– Не знаешь, берег далеко? – наклонившись к самому уху мальчишки, спросил его вор, и тот немедленно выбрался из одеяла, шагнул к борту и, свесившись к воде, сунул туда руку.
Наставник охнул и мгновенно схватил воспитанника за худую лодыжку, проклиная себя за несвоевременное любопытство.
– К рассвету доберемся, если он не устанет, – указал глазами на гребца малыш, вернувшись назад, – и если шторм нас не догонит.
– Шторм? – нахмурился вор, оглядывая серебристые от ночного зрения легкие волны. – Ты уверен?
– Да. Но он пока еще далеко... а к рассвету волны будут выше.
Хасит покрепче перехватил ручку руля и хмуро вздохнул, все равно сейчас ничего сделать нельзя. А вот если пленник начнет выдыхаться или засыпать, придется пить еще одно зелье из своего тайного запаса и садиться за весла самому. Когда мальчишка начинал говорить о море, его стоило слушаться.
Глава двадцать первая
Проснулась Мальяра от топота шагов в коридоре, затем чья-то нетерпеливая рука резко дернула наружный засов на ее двери в каюту и попыталась распахнуть створку.
– Кто там? – мгновенно скользнув взглядом по чуть сереющему окну, и нарочито громко зевая, спросила вдова, отлично догадываясь, кто.
– Открой!
– Госпожа Райзи зовет? – мигом скользнув в платье, тем же сонным голосом осведомилась женщина и принялась распутывать на засове поясок.
Долго испытывать терпение Тейлаха не следует, пока ведьмы здесь нет, он чувствует себя на судне хозяином.
– Нет, – не решился солгать управляющий, и Мальяра едко ухмыльнулась, так она и думала, одно имя ведьмы мигом вернуло ему осмотрительность.
– А зачем тогда вы меня разбудили? – открывая засов, недовольно проворчала вдова.
– Мы ищем... – он смолк, вовремя спохватившись, распахнул дверь и ворвался в комнату.
Пробежал в умывальную, заглянул в почти пустой шкаф, под низкую лежанку, подергал решетку на окне.
– Ты не слышала ночью ничего... подозрительного?
– Слышала, – серьезно кивнула Малиха, пряча едкую ухмылку: ну и что ему даст ее допрос, если женщины уже подплывают к берегу. – Кто-то пытался открыть дверь, но на вопросы не отвечал. А госпожа Райзи сказала, что я ей не понадоблюсь, поэтому открывать я не стала. Наоборот, вот поясом еще связала, чтобы не открылось случайно.
И женщина гордо показала поясок.
– А он ничего не спросил?
– Нет, я же говорю, молчали... только дверь дергали, – глядя ему в глаза покорным взглядом, солгала вдова.
Точно зная, что проверить ее слова он не может, а допрашивать права не имеет.
– Смотри... если соврала, шкуру спущу! – пригрозил Тейлах, шагнув к женщине, но тут за нее вдруг вступился стоявший в коридоре хмурый мужчина в темной одежде из хорошего полотна и со знаком капитана на плече.
– Оставь ее! Госпожа Райзи эту женщину мне поручила... и за твои синяки я отвечать не собираюсь. Ты сам видел, засов был заперт, как бы она могла отпустить подруг, войти в комнату и запереть за собой дверь?
– Они могли запереть, – упрямился торемец, лишившись от страха перед наказанием способности рассуждать логически.
Но зато не потерял ее капитан.
– Не городи глупостей! Если бы она их отпустила, то и сама бы ушла! – прикрикнул он на Тейлаха и повернулся к вдове. – Иди, умывайся, Малисса, скоро тебе принесут завтрак. Поесть сегодня лучше пораньше, ветер крепчает. В шторм спокойно чаю не попьешь.
– Спасибо, – кротко поблагодарила женщина, но все же дождалась, пока толстяк выйдет, и заперла за ним дверь.
А потом первым делом бросилась к окну и с тревогой вгляделась в укрытое тучами небо. Хотя уже чувствовала по усилившейся качке, что капитан не солгал. Действительно, приближался шторм. Мальяра стиснула губы и прижалась лбом к толстому, чуть мутноватому стеклу: святая Тишина, спаси их... А ей остается только надеяться и ждать.
К обеду судно уже раскачивало, как маятник, и женщина, перебравшись с лежанки в глубокое кресло, крепко держалась за подлокотники, стараясь не вслушиваться в крики матросов, топот, хлопанье парусов и странные удары. И радовалась, что уговорила Хасита уйти – не умеющим плавать женщинам было бы сейчас в несколько раз хуже, чем ей.
