Кому: журналу Плейбой,
24 июня 1992, «Совиная Ферма»
СЛИШКОМ МНОГО ШЛЮХ
До вас сложно дозвониться – особенно с расстояния в 10 ООО миль и высоты в 8000 футов над уровнем моря, и за 19 недель до выборов… Но что за черт! Мы, в конце концов, профессионалы. В условиях экстремального стресса мы делаем нашу тончайшую и сложнейшую работу и достигаем высочайшего, глубочайшего уровня мысли.
Хо, хо. Итак, начнем: только дураки будут голосовать в этом году. Умные люди, присев на корточки, замрут как кролики – трясясь, таращась и гадя друг на друга, прыгая взад и вперед в своих клетках. В этом году умные люди не будут обращать внимания на политику. Они прикинутся тупыми, трусливыми кроликами, что наделе будет самым умным поведением.
Насрать на них, вот что я скажу. Пусть прячутся, зарываясь вглубь, как кроты. В действительности они глупее кротов, и многие будут окрашены в яркий желтый цвет ещё до Дня Выбора… Как это скажется на имидже? Все умные люди окрашены в желтый цвет. Или, может быть, розовый. Кто знает? Они обречены.
Розовый – цвет глупых, а желтый – цвет тупых. В наши дни в политике слишком много шлюх, но близится ночь блудника. Многие будут призваны, и 9 из 10 будут избраны – и их будут гнать гуртом вниз по длинной, скользкой дороге в бездонный овечий загон, где они будут беспомощно барахтаться и биться (некоторые из них захлебнутся в грязи), а потом их трупы подвергнутся дезинфекции с помощью крепкой кислоты и паров ужасных лекарств для уничтожения вшей, от чего их мозги испекутся как бекон, который слишком долго оставался в микроволновой печи. Рональд Рейган был прав, когда ещё в 1985 году сказал репортеру журнала Пипл, что Армагеддон* уже начался, и что «нынешнему поколению, возможно, придется увидеть конец света».
Ладно… возможно так, Бубба, возможно так. Но я поверю, когда увижу сам. Сколько я себя помню, эти ублюдки постоянно обещают нам конец света, но они всегда увиливают, когда наступает предсказанный срок – и, честно говоря, я почти потерял надежду. Всё время врут! Задолбали уже. Хуже, чем тотальный рэкет или схема Понци**.
* Битва в день библейского Страшного Суда.
** Финансовая пирамида.
Нет. Нам не светит такая удача. Конец не наступит так быстро, как говорится в Откровении 22:7. Вначале придет дождь из дерьма, потом овечий загон, а после – ужасная ночь блудника, которая продлится 1000 лет.
«А когда пройдет тысяча лет, Сатана будет выпущен из заключения».
Это Откровение 22:7, и здесь описана только верхушка айсберга. По-настоящему плохие новости следуют в последних двух стихах главы 20-14 и 15, где сказано:
«И смерть, и ад были брошены в огненное озеро. Это вторая смерть. И каждый, кто не был записан в книге жизни, был брошен в огненное озеро».
Ну как? Хороший анонс для ваших золотых деньков? Вас бросают в огненное озеро, где Сатана цепляется за ваши ноги и пытается затянуть поглубже…
Ужасно, ужасно. Мрачная перспектива для фанатов Иисуса. Ведь они знают Библию, которая сообщает, что Сатана – помесь крокодила и огромной гиены. У него семь голов и 600 зубов, и он весит 1000 фунтов – отвратительная тварь, и особенно отвратительно, если она держит тебя за ногу, когда ты пытаешься удержаться на плаву в огненном озере.
Вот что вам принесет избрание Росса Перо. А если проголосуете за Джорджа Буша, вас «бросят в огромный пресс для винограда, который есть гнев Бога», что более или менее соответствует тому, где мы находимся сейчас – если верить газетам.
