– Господи, помоги ей, – шепчу я.
– Видимо, Зомби все же будет прорываться в здание. Каким способом – мы пока не знаем. Впрочем, как и то, что он намерен делать, если прорыв удастся. Хотя верится в это с трудом. Все подступы намертво перекрыты снайперами. От него требуется лишь одно – выйти из элкара…
– А сам объект? Он перекрыт?
Сполох морщится и косится на дремлющих «кайманов».
– Процессор работает, – отвечает он неохотно. – Его нельзя остановить, как обычный электрический движок. Поэтому угроза сохраняется…
– Внимание! – разносится под низкими сводами подвала металлический голос. – Цель на подходе. Полная тишина. Полное радиомолчание. Полная готовность.
«Кайманы» в шлемах пружинисто поднимаются, вразнобой подпрыгивают, проверяя экипировку, и бесшумно исчезают. С нами остается лишь тот, что кемарит в кресле. На предупреждение он и ухом не повел, будто его не касается. Очевидно, в его задачу входит оборона подвала и лично господина комиссара Сполоха. А надежды на то, что Зомби проберется именно сюда, практически нет.
– Сергей, – говорю я. – А этот… процессор… Он где?
Сполох тычет пальцем себе под ноги.
– Здесь. В пяти метрах.
Я понимающе киваю. Хотя на душе делается скучновато. Но вовсе не от того, что чудовищной разрушительной силы агрегат спокойно работает в устрашающей близости от меня.
Если Зомби имеет план Кактус-Кампуса, то как раз сюда, в наш подвал, скромный и даже уютный закуточек тридцатиэтажного здания, он и станет пробиваться с боем.
Видимо, и сквозь разделяющие нас шлемы Сполох ощущает мою слабинку.
– У Зомби ничего не выйдет, – говорит он уверенно. И повторяет: – Ничего не выйдет.
От того, что он повторяет эти слова, мне становится ясно: Сполох вовсе не так уверен, как хочет показать.
– Господи, – бормочу я себе под нос. – Господи, помоги нам всем… Господи, помоги Индире…
Где-то над нашими головами раздается страшный удар. С улицы доносится оглушительный звон многометровых пластов обрушенного стекла. Я невольно приседаю.
– Что это?! – вопит Сполох в свой фонор.
– Пост наружного наблюдения «Эпсилон» сообщает: Зомби пробил элкаром окно двенадцатого этажа, – доносится до нас возбужденный голос. – Он внутри здания!
– Сволочь! – рычит Сполох. – Хитрая сволочь!.. Покрамович, сколько человек на двенадцатом?
– Здесь комиссар Покрамович. На двенадцатом этаже десять «кайманов». Они пока не могут действовать: Зомби прикрывается заложницей… Остальные подтягиваются к смежным этажам.
– Что он задумал? – спрашивает Сполох сам себя. – Что?
Потом вдруг вспоминает обо мне:
– Степаныч, что он задумал?
– Ничего он не задумал, – отвечаю я медленно. – Наверняка привязал к себе взрывной заряд большой силы, активатор которого держит в руке. Перед собой он гонит Индиру. И так намеревается пройти эти двенадцать этажей до самого подвала.
– Он что – спятил?!
– Конечно, спятил… Он ни за что не пройдет все этажи, на каком-то непременно напорется на пулю. И взорвет себя и Индиру. А может быть, и весь Кактус-Кампус.
– Но должен же у него сохраниться инстинкт самосохранения! Неужели он не имеет плана, как отсюда выбраться?
– Возможно, и не имеет. Хотя… Сумел же он проникнуть внутрь. – Я испытываю огромное желание стащить душный, а главное – бесполезный шлем ко всем чертям и глотнуть чистого воздуха. – Он перехитрил нас, Сергей.
– Этого не может быть! – упрямо возражает Сполох. Снова хватает фонор: – Покрамович, не стрелять в Зомби. Есть предположение, что он сам себя заминировал!
