Антиаппарационный барьер был накинут на домик моментально, будто ловчая сеть. И Люпин застрял.
Его препроводили в подвалы Министерства, да, те самые жуткие подвалы, из которых выходили на судилище, в основном, только родившие по пятеро - шестеро детей, мощные бабы - домохозяйки, выдерживавшие многочасовые насилия, Tormento и даже Сrucio министерских Пожирателей без масок.
Да, они не прятали лиц, но откровенно издевались над своими жертвами, пользуясь внутриминистерским циркуляром номер двадцать три от, они уже не помнили, какого числа и какого года. Да и было им это неважно.
Главное, они выполняли приказ покойного министра магии, который нынешний исполняющий обязанности министра (будущий министр?) и не думал отменять. Да, Тёмные времена миновали, но уж если есть, над кем поиздеваться… Так почему бы честным Аурорам не сделать этого? Тем более, давно уже мужики не попадались, а они такие… узкие и горячие, пока прямую кишку не вывернешь. Ну да это сколько радости можно получить до этого печального недоразумения, а после - стулом по голове или ногой в основание черепа. А можно Круциатус подольше подержать да посмотреть, как нечисть корчится и даже кричать уже не в состоянии станет. Чтобы до оправдывающего всякую шваль по непонятным причинам Уизенгамота не дошёл.
Нет, Ауроры, в большинстве своём не имели семей, вот и развлекались, как могли. Но на этот раз всё веселье им обломал мужик один, лет пятидесяти всего, но вреднющий! Сначала не дал бабу отыметь. Каждому, по кругу, пока не закричит. Тогда можно и заклинанием мучительным «светлым» воспользоваться. Но мужик стоял на своём - не трожь, не то показаний давать не буду. А был это член «Ордена Феникса» голимого. Но на Орден дерьмовый этот разнарядка вышла от начальства - искоренить. А он-то, мужик этот, сам пришёл в обмен на галеоны и свою задницу. Знал, с-сука, слышал, как имеют министерские Ауроры в неразъёбанную жопу.
А всё из-за газетёнки той, название которой уже подзабылось. Какая-то хрень собачья. Нет, правда, было там что-то собачье в названии. И читали все министерские Ауроры газетку эту, у многих даже подписка была оформлена с почтовой совой. Интересно так и правдиво про них понаписано было, про их развлечения, названные «зверствами», «ущемлением прав человека» и прочими красивыми словами.
Аж приятно стало и гордость разобрала за свои поступки. Уж если они так умело с подонками и блядями разобрались, что о них в газете написали да извергами в конце обозвали. А пусть боятся, мать их ети, министерских подвалов. Тем более, что находятся они сейчас в законе, им сам господин начальник Арбиус Вустер распоряжение на разбирательство с орденцами голимыми дал!
Нового мужика, на которого с момента его появления на Гриммо, Секретный Отдел Аурората основного дельце завёл, считали не кем-нибудь, а оборотнем. Значит, и повеселиться можно впервые в жизни с нелюдем. Попробовать его, так сказать, изнутри, и узнать, есть ли разница, кого ебать - волшебника или волшебную нелюдь.
Ремуса грубо повалили на пол и стали бить ногами. Это - обязательная первичная «обработка». Против неё тот орденец - предатель и слова не сказал, не вякнул, даже, когда бабу били.
А позволит ли он хоть с этим симпатичным таким нелюдем, с мягкими, очинно сильно располагающими к насилию над ним, чертами поразвлечься?
- Оставьте мистера Ремуса Джеральда Люпина в покое, не то… Ну вы знаете. Во всяком случае… Он вам никаких показаний не даст, а уморить господина Директора Хогвартса я вам не дам, - строго произнёс мистер Подмор.
