Палатка дятловцев по всем признакам стояла именно так, как показано на правой стороне рисунка, — ее затемненный выступающий верхний угол (около 0,5 м высотой) был расположен именно так в момент прихода спасателей. Ниже вся палатка стояла под снегом, — весь снег заровняло ветром вдоль склона. При более высокой установке относительно склона (как на левой части рисунка) ее бы так не замело, неизбежно бы расшатало крепления оттяжек, и завалило стойку ветром за 25 суток. Ведь характер следов указывал на то, что верхний слой свежего снега с момента аварии сдуло вниз, — в момент прихода спасателей снега было меньше, чем во время аварии. Да и на последнем снимке дятловцев видно, что высота верхнего края прокопанного участка была около метра, — «выше пояса».
Подрезка дятловцами снежного пласта при подготовке площадки под палатку, факторы наличия снежного пласта и крутизны склона.
При «обычной» установке палатка дятловцев имела высоту и ширину около 150 см при длине 450 см, — две палатки по 200 см с вшивкой центральной полосы шириной 50 см. Расширение палатки для «поперечной» укладки туристов достигалось за счет занижения бортов, — их растяжкой наружу и растяжкой крыши. При такой низкой установке палатка имела высоту 120–140 см (длина лыжной палки-стойки), и легче убиралась «под козырек склона». Конечно, при уменьшении наклона скатов крыши, снег с нее сдувало хуже (на рисунке занижение палатки за счет бортов не показано). То, что часть палатки устояла под давлением снега и ветра в течение 25 суток, означает, что палатку закрепили надежно, и что она была прикрыта плотным снегом.
По свидетельству Аксельрода из всех участников группы Дятлова только руководитель имел опыт ночлега зимой в горах на открытом склоне, а ночлегов в тайге все имели немало. Видимо, Дятлов и обучил группу тому, как должна стоять палатка для защиты от ветра. Для этого он выбрал участок в выемке склона с достаточно глубоким снегом, — не менее 120–150 см, судя по заглублениям лыжных палок на фото наполовину раскопанной палатки. А вот об опасности обрушения на палатку подрезанного снизу снежного пласта, Дятлов, похоже, не знал. И группа не могла знать, что в ночь с 1 на 2 февраля придет холодный фронт с падением температуры на 24 градуса и усилением ветра.
Плотный наст дятловцы раскололи ледорубом на куски, прикрыв ими края ямы сверху и с боков. Рыхлый снег сгребли лыжами, ведрами и ногами, выравнивая площадку. На площадку уложили лыжи и поставили палатку, закрепив ее на лыжных палках и двух боковых стойках из лыж для поддержки центра. На дно палатки уложили, телогрейки и два одеяла (под себя) и пустые рюкзаки (в ноги, — не исключено, что применялся способ согревания ног путем их укладки на ночь в рюкзак). Остальные одеяла и куртки расстелили, чтобы накрыться ими внакладку с перекрытием стыков и с бортами на краях. Дорошенко и Колмогорова напилили дрова-чурки и набили ими печку, чтобы утром всем согреться, отогреть и надеть замерзшие ботинки. А также натопить немного воды из снега для питья.
После установки палатки, подготовки печки и веселых шуток в ходе ужина с выпуском газеты «Вечерний Отортен» группа улеглась на ночь. Легли ногами к склону, головой от склона — по описанию Аксельрода. Но не исключено, что двое у входа легли головой к склону, — ведь две пары ботинок лежали не там, где остальные, а у другой стенки палатки. Легли плотно, согревая друг друга. Да и длина 4,5 м палатки не позволяла лечь по-другому. Очевидно, что было очень холодно, особенно тем, кто лежал с краев (Дятлову или Слободину и Золотареву). Укладка поперек палатки была более «теплой», поскольку вдоль холодных стенок лежали всего двое, а не четверо, как бы случилось при укладке вдоль палатки. Теплоотдача от ног и головы заметно меньше, чем сбоку, а утеплить ноги и голову легче. Часть вещей сложили у входа так, чтобы они прикрывали нижние стыки, — чтобы через них меньше дуло (кроме обычных створок входа палатка имела дополнительные простынные пологи). Вертикальный стык входа прикрыли курткой Слободина, повешенной на стойку.
Ночью мороз усилился, палатка дрожала от ветра, который засыпал ее снегом, сдутым с горы. Внутренний край проседал под тяжестью накопившегося снега в нише между палаткой и склоном. Поэтому дятловцы легли головой от склона: легкое придавливание ног просевшим краем палатки допустимо, а вот давление на голову являлось нетерпимым.
