– Здесь – две тысячи, – вынимая деньги из кармана джинсов, сказала Дашенька, – бери сейчас, чтобы потом не отказывалась. А остальное – после Нового года.
Она посмотрела на Тихона, и тот еле заметно кивнул.
– Забирай, – усмехнулась Ирма, кидая на машину брезгливый последний взгляд. – Видеть его не хочу.
Егор, понимая, что аванс был отдан за счет его денег, выплаченных за моральный ущерб, вздохнул и… улыбнулся. На душе по непонятной причине стало тепло и уютно, будто только что на его глазах было совершено благое дело, к которому и он косвенно оказался причастен.
– Пойдем, я провожу тебя до комнаты, – сказал он Ирме и обернулся, чтобы посмотреть на Дашеньку.
Она вновь присела на корточки и, похлопав «хундайчика» по боку, тихо сказала:
– Ну, здравствуй, дружище, мы теперь с тобой – одна команда.
То ли мелькнули огни новогодней гирлянды, то ли так упал свет фонаря, но Дашеньке вдруг показалось, что «хундайчик» подмигнул ей разбитой фарой – точно хотел ответить: «Привет, я тоже рад нашему знакомству».
Глава 13
Горько! Горько!
– Какая помолвка, какая помолвка! – Тихон вышагивал по комнате, нервно подергивая усики.
Усики, если бы могли говорить, давно бы уже запросили пощады.
– Самая обыкновенная, какая же еще, – улыбнулась Дашенька, изображая святую невинность.
– Дашута, ты мне это брось! – Тихон остановился и погрозил пальцем. – Шутки шутками, но это зашло уже слишком далеко!
– Говори тише.
– Ты же не пойдешь за него замуж?.. Безумие какое-то…
– Конечно, не пойду. Мне просто нравится его злить.
– А Евдокия Дмитриевна? Ты о ней подумала? Пора заканчивать эту комедию.
– Вот помолвку отпразднуем – и закончим.
– И чему тебя только учат в институте?.. Вранье до добра не доводит!
– Тогда пойди и расскажи всем, что ты никакой не дипломированный специалист по поимке преступников, а легендарный вор Маркиз, – хитро щурясь, прошептала в ответ Дашенька.
– Н-да… – тяжело вздохнул Тихон, – отличная у нас семейка, нечего сказать! – Пройдясь еще раз по комнате, он сел на диванчик и добавил: – Но ты учти, я этого не одобряю.
– Само собой, – улыбнулась Дашенька и достала из шкафа платье и туфли, купленные сегодня днем специально для праздничного вечера.
После обеда Евдокия Дмитриевна пригласила Дашеньку в магазин и сама придирчиво выбрала ей платье. «Чтобы всем врагам назло!» – объявила она и подмигнула ошарашенной девушке, восседающей за кассовым аппаратом. «Ага», – согласилась Дашенька и с нескрываемым удовольствием прижала к груди яркий пакет – такого платья у нее никогда не было. Она просто всегда отдавала предпочтение джинсам и незамысловатым свитерам, а теперь, налюбовавшись на себя в примерочной, поняла: она хорошенькая, очень даже хорошенькая.
– А ты часом не влюбилась? – вдруг спросил Тихон и тут же, испугавшись возможной правды, замахал руками: – Ничего не говори, ничего не говори!
С этими словами он быстро вышел из комнаты, оставив Дашу наедине со своими мыслями.
– Влюбилась ли я?.. Нет, конечно же, нет, – замотала она головой и, задержав взгляд на своем отражении в зеркале, строго добавила: – И не надо на меня так смотреть…
* * *
– Явилась на помолвку без опоздания! – отчеканила Дашенька, и Егор от неожиданности вздрогнул и обернулся.
Маленькая? Нет, хрупкая. Забавная? Нет, дерзкая. Вредная? О, да! Тысячу раз – да!
– Это платье тебе идет.
– Хочешь жениться – так и скажи, чего ходить вокруг да около, – усмехнулась Дашенька и вздернула нос.
Евдокия Дмитриевна попросила ее зайти за Егором – она считала, что к столу они непременно должны выйти вдвоем. Вот «невеста» и пришла за «женихом».
– Не хочу, – усмехнулся в ответ Егор и подошел совсем близко.
– Жаль, что за этот моральный ущерб ты мне уже заплатил, – Дашенька улыбнулась и развела руками, – а то мне на «хундайчик» немного не хватает.
– Ну, вы же очень скоро найдете брошь и получите вознаграждение. – Егор посмотрел ей в глаза. – Тихон Ефимович – большой специалист в этом деле, не так ли?
– Очень большой, – ответила Дашенька, представляя, как бы сейчас вытянулось лицо ее «жениха», узнай он, кем на самом деле является Тихон. Эта маленькая тайна ее изрядно взбодрила.
