Название: Партизаны Подпольной Луны.
Автор: GrayOwl
Бета: Araguna
Пейринг: Основной - СС/ГП, Ремус Люпин, Люциус Малфой, Драко Малфой, Луна Лавгуд и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Тип: слеш
Жанр: Romance/drama/adventure
Размер: maxi
Статус: в работе
Дисклаймер: От всего, кроме прав на непоименованные отдельно орфографические, синтаксические и стилистические ошибки, отказываюсь ничтоже сумняшеся в пользу mrs. Joan K. Roaling. Её герои послужили для меня образцом, а уж что из этого образца сделал Автор, судить читателям.
Аннотация: Заключительная часть трилогии «Звезда Аделаида».
Итак, театр трагедии и абсурда поднимает занавес. Шоу начинается… Все со всеми. Маги, в отличие от магглов, умирают не за металл, а за любовь.
Свиножоры-саксы как они есть. Кто построил Хогвартс? Кем были Основатели?
Неожиданная развязка сюжета не разочарует вас.
Предупреждения: AU, OOC, POV, насилие, жестокость, суицид, смерть персонажей, многих и всяких, местами ненормативная лексика.
Приквел: «Звезда Аделаида-II»
* * *
Глава 1.
Приглашения на вечер в своём имении с изысканным, как во времена пропавшего, к счастью, почти для всех бывших Пожирателей Смерти, оставшимся по разным, но в сущности, одной, денежной причине, на свободе, без вести Тёмного Лорда, угощением и, внимание - танцами! - подписывал лично лорд Люциус Малфой.
А туда Волдеморту и дорога, в никуда и нигде. Надоел со своим неисчерпаемым, прихотливым, неестественным, как и он сам, тоже ещё, нашёлся Горец бессмертный, садизмом!
Да, Люциус и Драко очень любили историю про магов Горцев, ведь это так близко, всего лишь в Шотландии, в Хайлэнде. Драко, копаясь в маггловском книжном магазине в поисках подарка для любимого отца - очередном многообещающем волюме по истории магглов, нашёл книгу про Горца, почему-то открыл, лениво пролистав. Да так и замер! До того интересно стало ему, что он занимался увлекательным чтивом до прихода менеджера зала, сказавшего :
- В нашем магазине не принято долго читать некупленные книги. Вы можете приобрести её и наслаждаться чтением в ближайшей кофейне, сэр. Могу Вам даже
адрес указать. Прошу прощения, сэр.
И Драко, ничуть не удивившись наглости и спесивости грязного маггла - они все такие, недоделанные - спокойно подошёл с понравившейся книгой к ближайшей кассе.
К удивлению сына, отцу тоже понравилось, наполненное действием, незатянутое, приключенческое повествование. Правда, написано оно было весьма дурным слогом, но это же магглы! Чего хорошего можно от них ожидать? Хорошо хоть, идея о бессмертных волшебниках вообще пришла кому-то в пустую голову. Ведь магглы по определению думают только о еде и сексе, не имеют представления о своём роде далее третьего поколения и понятия чести.
… Теперь же, после смены кабинета министров и, главное - о, каламбурчик! - его главы, и повинуясь обещанию, данному самому себе, лорд Малфой приглашал в свой дом всех, кто помогал и доставлял такой замечательный компромат на погибшего министра. Будет бал! И маги с числом чистокровных предков не более трёх - семи поколений, и даже… магглорождённые волшебники осквернят своим присутствием Малфой-мэнор. Да будет так!
Всё равно потом домашние эльфы всё вычистят своей магией. Так, что в особняке можно будет спокойно касаться перил и не бояться сесть не на тот стул за обеденным столом в Большой гостиной.
Единственные комнаты, в которых не пустят гостей, будут кабинет Люциуса, защищённый Fidelius, и спальни господ. Люциус подумал, что не помешало бы защитить спальню Драко… их спальню каким-нибудь черномагическим Запирающим заклинанием. И стал перебирать в памяти подобного рода штучки, но в голову лезло только : «Clauderio foris totalus absolutus», простейшее, «светлое» заклинание Полного Закрывания двери, кроме того, оно было абсолютным. Так, что отпирать её - дверь - после гостей замучаешься.
