– Я начальник штаба эмира Ахметханова, полковник Аздиев. Кто вы?
– Я командир полка особого назначения президентской гвардии, полковник шариатской безопасности Али-Хасан Салех! – ответил Никитин, сунув под нос Аздиеву раскрытое удостоверение с зеленым флагом Ичкерии
Понятно, арабский наемник… В Ичкерии их было много, многие служили в президентской гвардии, поскольку большинство чеченцев предпочитали заниматься бандитизмом, а не служить Ичкерии
– Майор шариатской безопасности Магомет Дзугаев! – коротко представился второй, явно чеченец, державший эмира Ахметханова
Аздиев испугался. Судя по всему, произошел какой-то непонятный инцидент, и они стреляли в бойцов президентской гвардии. Дело могло закончиться шариатским судом…
– Что… Что происходит?
Никитин зло уставился на полковника Аздиева
– Это я у тебя хочу спросить, что происходит. Президент республики Ичкерия Аслан Масхадов подписал ордер на арест братьев Ахметхановых! Они обвиняются в похищении иностранных граждан, чью безопасность гарантировал сам президент и убийстве бойцов президентской гвардии!
Аздиев испугался еще больше – о последнем рейде, о том, что из него привезли двух иностранцев, прекрасно знало все село. Но о том, что было нападение на бойцов президентской гвардии, никто не знал – Хамзат сохранил это в тайне. Теперь получалось, что они совершили преступление, по законам шариата караемое смертью. О, Аллах, помоги, во что опять вляпались!
Никитин тем временем продолжил.
– Согласно решению Верховного шариатского суда Ичкерии – Никитин сунул под нос Аздиева еще одну бумагу на ичкерийском бланке с зеленым флагом и волком – эмир Хамзат Ахметханов должен быть арестован и доставлен в Джохар Галлы где и должен содержаться до того, как предстать перед шариатским судом! А твои люди открыли по нам огонь и мешают выполнить решение Президента Ичкерии и Верховного шариатского Суда!
Марат Аздиев на это не знал что ответить – когда он выполз из дома, перестрелка грохотала вовсю. А те, кто ее начал теперь лежали перед забором, посеченные осколками гранаты.
Аздиев поднял глаза на арестованного эмира – тот помолчал, потом глухим голосом сказал
– Иди Марат, все правильно…
Никитин заговорил снова:
– Сейчас мы берем Урал (в суматохе Аздиев даже не подумал задать вопрос – а на чем приехали в село бойцы президентской гвардии?), грузим туда Ахметханова и уезжаем в Шатой, а оттуда в Грозный. Там Верховный шариатский суд выслушает показания Ахметханова и решит, кто и в какой степени виновен в его преступлениях (Марат Аздиев при этих словах побледнел). Иди и скажи своим – пусть возвращаются по домам!
Полковник Аздиев выскочил со двора.
Чеченская республика Ичкерия
Харсеной
двор дома Ахметханова
20 июля 1999 года
Сергей завел Урал, подъехал прямо к входу. Первыми в кузов посадили освобожденных заложников – Сашу Никитина, Лену Серкову и двух иностранцев. Затем на заложников навалили несколько бронежилетов, чтобы прикрыть их от возможных пуль.
Атаман Серков подошел к Никитину
– Салех – эфенди, что еще грузить? Мы в доме арсенал нашли, там всего полно…
Казаки прошли в дом, зашли в арсенал, огляделись…
– Поедем километров десять, дальше бросаем машину с тяжелым оружием, уходим в горы на точку эвакуации. Но тяжелое оружие на этот путь нужно – тот же Аздиев может подлянку кинуть или еще кто. Поэтому берите – Никитин огляделся – три вьюка Шмелей, РПГ и к нему гранат десять, АГС и ДШК с боекомплектом. Возьми также СВД – оружие полезное, мы его с собой возьмем. Из дома возьмем спутниковый телефон – вещь хорошая, пригодится. Вытаскивайте все броники, которые есть, положим их в кузов и завесим стекла кабины. Патроны берите по максимуму, иностранцев тоже нагрузите по возможности, мало ли что в дороге случится, а до дома нам немного осталось …
– Папа…
Казаки обернулись – на пороге стоял Сашка. Все-таки отпустили казаки засранца …
– Па, а можно и мне …
Никитин задумался …
– Па … ты ведь меня учил … Пожалуйста …
– Вообще то нельзя … Черт с тобой, выбирай …
Сашка Никитин бросился к лежащему на полках оружию…
Когда через несколько минут Сашка появился на крыльце дома его было не узнать. Раб Ахметхановых Сашка Никитин за несколько минут чудесным образом превратился в девятого бойца разведывательно-диверсионной группы и третьего в группе снайпера – Александра Мироновича Никитина. Из оружия Александр Миронович выбрал десантную снайперскую винтовку СВД-С с удобным складным прикладом (из Тигра его учил стрелять отец и это оружие Сашка знал хорошо), в качестве второго оружия на бедре висел тяжелый Стечкин. Рваная разорванная футболка скрылась под набитым патронами тактическим жилетом, который был немного велик. Казаки поощрительно засмеялись, атаман хлопнул Александра Мироновича по плечу
– Казак, казак… Садись в кузов и будь настороже, казак.