Один раз заглянул капитан, окинул подопечную проницательным взглядом и, предупредив, чтоб она не запиралась, ушел, словно случайно не щелкнув наружным засовом. Мальяра только хмуро фыркнула, трудно не оценить щедрость этого жеста. Ведь ясно, что в случае крушения матросы, больше похожие на пиратов, о ней вовсе и не вспомнят. Капитан вообще оказался намного человечнее своей команды, хотя старался этого не показывать, и это тоже была вполне понятная предосторожность, в таких компаниях добрых считают слабыми.
Еще около часа болтанка не уменьшалась, и в какой-то момент женщине показалось, что крушение неизбежно. К этому времени Малиха успела переодеться в рубаху и легкие штаны, забытые в шкафу прежним хозяином, и сложить все вещи в узелок, завернутый в снятую со стола шёлковую скатерть и завязанный поясом. В таком виде он не утонет некоторое время и даже сможет поддержать человека.
Удар в днище отозвался треском и скрежетом перегородок, криками и руганью матросов, и качка вдруг стала тише. Готовая к самому худшему вдова схватила узелок и кинулась в коридор, но добежать до палубы не успела. Остановили ее оживленные крики и смех команды. Стало быть, они успели проскочить в какое-то безопасное место, иначе команда так бы не радовалась, но ей все же лучше не попадать к ним на глаза ни в каком случае. Вдова мышкой скользнула назад, спешно привела себя в порядок, вернула на место все, что приготовила на случай крушения и приготовилась ждать.
Еще через полчаса более спокойного плавания «Летящая» замерла, и Мальяра рассмотрела за окном темнеющие сквозь дождевую стену громады скал. Это зрелище только укрепило ее догадку о маленькой бухточке, тайной стоянке пиратов или контрабандистов, которых хан Торема считал неизбежной частью любого государства и потому никак с ними не боролся.
Некоторое время казалось, что ничего не происходит, потом в дверь стукнули, и сразу появился капитан.
– Бери свои вещи и иди за мной, – скомандовал он, но прежде, чем вывести девушку из каюты, набросил на пленницу просторный мешок из черного шелка, скрывший ее почти до подошв.
И хотя в погожий день из-под такой ткани можно, хоть и смутно разглядеть окружающее, сейчас Мальяра даже не пыталась напрягать зрение. Покорно шла за крепко державшим ее за руку мужчиной и вслушивалась в звук его шагов, чтоб понять, в какой момент нужно будет ступать осторожнее. Ведь он поведет ее по трапу, а трап сейчас мокрый.
Однако она ошиблась. Капитан вдруг выпустил ее ладонь, а в следующий момент подхватил женщину на руки и буркнув – молчи! – понес, крепко прижимая к себе.
Мальяра для вида тихо ахнула, но ни дергаться, ни вырываться не стала. Уж лучше помочь мужчине спокойно преодолеть тот кусок пути, который он счел опасным, чем оказаться вместе с ним в холодной воде.
Впрочем, долго таскать ее никто не собирался, уже через пару минут крепкие руки поставили женщину на ноги и снова повели куда-то, ничего не объясняя и не предупреждая. Но она и сама по легкому покачиванию и звуку шагов определила, что это снова судно, и запоздало сжалась, представив, как моряк несет ее по натянутому между двумя судами узкому трапу, поддерживаемому лишь несколькими тросами да слабым заклинанием или алхимическим зельем.
Щёлкнула впереди дверь, капитан втолкнул пленницу в обдавшее теплом помещение и резко сдернул мешок.
– Не задохнулась?
– Спасибо, – кротко кивнула Мальяра, сумев после темноты мешка определить с первого взгляда, что в маленькой, почти игрушечной каютке, никого, кроме них, нет.
– Можешь вечером отблагодарить, – едко ухмыльнулся он, но женщина не поверила ни этой ухмылке, ни нахальному заявлению.
Слишком давно отбивалась от всевозможных предложений, чтоб понять, какие сделаны всерьез, а какие для проверки.
– Я приличная девушка, – отрезала она с холодком, – и служу госпоже Райзи горничной. А жениха она мне сама обещала найти.
Он лишь усмехнулся как-то странно и ушел, небрежно хлопнув дверью. Интересно, – думала вдова, изучающе оглядывая то, что не успела рассмотреть сразу, – это моряк специально так поступил, чтобы она не стала хвалить его за ночное заступничество, или все же проверял ее... и если проверял, то ради своего интереса или по чьей-то просьбе? А может, даже по приказанию?
Каютка, несмотря на крохотность, оказалась очень богатой, просто роскошной. Стены отделаны дорогим красным деревом, ручки позолоченные, мягкий диван обит светлой мягкой кожей, а от лампы, висящей с потолка в серебряной сетке, пахнет дорогим душистым маслом. Пространство между диваном и противоположной стеной поделено пополам, в одной половине, что у окна, привинчен к полу и стене столик, рядом с ним откидное сиденье, а во второй половине такая же игрушечная умывальня.