Но раз дело дошло до неблаговоспитанных волшебников нижайшего уровня, да почти что магглах, закрыть дверь придётся. Ведь гости останутся и на поздний завтрак, значит, займут все спальни, до которых их грязные ручонки и не менее грязные тела смогут дотянуться. А так не хотелось бы, чтобы они добрались до Святая Святых - спальни сына, где Люциус…
Но, наверное, не стоит смущать наших героев, раскрывая их тайны, впрочем, хорошо известные всему высшему свету магической Британии, благодаря невоздержанности на язык, оставшейся никому не нужной, супруги лорда. Ну да и пусть их.
… Приглашения были разосланы, как полагается, за две недели до праздника. Было среди них и отличное от остальных, от души написанное письмо с приглашением на бал чистокровного мага господина Директора школы волшебства и магии «Хогвартс» Ремусу Джеральду Люпину.
Люциус в письме извинялся за своё неподобающее поведение в один памятный вечерок, плавно переросший в ночь, осенью прошлого года.
Далее следовало непосредственно само длинное и витиеватое приглашение, написанное в завораживающей манере, слегка таинственной, слегка затенённой, с многозначительными недомолвками, вроде: «Прекрасный сэр, позвольте заметить Вам, что приглашены на праздник, согласно моей клятве чести, неблагородные волшебники. Однако, всё же надеюсь на то, что Вы, любезный Ремус, простите мне эту неразумность и почтите своим блистательным визитом мой дом, двери которого в любое время суток открыты для Вас».
Последнее было откровенной ложью - Малфой-мэнор был огорожен от всех, в ком не текла кровь Малфоев, несколькими серьзными защитными контурами. Через них даже собственную супругу, в жилах которой текла кровь Блэков, приходилось проводить за руку. Иначе её ждала бы жестокая, мучительная смерть. Малфой ещё с самого рождения ненавистного тогда, но необходимого, как вещь, наследника, сотворил эти контуры и после каждого визита гостей - то из бомонда, то ближайших, как он сам, соратников Лорда, вносил небольшие изменения в эту защиту имения.
В отличие от графа Снейп, своего кума и до сих пор нелюбовника, что для Люциуса с его обильным процентом любовей было непривычно, Малфой-мэнор был защищён на все сто, нет, даже двести процентов. Поместье Северуса Снейпа, такого недоступного, а потому, с каждым годом всё более желанного, не было защищено ничем, кроме антимаггловского барьера. В его замке постоянно проживали только многочисленные, обленившиеся, плодящиеся домашние эльфы. Но они по привычке всё же выполняли свою обычную работу по наведению порядка в замке десятого века.
Гоустл-Холл был приземистым, с недружелюбно щурящимися бойницами вместо окон, с тяжёлой парадной дверью «под таран» и откидным мостом через заболоченный, питающийся от реки, ров, всё ещё широкий.
Продукты домашние эльфы воровали по окрестным маггловским деревням, где верили в домовых, сарайных, хлевных и прочих разновидностей домовых - дикий, но такой прекрасный край! Поэтому эльфы Гоустл-Холла жили препеваючи. Лишь по Хозяину скучали, ведь только с его позволения молодой домашний эльф мог жениться на старшей его эльфихе, став которым уже по счёту мужем. Лишь усердие в заботе о жене и любовных утехах, ей доставляемых, позволили бы новичку пробраться поближе к возлюбленной супруге в череде остальных мужей и зачать ей очередное дитя.