Холод заставлял часто менять положение тела, лежа на холодном полу палатки то на спине, то боком. Возможно, в таких условиях заснуть смогли не все, потому коротали ночь в полудреме, каждый со своими мыслями о походе, об учебе, о любви…
Внезапно на палатку в темноте навалилась какая-то тяжесть, раздался хлопок рвущейся ткани, треск сломавшейся стойки и крики раненых. Тяжелый пласт снега выше палатки оторвался, провалился и сполз вниз, придавив палатку со стороны задней стенки. Тех, кто лежал с этой стороны и в центре палатки, сильно прижало к полу. Золотареву и Дубининой обвал снега сломал ребра, а Тибо-Бриньолю и Слободину нанес черепные травмы из-за опоры головы на жесткие предметы. Тибо-Бриньоль получил вдавленный перелом черепа при опоре головы на концентратор: фотоаппарат, каблук ботинка (предположения Аксельрода и Попова) или кулак. Все крупные травмы явились результатом компрессионного сдавливания между пластом снега и жестким дном палатки. Вероятно, кто-то быстрее других догадался, что случилось, и крикнул: «Лавина! Нас засыпало!». Многие получили удар по голове, — Тибо и Слободин определенно (по их травмам), да и следы в виде ран, ссадин и царапин от этого удара остались на лице почти у всех дятловцев. Характер и условия схода обвала подробно описаны в предыдущей главе.
Палатку наполнили крики и стоны. Многие и после остановки обвала оказались придавлены статической (весовой) нагрузкой остаточного слоя снега, — особенно сильно Золотарев и Дубинина. Это давление на Дубинину в течение нескольких минут вызвало кровоизлияние в стенку правого желудочка сердца. Дятловцы ворочались в придавленной снегом палатке, отжимая навалившийся снег. Сильные парни, видимо, смогли перевернуться на грудь и руками, ногами и всей силой мышц спины вдавить снег усилием вверх и отвоевать часть пространства. Наибольшую дееспособность сохранили участники у входа в полости у устоявшей стойки палатки, где палатку придавило не так сильно, как с задней стороны. Им пришлось срочно разрезать палатку по складке бокового ската, поскольку вытащить пострадавших из обвала через вход боковым смещением было невозможно. Первая попытка разреза кончилась неудачей, — нож уперся в многослойную диагональную складку палатки, идущую от стойки. Удачную попытку разреза выполнили с начальным проколом выше по этой диагональной складке. После разреза мешавший кусок крыши вырвали силой, и первые смогли покинуть палатку и через открытый вход, и через дыру в крыше.
Одну из курток они силой вдавили у выхода в снег склона и в скат крыши палатки так, что он треснул. Меховая куртка Дятлова осталась в разрыве. Следствием обвала явились и крупные трещины в крыше палатки, — одна вдоль ее наклонного ребра на внешнем (к склону) скате, а другая — на внутреннем скате с курткой. Центральная полоска ската палатки не оторвалась, и не порвался конек.
Те, кто выскочил наружу, вырвали и второй фрагмент крыши, мешавший извлечению пострадавших (фрагмент со стороны задней стенки). Отбросив с палатки часть снега, силой вытащили за руки, за ноги и за одежду Люду, Сашу и Колю, стонавших от боли (на это ушло 5-10 минут по опыту других аварий). Во тьме спотыкались об оттяжки палатки и натыкались на скрытые под снегом обвала острия лыжных палок — колышек оттяжек. О них поранились Дубинина (рана на бедре), когда ее волоком вытаскивали из палатки. Действия при выходе из палатки потребовали неимоверного напряжения сил всей группы. Как показывает опыт других аварий, даже небольшая задержка здесь могла привести к гибели участников группы, а травма сердца Дубининой — тому доказательство.
Раненых отнесли на 15–20 м ниже по склону, — зона палатки была опасна, поскольку новый обвал мог сойти в любую минуту. Правее и ниже палатки дятловцы увидели свежий вынос сошедшей поперёк их лыжного следа лавины и с «тихим» ужасом осознали, что последствия схода обвала могли быть еще более страшными, окажись палатка прямо на пути этого потока, а не на его краю. Опасность схода новой лавины стала и «зримой» и «осязаемой» тяжестью травм, поскольку снежный пласт выше линии отрыва нависал прямо над палаткой и мог обрушиться на нее в любую минуту. Теперь дятловцы не могли пренебрегать этой опасностью, она психологически давила на них, хотя ее причины они не успели понять. Механизм схода обвала и опасность травм дятловцы, конечно, также глубоко осознать не успели. Расположение всей группы у придавленной палатки также мешало действиям тех, кто пытался достать из нее вещи, — небольшой отход от палатки был необходим.