– Понял вас, комиссар. Постараемся упаковать чисто…
С раздражением бросаю косой взгляд на «каймана» в кресле. Его олимпийское спокойствие действует на меня с обратным знаком, то есть напрочь выводит меня из равновесия. Да жив ли он?!
Будто уловив мои мысли, тот подбирает под себя одну ногу, устраивается с еще большим удобством и даже подкладывает ладонь под щеку. Бесчувственная скотина…
– Здесь Покрамович. Зомби прошел на одиннадцатый этаж.
– Сволочь, – говорит Сполох тусклым голосом.
Подношу к самому лицу руку, пытаясь разглядеть циферблат часов. Бесполезно. Такое ощущение, что мы торчим здесь несколько лет.
– Зомби прошел на десятый этаж.
– Сволочь, – снова роняет Сполох.
Он достает из кармана свой шок-ган и слабыми, неуверенными движениями старается проверить ресурс батарей. Для этого ему требуется как-то избавиться от фонор-карты, и он долго соображает, что для этого нужно. В конце концов он решает положить фонор на стол и вместо этого роняет его.
– Зомби прошел на девятый этаж.
Я вижу, каких трудов стоит Сполоху удержаться, чтобы снова не выругаться.
Это какая-то странная, нелепая игра. То, что происходит, нельзя воспринимать серьезно. Что-нибудь вроде телеконкурса. Толпе зрителей необходимо поймать кролика в степи прежде, чем он выроет себе норку и станет недосягаем. Или некая дурнина в этом роде… И оружие у нас бутафорское, и правила игры бестолковые. А когда истечет время, отпущенное на потеху, все участники отправятся пить пиво за счет спонсоров.
6. Иван Зонненбранд, по прозвищу Зомби
Давно я не испытывал такого счастья, как сейчас!
Кажется, я сбросил с плеч и забыл, как дурной кошмар, весь груз этих проклятых лет, который незримо и с прирастающим усилием вжимал меня в могилу. Да, я старел, но я никогда не хотел стареть! Субъективно я ни на минуту не переставал ощущать себя шестнадцатилетним пацаном, уже утратившим девственность, но не ставшим еще мужчиной, у которого позади все необходимые ритуалы инициации, но зато впереди – целая жизнь. И все эти бытовые сценки минувшего, со всеми их прелестями и передрягами – затхлые коридоры Университета, изысканные интриги Внешней разведки, ломовые наскоки околопекельных дел – все это лишь мелькание теней на угасающем экране видеосета, до которого никому нет дела, потому что за окном открывается реальный, осязаемый мир!
Активное действие. Настоящая опасность. Миллион врагов вокруг. И я – один против всех.
Только бы не угас и этот экран, только бы подольше продержаться…
Индира ведет себя будто тряпичная кукла Даша – тихо, скромно, безвольно. Полагается бы насторожиться. Но я на таком душевном взлете, что ни на миг не сомневаюсь: ничего она мне теперь не сделает. Я сломал ее. Я подавил ее своей уверенностью в успехе. И нет больше никакой своенравной и, черт подери, опасной ктырицы Индиры, а есть лишь живой, но вполне управляемый щит в моих могучих руках.
Я даже начинаю питать к ней нечто вроде благодарности.
У зажатого в зубах контакта активатора мины гадкий металлический привкус.
Мы движемся по ярко освещенному, насквозь простреливаемому пространству коридора. В приглушенных лучах утреннего солнца пляшут пылинки. Мысленно отмечаю: очень верно, что я начал штурм на рассвете. Здесь, на верхних этажах, огромные окна, которые никак не зашторить. И поэтому не удастся взять меня в темноте, как слепого крота. Иное дело внизу, в подвале. Там мне понадобится шлем ночного видения. Которого у меня нет и о котором следовало позаботиться загодя. Если бы все не пошло кувырком, через пень-колоду… Значит, шлем мне еще предстоит добыть. И это не худшее из зол. Шлемы ночного видения растут здесь на каждой клумбе, как сорняки. Подходи и срывай.