Так что, думаю, остается только Клинтон… Да уж, славный старина Билл. По крайней мере, он играет на кожаной флейте, и он ничего не имеет против того, чтобы во время дневной пробежки трусцой периодически спрятаться за изгородь, чтобы немного позаниматься «сак-сакс».
Библия говорит также: «Черепаха обгонит зайца, потом убьет его и съест».
Итак, кто мы такие, чтобы спорить? Жир брошен в огонь… Этот год выборов не будет обычным. Человек должен быть безумным, чтобы 3 ноября не отправиться погулять по улицам, унеся с собой свой избирательный бюллетень. Правда, можно ещё бросить его туда, где он может принести максимальный вред – лучше всего отдать свой голос за Джорджа Буша. Почему нет? Может быть, это будет последняя шутка на долгое время вперед. Смерть чудакам!
Среда, 24 июня 1992 – Перо обвиняет Буша в грязных трюках.
Воскресенье, 28 июня 1992 – печень бабуина имплантирована смертельно больному человеку.
Понедельник, 29 июня 1992 – Верховный суд США вопреки закону, принятому в Пенсильвании, подтвердил право женщин на аборт, но одобрил некоторые части закона, которые ограничивают аборты.
Вторник, 30 июня 1992 – Вашингтон Пост публикует результаты опроса по трем кандидатам:
Буш 36%
Клинтон 29%
Перо 26%
Среда, 1 июля 1992 – Буш оправдан в расследовании по делу об освобождении заложников.
Среда, 1 июля 1992 – первая партия продуктов питания отправлена самолетами в Сараево.
Воскресенье, 5 июля 1992 – Нью-Йорк Тайме сообщает, что Перо пытался влиять на Рейгана во время переговоров о заложниках.
ГЛАВА 5 – ИЮЛЬ: КОШМАР РОССА ПЕРО
Свинья ходит по целине, свинья ходит по морю. Свинья ходит, где хочет, но ни одна свинья не будет ходить по мне.
– Ф.К. Лич, Айова-Сити, 1986
ЖЕНЩИНА была почти мертва, когда мы приволокли её назад, в штаб-квартиру, но Сонни сказал, что она будет жить. Мы стояли в стороне, а он перевернул её на живот и наступил ей на спину, чтобы она снова начала дышать. Потом он зажег сигарету и бросил её женщине на спину. Женщина подпрыгнула и начала кашлять. Он снова наступил ей на спину, и она начала хрипеть.
«Мой бог! Что с ней?» – крикнул один из штатных юристов.
«Ничего, – сказал Сонни. – Теперь она готова для выступления на телевидении».
«О, бог, нет! – завопил юрист. – Не с кандидатом! Мы все пойдем в тюрьму!»
«Чушь, – сказал Сонни. – Она с Россом». Правильно. Добро пожаловать в Клуб 90-х. Мир становится не таким как раньше – и до того, как дело завершится, вам хорошо бы измениться тоже… Змея проглотила цыпленка, Бубба, и единственный способ скрыть это – назвать вещи другими именами.
В самом деле. Мне позвонил мой старый приятель Фрэнк Манкиевич, который сказал, что Росс Перо начал отращивать жидкие светлые усики над верхней губой – к ужасу своих новых главных советников, Гамильтона Джордана и Эда Роллинса, которые считают, что усы портят его имидж. Другие ключевые сотрудники, в том числе консильери Том Люс и министр пропаганды Джеймс Сквайре, пытались сгладить впечатление от новых волос на лице кандидата, называя их «прелестным мхом» и «интеллектуальным ростом».
Хо, хо. «То же самое говорил Адольф накануне Ночи Длинных Ножей» – сказал Манкиевич, который к моменту нашей беседы работал первым заместителем президента компании Хилла и Нолтона, самой крупной из всех политических имиджмейкеров.