Чеченская республика Ичкерия
Дорога на Шатой
20 июля 1999 года
Тяжелый Урал медленно выехал из дома Ахметханова. В кабине, завешенной с боков бронежилетами были трое – "полковник шариатской безопасности Салех", "майор Шариатской безопасности Дзугаев" и еще один боевик – пятый, в миру казак по имени Сергей, который был за рулем. Каждый держал на коленях готовый к бою АКМС – ехать неудобно, вести машину – тем более, но безопасность – превыше всего. В кузове, накрытые горой бронежилетов лежали заложники, дальше лежало тяжелое оружие и ящики с патронами, на нем как попало примостились остальные казаки. Двое казаков с готовыми к бою пулеметами Калашникова сидели у самого заднего борта, готовые в любую минуты выскочить из машины и открыть огонь.
Мрачными взглядами машину провожали моджахеды. Было видно, что многие дома в селе посечены пулями и осколками, на дороге то тут, то там лежали трупы в камуфляже. Что-то горело и тяжелый, черный дым стелился по селу, лез в нос, заставлял слезиться глаза. Тем не менее, поднять оружие ни один воин Аллаха не осмеливался – связываться с наемниками из особого полка шариатской безопасности было себе дороже. Урал выехал из села и начал медленно пробираться по горной дороге по направлению к Шатою.
Чеченская республика Ичкерия
Харсеной
20 июля 1999 года полдень
– Из шариатской безопасности?
– Точно, человек двадцать! Эмиром у них наемник какой-то, имя сказал Салих…
Эмир Ханпаша Дуташев из банды генерала Исрапилова недоверчиво смотрел на Аздиева и других моджахедов. Ситуация была крайне мутной. Сам Дуташев уже второй день шел со своим джамаатом по горам, преследуя группу неуловимых русских спецназовцев, до этого полностью уничтоживших усиленный джамаат эмира Вахи Дадаева. По информации, полученной Дуташевым, спецназовцы выдвигались в район аула Харсеной. Группа Дуташева заняла позиции в одном из ущелий и дожидалась спецназовцев почти целый день, но никто так и не прошел. Утром, проведшие бессонную ночь на камнях в засаде моджахеды услышали вдали звуки боя, эмир приказал ускоренным маршем выдвигаться на помощь. Но пока уставшие моджахеды шли к Харсеною, русские уже успели уйти из села, прихватив с собой старшего Ахметханова, заложников и кучу оружия. Все машины на территории дома оказались выведенными из строя, никого живого в доме Ахметханова не осталось. Сами моджахеды тоже мало что видели – они просто лежали под шквальным огнем. Единственный кто разговаривал с незнакомцами – полковник Аздиев сказал эмиру Дуташеву такое, от чего у него едва не зашевелились волосы на бороде – получалось, что Хамзат Ахметханов был взят в плен не бойцами русской диверсионной группы, а наемниками – арабами из полка Шариатской безопасности, причем по личному указанию президента Ичкерии Масхадова. Сам Дуташев принять решение в такой ситуации не мог и поэтому приказал установить из расстрелянного дома Ахметхановых связь со своим командиром бригадным генералом Хункар-Пашой Исрапиловым. Связисты возились долго потом, когда связь установили, генерала Исрапилова на месте не оказалось и его пошли искать. Тем самым судьба подарила отряду Никитина еще больше часа форы. Наконец связь с трудом, но удалось установить
– Волк вызывает Терек! Волк вызывает Терек!
– На связи!
– Эмир, я в доме Ахметханова, в Харсеное. Здесь странное творится…
– Говори!
– Русских тут не было, никто их не видел. След мы потеряли, в засаду никто не пришел…
– Дальше!
