— У тебя везде друзья-приятели. Легкий, контактный ты человек, Екатерина. Муж-то отпускает так надолго?
— Отдыхает. В отпуске он. — Катя чуть не хлопнула себя по лбу: эх, не забыть бы позвонить прямо сейчас в столичный географический клуб. Пусть свяжутся со своим представителем в Анталье и передадут Мещерскому и Кравченко, где ее искать. А то Вадьку удар хватит, если он, по своему обыкновению, позвонит ей среди ночи (так дешевле тариф) и не застанет дома.
Глава 6 НЕОПОЗНАННЫЙ
О том, насколько сокращают дальнюю дорогу первоклассная машина и болтливые попутчики, Катя получила представление, сев в новехонький «Форд» управления розыска. В Спас-Испольск на «оказание методической и практической помощи местным сотрудникам в организации поисковых мероприятий» были отряжены двое сыщиков из отдела по розыску без вести пропавших и эксперт.
Троица всю дорогу травила анекдоты как заводная. Некоторые были малоприличными. А один-два ну уж совсем ни в какие ворота. На дерзкого рассказчика притворно зашикали, с интересом косясь на Катю. Но та дипломатично промолчала. Опера на секунду привяли, но затем снова начали щеголять специфически-милицейским чувством юмора.
А в результате путь в Спас-Испольск пролетел незаметно. В ОВД пахло грандиозным авралом. Катя сразу поняла это по количеству патрульных машин во дворе и сотрудников в форме и без оной.
В душе она немножко гордилась тем, что именно ее сообщение о найденной спелеологами улике, возможно, и стало причиной этой второй волны поисков. Но...
Со дня исчезновения людей прошел месяц. А заблудившиеся в подземелье — Катя теперь была в этом просто уверена — не смогли бы протянуть и недели. И весь этот поисковый ажиотаж и служебное рвение были направлены лишь на то, чтобы найти мертвые тела или то, что от них осталось.
Катю (на этот раз уже в составе рабочей группы главка) снова принял капитан Лизунов, и. о. начальника. На столе у него была расстелена крупномасштабная карта района, напоминавшая карту военных действий, так все там было испещрено отметками и стрелками. Поиски, видимо, на этот раз охватывали значительную территорию.
— А сами катакомбы планируете осматривать или только так, поверху будете местность прочесывать? — недоверчиво осведомился эксперт, разглядывая карту.
Лизунов раздраженно буркнул о «неплохих контактах с отрядом спасателей». Катя вздохнула: после того как она увидела один из входов в Съяны, ей очень трудно было представить, что милиция ведет в этих подземных норах самостоятельные поиски.
— Ну, нам прямо на место лучше сейчас подъехать. — Лизунову явно не терпелось спихнуть проверяющих из главка куда-нибудь подальше, к черту на кулички. Он свернул карту и взял ее с собой.
Они оставили «Форд» во дворе ОВД, пересели в старую «Волгу» Лизунова и снова тронулись в путь. Катя отметила, что Лизунов отчего-то начинает демонстрировать им масштаб поисковых мероприятий с весьма удаленных от реки и лагеря спелеологов участков «Странно, — думала она — Мы вроде бы совсем в противоположную сторону едем. Ну да, вот тут я на автобусе проезжала, когда в Москву возвращалась».
Местность и здесь была вполне обжитая: дачный поселок Прохоровка, лесоторговая база, бензоколонка, магазин стройматериалов. На поле за бензоколонкой Катя увидела сотрудников милиции. Они стояли, разглядывая что-то у себя под ногами.
— А почему вы здесь поиски ведете? — спросила она Лизунова, выходя следом за ним из машины. Тот что-то сосредоточенно изучал на карте.
— Пытаемся охватить все известные входы в каменоломни, — ответил он.
— Как, и здесь тоже вход? Но это же очень далеко от...
— С местными говорили, так около двадцати семи провалов насчитали. Это только те, что всем у нас в округе хорошо известны. А сколько дыр мы еще не знаем — в лесу, в оврагах, на берегу реки. Тут на площади нескольких десятков километров под нами, — Лизунов топнул ногой, — все изрыто. Камень тут у нас веками добывали, чтоб вашу Москву строить. — Он нагнулся и поднял с земли какой-то камешек.
Катя увидела белый неровный осколок. Что это? Песчаник? Известняк? В геологии она, как и в спелеологии, не разбиралась. Тем временем они приблизились к сотрудникам милиции. Те сгрудились вокруг ямы, зияющей прямо посреди поля. Один из милиционеров опустил в яму какой-то груз на веревке.
— Нет, тут вода на дне. — Он дернул веревку, медленно, с усилием вытаскивая ее назад.
Катя увидела старое пожарное ведро, до краев заполненное бурой глинистой водой.