Забавное решение приходит мне в голову: что если переодеться «кайманом» и вот так просто, внаглую, спуститься до самого подвала, приветливо кивая своим врагам в ответ на обращенные взгляды? Это было бы заманчиво. Но попробуй подберись к жертве вплотную… А издали, наудачу – мой «уонг» против их доспехов слабоват. Ничего, пройти бы эти нескончаемые коридоры и этажи. Там посмотрим. Либо пофартит, либо придется ввязаться в дуэль. Без права на поражение.
У меня есть преимущество. Они не станут стрелять в мой живой щит. Даже если я выйду на финишную прямую, и передо мной будет главная цель.
Или все же станут?..
Лопатками ощущаю смертоносные взгляды их машин-ганов. Нет, как ни хорохорься – годы берут свое. По крайне мере, уже трижды они могли бы взять меня без особого ущерба для себя… и для Индиры. Как профессионал, я вынужден признать этот прискорбный факт. Если бы вон за тем углом была устроена засада, и «кайман» догадался бы присесть на корточки, а я как раз не допер бы кинуть первый взгляд именно книзу… или в вентиляционной трубе припрятан был бы флэш-генератор и в нужный момент влупил бы мне по глазам и ушам, чтобы я все поронял из рук и не чаял бы, куда деться от рвущего мои глаза напрочь света и высверливающего мой череп изнутри звука… или на той пожарной лестнице, которую я заметил с ба-альшим опозданием, примитивно, неизобретательно угнездился бы снайпер и всадил бы мне разряд из шок-гана в нервный узел…
Они бы упаковали меня.
Почему же этого не происходит?
Неужели прав этот паскудник… как его?.. Терехов, и они играют со мной в американскую дуэль? Причем на каждом шагу давая мне фору, отчего сама дуэль обращается в постыдное – для меня, для супер-профи! – подобие поддавков.
Неужели прав этот паскудник… как его?.. Терехов, и они играют со мной в американскую дуэль? Причем на каждом шагу давая мне фору, отчего сама дуэль обращается в постыдное – для меня, для супер-профи! – подобие поддавков.
Молокососы. Засранцы.
Есть, есть у них в каждой дыре флэш. И снайпер куковал на лесенке, бесшумно сгибая-выпрямляя затекшие ноги. И «кайман» сидел на корточках, посмеиваясь на старым пердуном Зомби, который вот-вот вывернется из-за поворота, одышливо искосив рот. Но сказано было: «Отбой, парни. Очень уж легко и скучно получается. Ни себе, ни людям не в радость. Пускай этот хрен поживет еще. Посмотрим, как он рассчитывает дойти до подвала. Хватит ли ему дыхалки и нервов. Авось он и сам скоро свалится лапками кверху, как мышь от разрыва сердца…»
Вижу мелькнувшую в дальнем конце коридора тень. Плавно выдвигаю Индиру перед собой. Жду – сердце бухает, как баба копра. Тень рассасывается, как и не было ее. Ни пальбы, ни свиста брошенного сюрикена[26], ни даже шороха. Ничего.
Они смеются надо мной.
И я слышу этот смех всей кожей.
Удовольствие от опасной игры быстро выветривается, и нахраписто, вязко наваливается гнет похабных моих лет. Затравленным взглядом окидываю необъятное пространство, что раскинулось передо мной. Как мне преодолеть его? Где взять силы?
Зачем все это?
На противоположной стене мелом размашисто, с тем расчетом, чтобы я непременно увидел, написано: «Зомби, ты козел. Сдавайся».
Едва успеваю совладать с лицом. Потому что Индира не должна видеть моей слабости.
А вот что это за любопытная дверца впереди? Череп и кости на ней намалеваны явно не через трафарет, а как бы шутейно. И сделано это не нашими добрыми затейниками, «кайманами», а кем-то из обитателей здания, и довольно-таки давно. Например, под Рождество, смеху ради. То есть «кайманы» наверняка подумали, что за оной дверцей спрятан распределительный щит…
Но я-то вижу, что это не так!
