– Я костюм надел и взял с собой кое-что нужное и важное, – заговорщически шепнул он, залезая в машину и указывая на оттопыренный карман.
Тихон понимал – лучше сразу спросить, что собой представляет это нужное и важное, а то Санька лопнет от нетерпения.
– И… – начал было он, но приятель его тут же перебил:
– Полбутылки водки, – серьезно сообщил Санька Жук, чем очень порадовал Тихона. Хорошо, что не пистолет – отстреливаться…
– Зачем? Сейчас не до этого.
– Ох, и непредусмотрительный же ты субъект, – сморщился Санька, – сразу видно, что в сыскном деле ты новичок. Вдруг в засаде придется залечь, понимать надо! На дворе, чай, не июль месяц. Водка – для сугрева!
– В какой еще засаде? – улыбнулся Тихон. – И потом, в машине прекрасно работает печка.
– Недальновидный ты человек, недальновидный, – фыркнул Санька и с нескрываемой обидой отвернулся к окошку.
До дома Ювелира они доехали быстро – пробок, несмотря на предновогоднюю суету, не было. Припарковавшись около детской площадки, сразу за двумя укутанными снегом кустиками и бездарно слепленным снеговиком, Тихон посмотрел в сторону подъезда голубой башни.
– Здесь он проживает, – хмыкнул Санька, считая в данную минуту Ювелира чуть ли не своим личным врагом. В роль он вжился просто замечательно. – Как только появится, будем брать…
Тихон задумался. Можно выйти и поспрашивать соседей – авось кто и укажет на нужную дверь, а можно посидеть в засаде, вдруг повезет, и Ювелир выйдет за покупками или еще за чем-нибудь. Тогда Санька его опознает, и (о-ля-ля!) его можно будет прижать к стенке. Хотя на его особую откровенность все же рассчитывать не стоит – ему невыгодно выдавать своих клиентов. Пригрозить? Подкупить? Эх, вряд ли это поможет. Тихон покачал головой и спросил:
– А ты думаешь, он нам скажет, кто его попросил забрать брошь?
– Честно говоря, нет… Но ты не волнуйся, я из него эту правду вытрясу. – И, показывая, как он это будет делать, Санька взметнул кулак вверх.
– Давай-ка пока посидим, подождем… – вздохнул Тихон.
– Я же говорил, что нам может понадобиться водка!
– Ты уже замерз?
– Нет, но такая вероятность существует.
Они посидели полчаса, Санька вспотел и разволновался: попросил выключить печку и снял свою шпионскую шапочку и плащ. Увидев его костюм, Тихон ахнул. Черная атласная ткань, в левом кармашке – искусственная бордовая гвоздика.
– Ты откуда все это взял? – изумленно спросил он, вспоминая вечные, давно потерявшие цвет тренировочные штаны приятеля.
– Хоронили одного авторитета, – отмахнулся Санька, – пришлось купить. Там с этим строго, абы в чем не явишься.
– Понятно… – протянул Тихон.
– Вот! Вот! Смотри! – вдруг заголосил Санька и подпрыгнул так, что головой стукнулся о потолок машины. – Это он! Старик! Ювелир!
Тихон тоже подпрыгнул, но только от неожиданности. Оторвав взгляд от играющих в снежки детей, он посмотрел на долгожданного Ювелира. Около подъезда стоял тощий пожилой мужчина в длинном темно-сером пальто и меховой шапке. Натягивая кожаные перчатки, он зевал и поглядывал в сторону контейнеров с мусором, обнесенных решетчатым забором.
– Ждет кого-то, – лихорадочно надевая шапочку и очки, сказал Санька. – Может, шмякнем его по голове чем-нибудь – и в машину?
– Нет, – категорично мотнул головой Тихон и сощурился.
Старичок как старичок – ничего особенного. Как к нему подступиться, как?
– Посмотрим, кого он ожидает, – пробормотал Тихон, – кажется, он собрался куда-то… проследим, а там видно будет.
– Дай я сяду за руль, – потребовал Санька, распахивая дверцу машины.
Тихон схватил его за воротник и втащил обратно.
– Сиди спокойно, – скомандовал он, – нечего нам перед ним мелькать.
– Это верно, это верно… – заныл Санька, – но как же хочется за руль! Наверняка же нам предстоит погоня!
Со стороны мусорки из-за угла соседнего дома показалась иномарка. Засеребрившись на солнце, она неторопливо подъехала к пятачку, на котором слегка переминался с ноги на ногу Ювелир. Тихон сто раз похвалил себя за сообразительность – припарковался он очень удачно, заснеженные кусты и наполовину разрушенный ребятней сугроб отлично скрывали большую часть его машины. Такая конспирация, как оказалось, была отнюдь не лишней – серебристый «Мерседес» с до боли знакомым номером принадлежал вовсе не какому-то таинственному незнакомцу – он принадлежал Максиму Леонидовичу Берестову!