«Ты видишь, – говорил Манкиевич. – Он выращивает усы очень медленно, и его люди будут отрицать их наличие так долго, как только возможно – но когда задуют холодные ноябрьские ветра, усы будут на месте. Короткая, жесткая щетка. Джордан созовет пресс-конференцию и заявит, что с самого начала знал, что Росс носит усы. А Роллинс будет призывать к аресту и заключению без права выхода под залог всех гнилых, антиамериканских фанатиков, которым ненавистен вид волос на лице».
Вторник, 7 июля 1992 – Квайл делает намек на Скользкого Вилли*.
Выступая в Нью-Йорке, Квайл говорит: «Джордж Буш победит на выборах, и одна из причин заключается в том, что американцы знают его характер: он честный, не скользкий, настоящий лидер, не потворствует частным интересам, стоит за основополагающие ценности и не считает все стили жизни морально равнозначными».
* Вилли = Уильям – Билл, то есть Квайл намекает на Клинтона.
ГОВОРИТ РОСС ПЕРО
Дилетантская политика в девяностые годы…
Новая разновидность забавного шоу со свиньями на Ферме…
Остерегайтесь: вас предупредили…
РОСС ПЕРО – лучшее, что случилось в американской политике с того времени, когда Ричард Никсон приобрел вкус к джину. В обоих случаях политический диалог дня обогатила спонтанная тарабарщина, которая развлекала плохих людей и заставляла хороших усомниться в своих убеждениях.
Когда Никсон внезапно появился на телевидении, чтобы объявить о своем решении прекратить войну во Вьетнаме и капитулировать перед вьетнамскими коммунистами, фондовая биржа почти рухнула, и караваны напуганных патриотов начали двигаться в сторону гор Айдахо, Северной Джорджии и Арканзаса. Там их собратья уже строили форты, прятали украденное оружие и учили своих детей говорить на китайском языке.
Эксцентричное решение Перо баллотироваться в президенты Соединенных Штатов имело похожий стимулирующий эффект на десятки тысяч тайных политических джанки в 1992 году. Им не нравились Буш, Клинтон и все остальные претенденты того года, и когда Перо бросил свою шляпу в круг, они сплотились за ним, как лемминги, и поклялись сражаться за него насмерть, потому что им показалось, что он свой человек.
Хо, хо.
ИМЕННО ПРИЧУДЛИВАЯ КАНДИДАТУРА РОССА ПЕРО втянула меня в кампанию 1992 года. Если бы Росс не скользнул бы в гонку, я тоже остался бы в стороне. Билл Клинтон никогда не производил на меня впечатления, а Джордж Буш был преступным мошенником хуже Никсона. Выбирать между ними всё равно, что выбирать между Пиявкой и Ядозубом – ситуация, в которой ни одно решение не будет выигрышным, и прекрасная возможность для меня избавиться от моего вредного пристрастия и заняться поисками другого образа жизни. Учитывая, что все кандидаты были неудачниками, бездельниками и дегенератами, тот год замечательно подходил для того, чтобы выйти из политического бизнеса.
Что я и сделал – на время: я покончил с политикой и чувствовал, что моя совесть чиста, несмотря на искушение и телефонные звонки моих старых приятелей, которые пытались заманить меня в драку – большинство из них руководствовались собственными мотивами. Но я знал, что они не правы…
Итак, когда я запрыгнул в вагон, я сделал это быстро, как все другие джанки – Росс, именно Росс, а не Клинтон, заставил меня сделать это. Да, старина Росс. Вначале он выглядел забавно – не потому что мог выиграть. Но он мог не дать Клинтону и Бушу выиграть, мог нарушить выборы в Палату Представителей США. Перспектива хаоса очень привлекала меня в то время. Сейчас мне неловко признать, но Перо казался мне забавным, потому что я видел в нем не демократию, а анархию.
Вероятно, я просто соскучился по активной деятельности. Правда, моя мамаша диагностировала моё состояние как параноидный психоз, и сказала, что чувствует то же самое. «Они считают нас тупицами, – сказала она. – Ты знаешь, что в годы президентских выборов количество самоубийств умных людей взлетает как ракета? Подскакивает приблизительно на 40 процентов, как часы, каждые четыре года».