Да, это был он - предатель дела Ордена, существовавшего с конца тысяча девятьсот семьдесят восьмого года под руководством Альбуса Персиваля Вульфрика Дамблдора. И только, когда мнения орденцев разделились между этой свистушкой и неумехой Тонкс и им, превосходно знающим магические науки, гибким политиком, не раз верно указывающим самому главе Ордена, куда двигаться дальше, невзирая на этого дутого графчика, Снейпа, Стёрджис решился.
А с графинчиком-то и видеться не хотели, лишь изредка терпели его присутствие в кругу их, избранных на дело борьбы Света против Тьмы, хоть и малыми силами. Но под водительством, правда, не всем заметным, его, Стёрджиса, Орден обходился во время холодной войны минимальными потерями.
Была убита только Арабелла Фигг. Но она сама подставилась, и это в её-то зрелом возрасте, так глупо повелась на приманку Снейпа - принять Полиморфное зелье с волосом Избранного и, пользуясь глупым замешательством Пожирателей, попытаться убить Волдеморта. Снейп утверждал, что летом девяносто пятого легко избавить мир от гадины потому, что Тот-Кого-Было-Нельзя-Называть был, видите ли, слаб ещё после воплощения, а Избранный - слишком юн и неподготовлен, чтобы самому разобраться с «Его Темнейшеством».
Так в шутку именовали Лорда Волдеморта орденцы, пока… не потеряли Ари. Но Стёрджис и тогда выступал против затеи грязного убийцы и шпиона Снейпа, говоря, что из этого фарса выйдет трагедия и… не ошибся. Ари погибла, к счастью, мгновенно и безболезненно, от Авады самого рассерженного подменой Волдеморта. К счастью для неё, прозвучало не какое-нибудь заклинание из разряда пыточных, а самое обычное, безликое, но несущее смерть, Третье Непростительное.
Мистер Подмор был не на шутку разозлён одним только сопоставлением его, опытного борца против Тьмы с не так уж и давно - всё относительно! - принятой в Орден Тонкс. Ну, скажите, как можно думать об избрании главой серьёзной подпольной организации перезрелую девицу, которая вечно что-нибудь сносит на своём пути, роняет, забывает и тэ пэ? Это же не детские игрушки! Это «Орден Феникса»! А раз уж попытались сравнить жопу с пальцем, то вот вам - получайте-ка презентик от отвергнутого по глупости и недомыслию!
Но оскорблённый в лучших чувствах Стёрджис не знал, что заклинание Доверия орденцы сменили. Теперь он сам не смог бы вызвать на обзор Ауроров, пусть не этих, грязных тварей, а почище, из особистов Аурората, в пресловутый разваливающийся, хлюпающий оконными и дверными проёмами, доступный всем ветрам Лондона, непрекращающемуся даже ночью, шуму мегаполиса, с выбитыми стёклами в нескольких спальнях из-за нерадивости временных жильцов, неспособных нормально открыть перекошенное окно, отчего по дому в любое время года сновали туда и сюда сквозняки, такой… любимый дом на Гриммо. С которым связано так много побед и ни одного поражения, если не считать участь Ари.
… Ремус, когда его подняли за шкирку, высмотрел в углу забившуюся Тонкс и развалившегося, как дома на диване, в вальяжной позе, Мундунгуса Флетчера, как всегда, хитровато поблёскивающего маленькими глазками. Мистер Флетчер был неказист, продажен, но неподкупен в делах «Ордена Феникса» и имел большой опыт выживания среди Ауроров, что «настоящих», что министерских. К его счастью, ему всегда удавалось расквитаться с власть предержащими низшего звена парой-тройкой сломанных рёбер. Это был его максимум.
Тонкс же никогда не попадала в подобные передряги, хоть сама была Аурором и рёбра ломала неоднократно. А началось всё с Войны, на которой её, выползшую на разведку, поймали Пожиратели. Уж больно шумела она, пробираясь в их лагерь. Соратники хотели её «не пущать», но она удрала рано, едва хоть что-то вокруг стало видно. И это был густой, как взбитые сливки, туман.