Сход обвала с тяжелыми последствиями и ночной навал холодного фронта с ураганным ветром поставили группу Дятлова на грань катастрофы. Мы считаем, что дальнейшие события надо оценивать по тому, что реально случилось, и на что указывают вещественные улики и условия ситуации. Условия ситуации определялись как «физическими воздействиями», которые сейчас видны, так и психологическими моментами, о которых можно только предполагать на основе известных фактов.
Давящими психологическими факторами являлось состояние травмированных участников, сильный стресс от борьбы с риском для жизни при выходе из палатки. Обвал травмировал группу не только «физически», но и «психически». Психологически давили и факторы «неопределенности» ситуации: было непонятно, отчего сошел обвал, и какова опасность полученных травм. Но явных признаков коллективной «паники» в действиях группы не прослеживается. Групповая паника привела бы к полному распаду коллектива и к бессистемному бегству «кто куда». В подобной ситуации «паника» с быстрой гибелью поодиночке могла иметь место с менее сплоченной группой. У группы Дятлова видны организованные действия с элементами спешки в принятии решений и в действиях.
Тяжелый исход вызвал синдром повышенной опасности. Подходить к палатке они могли опасаться примерно так, как боятся люди подходить к руинам домов, разрушенных землетрясением, — в руины-могилы, из которых удалось спастись, выскочив в последний момент. В оценке характера и опасности лавины дятловцы во многом ошибались, — у них не было времени и возможности для анализа ситуации. Опасность лавины и опасность самого места они оценивали по тяжести нанесенных травм и по остроте ситуации с придавленной палаткой, связанной с риском для жизни. Ряд фактов указывает и на то, что некоторые участники могли находиться в состоянии умопомрачения от удара снега по голове (травмы головы Тибо, Слободина и у других характеризуют силу этого удара). Ряд фактов указывает на крайнюю поспешность действий. Так, Слободин не смог достать и надеть второй валенок.
Давящими факторами внешней среды были холод и ветер на открытой части горы в условиях ночи, а также опасность схода нового обвала. Видимо, ураганные порывы ветра просто валили с ног и сдували снег на палатку, уничтожая все результаты попыток ее раскопать. Все эти условия продиктовали требование срочно уйти в безопасное место, чтобы укрыться от ветра и согреться. У группы Дятлова прослеживаются две фазы отхода от палатки: первая — на 15–20 м вниз, и вторая, — роковой отход в лес. Дееспособность группы оказалась подорвана из-за травм, поскольку трое вышли из строя, а остальные должны были им помогать. Эта дееспособность являлась малой и в части возможности раскопать палатку, и в части переноски вещей вниз с учетом помощи раненым на спуске.
Как показывает опыт других аварий, раскапывание вручную засыпанной снегом палатки и извлечение вещей, — занятие весьма неприятное, трудоемкое и медленное. Тем более, на ветру в темноте и теми ограниченными силами 2–3 участников, которыми они располагали, а остальные помогали раненым. Инструментов для раскопки не было, вещи оказались придавлены и «мягким снежком», и обломками «снежной доски», и тканью палатки. По прочности и плотности ее куски мало уступают льду, — раскопать руками и вытащить вещи можно было через промежутки между этими обломками, засыпанными сверху рыхлым снегом. Дятловцам удалось достать несколько теплых вещей, — одеяло, пару курток, меховую безрукавку, валенки и бурки, которые надели на пострадавших, — Тибо, Золотарева, Дубинину. Конечно, следовало достать и всем надеть теплые веши, — куртки, телогрейки, валенки. Но остальные тепло одеваться не стали, не смогли или не успели.
Большая часть группы какое-то время простояла на ветру (ориентировочно 10–20 минут), приводя в чувство раненых. Дубинина и Золотарев, видимо, постепенно пришли в себя и ощутили, что могут идти вниз с поддержкой товарищей. Ситуация требовала для спасения действовать быстро и решительно. Но как? Раскопки затягивались, и в такой ситуации и Дятлов, и участники группы могли не без оснований заключить, что группа погибнет у палатки от холода, если срочно не спустится в лес.
Все поняли, что место опасное, что палатку восстановить нельзя, что группа должна быстро отступить. Возможно, у дятловцев возникло желание спуститься «в тапочках» с возвратом здоровых участников за вещами, пока группа еще не потеряла дееспособность. Положение могло стать безнадежным, если трое пострадавших потеряют дееспособность вследствие замерзания, — тогда группа уже не успеет отступить, и раненые быстро погибнут на открытом ветру склоне горы. Ведь бросить своих товарищей дятловцы не могли. Аксельрод сделал сильный акцент на побуждении дятловцев быстрее укрыть, спасти пострадавших от ветра и метели, которое мы тоже считаем одним из определяющих в данной ситуации. Кроме того, более «привычные» условия похода в лесу, с теплом костра, им могли казаться спасением, — естественным выходом в безопасное место. Лес от палатки находился недалеко, — примерно в километре.