«Откуда ты это взяла?» – спросил я.
«Из Статистического Обзора Соединенных Штатов, – сказала она. – Я точно знаю, о чем говорю».
Я был потрясен. Это было правдой, и эта правда была мне ненавистна. «Ты, старая сумасшедшая сука! – завопил я. – Ты говоришь как Росс Перо! Убирайся прочь о моих глаз!»
Она рассмеялась и сменила тему разговора. «Я слышала, ты собираешься голосовать за Перо», – сказала она.
«Не обязательно. Я собираюсь стать делегатом Перо в коллегии выборщиков, но я не буду за него голосовать».
ТАКИМ БЫЛ МОЙ ПЛАН, и он казался очень разумным – в то время. Для меня – единственный мотив заняться президентскими выборами. В любом другом варианте это дело казалось бессмысленным упражнением, лишенным всякой увлекательности.
Не требовалось быть политическим джанки, чтобы ощутить тоску и потерю, заключенную в перспективе суперкубка 1992 года: Буш/Квайл против Клинтона/Гора. Ситуация выглядела как возврат к 1976 году: очередной благообразный, продвинутый в идеологии Новой Эры, хлопковый Южный Демократ против очередного тупого, коррумпированного, рьяного Республиканца.
Заебали уже, думал я. Посмотрите, что случилось в прошлый раз. Увы, бедный Джимми, я хорошо его знал…
В самом деле. Легко пришел, легко ушел. А некоторые люди скажут вам, что мозговой трест Республиканцев на самом деле ничего не имел против победы Картера. Они увязли в позорной трясине Уотергейта и мрачном наследии Никсона, а Джеральд Форд не был воителем, который мог бы вывести их из пустыни и вернуть респектабельность. Нет. Им было выгоднее затечь на время и перегруппироваться для 1980 года, когда будет готов Рональд Рейган. И такая тактика сработала.
Во время президентской кампании нет такой вещи, как паранойя. Все ваши страхи и подозрения почти всегда оказываются правдой, и всегда возникают проблемы, и враг вашего врага не всегда становится вашим другом. Но для истинного политического джанки именно в этом весь кайф. Дело никогда не говорит само за себя. Non res ipsa loquitor.
Итак, не было ничего глупого или странного в мысли – которая довольно рано пришла мне в голову: мозговой трест Республиканской Партии – то, что осталось после смерти Ли Этуотера – мог решить снова уйти в резервуар в 1992 году. В этом году определенно имело смысл смотаться из Белого Дома, чтобы избежать ответственности за коллапс национальной экономики – и если Джордж Буш войдет в историю как президент-неудачник, продержавшийся только один срок, ну и что? Это его проблема. Он всё равно никогда ничего не решал сам, а его личность была одноразового пользования. Со стратегической точки зрения, для Джорджа было гораздо лучше проиграть в 1992 году, чем оказаться виновником того, что вся Республиканская Партия отправится на гильотину в 1996 году. Ещё бы! Смотрите, что случилось, когда в последний раз президент-республиканец пытался наладить обреченную национальную экономику. Помните Герберта Гувера?
Кажется, это сказал Джеймс Бейкер. Или Роберт Доул. В любом случае, логика была неодолима, и боевой запал обеих сторон значительно уменьшился. Последняя вещь, о которой политический джанки хочет думать, это то, что исход выборов предрешен ещё до того, как первые голоса подсчитаны в Нью-Гемпшире. Весь кайф испорчен.
Вот что делало Росса Перо интересным, по крайней мере, для таких людей как я. Буш ошибался раз за разом. Клинтон постоянно спотыкался о собственный член. На их фоне независимый конкурент вроде Перо мог разжечь серьезное «антиполитическое» безумие и не дать остальным кандидатам набрать необходимые 270 голосов выборщиков. А когда такое произойдет, дела закрутятся очень быстро.