– Ты его знаешь? – мрачно спросил Тихон, кивнув на мужчину, поправляющего «дворники».
– Знаю, – приподняв очки, ответил Санька. – Тоже коллекционер, встречал его пару раз на аукционах. Вроде иностранщиной всякой увлекается, ну заграничными безделушками с камушками. Подробностями не располагаю, он как-то в стороне от всех держится. Уж я-то в свое время часто по галереям и аукционам шерстил…
– Поедем за ними, – перебил Тихон, сдвинув на переносице брови.
– А может, я все-таки за руль? – с надеждой в голосе спросил Санька.
– Нет, я сам.
Происходящее в голове у Тихона не укладывалось. Он готов был увидеть кого угодно, даже графа Дракулу, но только не друга семьи Корнеевых – тихого и серьезного Берестова. Ах, как же он тогда сокрушался по поводу своих мимолетных отношений с Леночкой, как краснел и переживал! А на самом деле – просто мило провел время и отчасти воспользовался ситуацией, чтобы отвести от себя подозрения!
Тихон не сомневался: заказчик – Берестов. Разные бывают в жизни совпадения, но такое – это уж слишком…
– Я этого фрукта знаю, – процедил Тихон, аккуратно протискиваясь между «десяткой» и «Волгой». – Ох и достанется ему от меня, ох и достанется… Помнишь, я тебе рассказывал про Максима Леонидовича? Его еще шантажировали? Так это он и есть!
– Да ну!
– Точно.
– Брать их надо, сейчас же брать! – разволновался Санька.
– Рано, может, он сейчас будет передавать ему брошь.
– Не хочу тебя огорчать, но это вряд ли. Три дня прошло, наверняка они уже виделись – народ в таких делах тянуть не любит. Не думаю, что старику нравится хранить у себя ворованное.
Санька оказался прав. Встреча Берестова и Ювелира носила чисто дружеский характер. Они подъехали к довольно-таки скромному ресторанчику, посидели немного, выпив вина и откушав салатика, и на этом расстались – никаких коробочек, пакетов или чего бы то ни было еще друг другу не передавали («сыщики» дежурили у окна и подозрительных телодвижений не заметили). Затем Ювелир поймал машину и отправился по своим делам, а Берестов поехал домой. За ним Тихон и увязался. Раньше он никогда ни за кем не следил и поэтому держался на приличном расстоянии, чем очень нервировал Саньку.
– Да быстрее же, дуралей! – кричал он. – Уйдет!
Берестов остановился около новенькой многоэтажки. Стены без единого пятнышка – кирпичик к кирпичику, панорамные окна, подъезд, напоминающий филиал музея, ровная дорожка, два ряда голубых елок по краям. Максим Леонидович вышел из машины, машинально огляделся и направился к ступенькам.
– Знаю я такие дома, – фыркнул Санька, – двухэтажные квартиры и площадка для вертолета на крыше.
– И охрана… – задумчиво продолжил Тихон.
– Чего?
– Охрана, говорю.
– Ты в его квартиру полезешь? Я с тобой! – Санька хлопнул ладонью по матовой передней панели. – А если нам еще удастся раздобыть вертолет…
– Нет, – твердо сказал Тихон, – за брошью я пойду один.
– Дело чести?
– Оно самое.
Глава 23
С Новым годом!
Дашенька сидела на диване и наблюдала за метаниями Тихона. Он, по своей давней привычке, расхаживал по комнате и что-то бубнил под нос. Глаза блестят, усы торчком, а густые брови то взлетают вверх, то встречаются на переносице, сливаясь практически в прямую линию.
– Завтра, завтра… – наконец-то смогла она разобрать слова.
Вернувшись с прогулки, которая включала в себя розыскные работы и мини-погоню, Тихон обо всем поведал Дашеньке. То, что заказчиком оказался Максим Леонидович Берестов, ее несколько удивило. Вернее, она воскликнула: «Ничего себе!», – подскочила на стуле и залпом допила остывший за время разговора чай, а потом попросила рассказать все с самого начала еще раз.
– А может, сегодня? – прекрасно понимая, о чем речь, спросила она, как только Тихон остановился и посмотрел на нее.
– Нет, завтра. Он будет встречать Новый год у Корнеевых, мне Евдокия Дмитриевна говорила об этом, а значит, помешать нам не сможет. К тому же так будет легче проникнуть в его дом – гости, родственники, соседи… суета и толкотня – это то, что нам нужно.