– В Харсеное только что наемники из полка шариатской безопасности арестовали Хамзата Ахметханова, убили Дауда и много кого еще. Сказали, что везут его в Шатой, что Хамзат взял на дороге того, кого брать было нельзя, что убил людей из президентской гвардии, что Хамзата за это будут судить шариатским судом …
Генерал Исрапилов задумался. Конечно, можно предположить, что русские замаскировались под арабов…
– Ты уверен, что это были не русские?
– Здесь их видел только один человек! Он утверждает, что все они моджахеды, один из тех с кем он разговаривал явно араб, назвался полковником Салехом а другой – чеченец! Сам эмир Хамзат сказал ему, что все правильно, и он поедет с ними в Джохар Галлу!
Ситуация становилась все хуже и хуже. Ни для кого не было большим секретом, что в Ичкерии отношения полевых командиров боевиков с законно избранным президентом Ичкерии Масхадовым и отношения полевых командиров между собой были не просто плохими – ужасными! Исрапилов вспомнил, как в прошлом месяце Басаев и Гелаев не поделили доходы от наркоторговли – бой шел два дня, а количество убитых в том бою перевалило за сотню. И этот случай не был из ряда вон выходящим – некоторые эмиры обстреливали друг друга из гаубиц. Что же касается Масхадова, то про него шутили, что его охраны хватает только на то, чтобы не быть похищенным на дороге. Подчиняться президенту Ичкерии каждый эмир был готов лишь в одном случае – если этим президентом будет он сам.
Исрапилов вспомнил заседание правительства Ичкерии два месяца тому назад, вспомнил, что рядом с Масхадовым тогда демонстративно уселся эмир среди всех арабских наемников – Хаттаб! И никто даже не посмел ему возразить. Арабских наемников, несмотря на то, что войны не было, становилось в республике все больше и больше и вели они себя все наглее и наглее. А что если…
А что если информация о группе русского спецназа исходит от Масхадова и за всем этим стоят Масхадов и Хаттаб? Ведь тогда … все сходится! Никакой группы спецназа не было – Дадаев просто поверил арабским наемникам и был уничтожен! И странная неуловимость группы спецназа тоже объяснима – ведь идет не спецназ, а группа из полка шариатской безопасности со всеми оформленными документами, никто и не думает их останавливать! А Масхадов и Хаттаб просто сговорились – силами арабов – наемников уничтожить лучшие джамааты ичкерийских полевых командиров и взять власть на местах, а если где-то что-то сорвется – свалить все на русских! А потом захватить единоличную власть в Ичкерии и ни с кем ей не делиться. Ах, суки!!!
Исрапилов схватил трубку
– Терек – Волку!
– На связи!
– Бери всех кого сможешь! Иди за группой этого Салеха! Возьми живым хотя бы одного из них, лучше всего того же Салеха, приведи его мне! Я сейчас тебе еще один джамаат в помощь отправлю. Нет, два! Только найди этих свиней!
– Понял тебя, Терек!
Эмир Дуташев ушел из эфира. Генерал Исрапилов поднял трубу, начал набирать номер телефона, потом положил трубку на место. Позвал своего племянника Магу.
– Слушай сюда, Мага! Обзвони всех соседей, скажи, пусть бросают все и выходят на помощь Дуташеву, дай им его рацию, о встрече и опознании сами договорятся. Усиль охрану дома! И еще. Если сюда подъедут арабские наемники или кто-то из шариатской безопасности – стрелять без предупреждения! Это предатели!
– Понял!
Чеченская республика Ичкерия
Дорога на Шатой
20 июля 1999 года
За то время, пока эмир Ханпаша Дуташев пытался дозвониться до бригадного генерала Исрапилова, группа Никитина успела доехать на Урале до места обвала, похоронившего под собой почти весь личный джамаат Басаева. Плюсом было то, что в этом месте можно было забраться наверх и уйти на точку эвакуации.
– Построиться!
Отряд быстро построился. Теперь, не считая командира их было уже не семь, а восемь – крайним в строю стоял Сашка Никитин с винтовкой и никто ничего по этому поводу не сказал. Мирон Григорьевич оглядел свое войско и заговорил.
– Казаки! Пока нам несказанно везет – мы выполнили задачу, не потеряв ни одного человека. Ни одного! Я горжусь тем, что мы сделали! Теперь надо приложить последнее усилие – дойти до границы, где нас заберет вертолет. Осталось идти всего ничего – каких-то несколько десятков километров. Готовы?
– Так точно!
– Тогда пять минут на сборы и уходим! Боевики будут здесь очень скоро, времени у нас немного. Поскольку все лишнее мы бросили в селе – оружие и боеприпасы берем по максимуму! Кто сколько сможет нести. Остальное минируем. Вперед!