— Затоплено тут все внизу — Лизунов что-то с облегчением черкнул на своей карте. — Так, значит, тут сворачиваемся. Переезжайте на сорок второй километр. Туда, где у нас...
Он не договорил. В отделовской «Волге» заработала рация. Водитель позвал Лизунова.
— Что там еще стряслось? — Лизунов повернул к машине.
Катя, запыхавшись, тоже подошла к «Волге», но смогла услышать лишь брошенную Лизуновым в микрофон последнюю фразу:
— Сейчас выезжаю. Ничего там без меня пока не трогайте. Я и эксперта привезу, звоните в прокуратуру, вызывайте следователя. — Он повернул к ним свое покрытое капельками пота мальчишеское лицо. — Садитесь в машину. Быстрее! Кажется... кажется, одного из них мы нашли место, куда он их привез, Катя видела впервые, хотя... Позже она поняла, что это место находится всего в километре от того самого белого, похожего на корабль здания, которое так ей понравилось. Здания, где располагался центральный корпус знаменитого в столице и Подмосковье Центра отдыха и развлечений «Сосновый бор». Просто сейчас они подъехали к территории комплекса не по магистрали со стороны главного въезда, а с тыла, по проселочной дороге, рассекавшей надвое обширный хвойный лесной массив, начинавшийся сразу же за огороженной территорией парка.
Окрестности были живописными, но довольно безлюдными: опушка леса, поле клевера, холмы, а между ними петляла заболоченная речушка.
Вместо шоссе здесь была бетонка — старая, разбитая дождями, нуждающаяся в ремонте. Над речкой горбатился старый мост, по которому могла проехать только одна машина.
Но сейчас на въезде на мост и у обочины стояли три машины — дежурный «УАЗ» и двое «Жигулей» ППС. У одной была не выключена мигалка. Катя завороженно следила за ее беззвучными синими сполохами. На душе у нее отчего-то стало тревожно, неспокойно. Она медлила выходить. Лизунов, сыщики, эксперт давно уже вышли, а она...
Во что через месяц превращается мертвая плоть, она знала, увы, не по учебникам судебной медицины. Ей доводилось видеть смерть в разных ее проявлениях, порой очень неприглядных, однако...
— Значит, одному из них все же как-то удалось выбраться наружу? — услышала она взволнованный вопрос Лизунова.
А кто-то снизу, из-под моста, с топкого берега речонки, громко ответил ему:
— Спускайтесь сюда. Лучше взгляните на это сами.
Голос был Кате знаком: хрипловатый, меланхоличный, с едва уловимым кавказским акцентом. Голос оперуполномоченного Керояна.
Берега речки под мостом густо заросли ивняком и камышами. Среди камышей Катя увидела Керояна, других сотрудников милиции, Лизунова, эксперта, а еще она увидела...
Мужчина, одетый в черные брюки и кожаную черную куртку, лежал ничком, уткнувшись лицом в болотный ил. Ноги его были наполовину в воде.
— Выходит, ему все же удалось оттуда выбраться, — повторил Лизунов. — Это, наверное, Славин?
Кероян нагнулся к трупу. Осторожно за волосы повернул к себе измазанное илом мертвое лицо.
— Это не Славин, — сказал он. — Тот рыжеватый блондин, а этот... И потом, взгляните сами: разве этому дашь двадцать пять лет?
На них смотрело лицо сорокалетнего мужчины. Мертвое, искаженное гримасой удивления и боли.
Глава 7 «ПЧЕЛА» — ЗНАКОМСТВА НАЧИНАЮТСЯ
Там, около моста, Катя провела первые полтора часа осмотра. Далее оставаться на месте происшествия было бессмысленно. И вместе с одной из машин ДПС, спешно вызванной в отдел, она вернулась в город. В отделе ее встретила странная после утренней сутолоки тишина. Бурной жизнью по-прежнему жила лишь дежурная часть — там переговаривались рации, звонил телефон, мигали экранами компьютеры. Но становилось ясно: поисковые мероприятия после обнаружения неопознанного и явно криминального трупа постепенно сворачиваются. Все силы брошены теперь на это новое и неожиданное место происшествия.
Тихо было и в следственном отделе, однако отнюдь не безлюдно. Следователей никогда не привлекали к подобным операциям. У них и своих дел невпроворот Катя заглянула в семнадцатый кабинет, горя желанием поделиться с Красновой сенсационными новостями. Но Краснова была занята: проводила очную ставку. В тесном кабинетике — мышеловке не повернуться было от обилия участников следственного действия: несовершеннолетних обвиняемых, их адвокатов и родителей.
Катя прикрыла дверь — что ж, подождем, когда Варвара-краса освободится. Села на клеенчатое кресло. Она терпеть не могла идиотские кресла с откидными, громоподобно хлопающими, как в старых кинотеатрах, сиденьями. Они были жесткими, холодными и адски неудобными.