… И было объедение необыкновенными деликатесами и незнакомыми кушаньями и оппивание знаменитыми малфоевскими винами из… тех подвалов. Да, тех, где развлекался Ближний Круг. Итогом развлечения становилось, чаще всего, отравление ядом. Волдеморт, будучи алхимиком и зельеваром, очень любил яды. Разумеется, не перорально, а пробовать свои и «придворного зельевара» Северуса Снейпа творения и перлы на доведённых пытками и издевательствами до самого предела выживаемости - дальше было бы неинтересно - жертвах. И он был неумолим. Пожалуй, в подвалах Малфой-мэнора никогда не звучало только одно заклинание - Убийственное.
Жертвы умирали, порою брошенные в клетки, даже не запертые, в одиночестве, столь страшном, мучительном, одуряющем не хуже боли. Самое зрелищное в их долгой агонии было уже увидено. Так и догорали они, с вывернутыми внутренностями, еле дышащими, да и то с великой болью, полуотхарканными лёгкими, с отказавшими, резко болевшими почками, зачастую с вытекшими из орбит глазными яблоками.
Потом их тела сжигали Incendio maximum prolongum, черномагической версией обычного Воспламеняющего заклинания. Силу черпали из наиболее обделённых магическим потенциалом Пожирателей - всё равно слабаки, так пусть хоть делу Лорда послужат. Такими по праву считались Рудольфус ЛеСтранж и Эйвери - младший да Нарцисса Малфой.
… И был бал, и пары кружились в вальсе, и скакали в галопе, потрясали телесами в мазурке… Лишь мистер Люпин, да ещё несколько худосочных магов потихоньку квасили маггловские виски, ликёры, скотч, водки, настойки, шампанское и, конечно, запивали всё это непривычное великолепие старым добрым «Огденским». «Зелёного Змия» оба Малфоя решили не подавать, чтобы не переводить дорогой продукт, и без того всем хватит, чтоб упиться и обблеваться.
Люпин явился, как и предполагалось, без дамы. Он решил никому не рассказывать о случившемся в позапрошлом, январском полнолунии. Если только Севу… И то, при условии, совершенно необходимом, что он, конечно, вернётся из… прошлого. Да, Ремус не забыл ни одного слова профессора Прорицаний Лавгуд, Луны, едва не ставшей… его, и только его Луной.
Но с той Ночи Силы и Откровения прошло почти два лунных месяца, а Луна по-прежнему приходила к Ремусу в потихоньку обживаемый кабинет Директора только с деловыми докладами и предложениями. Кстати, весьма умными и рациональными. Всёж-таки прорицательница! Она ухитрялась и свой предмет вести, не как покойная Сибилла, а интересно, зачаровывая студентов так, что они с явным удовольствием гадали по чаинкам и кофейной гуще. И их нисколько не смущали и не повергали в хохот или, наоборот, уныние, результаты таких дурацких и заранее проигрышных, как казалось Люпину, занятий.
Жизнь продолжалась по-прежнему, со ставшими редкими из-за нехватки времени, и потому такими желанными, одиночными, полу-подпольными встречами с «миленьким». Оказалось, что друг обходится в содержании недёшево. Для него постоянно приходилось подкупать новые комплекты батареек. Он же зачем-то светился, хотя уж, что-что, а найти свою задницу Ремус мог и в полной темноте.
Только сейчас Рему было печально. То ли он изысков объелся, то ли просто случился перепил. Но, верно, ни то, ни другое потому, как хотелось… танцевать, да не с клушей какой-нибудь, а женщины на приёме в Мэноре собрались весьма неказистые, не то, что… А ну её к Дементорам в печень! Танцевать же хотелось с самим хозяином.
- Д-да, н-не м-меньше, чем с-с Ха-з-зяинам.
Рем с удовольствием поделился своей задумкой с одним из собутыльников.
Он вообще-то привык пить, если не с Севом, так то с магическим отребьем в «Башке Борова», то в Ист-Энде с работягами и клерками низшего пошиба в «Весёлом Кошеле». Последнее заведение отличалось тем, что, во-первых, было развесёлым, там всегда кого-то били, а, во-вторых, тем, что паб закрывался в самый разгар случившегося веселья. Рем никогда не опускался до драк, но если к нему кто-нибудь прилипал, мог и по роже двинуть. Аккуратненько, в пол-силы, ведь сила-то у него нечеловеческая. Связываться с маггловским Ауроратом, а такой был, не хотелось.