– А может, сегодня? – прекрасно понимая, о чем речь, спросила она, как только Тихон остановился и посмотрел на нее.
– Нет, завтра. Он будет встречать Новый год у Корнеевых, мне Евдокия Дмитриевна говорила об этом, а значит, помешать нам не сможет. К тому же так будет легче проникнуть в его дом – гости, родственники, соседи… суета и толкотня – это то, что нам нужно.
– Но ты же хотел вернуть брошь до Нового года, чтобы Евдокия Дмитриевна могла ее надеть к праздничному столу.
– А мы сделаем все быстро. Туда и обратно… Успеем. Они друг от друга не так далеко живут.
Дашенька кивнула – они успеют, обязательно успеют.
– А если он хранит брошку не в квартире? Она все же ворованная.
– Не знаю, как тебе объяснить, но я чувствую, что она именно там. Внутри что-то дрожит, подсказывает… Столько лет он терпел, не посягал на нее, теперь уж точно держит под боком.
– Ну, завтра так завтра, – еще раз кивнула Дашенька. Интуиции Тихона она доверяла целиком и полностью. – Представляю себе лицо Максима Леонидовича, когда он увидит брошь, приколотую к наряду Евдокии Дмитриевны!
– А вот этого лучше не надо… – задумчиво сказал Тихон, – боюсь, как бы он не испортил ей праздник своей перекошенной физиономией. Ничего, я что-нибудь придумаю…
* * *
Тридцать первого декабря в доме Волошиных царила атмосфера азарта и нервного возбуждения. Тихон, разложив на застеленной кровати отутюженный черный костюм, то вертелся около зеркала, критически разглядывая свой немаленький животик, то бросался к шкафу перебирать все свои четыре галстука. То ерошил на голове волосы, то пил крепкий кофе, то звонил Саньке, то начинал придирчиво изучать пальто и ботинки. Дашенька дополняла весь этот вихрь суеты не слишком стройным пением, жужжанием фена и странными продолжительными вздохами, заслышав которые Тихон на секунду замирал. О ком это она так вздыхает?
На протяжении дня три раза приезжал Санька. В первый раз он привез серый в черную полосочку галстук, который надевал на похороны авторитета, – Тихон так и остался недоволен своими и попросил приятеля одолжить что-нибудь приличное и строгое. Во второй раз он привез большую круглую жестяную коробку, которую почему-то, завидев Дашеньку, стыдливо спрятал за спину. В третий раз он явился с целлофановым пакетом, по очертанию которого можно было догадаться, что в нем лежит банка, приблизительно литровая. Дашенька на секунду подумала – а не анализы ли он свои принес? Но потом решила, что это вряд ли: в таком случае баночку можно было бы взять и поменьше.
– Откройте! – потребовала она, когда Санька, юркнув в комнату Тихона, плотно закрыл дверь и явно встал «на стреме».
– Подожди немного… – раздался в ответ голос Тихона.
Впустили ее только через полчаса. Войдя в комнату, Дашенька сразу увидела большую круглую коробку, упакованную в яркую праздничную бумагу, украшенную сверху огромным красным бантом из широкой ленты. Коробка стояла на столе и была не просто красивой, она была восхитительной.
– Это мне?! – спросила Дашенька.
– Нет, – улыбнулся Тихон, – тебе лучше даже не знать, что там лежит…
Только тут она почувствовала легкий, но все же неприятный запах, витающий в воздухе. Да уж, похоже, не стоит уточнять, что собой представляет этот подарок…
Пожелав Тихону удачи, Санька отправился на дежурство к дому Берестова. Дашенька, прекрасно понимая, что возможности преподнести папе купленные ею вещички потом не будет, принесла в комнату свои коробки и протянула их стопочкой Тихону. Тот, смущаясь, стал торопливо снимать упаковочную бумагу. Когда же он на диване рядом с костюмом разложил все дары, то чуть не разрыдался от умиления.
– Спасибо, – прошептал он и чмокнул Дашеньку в щеку, – а я тоже кое-что купил для тебя. – С этими словами он подскочил к шкафу, распахнул дверцу и достал с полки хрустящий розовый пакет. – Вот… нравится? Это в твою коллекцию.
Дашенька заглянула в пакет и увидела черную бархатную сумочку с кожаной отделкой на кармашках и удлиненных ручках.
– Спасибо! – воскликнула она. Закружилась по комнате и звонко и счастливо засмеялась.
– Вот сумасшедшая, – пряча довольную улыбку в усы, пробормотал Тихон.
– Просто она самая лучшая, самая лучшая!
В восемь часов вечера была объявлена боевая готовность.