Проклятье, думал я в то время, я хочу принять в этом участие. Я, в конце концов, был профессионалом, а лучший способ превратить президентские выборы в безумную историю заключался в том, чтобы стать уполномоченным членом коллегии выборщиков. К тому же, я не был обязан отдавать свой голос тому кандидату, за которого выступал первоначально. Уникальная возможность для любого, кто, как я, верит, что в демократическом обществе наступательное политическое действие может быть очень эффективным способом контроля над своим окружением. Кроме того, я мог попрактиковаться в гигантской политической афере, вакханалии торговли голосами, в ударах ножом в спину и предательстве. Всё это должно было зачеркнуть итоги выборов и дать выборщикам возможность свободно выбрать нового президента. Искушение было непреодолимым.
Я позвонил в штаб-квартиру Демократов, но их 26 мест в коллегии выборщиков от Колорадо были уже заняты. Такой же ответ я получил из штаб-квартиры Республиканцев, хотя числился членом Республиканской Президентской Оперативной Группы. Очевидно, я был не первым политическим джанки, который увидел эту интересную возможность и ухватился за неё.
Оставалась последняя надежда: штаб-квартира Перо. Я позвонил туда и, к моему удивлению, услышал, что у них ещё есть незанятые места в коллегии выборщиков. «Прекрасно, – сказал я. – Запишите меня. Я был на вашей стороне с самого начала».
Они, как мне показалось, порадовались моему звонку. Я тоже радовался некоторое время, но недолго. Проблема возникла, когда меня попросили подписать заявление об увольнении без указания даты до того, как я получу должность. «Так хочет мистер Перо, – сказали они. – И в таком ключе мы работаем».
Что было правдой. Хитрый маленький ублюдок хорошо придумал. При первом намеке на нелояльность, Перо выкинул бы меня, подписав «заявление об увольнении». Добро пожаловать в девяностые, Бубба. Я говорил тебе, что идея – ни к черту.
В СЕРЕДИНЕ ЭТОЙ ИСТОРИИ меня уговорили собрать традиционную вечеринку в семейном стиле, чтобы отметить Четвертое Июля. Вечеринка прошла с потрясающим успехом – несмотря на дикарское вторжение банды местных головорезов, условно освобожденных зэков и разных дегенератов. Они толпой явились около полуночи, без предупреждения, на шумных, богато выглядевших «Харлеях». Они перегораживали подъездной путь и пугали девушек…
Но не долго… Я позвонил в полицию и их всех арестовали за нарушение права владения и пьянку в общественном месте. Некоторые оказали сопротивление и были жестоко избиты. Потом моя подружка Джилли нагишом села за руль моего трактора и смяла мотоциклы хулиганов. Она проутюжила их несколько раз на высокой скорости с помощью трехтонного приспособления, предназначенного для разрушения камней и закрепленного на моем навороченном, оснащенном турбодвигателем и шестнадцатью передачами вездеходе «Джон Дир 77OSST/Магнум Твин-Рино».
В это время, у переднего крыльца, Эд Брэдли читал группе детей Декларацию Независимости. Он не обращал внимания на кошмарное побоище, которые происходило на подъездной дороге, и на жестокость полиции. Один из хулиганов упал под собственный «Наклхэд»*, и позднее ему пришлось ампутировать обе ноги.
Ну и что? Я устал от подлых, богатых головорезов с Планеты Голливуд. Они ездят на мотоциклах как старушки, и они не могут удержать выпивку. И они никогда не смогут понять высокую, чистую, сверхъестественную благодать, которая приходит, когда, повернув на слепом, сыром спуске, на скорости 155 миль в час врезаешься в стену огромных эвкалиптов, едва разминувшись с «Питербилтом», который внезапно появился из тумана на узкой дроге в колеблющемся, тусклом луче твоих фар…