- Я танцева-а-ать хачу-у! Я танцева-а-ать хачу-у! - завопил Рем.
- Нет, не так надо подходить к лорду, Мордред его раздери, Малфою! Не так, Рем! Сначала протрезветь нужно, ну хотя бы немного.
Но если я протрезвею, я не соберусь с силами подойти к нему, тем более, что он не танцует. А иде, спрашивается, его супружница?
… Леди Малфой за месяц ещё решила вовсе не появляться среди «отребья», как она высказала мужу ещё в момент планирования банкета.
- Ваша воля, миледи Нарцисса, - холодно ответил ей тогда супруг.
Однако, в душе только обрадовался, и ни о каком настаивании не шло речи.
- Моя, лорд Люциус, и попрошу Вас не ставить меня в известность о, наверняка, произойдущих неприятностях и накладках. Попрошу Вас, Люциус, также, чтобы Ваши низкопробные гости не заходили бы на мой этаж, иначе…
- Иначе, что, моя леди?
- Иначе я удалюсь в особняк семьи Блэков, каким бы запущенным он ни оказался. Всё же он чист от отребья, и я не буду брезговать своими апартаментами.
- Это технически невозможно, леди Малфой, - отчеканил лорд, - особняк не принадлежит Вам, миледи, по завещанию мистера Сириуса Блэка, Вашего почившего за Вуалью от руки Вашей же милой, родной сестрицы, кузена.
- Но я имею право на убежище в доме своей матери!
- Вы и покинуть-то Мэнор без моей помощи не сумеете, и Вам это хорошо известно. Впрочем, не буду настаивать.
Если Вы, леди Нарцисса, сумеете выбраться из своей золочёной клетки, во что я, в принципе, не верю ни на кнат, но всё же, если… То Вам не придётся по нраву тот особняк из-за его обитателей.
- Как?! В доме моей матушки кто-то незаконно проживает?
- Скорее, пребывает. Именно так, миледи, и уже много лет. С, позвольте-ка вспомнить, не то семьдесят восьмого, не то семьдесят девятого года, замечу, уже прошлого столетия.
Так, что лично я не советовал бы Вам возвращаться туда. Право же, чем так уж плохо, если мои, - подчеркнул Малфой, - мои с сыном (он выделил эти слова ударением) гости займут половину Вашего этажа? Не вижу причин для беспокойства. Смиритесь, миледи.
- О, Мордред Вас!..
- Так будет лучше для всей семьи. И для Драко. Это же и его гости. В отличие от Вас, мэм, он не против моих гостей.
- Милорд, да как Вы посмели и моего сына привлечь к Вашей грязной афёре?! Вы и так совсем испор… избаловали мальчика. Да пусть Дементор!..
- Не ругайтесь столь грязно, миледи, Вам это не идёт. Что, никак школьные годы чудесные забыть не можете? Вы ведь не забыли о своём дивном, развесёлом прошлом? Надеюсь лишь, что Вы не запамятовали о моём снисхождении к Вашей нечестности, и это, когда Вы уже были помолвлены со мной. Я прав?
- Но Вы, лорд, тоже не святой. И остаётесь таким до сих пор. Мне стыдно показываться на глаза людям! А всё из-за Ваших непрекращающихся амурных похождений! Уж выбрать давно пора, кого Вы предпочитаете в постели - мальчиков или девочек!
- На сём оставляю Вас, моя леди, дуться на меня, сына, да и на всех на свете.
Но спальни слева от главной лестницы я предоставлю гостям. Простите за беспокойство.
- Как Вы смеете?! Это же мой этаж, Вы же сами отдали мне его в полное распоряжение!
- Не волнуйтесь так, миледи, Вам вернут его в целости, сохранности и… стерильности. На сём позвольте откланяться.