– Надеюсь, ужин пройдет тихо и без сюрпризов, – высказал свое пожелание Егор.
– Именно так, какие могут быть сюрпризы на помолвке?
– Я рад, что тебя это забавляет, но это всего лишь семейный ужин, – он наклонил голову набок.
– Мне кажется, Евдокия Дмитриевна думает иначе.
– Она немножко заблуждается.
– Я, собственно, за тобой, все уже за столом и ждут только нас, – выделяя последние слова, сказала Дашенька и, развернувшись, вышла из комнаты.
Егор оценивающе скользнул по ее фигурке, поймал себя на мысли, что ему нравятся ее волосы цвета карамели, прямая спина, тонкая талия…
– Черт, – тихо буркнул он, злясь на себя.
Какая еще спина, какая талия?! Сопливая девчонка – вредная, как туча пчел, и колкая, как орава ежиков!
– Полчаса посижу за столом для приличия, – решил он, – и пойду в кабинет работать. С меня хватит.
Когда они вошли в гостиную, украшенную небольшими букетами (Евдокия Дмитриевна постаралась от души), все уже были в сборе. Вадим нетерпеливо поглядывал на тарелки, мечтая поскорее наесться до отвала, Тихон в костюме, за которым он ездил домой после разговора с Феликсом, нервничал около окна, Акулина Альфредовна с Ирмой, плечом к плечу, точно двуглавый орел, застыли на диване (одна сверкала выпученными глазами, вторая – синяками и зеленкой), остальные сидели на креслах и тоже ждали команды: «Прошу к столу!»
– Ну, наконец-то! – умилилась Евдокия Дмитриевна. – Дашенька, ты чудесно выглядишь. Егор, а почему ты не при параде?
– Не успел переодеться, – соврал он. Рубашка и брюки вполне приличные, не хватало еще галстук надевать на этот спектакль.
– Молодых – во главу стола! – скомандовала Евдокия Дмитриевна, и Ирма негодующе вскинула брови.
Пока ее планы трещали по всем швам: Егор, конечно, проявил заботу после случившейся с ней неприятности, но хватило его только на двадцать минут. Затем бросил дежурное: «Если что-нибудь понадобится, скажи», – и ушел. Неужели он не понимает, что ей уже очень многое нужно! Например, кольцо с бриллиантом, свадебное платье и поездка в Италию…
– Ирма, ты здесь садись – рядом с уткой, – распорядилась Евдокия Дмитриевна. – Смотри, какой у нее грустный вид, вместе вам будет веселее.
Акулина Альфредовна сжала локоть подруги, мол, мужайся, победа все равно будет за нами, и в знак солидарности тоже устроилась рядом с обсыпанной ароматными сухофруктами уткой.
Евдокия Дмитриевна произнесла трогательную речь (шампанское заплескалось в бокалах), Ирма заерзала, Егор терпеливо промолчал, Дашенька легонько толкнула его под столом и тихо спросила:
– Ты счастлив, дорогой?
– Сиди смирно, – растягивая губы в улыбке, ответил он.
– Как скажешь, дорогой.
Леночка внесла поднос, заставленный кокотницами с жюльеном, и по комнате распространился аппетитный аромат жареного лука и грибов. За столом образовалось оживление, которое тут же было подкреплено еще одним тостом от Евдокии Дмитриевны и следующим тостом от Максима Леонидовича. Сказанные слова вроде имели отношение к «молодым», но в то же время были весьма обтекаемы, что Тихона несколько успокоило.
Далее веселье пошло полным ходом, алкоголь оживил собравшихся, и от первоначальной натянутости не осталось и следа.
– Тебе подложить салатика, дорогой? – продолжая развлекаться, спросила Дашенька.
– Нет, – ответил Егор, – я не люблю свеклу.
– Я это запомню, дорогой. А может быть, креветочный коктейль?
– Не стоит беспокоиться.
– А мне совсем нетрудно.
Егор вздохнул, мысленно сформулировав все, что он думает о происходящем, и резко развернулся к Дашеньке. Наткнувшись на озорные искорки, подпрыгивающие в ее карих глазах, он тепло улыбнулся и покачал головой. Девчонка, совсем еще девчонка.
– Горько! Горько! – раздался радостный голос Евдокии Дмитриевны.
– Ты что! Это кричат только на свадьбах, – одернула сестру Акулина Альфредовна.
– Когда хотим, тогда и кричим, – махнула рукой мать «жениха». – Так ведь, Тихон Ефимович? Горько! Горько!
Тихон с надеждой повернулся в сторону Дашеньки: э-э-э… не собирается же она целоваться?