Трудно сказать, было ли группой или руководителем принято «решение» спускаться, или отход группы произошел «самопроизвольно», как результат действий группы или отдельных ее участников. «Решения» спускаться здесь могло и не быть, поскольку необходимость отхода диктовалась положением группы. Как такового, могло и не быть четкого «плана действий», — времени на его продумывание у них не было. Они могли лишь представить дальнейшую «схему действий» без уточнения ее «деталей». Вот ряд этих «деталей» (одежда, обувь, снаряжение, резервы времени и сил), как оказалось немного позже, определяли дальнейшие события. Наличие двух пар следов, идущих отдельно от остальных на начальном участке спуска, наводит на мысль о том, что кто-то из дятловцев мог пойти вниз первым, в состоянии аффекта, сильного потрясения. Это мог быть кто-то из раненых, и в первую очередь, Тибо-Бриньоль или Слободин, — ведь они получили черепные травмы. Дятлов или кто-то из товарищей догнал ушедшего на спуск участника, чтобы остановить разобщение группы, которое вело всех к гибели. Такой уход двух участников вниз мог быть воспринят, как сигнал на спуск и мог вызвать начало спуска всей группы без команды. Особенно если в числе двух ушедших оказался руководитель группы. Характер следов на склоне указывает именно на такой сценарий развития ситуации. Две пары следов шли отдельно, но потом сошлись с остальными, — группа объединилась, и дальше все спускались вместе. Тибо-Бриньоля, видимо, вели или несли с поддержкой за руки на плечи, — на это указывают его плечевые травмы и ссадина плеча Дорошенко.
«Трагизм момента» здесь состоял не в «отходе» группы вниз от палатки, — отход был необходим. Трагизм момента состоял в том, что отход произвели без теплой верхней одежды, теплой обуви и бивачного снаряжения для разведения костра и сооружения временного укрытия. На этом шаге имела место «недостаточность», «необеспеченность» дальнейших действий по борьбе с холодом. Была ли это «ошибка» в действиях дятловцев, сейчас нельзя однозначно ответить. Не исключено, что после откапывания первых вещей все они поняли, что на открытом склоне горы группа замерзнет быстрее, чем сумеет одеться и достать снаряжение. Давление стихии и трудности, связанные с извлечением вещей из палатки, видимо, были такими, что задержка группы на открытой части горы приводила к быстрой гибели всех от замерзания.
В.Карелин отметил, что по ряду признаков дятловцы старались сделать все, чтобы отсрочить, оттянуть трагическую развязку событий. Но предотвратить ее они не смогли.
Психологический трагизм и парадокс момента состоял и в том, что опасность холода они, конечно, принимали во внимание. Они ее считали смертельной здесь, на открытом склоне горы. И они считали, что она отступит вместе с их отходом к лесу, в более защищенное от ветра место. Там она не казалась в тот момент «смертельно опасной» и «главной». Её не посчитали более опасной и «более главной», чем опасности схода новой лавины, ветра и травм в данном месте и в данный момент. Такая «логика» поведения прослеживается в ситуациях большинства известных «холодных» аварий, когда внимание группы отвлечено от фактора опасности холода какими-то другими действиями и другими факторами риска. Здесь не было никакого умышленного «пренебрежения» опасностью холода. Здесь, по всем признакам, просто имел место роковой шаг группы, сделанный под тяжелейшим давлением стихии и возникших обстоятельств ситуации.
Действия группы в какой-то момент приняли направленность не на откапывание вещей, а на спуск. А далее исправить последствия этих действий оказалось уже невозможно. Правда, и действия по другим схемам в данном случае тоже могли не привести к успеху, поскольку ситуация после схода обвала стала очень тяжелой. Дилетантам и людям, которые плохо разобрались с этой ситуацией, отступление дятловцев кажется настолько «непродуманным» и «необоснованным», что для него непременно ищется какая-то дополнительная причина, какая-то «опасность», от которой надо было срочно «бежать» вниз. Смертельные «опасности» здесь были налицо, — в виде возможности схода нового обвала на палатку, в виде холода и ветра на открытом склоне горы, и в виде тяжелых травм, последствия которых были непонятны. Могли быть и еще какие-то «составляющие» событий (прежде всего, психологического плана), которые нам сейчас не видны. Смертельная опасность погибнуть от давления снега заставила дятловцев покинуть палатку. Смертельная опасность быстрой гибели от холода и ветра на открытой части горы заставила дятловцев покинуть место бивака и отступить в лес. Доминанта действий: «Вниз! Вниз, в безопасное место!..», — в той или иной мере овладела всеми и явилась определяющей. Факторы давления стихии и стремление быстрее уйти от них возобладали, — они погнали группу на спуск.