– Я приличная девушка, – отрезала она с холодком, – и служу госпоже Райзи горничной. А жениха она мне сама обещала найти.
Он лишь усмехнулся как-то странно и ушел, небрежно хлопнув дверью. Интересно, – думала вдова, изучающе оглядывая то, что не успела рассмотреть сразу, – это моряк специально так поступил, чтобы она не стала хвалить его за ночное заступничество, или все же проверял ее... и если проверял, то ради своего интереса или по чьей-то просьбе? А может, даже по приказанию?
Каютка, несмотря на крохотность, оказалась очень богатой, просто роскошной. Стены отделаны дорогим красным деревом, ручки позолоченные, мягкий диван обит светлой мягкой кожей, а от лампы, висящей с потолка в серебряной сетке, пахнет дорогим душистым маслом. Пространство между диваном и противоположной стеной поделено пополам, в одной половине, что у окна, привинчен к полу и стене столик, рядом с ним откидное сиденье, а во второй половине такая же игрушечная умывальня.
– Тейлах тут бы не развернулся, – едко веселилась про себя Мальяра, выходя из этой клетушки.
Однако по выражению ее лица незнакомец, появившийся в каюте за время ее отсутствия, никогда бы об этом не догадался. Наоборот, судя по разочарованному взгляду гостя, он определенно нашел унылую, гладко причесанную женщину такой же скучной, как надетое на ней простое платье горничной.
– Как тебя зовут?
– Малисса. – кротко ответила вдова, стоя с опущенными глазами перед развалившимся на диване мужчиной, рассмотреть которого ей хватило и одного взгляда.
Холен и красив. Хорош так, как бывают красивы только ханские сыновья, рожденные иноземными красавицами. И хотя по отцу все они считаются чистокровными торемцами, смешанная кровь видна во всем. В овале лица и форме носа, в разрезе наглых глаз, прикрытых полуопущенными роскошными ресницами. А холен, как владелец роскошного дворца с банями, массажистками и услужливыми цирюльниками, бдительно следящими за ровностью каждого ноготка и длиной каждого локона из гривы черных вьющихся волос, рассыпавшихся по плечам красавца.
И только через пару минут после обнаружения этой ухоженной красоты ошеломленный взгляд начинает замечать слишком мягкую кожу пальцев, небрежно постукивающих по коже дивана, чуть излишнюю округлость плеч и ровность загара, полученного не в походах, а на ковре у бассейна.
Хотя Мальяра не могла не понимать – заметит все эти детали далеко не каждая женщина или девушка. К концу первой минуты созерцания ухоженного красавчика большинство из них будет влюблено намертво. И будет не в состоянии соображать настолько отчетливо, чтобы делать логичные выводы.
– Меня зови господин. Подойди ближе.
– Простите, господин, – вежливо, но твердо отказалась Мальяра, – но ближе – непристойно. А я приличная девушка и собираюсь замуж.
– Ты вдова, и это говорит метка на твоем лице!
– Не знаю, откуда взялась эта закорючка! Наверное, заклинание. Я подданная Ардагского короля и работаю на госпожу Райзи по контракту.
Красивое лицо изуродовала жесткая гримаса, полные губы вмиг вытянулись в змеиную ухмылку.
– А ты строптивая... мне это нравится. Надоели послушные овечки, – процедил он, приподнимаясь, чтоб поймать женщину за руку.
И в этот же миг дверь открылась, и за ней обнаружилась ведьма, смотревшая на «господина» с укором гувернантки.
Наконец-то, незаметно выдохнула Мальяра, могла бы и на минуту раньше войти. Нечего было подслушивать под дверью.
– Ты меня обманула, – в упор глядя на ведьму, капризно заявил ничуть не смутившийся ее появлением гость, – эта не может быть изюмом.
– Идем отсюда, Акзам, – в спокойном голосе ведьмы звучало предупреждение, – девушке нужно поесть и отдохнуть... она измучена штормом.
– Ты начинаешь мной командовать?! – изумился он, картинно заломив бровь.
– Нет, – отрезала Райзи холодно, – пока еще разговариваю вежливо. Идем обедать, я хочу тебе кое-что рассказать.
– Хитришь, женщина! – презрительно фыркнул он. – Хочешь спрятать от меня эту служанку? Не получится, я все равно сюда вернусь. Не люблю, когда меня обманывают!
– Хорошо, вернешься, – устало пообещала ведьма и отступила в коридор, давая ему пройти первым.
Но Акзам, встав с дивана, вдруг шагнул не в сторону двери, а к Малихе, и резко протянул к ней руку.