– Горько! – подхватил Вадим и хрустнул малосольным огурчиком.
– Горько! – подхватил Вадим и хрустнул малосольным огурчиком.
Егор отложил в сторону салфетку, встал, протянул руку Дашеньке и, улыбаясь, тихо спросил:
– Ну что, дорогая, слабо?
Ирма, вцепившись в край стола, зажмурилась. Когда же сказать про Зарубкина? Сейчас? Или позже?
Дашенька тоже встала, тоже улыбнулась и, вздернув нос, ответила:
– Нет, дорогой, не слабо.
Сразу после четвертой рюмки Максим Леонидович вышел из-за стола и, сославшись на деловой разговор по телефону, поднялся на второй этаж. Сейчас был отличный момент, чтобы продолжить поиски таинственного письмоносца, – все ужинают, шумно разговаривают, и можно без лишних волнений заглянуть в одну из комнат.
Максим Леонидович приоткрыл дверь, оглянулся и ступил на ворсистый ковер.
Обитель астролога Феликса напоминала космический корабль, старательно превращенный в сельскую библиотеку. Вроде все современно и стильно, но со всех полок свешиваются потрепанные журналы, на столе беспорядочно гнездятся книги и тетради, всевозможные вырезки высовываются из папок с яркими тесемками, а толстый атлас раскрыт посередине, демонстрируя глубины Вселенной. На подоконнике покоятся странные приспособления, которые скорее могут пригодиться магу, а не астрологу: хрустальная пирамидка, маленькие весы с пластмассовыми чашечками, ступка и три разноцветных шара.
Первое впечатление, несмотря на бардак, все же благоприятное – работает человек… не покладая рук и мозгов, работает! С утра до ночи поддерживает связь с космосом. Молодец!
Максим Леонидович взял одну из тетрадей и открыл ее на первой странице.
«Акулина Альфредовна. Гороскоп на пятницу», – значилось сверху.
– Корявые крупные буквы, – прокомментировал Берестов и стал читать дальше: – «Берегите свои нервы, враги не дремлют… Планы на будущее… Интуиция подскажет правильное решение проблем… Верьте в себя… Не откладывайте ничего на завтра…» – Максим Леонидович скривился, точно разжевал дольку лимона, и положил тетрадь обратно на стол.
Буква «з» была без загогулины – это, конечно, Феликса не оправдывало целиком и полностью, но все же стирало его персону с первых позиций в списке подозреваемых.
– Скорее всего, – задумчиво сказал Максим Леонидович, выходя из комнаты и прислушиваясь к крикам «Горько!», несущимся с первого этажа, – сегодня мне принесут еще одно письмо. Алкоголь подтолкнет этого человека к действиям… Да, сегодня ночью…
Он притянул ее к себе, нарочно медленно просунул руку в вырез платья на спине, погладил шелковистую кожу и только потом заглянул в ее глаза.
«Ну что, передумала, струсила?» – означала его ироничная улыбка.
Дашенька не шевельнулась, не выказала ни протеста, ни согласия, она опять хитрила, сваливая ответственность на Егора. Ее улыбка означала: «Выкручивайся как хочешь, принимай решение сам, а я постою, подожду, мне торопиться некуда».
– Стойте! – раздался визгливый голос Ирмы.
Крики, звон бокалов и разговоры стихли.
– Ну что еще? – возмутилась Евдокия Дмитриевна, которой до ужаса хотелось лицезреть целующегося сына. Осталась-то всего секунда, опять эта вертихвостка влезла! Надо было запереть ее в подвале!
– Она не та, за кого себя выдает!
Тихон побледнел и посмотрел сначала на Дашеньку, а затем на дверь. Не так уж все и плохо… в три прыжка они доберутся до выхода, а там – ищи ветра в поле.
Он ни секунды не сомневался, что эта пышно-грудая девица сейчас укажет на его легендарное прошлое.
– Да! – подскочила Акулина Альфредовна. Она была уже в курсе темных делишек противной самозванки. – Я сама скажу!
– Давайте уж быстрее, – хмельным голосом протянул Вадим, отбирая у Виолетты остывший жюльен, – не задерживайте следующий тост.
– У Дарьи Тихоновны есть жених – Зарубкин Илья, – отрапортовала Ирма, волнуясь, как бы Акулина Альфредовна ее не опередила. – Я с ним разговаривала, и он мне все рассказал! Наша многоуважаемая невеста пудрит мозги обоим!
При последних словах она даже подпрыгнула, боясь, по всей видимости, что ее слова не долетят до противоположного края стола. Но слова долетели – все обернулись к Дашеньке, ожидая ответа.
Даша почувствовала, как напряглась рука Егора, но он не вынул ее из выреза платья.