Дашенька надела серые джинсы, водолазку болотного цвета, в очередной раз привела в порядок прическу, слегка подкрасилась и замерла около зеркала. Вздохнула и четко сказала: «Все у нас получится».
Тихон облачился в костюм, пригладил волосы и направился за одобрением в большую комнату.
– Ну как я? – спросил он, автоматически втягивая живот.
– Почти министр, – одобрила Дашенька.
– Это хорошо, я должен выглядеть именно так. Чтобы никто не приставал с лишними вопросами и видел во мне очень важного господина.
Мобильный телефон Тихона запиликал, и он взял трубку. Это звонил Санька. Захлебываясь от переполняющих его эмоций и от ощущения собственной значимости, он поведал о том, что Берестов покинул свою квартиру, сел в «Мерседес» и уехал.
– Быстрее сюда! – радостно заголосил Санька и торопливо стал диктовать точный адрес Максима Леонидовича, который он, по его словам, раздобыл без особых проблем. – Я сейчас за ним двинусь, провожу, так сказать… А может, я потом вернусь и все же схожу с тобой на дело? – попросил он, мысленно уже вскрывая квартиру Берестова.
– Нет, – ответил Тихон, – спасибо огромное, ты и так мне очень сильно помог.
– Ну ладно, – вздохнул Санька и добавил: – А я же тебе подарок приготовил.
– Какой подарок?
– Приедешь, узнаешь. Тут ларек около автобусной остановки есть, вроде круглосуточный, я презент продавщице оставлю – договорюсь уж с ней как-нибудь… Так ты забери, не забудь, только до того, как к Берестову пойдешь.
– А что там? – улыбаясь, спросил Тихон.
– Так… ерунда… стащил у нашего коллекционера, когда он около своего «Мерседеса» крутился – снег счищал. Пришлось толкнуть его немного, – Санька хихикнул, вспоминая, как тот обозвал его «неуклюжим тюленем». Эх, хорошо, что раньше они общались только по телефону и Берестов не мог его узнать.
– Спасибо, заберу, – ответил Тихон.
Нажав на мобильнике красную кнопку, он кивнул Дашеньке. Пора!
Продавщицей оказалась добродушная бабуся в пуховике. Стрельнув глазками в Тихона, она застенчиво улыбнулась и тут же выпалила:
– Пароль!
– Какой пароль?
– Вы же не думаете, что я отдам то, что мне оставили, первому встречному? – она широко улыбнулась, сверкнув передним золотым зубом.
– С Новым годом, – мрачно поздравил Тихон и, отойдя в сторону, полез в карман за мобильником. Санька про пароль ничего не говорил.
– Ну, вы, гражданин, даете! – воскликнула бабуся, высунув голову в окошко. – Шуток не понимаете, что ли? Скажите имя друга, и отдам я вам сверток, – она кокетливо подмигнула левым глазом.
– Санька, Санька Жук! – радостно выпалил Тихон и тут же получил небольшой мятый кулек.
Развернув газету, он увидел связку ключей, среди которых имелись два брелка – большой и маленький. На каждом – по кнопочке.
Вот это подарок! Всем подаркам подарок!
В подъезд Тихон вошел при параде. Пальто распахнуто, пуговицы на костюме блестят, рубашка слепит белизной, в левой руке букет роз, а в правой – коробка с бантом.
– С наступающим вас! – громко сказал он и лучезарно улыбнулся ярко накрашенной дамочке, листавшей журнал в небольшой прозрачной кабинке.
– И вас также, – ответно улыбнулась она и добавила: – Ох, какой подарок красивый, повезет же кому-то!
Тихон обвел взглядом стены и потолок и отметил, что камер нет. Он не слишком-то боялся быть запечатленным на пленку (Берестов все равно узнает, кто лишил его новой игрушки), но сейчас было важно, чтобы никто не помешал – время было рассчитано по минутам.
Не дожидаясь, когда дежурившая дама поинтересуется, в какую квартиру он направляется, Тихон шагнул к лифту. Сзади хлопнула дверь, и в подъезд шумным вихрем влетела молодежь, это сработало отличным прикрытием.
Восьмой этаж. Отделанная светлым деревом дверь. Три замка.
Тихон улыбнулся и сунул руку в карман. Замки? Какая мелочь, право…
Щелк. Щелк. Щелк.
Дверь плавно открылась.
А теперь настало время брелков, вот только какой для чего? Тихон повернулся направо и увидел белую плоскую коробочку с маленьким экранчиком.
– Здравствуй, старая добрая сигнализация, – поприветствовал он ее, нажимая на кнопку серого овального брелка. Раздалось тихое «пилик», и красный огонек, пульсировавший в углу экрана, перестал мигать. – Надо же, – улыбнулся Тихон, – угадал с первого раза.