Нимфадора подумала, что всё играет ей на руку и поползла в городок, захваченный Пожирателями. По дороге ей посчастливилось обезвредить два защитных контура оборонявшихся, и она подумала, что сегодня - её день, как вдруг её схватили. Это было первое тесное общение с остававшимися людьми в масках Пожирателями.
- О, какая шизовая герла и молоденькая ещё совсем!
Это произнёс один из «масочников», сейчас, правда, без оного атрибута, держа Тонкс за короткие волосы, сейчас пытающиеся обвить негодяя за пальцы.
- А не поразвлечься ли нам с ней, пока остальные не подошли?
Тонкс героически молчала и… очень боялась. Боялась за свою, уже стопроцентно, как поруганную девственность, за осквернение, которое вот-вот начнётся.
- Кто первый?
- Скинемся, у кого палочка длиннее?
Скинулись. И тут в тумане проявился знакомый худощавый силуэт неширокого в плечах мужчины.
- Северус.
У испуганной не на шутку пташки пронеслось в голове, что он сейчас аппарирует с ней, но от Снейпа, как от чумного, врассыпную бросились даже бравые молодчики - сами Пожиратели Смерти!
Мягким, грудным голосом Северус спросил:
- Поразвлечься решили, ребятки?
А вот я дам ей капсулку одну, отчего она мягкой станет и податливой, такой… упругой, хоть в попку её поимейте. Хотите?
- Не. Мы хотим, чтобы ей было больно.
- Очень больно? - продолжил Снейп вкрадчиво.
- Очень. Чтобы она прям-таки обстрадалась.
- Ну, что ж, и это можно устроить. Значит, хотите капельку жесткости?
Он привычно обвёл контур губ указательным пальцем.
- Очень больно? - продолжил Снейп вкрадчиво.
- Очень. Чтобы она прям-таки обстрадалась.
- Ну, что ж, и это можно устроить. Значит, хотите капельку жесткости?
Он привычно обвёл контур губ указательным пальцем.
- Для остроты ощущений, значит.
- Тонкс, проглоти капсулу. Быстрее.
Нимфадора выполнила сказанное и… мгновенно отключилась в глубочайший, сравнимый только со смертью, сон.
- А панночка помэрла. Будем хоронить?
- Ну и жук же Вы, Снейп. Не дали с девкой побаловаться.
- А я же предлагал по-хорошему, по-доброму отыметь её во все щели.
А жестокости в сексуальных играх я не терплю, знайте на будущее, ребятки. Да, и дайте, я заберу её тело. Мне нужно на органы.
«Ребятки» переглянулись - таким жестоким и, как всегда, непонятным, оказывается этот Снейп, любимчик Тёмного Лорда. Они же только поразвлечься собирались, а потом добить, а он, такой, хлоп, и сразу «на органы». Что за «органы»? Может, ему своих не хватает?
Ведь нет, чтобы присоединиться к развлечению, как всякий нормальный мужик на его месте. А то «выплыл месяц из тумана, вынул яд он из кармана» и далее по тексту, и всё про него, этого чудовищного Снейпа. Да с ним рядом стоять боязно. Он-то сам травленый. Это в первый раз, значицца, яду испробовать захотелось, психу! А ведь невзначай-то отравит, как герлу эту. И быстро, и вкусно, и прямо на месте.
Долго ещё обсуждали участники Среднего Круга поведение этого чокнутого, Снейпа, Графа - Отравителя. Они, не участвовавшие в Последней Битве, не видели, как перешёл Снейп на сторону врага. Но так вот, без маски, Северус ходил только в тыл Пожирателей да и то, чрезвычайно редко. Всё-таки слух о нём прошёл по всем Кругам великим да могучим…
Это был тот самый случай, когда усилиями колдомедиков клиники им. святого Мунго, с трудом выйдя из летаргического сна, Тонкс по-настоящему, впервые в жизни пребывала в депрессии от несчастной любви. Любви к своему бывшему поклоннику Северусу Снейпу, которого она захотела сменить на более молодого и внешне привлекательного Билла Уизли, но безуспешно. Когда же она узнала, что, по всей вероятности, профукала титул графини (её не поставили в известность о закрытости фамилии Снейп), с ней чуть сердечный приступ не случился.