Сгибом левой руки с «уонгом» зажимаю горло Индиры, чтобы не трепыхалась, а правой бережно, стараясь не производить шума, тяну дверцу на себя.
Против ожиданий она легко поддается.
Ловушка? Не похоже…
Заглядываю внутрь.
Нет, судьба-матушка все же любит старичка Зомби.
7. Серафим Ерголин
– Зомби прошел на шестой этаж.
– Как ему удалось проскочить сразу три этажа?! – взрывается Сполох.
– Он нашел грузовой лифт с автономным энергопитанием. Мы вовремя успели его обесточить.
– Вовремя? – нервно смеется Сполох. – Что вы называете «вовремя»? Еще один такой сюрприз, и мы будем принимать его в подвале!
– Сюрпризов больше не будет, комиссар…
Кто-то осторожно дергает меня за рукав. Я едва не подпрыгиваю на месте.
– Шлем, – смущенно говорит «кайман». – Отдайте, пожалуйста, мой шлем.
– Тихо, – вдруг шепчет Сполох и поднимает указательный палец. – Тихо…
И я отчетливо слышу доносящиеся откуда-то с огромной высоты, искаженные тысячами уголков и закоулков, раздробленные в мелкие брызги этажными пролетами и шахтами лифтов звуки выстрелов.
Я зажмуриваюсь. Сейчас должен быть взрыв. Сейчас. Вот-вот, сию секунду…
– Все, – говорит Сполох, стягивая с головы круглый марсианский шлем. – Кончилось.
Открываю глаза, выпрямляюсь. Медленно, трясущимися руками избавляюсь от своего шлема.
Действительно. Все кончилось. На сей раз, кажется, кончилось.
… Я старый человек. Говорят, в таком возрасте даже летают в космос, но ко мне это не относится. У меня слабое сердце. Стыдно проверять, но не удивлюсь, если у меня мокрые штаны. Все эти игры не для меня. Я хочу покоя, хотя бы немного покоя в остаток моих дней.
Как я устал. Боже мой милостивый, как я устал!..
Мне невыносимо трудно удержать вертящийся на языке вопрос. Не то психологический барьер, не то какая-то подзабытая примета… Но я поддаюсь искусу и все же задаю его:
– Как ты думаешь, Индира жива?
Сполох молчит. В его руке зажата фонор-карта. Просто чудо, что он до сих пор не скомкал ее как обычную бумажку.
Он боится. Ему всего-то и нужно, что набрать код вызова кого-нибудь из «кайманов» – хотя бы того же Покрамовича! – и задать нехитрый вопрос. Но у него нет на это ни мужества, ни сил.
8. Индира Флавицкая
… Не успев поравняться с полом очередного этажа, квадратная платформа грузового лифта резко останавливается.
– Догадались, – бормочет Зомби. – Молодцы.
Речь его невнятна, потому что зубами он принужден сжимать витой проводок активатора. И упаси его бог разжать челюсти.
Он выталкивает меня в метровой высоты щель – я падаю неловко и, похоже, разбиваю колено. Какое это может иметь значение сейчас?.. Он уже рядом, и его пистолет приложен к моему затылку. Такое впечатление, что Зомби ухитряется смотреть сразу в нескольких направлениях. Чуткий, как зверь. Хитрый, как дьявол. И злой, как все черти ада сразу. Хорошо, что он остался в одиночестве. Окажись таких целая свора – ни за что нам с ними не совладать.
Это что еще за упадочные настроения?!
– Зомби! – окликают его.
Он спиной бросается на стену, грубо хватая меня за шею и прижимая к себе. И я снова лопатками чувствую холодный металлический цилиндрик, пристроенный у него на животе. Мина… Какие-то секунды Зомби соображает, откуда идет голос.