… Ремус решительной и совсем-совсем не пьяной походкой направился к, разумеется, не танцевавшему ни с кем лорду Малфою. Тот почтительно встал с кресла у камина, где он расположился в одиночестве с бутылкой поганого, с точки зрения Люпина, «Зелёного Змия» и многочисленными стаканами на журнальном столике. Он выпивал стакан и левитировал его на стол, ещё не убранный эльфами на случай, если кому-нибудь из гостей захочется ещё раз вкусить от щедрот хозяина изысканнейшими закусками. Горячее ещё не подавали.
Стаканы, «использованные» Хозяином, тотчас исчезали со стола, а тот призывал кристалльно чистые и наливал в них глотка на два.
Ремус заметил, что у кресла выстроились три пустых бутылки из-под смердящего болотной тиной огневиски. Знакомый запах «Зелёного Змия».
- О, значит, и Люц тоже хорош. Мы составим замечательную пару в каком-нибудь танце. Я, хоть и подзабыл немного па, но двигаться, повинуясь умелому ведущему, сумею. А уж из Люца ведущий хоть куда.
- Уважаемый господин Директор…
- Можно просто Ремус.
- Что ж, пусть будет так. И, Ремус, что бы Вы…
- Спешу пригласить Вас, прекрасный сэр, на следующий танец.
- Но танцы сейчас закончатся, уважаемый…
- Просто Ремус.
… - И вовсе незачем так орать, Квотриус. Не видишь, человек израненный засыпает?
- Но отчего обнимаешь ты драгоценного гостя своего, как дитятю малого?! Ведь поцеловать же ты его готов, о коварный Северус! Воистину ветер еси ты, непостоянный, но переменчивый. Дуешь ты то в единую сторону, то в иную, как взбредёт в голову твою. Но где же честь твоя, о Северус? Стоят ли все прекрасные слова твои, ко мне обращённые только что, за курением, несколько минут назад, ну, хорошо, пол-часа, осьмушки коровы хотя бы?
- В чём обвиняешь ты меня, о Квотриус? В коем коварстве? Всего лишь соделал я то, что сотворил бы каждый, окажись он поблизости от гостя моего, возжелавшего убить себя об стену - попросту спас его его от умысла злого.
Северус осторожно, стараясь не разбудить сомлевшего Гарри, положил его на ложе и аккуратно прикрыл одеялом.
- Ты… Мы же куряли ароматные сигаретумы в спокойствии и отдохновении, ты же не сказал мне ни слова, а убежал к Гарольдусу. Не иначе, как обзавёлся и ты связью с ним, недостойным, умственной, как я с тобою.
- Воистину не мог обзавестись я связью мысленной с Гарольдусом, ибо профан он еси в Легиллименции, хотя и учил я его, ещё когда он был всего лишь подростком, однажды искусству сему, но… безрезультатно. Тако же плох он и в Окклюменции, кою освоил ты, о брат мой возлюбленный, самосто…
- Не смей называть меня боле «возлюбленным» и другими ласковыми и проникновенными прозвищами, о северный ветер мой, дующий всегда с Севера, но поворачивающий, как ветерок в мире Немёртвых, куда заблагорассудится тебе одному. Сейчас повеял ты на Запад, ибо ничего у тебя с Гарольдусом получиться не сможет. Не растлишь же ты юность невинную, несведующую в делах любовных меж мужчинами!
О нет, уверен я, что в коварных замыслах твоих еси и это. Но неужли так низко пал ты, о Северус мой? Воистину, не верую я сам себе.
- Да! Пришло время познать Гарольдуса, как мужчине вьюношу! Ибо таково сокровенное желание его!
- Но… А, право, делай, что восхочешь, лишь меня не касайся боле. Ибо пенис твой прекрасный окрасится кровью девственности и калом Гарольдуса. Ибо и нечистоплотен, и узок он, твой гость, и не завидую я ему, отнюдь. Даже в уборную не догадается сходить, да и боль презлую должен претерпеть он…