Никаких слов оправдания она сказать не успела: раздался искренний и громкий хохот Тихона. Поняв, что опасность миновала и вылетать в дверь или окно не придется, он от души веселился, вспоминая, как мать Зарубкина демонстрировала ему доску с дыркой и «гостеприимный» скворечник.
– Ох, давно я так не смеялся, – вытирая слезы, сказал он. – Пожалуй, я сам все объясню. Илья Зарубкин – это наш сосед, абсолютный лоботряс и весьма недалекая личность, уж извините за такую правду. Он давно преследует Дашеньку, и мы уже устали объяснять и ему и его матери, что никакого родства между нами никогда не случится. Ох, и насмешили вы меня…
– Ирма! Кушай утку! – сердито крикнула Евдокия Дмитриевна и перевела негодующий взгляд на сморщившуюся от досады Акулину Альфредовну. – И ты кушай утку тоже! – велела она еще и ей, а про себя добавила: «Такой момент испортили – дуры!»
– Горько! – подскочив, закричал Вадим, и Евдокия Дмитриевна посмотрела на него с благодарностью.
Егор сильнее прижал к себе Дашеньку и, больше не медля, поцеловал ее.
Глава 14
Стой! Кто идет?!
Ох, молодежь, молодежь… Совсем с ума посходили! Творят что хотят! Тихон заворочался на диванчике, кряхтя и хмурясь. Перед глазами все еще стояла яркая картинка: Егор целует Дашеньку.
– И она это позволила, – буркнул он, косясь на кровать. – Спишь?
В ответ – тишина.
Конечно, нацеловалась и теперь дрыхнет без задних ног! Устала!
Тихон знал, что он весьма преувеличивает – поцелуй был всего один. Пусть не такой короткий, как хотелось бы, и не в щеку, а в губы, но он все-таки был, и это теперь доводило его практически до инфаркта. Но что было еще ужаснее, Тихон видел, как они смотрели друг на друга… Сердце подсказывало – это не последний их поцелуй.
Сунув ноги в кожаные тапочки, Тихон поднялся с диванчика, натянул брюки, надел рубашку и подошел к кровати, на которой спала Дашенька. Поправил одеяло, вздохнул и направился в сторону кухни. Заснуть сегодня все равно не получится.
– Кофе и газета, – прошептал он, осторожно закрывая за собой дверь, – вот что мне сейчас нужно.
Нервно теребя пуговицу на рубашке, стараясь отвлечься от произошедшего за ужином, Тихон, не торопясь, не производя лишнего шума, устремился к лестнице. В доме стояла абсолютная тишина, и нарушать ее не хотелось.
Пуговица оторвалась и, выскользнув из пухлых пальцев, упала на ковер. Докатившись до одной из дверей, сделала круг и улеглась на мягких ворсинках. Тихон, засвидельствовав ее путь, покачивая головой, устремился следом.
Объемный животик изрядно мешал в поисках, поэтому пришлось опуститься на колено и хлопать ладонью по ковру.
– Ух, – выдохнул Тихон, наконец-то наткнувшись на беглянку.
Дверь резко распахнулась, и невидимая сила сначала обрушилась на него мягким, но все же весомым ударом, затем оторвала от земли и поволокла в комнату.
«Вот она, расплата за беспутную жизнь», – подумал Тихон и в знак несогласия дрыгнул два раза ногой.
– Попался! – прогремел голос Максима Леонидовича, и в лицо Тихону ударил свет настольной лампы.
– Вы что? – опасливо поинтересовался Тихон, пока еще не понимая, что происходит.
– Ой… – отступил на шаг Берестов.
Спать он не ложился, поджидая коварного письмоносца, сидел в кресле и мысленно готовил подходящие слова, которые планировал предъявить как обвинение. И вот победная минута наступила – полоска под дверью на миг потемнела, и послышалось чье-то тяжелое дыхание. Попался, голубчик!
Берестов взял небольшую диванную подушку и, оглушая врага, нанес ему решительный удар. Волнение, полутьма, скорость происходящего и коленопреклоненная поза Тихона помешали ему сразу разглядеть в «негодяе» искавшего пуговицу сыщика.
– Простите, – развел руками Максим Леонидович, протягивая руку Тихону, – обознался. Даже не знаю, как так получилось… поспешил… Простите, ради бога…
– Ничего, – поднимаясь с пола и потирая макушку, ответил нежданный гость, – бывает… А вы, извините за любопытство, кого так встретить хотели?
– Если б я знал…
– Это как понимать?
Максим Леонидович секунду помедлил, затем выдвинул ящик стола, достал конверт и протянул его Тихону.
– Кто-то изводит меня дурацкими записками… Это вторая, первую я по недоразумению потерял.