Чеченская республика Ичкерия
Дорога на Шатой
20 июля 1999 года
Двадцать минут спустя
– Э, смотрите!
Группа боевиков, в которую входил как джамаат Дуташева, так и остатки разгромленного воинства Ахметханова остановилась. Дороги дальше не было – взору боевиков предстал огромный завал на дороге и стоящий перед ним Урал. Вокруг никого не было.
– Аздиев!
Сзади к эмиру подошел Аздиев.
– Бери пять человек из своего джамаата и проверь грузовик.
Полковник Аздиев и еще пять боевиков, развернув автоматы в сторону горного масстива осторожно шли по направлению к грузовику. По ним никто не стрелял. Подойдя к кабине Аздиев заглянул через окно – никого…
– В кабине пусто!
Один из боевиков, Зелимхан уцепился за задний борт кузова и запрыгнул внутрь.
– Щас посмотрим, что в кузове …
– Не смей! – истошно крикнул Аздиев, но было уже поздно – Зелимхан ногой задел натянутую в кузове струну.
Урал исчез в одно мгновение, в считанные доли секунды, на его месте вспух огромный огненный шар. Пламя слизнуло шестерых боевиков, ударная волна покатилась дальше, к основному отряду
– Ложи-и-и-сь!
Боевики попадали на землю как куклы, налетевшая волна воздуха пахнула жаром, некоторых даже на секунду оторвала от земли.
– Шакалы!!! – заорал Дуташев, поднимаясь с земли – за ними!
Чеченская республика Ичкерия
Район деревни Циндой
Старая боевая башня
21 июля 1999 года
Удача изменила группе капитана Никитина на самом последнем отрезке пути. Отряды, поднятые по тревоге местными полевыми командирами, засекли их в районе деревни Циндой – оторваться от преследования, при наличии заложников казаки не смогли. Единственное, что удалось сделать в этой ситуации – занять большую, стоящую на отшибе и занимающую господствующее положение над местностью старинную боевую башню и занять там оборону. Оружия и патронов пока хватало – но башню окружили сразу несколько джамаатов. Оставалось только сражаться. Но ситуация для моджахедов складывалась плохо. У казаков было пять снайперских винтовок, в том числе дальнобойный Рекорд, прихваченный "на всякий случай" атаманом Серковым "Винторез", бесшумный "Вепрь", сашкина СВД-С и еще одна СВД, прихваченная казаками в доме Ахметханова. Кроме того, у казаков были два единых пулемета, из которых они почти не стреляли – берегли патроны, несколько винтовок "Сайга", на дистанции до трехсот метров не уступающих снайперкам и много другого оружия. Первый массированный натиск моджахедов отбили со сравнительно небольшими потерями – двое трехсотых. Моджахедов же перед башней лежало не меньше тридцати, еще нескольких ваххабиты сумели оттащить в тыл. Сложенную из камней боевую башню высотой с четырехэтажный дом не брал ни пулемет, ни гранатомет. Сейчас была небольшая передышка, ваххабиты накапливали силы для нового штурма, заложники набивали патронами израсходованные магазины, казаки пользовались тихой минуткой, чтобы отдохнуть, а Мирон Григорьевич Никитин пытался выйти по спутниковому телефону на связь с вертолетчиками.
– Тюльпан, я Странник! Тюльпан ответь Страннику! Прием!
После бесплодных попыток связь установить все же удалось
– Тюльпан, я зажат огнем, со мной заложники, двое иностранцев. Находимся в районе деревни Циндой чуть севернее, квадрат двадцать один – девятнадцать, ориентир – старая боевая башня, мы сейчас в ней! Прошу эвакуации!
– Жди, Странник, помощь будет… Пока больше сказать ничего не могу… Связь через полчаса…
– Мать их! – Никитин бросил трубку.
– Что? – казаки глядели на него.
– Решают, суки. Это же независимое государство, так их мать… Если не прилетят, отбиваемся до ночи, а ночью пытаемся прорваться тихо – как повезет, казаки…
– Эмир, он приехал…
Эмир Ханпаша Дуташев обернулся – позади него стоял невысокий человек, обросший бородой, казалось, по самые глаза в странном, видимо самодельном камуфляже. В руках у человека была винтовка, похожая на охотничью, с мощным оптически прицелом и почти полностью обмотанную разными лохматыми тряпками камуфляжного цвета. Все полевые командиры знали этого человека только по его позывному – Пророк, имени же его не знал никто. В первую чеченскую он был одним из самых опытных снайперов у чеченцев и даже был удостоен высшего звания страны – "Герой Ичкерии". Личность эта была легендарная.