Проверять, какие в этот момент были у красавчика на уме намерения, вдова не стала. Опередив его на одно мгновение, скользнула в умывальню и щелкнула засовом перед самым носом разъяренного торемца. В следующую секунду дверь содрогнулась от яростного пинка, и следом раздался похожий на вой стон. Определенно, красавчик со злости забыл, что у него на ногах мягкие шелковые туфли, расшитые золотой нитью и драгоценными камнями.
– Акзам, ты ударился?! – во вскрике ведьмы сквозь показную заботу болтушка отчетливо расслышала злорадство. – Ну зачем она тебе? Сидел бы себе в саду, гранаты кушал!
– Молчи, женщина, – рычал красавчик, – позови слуг, пусть сломают дверь!
– Потом, потом, – что-то звякнуло, раздались удаляющиеся шаги и звук захлопнувшейся двери.
Мальяра медлила всего секунду, затем бесшумно выскользнула из умывальни и метнулась к двери, прислушиваясь к уговаривающему голосу Райзи. В том, что та успокоила мужчину не совсем честным способом, вдова была уверена, и теперь ей нужно было подслушать, какими именно словами утешает его ведьма. От этого зависит, временное это заклинание морока, ведьминский отвод глаз или все же подчинение.
– Ты жаловался на скуку, вот я тебя и взяла с собой, – мягко бормотал удаляющийся женский голос, – но обещал не вмешиваться в мои дела и не мешать моим слугам. Когда Зора вернется, она будет недовольна твоим поведением. Не стоит приставать ко всем служанкам подряд.
– А когда она вернется? Мне уже надоело ждать, – капризно проворчал мужчина.
Хлопнула дверь и голоса стали неразличимы, а Малиха отступила к столу и села на стул. Ей нужно было заново переосмыслить все, что рассказала Тмирна о дочери этой женщины.
Глава двадцать вторая
Тяжелую, тянущую боль женщина почувствовала, едва проснулось сознание. Секунд пять лежала, приводя в порядок метавшиеся в панике мысли, проверяя ощущения тела и вспоминая произошедшее. И постепенно осознала, что догадалась обо всем еще тогда, за обедом, когда, запив отваром слишком соленое мясо, почувствовала, как начинает кружиться голова. У нее еще хватило сил шагнуть к дивану и упасть на него, а затем свет разом померк.
Но вот боль она чувствовала и сквозь сон, и сейчас помнит, как стонала. Гадина, – прокатилось в сознании злая мысль, нарочно, небось, не добавила снимающих боль зелий в состав, каким пользовалась для операции.
Внезапно Малиха услышала приближающиеся к каюте шаги и, еле слышно простонав, приложила к горящей щеке ладошку. И сразу ощутила то, о чем уже догадалась почти наверняка. Вся правая сторона лица раздулась и горела, и даже глаз открывался с трудом. Герпень, снова разозлилась на ведьму вдова, совсем что ли бесталанная? Или просто безжалостная? Да если бы она, Мальяра, сделала такое с Хаситом, когда сводила метку вора, он бы ее на месте прибил! У вора на месте убранных знаков утром кожа только едва заметно припухла, и болтушка убрала это, приложив на полчаса лоскуток со снадобьем. Ну да, все зелья у нее были лучшего качества, об этом она всегда заботилась, как и об амулетах.
Женщина невольно усмехнулась, припомнив разочарование мужчин, начинавших за ней усиленно ухаживать, едва проведав, сколько лет она вдовствует. Ведь те из вдов, кто желал закрепить свою свободу, старательно копили деньги, мечтая купить лавку, дом или место в зеленных рядах рынка.
Одна она ничего не копила, сразу тратила все монетки на гостинцы для сына и те зелья, что могли пригодиться в крайнем случае. И вот он пришел, этот случай, а у нее нет даже того, что так тщательно подбирала Тмирна. Кроме пары узких, как соломинка пузырьков, вшитых в шов нижней сорочки, но она и ими не может воспользоваться, пока ведьма рядом.
– Проснулась? Вставай, мы прибыли на место, – окинув поднявшую голову пленницу удовлетворенным взглядом, скомандовала вошедшая в каютку ведьма.
– Я кажется, заболела, – несчастно пролепетала Малисса, отлично зная, что этим сообщением не вызовет у временной госпожи никакой жалости, – голова раскалывается, тошнит и глаз не открывается...
– Придем на место, дам снадобье, а пока вот, завернись, – ведьма бросила мешок, в котором принес вдову капитан, и повернулась к выходу, – торопись.
– Тороплюсь, госпожа, – горько всхлипнула женщина, натягивая мешок и шагая в коридор.
Прикидывая в уме, стоит ли цепляться за все углы, или сразу упасть? Ведь ведьма не знает о способности вдовы следовать за нею, доверяясь только своему слуху.