Снейп первым поприветствовал девушку по исцелении. Просто потому, что ему хотелось знать поточнее, отражается ли на психике реципиента его новое изобретение - яд-плацебо.
А Тонкс возомнила о себе много и перед визитом Северуса навела на себя «красоту» средствами медиковедьм, обслуживавших её. Она сказала, ничтоже сумняшеся, что её навестит жених, поэтому выглядеть она должна на все сто. Ведьмы натащили волшебной косметики, и Тонкс впервые в жизни накрасилась, к слову сказать, в последний раз, а волосы окрасила в неоновый жёлтый.
Северус едва не охнул при виде размалёванной пациентки. Он подумал, что вот, крыша-то и слетела после его «яда», раз Тонкс - Тонкс! - намалевалась, но всё же сдержался и в разговоре задал пару - другую наводящих вопросов. Из ответов стало ясно, что Тонкс в своём уме, лишь чуточку свихнувшись на почве внезапно вспыхнувшей любви к нему, Севу. Но Северус оставался мил, обходителен и вежественен, однако не более того.
Снейп решительно дал понять разгорячившейся Нимфадоре, да, так её и назвал, что… то время когда-то промелькнувшего между ними зачаточного чувства ушло безвозвратно и нечего надеяться на несбыточную мечту. Ведь Нимфадора, он опять назвал её так, чистокровная англичанка, а фамилия Снейпов - закрытая. Значит, ей, Нимфадоре, в третий раз Северус назвал несчастную девушку ненавистным именем, ничего не светит в связи с графом Снейп, кроме, возможно, внеплановой беременности, от которой он, Сев, легко сможет избавить её.
Тонкс гордо заявила, что на свободные отношения она не согласна. Тогда Снейп так же вежливо, как и вообще вёл себя с ней, откланялся, а Тонкс провожала тоскливым взглядом его показавшшийся ей когда-то слишком тонким, изящный силуэт, понимая, что вместе с этим человеком уходит и её мечта выйти замуж.
- Да он, наверняка, пидор, вот и отказался от меня. А то «закрытую» фамилию какую-то выдумал! - подумала со злости Тонкс.
Но эта вспышка сильных, сконцентрированных эмоций была единичной. Всё равно других претендентов на её руку не наблюдалось. И чуть было не удавшиеся любовники… остались друзьями.
Когда Тонкс переболела депрессией, она страшно осунулась и была очень некрасивой, с ввалившимися глазами, заострившимися носом и скулами, с кожей, обтянувшей и без того не слишком красивое лицо. Орденцы шарахались от неё, как от психически больной. Лишь Снейп относился к ней по-прежнему, с теплотой и куртуазным, таким приятным сердцу девушки, вниманием.
Глава 5.
… Сейчас Тонкс «украшал» фингал под левым глазом, но это было не главным. Намного серьёзнее были отбитые почки, заставляющие её морщиться от резкой боли. Но она мужественно старалась морщиться незаметно. Всё сейчас зависело от волеизъявления Стёрджиса. Скажет - пустить по кругу, так и расстанется несчастная Тонкс с девственностью с первым же садистом - Аурором.
Но её незаметно для Ауроров морально поддерживал удобно расположившийся, несмотря на два сломанных ребра - а, сущий пустяк, и не такое в жизни бывало! - Мундунгус. От него несло кошками, немытым телом и контрабандой медных котлов. Он от доброты душевной незаметно шептал Тонкс на ушко:
- Вот увидишь, в присутствии Люпина они не тронут тебя, они не тронут тебя… А займутся им, но так, лишь для острастки. Всё же он - Директор Хогвартса. А это значит, что не в пузырьки они пукать собрались.
