достаточно наслышаны!
Секунд на двадцать воцарилась тишина. Видимо, оставшиеся в живых бандиты обдумывали мои слова.
Оставшиеся в живых… Как позже выяснилось, в административный корпус через три минуты после Ерохина проникло восемь профессиональных наемников, явившихся за скальпом вашего покорного слуги. (Один из недавно убитых мною обнаружил в будке оброненную Дебиевым визитку майора Корсакова и немедленно известил начальство.) Машину они оставили в двухстах метрах от ворот, далее — пробежкой, в дом зашли грамотно, бесшумно и в результате обрушились на Виталия Федоровича как снег на голову. Однако полковник оказался не лыком шит. Невзирая на внезапность нападения и численный перевес противника, он не ударил в грязь лицом. В тесном, захламленном помещении разыгралась яростная схватка, в процессе которой пятеро из нападавших отправились прямиком в ад. Остальные сумели все-таки ранить, оглушить и в конечном итоге пленить Ерохина. После чего один из уцелевших (с большим запозданием) открыл огонь по моему укрытию, хорошо просматривающемуся из окон второго этажа…
— Ладно, Корсаков, погоди немного. Сейчас мы выйдем, на твоих глазах пришьем заложника, а дальше посмотрим, — в конце концов донеслось в ответ.
— Давайте, покойнички, жду не дождусь! — чуть слышно прошептал я, поставил «флажок»[28] на одиночный огонь и слился с «валом» в единое целое.
Спустя некоторое время из здания вышли двое. Один здоровенный, похожий на бритую гориллу, тащил перед собой бесчувственного Ерохина наподобие щита. Левой рукой он держал пленника поперек туловища, а правой — прижимал ему к виску дуло пистолета. Судя по внешнему виду, досталось полковнику неслабо. Одна рука (видимо, сломанная) висела плетью. В плече второй торчал загнанный по рукоятку финский нож. Из рассеченного затылка струилась кровь. Разбитое лицо свешивалось на грудь. Рядом без опаски шествовал второй наемник — молодой, с хлыщеватой физиономией, с автоматом наизготовку.
Поймав в оптический прицел его башку, я начал плавно выдавливать слабину спускового крючка.
— Один твой выстрел и тогда… — грозным тоном начал «горилла».
— Пук, — у второго исчезла голова. Секунду он постоял, раскачиваясь, и мягко обрушился на землю. «Горилла» заметно побледнел. Похоже, он не ожидал подобного оборота событий. Мой выстрел спутал ему все карты, и теперь он не знал, что предпринять дальше.
— Эй ты, обезьяна, — пришел на выручку я, — ваша группа прислана именно за мной, а прикрывавший меня боец тебе по барабану. Просто ты хотел использовать его как фактор воздействия на мою психику, но не вышло. Поэтому слушай внимательно, дважды повторять не стану.
Вариант первый — ты продолжаешь понтоваться, я открываю огонь (не считаясь с заложником), дырявлю тебе конечности, беру нож и начинаю воплощать в жизнь свое недавнее обещание.
Вариант второй — мы оба кладем оружие и сходимся врукопашную. Туша у тебя здоровая, авось продержишься секунд десять. Мне, признаться, надоело валяться в грязи да расстреливать вас, как мишени в тире. «И до зарезу „язык“ нужен», — мысленно добавил я.
— Понимаю, — словно прочитав мои мысли, усмехнулся наемник. — У нас приказ — «Пленных не брать», а у тебя наоборот. Со стрельбой оно еще неизвестно как получится, а тут, по-твоему, дело верняк! Правильно?!
— Ну, допустим, — неохотно согласился я. — А кроме того, разомнусь немного, с живым «мешком» поработаю.
— С «мешком», говоришь?! — ощерился «горилла». — Ну-ну, посмотрим. Иди сюда, крутой. Только не забудь положить автомат. Так, чтобы я видел.
— Смотри, — я демонстративно отбросил «вал» подальше. — Теперь разоружайся ты!
— Да без проблем! — одной рукой наемник швырнул на землю Ерохина, другой выбросил пистолет. — Доволен?!
— Ага, — я поднялся на ноги, готовый молниеносно нырнуть рыбкой в сторону. Я, разумеется, ни капли не верил «горилле», в любой момент ожидал выстрела из запасного ствола и соответственно сам заныкал в штанах «Вектор».
Но он вроде впрямь настроился на рукопашную: снял «разгрузку», бронежилет и жестом предложил мне сделать то же самое. Пришлось подчиниться.
— Давай, фээсбэшник, не канителься! — поигрывая мускулами на обнаженном торсе, крикнул наемник, пока я разоблачался. — Мне не терпится свернуть твою цыплячью шеенку!
«Или мнит себя непобедимым, или замышляет какую-то пакость, — осторожно сближаясь с противником, подумал я. — Ладно, скоро разберемся, а пока…»
— Хо! — с непостижимой для такой громадины скоростью он вдруг метнулся ко мне, мощным толчком плеча отбросил назад (при этом я, не сумев удержаться на ногах, упал на спину) и высоко подпрыгнул, норовя раздавить ступнями мою грудную клетку. В последний момент я перекатом ушел в сторону, выпрыгнул в стойку, с трудом увернулся от чудовищного свинга[29] в висок и изо всех сил врезал ему лоу-киком[30] по левой ноге. Наемник охнул, подсел, а я продолжил развивать контратаку, сорвав дистанцию и обрушив на него серию ударов кулаками, коленями, локтями. Большинство из них достигли цели, но вопреки законам физиологии гигант не отрубился. Зверски рыча, он сунул пятерню в карман брюк (надо полагать, за оружием), получил ребром ладони по локтевому нерву, яростно взревел, попытался здоровой рукой ухватить меня за глотку, попался на болевой захват, совмещенный с подсечкой, уткнулся носом в землю с безжалостно вывернутой рукой и протяжно завыл от боли.