— Девушка, а тут что у них, обеденный перерыв9 С каких до каких, не знаете?
Катя подняла глаза. Молодой человек. Очень симпатичный. Очень даже. Лет двадцати семи. Высокий, спортивный, широкоплечий блондин. Загорелый, гладковыбритый. В белой куртке «на шнурках» с капюшоном и таких же белых «на шнурках» хлопковых брюках. Яркий, стильный, модный молодой человек. Весьма экзотически смотревшийся на фоне выкрашенных серой краской милицейских стен и старинного стенда «Спортивные состязания по самбо, стендовой стрельбе и рукопашному бою».
— Обед здесь еще и не начинался. — Катя разглядывала молодого человека. Тот, видимо, привык воспринимать женские взгляды как должное. Поэтому нисколько не смутился.
— А что ж тут такая тишина-то гробовая? Все закрыто?
— Идет какая-то поисковая операция. При этих словах Кати — равнодушно-притворных — парень насторожился.
— А вы, девушка, здесь работаете?
— Нет — Катя сказала чистую правду: она не работала в Спас-Испольском ОВД. — А вы, наверное, в ОВИР или в паспортный стол? Так это не сюда, это в пристройку во дворе. А здесь следственный отдел. У них.
Молодой человек резво обернулся на дверь семнадцатого кабинета.
— Следственный? Мне-то, наверное, лучше в розыск... А вы сюда? Неужели вы к следователю сидите?
— Сидят к зубному врачу, молодой человек, — назидательно отбрила Катя. Он усмехнулся.
— Жаль, что вы тут не работаете. И спросить-то не у кого. — Он оглядел коридор. — Дежурный внизу как барбос. Я его русским языком спрашиваю, а он...
— Я журналист. А вы по какому вопросу?
— Да справку хотел получить, ну, информацию... В городе говорят... Тут у нас несчастье, может, слышали уже? Несчастный случай, наши в Съянах пропали. А тут слух по городу: милиция, мол, что-то там нашла. Я на работе узнал, вроде спасатели нашли что-то там... Я и хотел узнать, точнее, меня попросили узнать...
— А я сюда как раз по этому делу приехала. — Катя внимательно смотрела на парня. Он теперь как-то странно суетился. — Наша редакция, редакция «Подмосковного вестника», очень внимательно следит за ходом поисков ребят. Между прочим, при мне позавчера спелеологи нашли...
— Что они нашли?
Катя смотрела на собеседника. То, что из каменоломен извлечены клочья окровавленной мужской рубашки, давно уже в городке не тайна. Сами спелеологи вряд ли об этом молчать станут, так что...
— А вас как зовут? — спросила она тихо. — Меня Екатерина.
— Антон. Новосельский Антон. — Он присел рядом с пей. — А знаете что.. Время сейчас как раз подкрепиться. Могу я вас, Екатериночка, пригласить выпить чашку кофе? Тут недалеко есть одно неплохое местечко.
Смысл фразы был один, тон Новосельского другой. Совсем не таким тоном парень приглашает понравившуюся ему девушку в кафе на чашку кофе. И тем не менее Катя...
— А что за место? — спросила она по-репортерски развязно.
— Наши вечерами тусуются, а днем там неплохо кормят. Тут близко, да у меня машина.
Его машина стояла у соседнего с ОВД здания вечерней (точнее, бывшей вечерней) школы. Катя скверно разбиралась в иномарках, но даже ей стало ясно, что перед ней «БМВ» серый металлик, причем очень и очень подержанный.
— Крутая машинка, лет двадцать назад самый шик, — пошутила она.
— Ничего, бегает.
Они пересекли площадь, свернули на Садовую улицу и заглушили старый, но по-прежнему мощный мотор «БМВ» у нового здания из красного кирпича. Дом напоминал немецкий: высокая черепичная крыша, зеркальные стекла, подстриженный газон. Над дубовой входной дверью красовалась кованая вывеска: пчела на краю пивной кружки. Здание чем-то перекликалось с теми, которые Катя видела на краю поля для гольфа. Оно причудливо и вместе с тем очень красиво смотрелось в тени старых лип Садовой улицы, заполненной унылыми пятиэтажками.
— Так это и есть... «Пчела»? — спросила Катя.
— Да. Сносный бар. А вы тут что, уже бывали?
— Нет, не приходилось. Но про «Пчелу» кое-что уже слышала.
Он быстро, тревожно глянул на нее, открыл дверцу машины, высадил Катю и включил сигнализацию.
В баре было сумрачно и пусто. Крепко пахло хорошим свежемолотым кофе и пивом. Из динамиков лилась негромкая музыка. Единственное, что неприятно поразило Катю, обилие разных сушеных насекомых! Владелец «Пчелы» явно помешался на энтомологии. Все стены были сплошь завешаны панно с коллекциями бабочек, стрекоз, жуков и даже гигантских пальмовых тараканов.