– Аюшки! – отвечает он ласково. Получается: «Аюхки!»
– Я тебя вижу.
– И как, нравлюсь?
– Не очень. Ты похож на кусок свиного дерьма.
Похоже, такие ни на секунду не прекращающиеся примочки от «кайманов» страшно выводят его из себя. Он мужик до чрезвычайности самолюбивый. Это его недостаток, и ребята пытаются использовать его в полной мере. Полощут злыдня во все корки… К сожалению, пока – без особого успеха.
И на сей раз Зомби реагирует на издевку длинным ругательством. В ответ слышится ядовитое ржание. Ничто так не раздражает себялюбца, как невозможность парировать оскорбление. А все, чем ни отвечает Зомби, вызывает у «кайманов» приступы безудержного веселья.
И, как мне чудится, он теряет уверенность.
Хотя ему удалось преодолеть уже половину пути к цели!
Бормоча себе под нос: «Туда нам нельзя… попробуем сюда…», он по стеночке движется к дальней лестнице. Какой идиот выдумал неперекрывающиеся лестничные пролеты? Попробовал бы Зомби так же пошустрить в «Башне смерти» – охрана во мгновение ока обрушила бы по всем направлениям броневые плиты и пустила газ… На лестнице, понятное дело, устроился «кайман» с огромным машин-ганом.
– На счет «три» эта девушка схлопочет пулю, – говорит ему Зомби. – Раз… два…
– Да я что, – невозмутимо пожимает плечами тот. – Могу и отойти. Раз ты такой псих. Должно быть, на почве раннего неторчания.
И, насвистывая «Что ты прячешь между ног», поднимается на один пролет вверх.
Волоча меня, как соломенную куклу – выясняется, что он силен, как робот! или это аффект? – Зомби боком приближается к лестнице. И тут его ожидает первый сюрприз. Лестница перекрыта. Поперек нее лежат мешки, видимо, с песком. Разумеется, их можно раскидать. Но для этого Зомби должен выпустить меня, спрятать оружие, поплевать в ладони и с хаканьем приняться за погрузочные работы.
– Здорово мы тебя натянули? – весело спрашивает невидимый «кайман».
Зомби издает приглушенное горловое рычание.
– Ты, ублюдок! – кричит он, насколько позволяют ему сцепленные челюсти. – Скажи своему мастеру: если через десять минут сами не разберете завал, я грохну вашу ктырицу! Мне терять нечего!
– Сейчас кинемся, – глумливо отвечает тот.
– Время пошло! – рявкает Зомби и отступает назад в коридор.
Я успеваю заметить черную фигуру в дальнем его конце. Еще один «кайман». Фигура тотчас же исчезает. Неудачно у них складывается.
Может быть, потому что они рассчитывают на мою помощь? А я до сей поры и пальцем не шевельнула…
Зомби аккуратно, двумя пальчиками извлекает проводок изо рта и переводит дух.
– Тебе нравятся наши игры? – спрашивает он участливо.
– Я в восторге.
– Заметь, что я еще ни разу не пустил в ход оружие!
– Они – тоже.
– Им и не положено. Таковы правила. Я сейчас для них человек-мина. Любое попадание в меня смертельно для окружающих. А они так беспокоятся о твоем здоровье, да и о своем… Ничего. Скоро я отменю собственный мораторий.
– Ну и что дальше? – говорю я апатично. – Допустим даже, доберешься ты до объекта. Все едино он заглушен, и твоя мина ему как мертвому припарка…
– Слабо верится. Чего бы им тогда устраивать баррикады? Не-ет, процессор работает, и они будут его охранять.
– По-моему, у них совсем иная задача.
– Какая же? – с нескрываемым любопытством спрашивает Зомби.
– Просто «кайманы» устроили учения. У них мало опыта по захвату террористов такого класса, как ты. Можно сказать, ты им подвернулся как подарок небес.
– Ничего не скажешь, – скалится он. – Приятно слышать.