Так, в доступной форме, мистер Флетчер объяснил кажущийся ему план последующих действий министерских «Пожирателей» без масок.
И правда, взялись за оборотня.
- Снимай штаны, ты, нелюдь.
- Сейчас мы здорово отымеем тебя. Приготовься и не смей орать - всё равно будет больно. Очень больно, эт я тебе обещаю.
Один из Ауроров достал из стола колдокамеру.
- Снимать тебя будем, а после разошлём колдо с такой знаменитостью в бульварные газетёнки. Они примут и напечатают, а тебе, оборотень, после такого опетушения Хогвартсом руководить, - заржал Аурор. - Посмотрим, сколько дней ты продержишься на посту, пока тебя господа Попечители не попрут. Они ж не дураки, в отличие от тебя, члена… грёбанного, никому не нужного Ордена.
- Вот мы тебя сейчас на члены-то и насадим. Посмотрим, правду ли говорят, что оборотни - ужас какие страстные.
- Да, точно-точно, - захихикал третий Аурор, до сих пор молчавший.
- Эй, господа Ауроры, я, кажется, ясно сказал, чтобы вы обходились с задержанными строго по инструкции министра Фаджа, не то… - сказал разозлённый Стёрджис.
Всё его дело катилось под откос со скоростью тепловоза, сошедшего с рельсов. Все его задумки поганились на глазах - сначала первичной «обработкой», а теперь ещё и попыткой изнасилования доброго, в общем-то, и полезного оборотня. Хоть Стёрджис с детства терпеть не мог вервольфов. У него даже в детстве страх был, что его укусит оборотень. Страх, доведший его, малыша, до энуреза.
Но это - дела прошлых дней. Сейчас же главное - не дать этим извращенцам разойтись. А вдруг они и вправду сделают позорящие колдографии? Но нет, ведь на них будут и они собственными персонами. И они убоятся.
- Не трогай меня, шваль, - отрезал Люпин.
Он не дрожал, не трясся, хотя после избиения болело под дыхом и подташнивало.
- Раскровишь меня и сам оборотнем станешь.
Глаза пристроившегося было Аурора округлились от ужаса. Стать оборотнем из-за одного, ну, может, и не одного, но простого траха! Да ужаснее было только в кентавра пархатого да блохастого превратиться!
Однако Аурор, не желая отпускать сладкую на вид добычу, такую мягкую, добрую, даже хорошенькую, ну, в общем, самое оно, вопросил:
- А ведь брешешь ты, нелюдь, признайся? У вашего племени только укусы страшны, а не кровь. От крови-то ничего и не будет.
- Кровь моя наполнена серебром, и если ты испачкаешься в ней…
- Ладно-ладно. Считай, что я зассал. Да и ребяткам тоже не советую.
Раздалось дружное:
- Не-э. Нам такой заразный не нужен. Мы лучше тогда бабу эту молодую отъебём.
- Слышь, шлюха, подымайся, сымай трусняки свои вонючие, выходи в центр комнаты и вставай раком…
… Люпин знал, чего хотел - прижаться бедром к ноге, такой холёной и упитанной, почувствовать партнёра, так сказать, всем телом, ощутить его запах, такой прельстивый и манящий, подарящий ему, Рему, мечты, мечты, мечты… С которыми Ремус будет… отдаваться женщине, играющей с «миленьким», а ведь ему так необходимо пофантазировать на какую-нибудь фривольную тему.
Сев для этой цели, как оказалось, не подходил. Ни его породистое лицо, ни пышная грива волос, чёрных, как небо в январе, ни общий склад фигуры… Всё аннигилировалось пустотой в его глазах, даже в опьяневшем взоре не было видно души у человека. А раз нет души, то какой же это человек? Нет, человек он превосходный, хоть и не в меру злой на язык, и красивый, и фигура ладная… Но для грешных фантазий морально одинокого… оборотня, нет, всё же человека, никак не походящий. Слишком высоко забирал этот анимаг - чёрный ворон для простого ликантропа.