Под потолком висели светильники-пчелы из золоченой проволоки. Но от чего Кате просто стало дурно, так это от огромного волосатого паука в центре пластиковой паутины, зловеще затянувшей потолок бара и углы над барной стойкой.
— Ой, — вырвалось у Кати. — Ну и декор они тут себе соорудили.
Новосельский рассеянно улыбнулся. Отошел к стойке, вернулся с пачкой сигарет и пепельницей. Через две минуты официантка в черно-желтом «пчелином» сарафанчике-мини принесла им черный кофе для Кати и бокал пива для Новосельского.
— Знаете, Антоша, на наивного человека вы совсем не похожи. — Катя смерила своего нового знакомого взглядом с ног до головы, словно в магазине готового платья собиралась выбрать ему брюки по росту, и отпила глоток кофе. Горько. — Неужели вы серьезно решили, что они вам так и выложат, что там нашли?
— Но в городе все говорят... Все-таки вы же там были, ты же была там. — Он незаметно перешел на «ты» — они ведь с Катей почти ровесники. — Что там спасатели нашли?
— Остатки мужской рубашки. Клетчатой. А ты... ты кого-нибудь из них знал? Это были твои друзья, знакомые?
— Знакомый. Андрей Славин. Мы с ним по двору соседи были. И вместе еще со школы в баскетбольной секции...
— Со Славиным? — Катя изучала его лицо. — А у него могла быть рубашка типа ковбойки?
— Ну, не знаю. Наверное. Да, кажется, была, припоминаю, точно была. Теплая такая, как куртка, красная «американка».
Катя напрягла память: нет, ткань, найденная в подземелье, на «американку» вроде не походила. Но там все так залеплено глиной, залито кровью...
— Ты не в курсе, зачем это Славин и девушки отправились в каменоломни?
— Понятия не имею. Меня не было в городе. Я только третьего вернулся.
— А в милиции тебе бы не поверили.
— Это почему? — Он поперхнулся пивом.
— Ну, трое людей без вести пропали при неизвестных обстоятельствах. Заблудились, погибли, а может быть, — Катя выдержала крохотную коварную паузу, — были кем-то на тот свет отправлены — убиты. И вдруг тут в милицию заявляешься ты и начинаешь настойчиво интересоваться, что там нашли, какую улику.
— Убиты?!
Катя смотрела на Новосельского. Эти клочья окровавленной рубашки... А сегодняшние поиски дали результат еще хлеще — труп неизвестного...
— Все возможно, Антон, — сказала она уклончиво. — Правда, пока все, с кем мне удалось переговорить, склоняются к мысли, что это трагический несчастный случай.
Новосельский закурил.
— Их даже не хоронят, — сказал он. — Столько дней прошло уже, а не хоронят. Тел-то нет. У нас некролог начали на Андрюху писать и...
— А ты, что ли, и работал вместе со Славиным?
— Да. — Новосельский сильно затянулся дымом.
Катя вспомнила — Кероян говорил, что Славин работал в местном банке.
— Ты здесь вырос? — спросила она.
— Да, а что?
— Ну а когда мальчишками были, неужели не заглядывали в эти ваши Съяны? В жизни не поверю.
— Ну, лазили, конечно. Меня, правда, туда не особо тянуло. Я вообще темноту не переношу — Новосельский передернул широкими плечами.
— А Славин? Он знал пещеры?
— Ну, не так чтобы очень. Да тут многие местные их знают. Андрюха, помню, однажды, давно это было, еще в институте учились, хвалился, что после одной студенческой пьянки они с пацанами туда отправились и проснулись в какой-то незнакомой пещере, где на стене копотью было написано «В Кисели».
— А это что такое? Кисели?
— Это комплекс каменоломен на том берегу реки. Ходят слухи, будто наши Съяны и они где-то под землей соединяются трубой. Но это вранье все, я этому не верю.
— Выходит, Славин все же был знаком с подземельем? Наверное, он и повел гуда девушек. Вряд ли бы они без него на такое осмелились.
Новосельский глянул на Катю. И ничего не сказал.
— Но как же вышло, что они там заблудились? Он молча пожал плечами.
— Я слыхала, в этой «Пчеле», — Катя оглядела пустой бар, — в тот вечер была какая-то вечеринка по случаю Вальпургиевой ночи. — Она задержала взгляд на пауке над барной стойкой. Новосельский снова пожал плечами.
— Ах да, тебя же не было в городе, Антон. — Она лучезарно улыбнулась, опрокинула пустую кофейную чашку, словно гадая на кофейной гуще — А в милиции, если снова ринешься наводить справки, тебя, учти, непременно спросят: а где вы были, молодой человек, в ночь с тридцатого апреля на первое мая?